Арэй улыбнулся, пытаясь заглушить сильную боль, и потянулся к парню, желая его поцеловать. Желая его целовать до самого отъезда

- Мы будем мечтать... - прошептал он, и его губы предательски задрожали. Ведь он остро осознавал, что спустя два или три года Мартин уже не приедет. Так не бывает. Это все романтические глупости, несбыточные чаяния слабых сердец. - Всю неделю будем мечтать о том, как построим свою жизнь вместе, словно этого расставания никогда и не было. А потом все это сбудется, - слезы стали срываться с ресниц и падать на щеки, но Арэй даже не пытался их остановить. Больше не нужно было. Они оба знали, что конец их истории близок. - Я люблю тебя... люблю... очень сильно... очень-очень сильно...

- Я знаю, Арэй. Знаю. - Мартин совсем по-идиотски шмыгнул носом, стараясь сдержать так и норовящие скатиться из уголков глаз слезинки. - И я тебя... не меньше. Очень сильно... бесконечно сильно... - он вовлек Арэя в глубокий и долгий поцелуй. Он хотел показать ему всю глубину своих чувств, хотел сказать, что все наладится, что все образуется, и они смогут быть вместе. Сладкая ложь, в которую хотелось верить.

Две недели...

Они еще могут мечтать целых две недели.

***

Время пронеслось как один миг...

Быстро. Стремительно…

Так стремительно, что оставшиеся воспоминания были похожи на кадры, выхваченные вспышкой фотоаппарата из абсолютной тьмы.

Как бы Арэй ни старался отдавать Мартину всего себя, свои чувства, свои мысли, свое тело, даже душу... как бы он ни старался быть ближе... время убегало. Часы проносились как секунды, дни как часы... а теперь осталось всего ничего... недели истаяли, как лед на жаре... и все, что у них еще было, это три дня и две ночи. Так ничтожно мало. А они тратили это время на бар. Старались свыкнуться с мыслью о расставании, старались найти в себе силы жить как обычно: говорили… что-то ели, что-то пили, зачем-то еще дышали...

Арэй сжимал в руках стакан и смотрел на Мартина. В последнее время он часто ловил себя на том, что смотрит на него, обрисовывая взглядом черты его лица, словно пытался увековечить в памяти, запечатлеть, чтобы никогда не забыть... никогда, ни за что... и чтобы ждать, пока хватит сил... пока в сердце живет надежда на лучшее...

В тусклом освещении бара лицо Арэя казалось восковой маской. С каждым днем, с каждым часом мальчишка становился все печальнее и тише. Он замыкался, все чаще погружался в себя и подолгу молчал, думая о чем-то своем.

Мартин не мог сказать, что сам оставался весел и бодр, нет. Он так же таял на глазах, так же умирал с каждым вздохом, понимая, что подобное чудо больше не повторится. Не прикоснется к его сердцу, не окутает душу волшебной пыльцой сияющего чувства. А восхитительная сказка, одарившая их своим светом, подходит к своему логическому концу.

- У меня что-то на лице? - стараясь улыбаться, спросил парень, когда взгляд грустных глаз Арэя стал практически невыносим. Та тоска, что плескалась в черных омутах, выедала и без того почти опустевшую душу.

- Да. - Арэй сглотнул тяжелый ком и с трудом выдавил из себя улыбку. Мартин заинтриговано приподнял бровь и парень пояснил, стараясь сделать свой голос бодрым и веселым: - Куча металла. Что будет, если поднести к тебе большой магнит? Пирсинг прорвет твою кожу, тебя всего притянет к магниту или магнит притянется к тебе?