Другого, проявляя нетерпенье

Ни денег, ни телефона, чужая страна, и вот

Ставлю цель – отыскать игровой автомат

И бесплатные фишки. Новичкам, говорят, везёт.

 

Даже воздух враждебен – какой-то не мой, не наш.

Я тут нужен не больше, чем драной козе - баян

Всюду кактусы, пальмы, вдали – распрекрасный пляж

За которым вздымается океан

 

Серый, вовсе не тихий. Попробуй в него войти -

Унесёт, словно щепку, а дальше – акулам в пасть

страшно грудятся волны, и ветер в ушах гудит
И душа летит в пропасть, готовясь навек пропасть

Вот и тот автомат халявный. Готовлюсь услышать звон
золотых монет, золотых монет, золотых монет.
Но в последний миг оборвался сон, оборвался сон
Эхо сна отлетает, поглощает его рассвет.

 

****

“ а ей-Богу, были мы похожи
На хороших, честных моряков".
(Владислав Ходасевич)

«Смешно! Постарели и вымрем
В безлюдьи осеннем, нагом,
Но всё же, конторская мымра, -
Сам Ленин был нашим врагом»
(Арсений Несмелов )

У красных был, как и у белых
ко времени - похожий счёт
и Ходасевич и Несмелов
и много, много кто ещё
в бреду ночей чумных, бессонных
своих надежд увидев крах
писали о революционных
годах – как лучших временах -
годах возвышенной болезни
когда сквозь муку, кровь, позор
любовь - под пули люди лезли
всему, всему наперекор
Дышали, жили, рвали жилы
но приговор судьбы суров -
вдруг превратились в «старожилов»
приказчиков, бухгалтеров
какого страшного накала
разочарованности стих!
Как удивительно совпало
там настроение у них
что вот же, вот же, вот же, вот же
ведь было, помнишь? Нет? Забыл?!
какими стали мы, о Боже!
И где наш пыл?

***

Представь: мы заживём в старинном доме

Полузаброшенном, на разных этажах.

Тебе – этаж второй (где окна так огромны)

Мне - третий, что под самым чердаком.

На первом этаже, в просторной зале

Пересекаясь вечером и утром

Мы б обсуждали новости и слухи
и радовались встрече каждый раз.
Дом постепенно скроется под ряской
Плюща и мха, как некий странный замок
в нём будут мыши бегать по паркету
и голуби под крышей ворковать.
Нам будет слышно, как скрипят суставы
у дома - двери, ставни, половицы...

как воет ветер изо всех щелей.
Библиотеку пустим на растопку,

Когда придёт зима. Пускай горит

Весь пыльный хлам, скопившийся за годы

На допотопных ветхих стеллажах.

Мы жизни шум поддержим, как сумеем –

полночным разговором, иль хотя бы –

Негромким звоном ложечки о чашку

Чуть слышным звуком собственных шагов

Но кто-нибудь, когда-нибудь спустившись

Вниз к завтраку, напрасно будет ждать

другого, проявляя нетерпенье

и чертыхаясь мысленно уже –

поднимется, не выдержав, наверх
И там замрёт и разом онемеет
И будет оглушен молчаньем дома
Его внезапной мёртвой тишиной

 

***

Мучаюсь вопросами опять,
голову ломаю до рассвета,
не готов ни жить, ни умирать,
а придётся делать то и это.

Наступленье осени грядёт,
тем, кто ждал и верил – всем подарки,
что тебе, усталый пешеход,
Парки напрядут в осеннем парке?

- Что ты ходишь-бродишь, дядь, а дядь?
Отчего мозги твои закисли?
Лучше на скамеечку присядь,
просто отдохни от всяких мыслей.

Голоса, зовущие извне,
не смолкают, не дают покоя.
Мутно небо. В неба глубине
что-то непонятное такое:

Низкий звук доносится с небес -
Самолёт ли? Ангел ли с трубою
Пролетел над миром, над тобою -
и исчез?

 

 

***
Тихим осенним солнечным днём
мозг, словно радио, ловит волну:
- «Сокол, я Чайка, я Чайка, приём…
-Чайка, я Сокол! - Ты как? - Я в плену.
- Пора выбираться из плена
разного хлама и тлена.

- В комнате дымно, хоть вешай топор
надо собраться и выйти во двор
и прогуляться по парку
Холодно? - Нет, но не жарко.
- Что там за музыка? – это квартет
ангелов, кажется… - видишь их? – Нет,
только лишь слышу, покуда…
- Здорово!? - Здорово! Чудо!

Завтра зарядит дождик опять
выведи тело своё погулять
дома сидеть-то - не дело
пусть прогуляется тело.

Ну, уж и ты заодно - вместе с ним…
- этим единым и этим моим,
тем, что с рождения было дано?
ладно, пройдусь, заодно

этому телу-то под пятьдесят
эко, смешно как суставы скрипят
да и - не только суставы
и не спасут костоправы
раньше-то – меньше с ним было хлопот
поизносилось за время - и вот
чуть-что – и ловит простуду
- Шарф не забудь! – Не забуду.

 

2

Прекрасный день
ноябрь на носу
а в парке тихо, что в твоём лесу
качается синица на весу
на ветке тонкой
ни облачка, ни даже ветерка
внезапный скрип звучит, как взвод курка
смех ангела за ним - как смех ребёнка
и вздрогну я, и обернусь на миг
и дальше двинусь, вздёрнув воротник

Гуляй, гуляй, дыши, дыши, дыши
недолго, может, сказка будет длиться
исчезнет всё, как с ветки той синица
под шум машин

 

 

***

Кончились Феллини и Тарковский
фильмы те - ты смотришь словно сны
новый мир – какой-то не таковский
плоский и лишённый глубины

или это нас подводит зренье
погружая души в полумрак?
мы на мир глядим в недоуменье
что это? зачем это? и как?

 

****

Хлеб отравлен, воздух выпит
мир расчерчен и похож
на паралелелепипед
и на круг, едрёна вошь

 

Двенадцать

Ночная улица пустая
мороз, ударивший под дых
беззвучная собачья стая –
двенадцать призраков ночных

двенадцать злых исчадий ада
двенадцать ронинов – бродяг
бегут средь тьмы и снегопада.
их гонят ветер, голод, мрак,

и холод – истинно – собачий.
Их ослепляют фонари
в глазах слезящихся маячит:
«Я сдохну завтра - ты умри

сегодня». Никакого лая.
Но Боже мой – какая жуть
когда накатывает стая
и некуда тебе свернуть

 

 

Игорю Лунёву

...а куда шагает леди, торопливо и с боязнью
вся в таком помятом платье, в белом венчике из роз
прям по наледи осенней, прям по лужам, прям по грязи
будто вся она в болезни до корней своих волос
огненно – представьте – рыжих, иногда - и красных, даже
мокрых, вьющихся, горящих, словно пламя на ветру?
дождь пойдёт - и красок неба макияж привычно смажет
что за леди там шагает по осеннему ковру?

***

Снег выпал. С ним была плутовка такова –
сбежала осень, сделав финт ушами
снег лёг на землю невесомой шалью
Зима вступила временно в права
Я радуюсь зиме. Горячим чаем
Её приход (пусть временный) встречаю
и гостье рад – быть может, что не зря.
Надеясь, что мороз прочистит горло
Которое, как той вороне, спёрло
От воздуха сырого ноября.

 

 

***

Есть мысль (она стучится в череп мой
из глубины под черепною корою)
что дно достигнуто и дальше - рой не рой
но в шахте этой я напрасно рою
Золотники мои малы, недороги
совсем-совсем невзрачные крупицы
но копятся напрасные долги
жизнь сокращается и скоро сократится
до вдоха-выдоха, затяжки и глотка
обрывов сна последнего и смеха
…и всё уйдёт, однажды, с молотка
ни за понюшку, в общем, табака
бесследно тая в неких облаках
недолгим эхом

***
Внезапно зима, как положено ей, наступила
подкралась тихонько и крепко ударила с тыла
застала врасплох, провернула блестящий блицкриг
среди недоделанных дел и отложенных книг
которые вряд ли теперь дочитаю я скоро -
уже не до них мне – взрывается шумом мотора
в груди моей сердце, и кровь подступает к вискам
кончается год, и развязка его так близка
что кажется мне иногда, лишь глаза ты прикрой - и
все прежние детские запахи - и мандаринов и хвои
нахлынут волною, и будто бы тока разряд
от мозга до кончиков пальцев пронзят

 

****

Мы проходим сквозь Елагин
снег развешен, словно флаги
по деревьям на весу
Петербургский вечер тонет
в снежно-сумеречной зоне
в зачарованном лесу

Впереди - зима маячит
В павильоне чай горячий
греет лучше, чем коньяк
словно три скворца щебечем
не кончался б только вечер
да видать нельзя никак

растянуть его до ночи
час от часа он короче
вот сошлись едва скворцы
в Петербурге ненадолго
и опять на верхних полках
едут в разные концы

**
Наступает зимний вечер
снег становится лиловым
дева нам идёт навстречу
без убора головного
вся воздушная такая
не по-зимнему одета
мотылька напоминая
задержавшегося с лета
вот летит она вприпрыжку
на ходу читая книжку…
Дева! Хау ду ю ду?
что читаешь на ходу
распустив большие крылья
невзирая на погоду
то роман любовный, или
кулинарный вестник моды?
что зажгло в глазах азарт?

автор книги Ж.П. Сартр.

 

 

****

Прекрасны питерские хляби
и сумерки по-над Фонтанкой
и одинокая, на небе
меж туч горящая звезда
весь город будто бы в ознобе
февральском, нервном и гриппозном
и фарами автомобили
слепят уставшие глаза
иди, иди вдоль улиц шумных
и в глубь дворов и подворотен
ныряй, бессмысленно слоняясь
кружа, как будто мотылёк
сперва - от центра, после – к центру
неспешно убивая время
пока к кричащему вокзалу
тебя течением несёт

 

***
Замечательный стих

Написал я вчера

А сегодня я тих

и задумчив с утра
Удивлён – как я мог
ухватиться за нить
и легко – видит Бог -
тот стишок сочинить

А сегодня я глух

А сегодня я нем

И поэзии дух

незнаком мне совсем
и внутри – или тишь

или «ме», или «му»…

- Что ты там говоришь?
Ничего не пойму

***
Мимо времени и кассы
мимо золотых сердец
дар случайный, дар напрасный
что ж ты хочешь, наконец
От меня? Как прыгнуть выше

выше крыши, головы?
Ты скажи мне! Я услышу!
Нет, не слышу я, увы
То ты просишься на волю
То ты прячешься внутри
ну доколе же, доколе -
говори же, говори
будет мука эта длиться?

Дар - создатель. Дар - убийца.
мы вдвоём с тобой в ночи

Говори же, не молчи

*
Положим ещё надо заслужить
такое право – жить на всю катушку
и мнением людским не дорожить
как Пушкин

***

А слово-то больше не значит
порою, уже ни черта
всяк запросто тычит, бабачит
о всяческом с пеной у рта
но слово не весит ни грамма
оно стало легче, чем пух
и речь, хуже, чем пилорама
насилует душу и слух
но ты продолжаешь упрямо
болтать, сам не знаешь - зачем
Смердишь, как помойная яма -
уж лучше бы - был бы ты нем

****

Поэт, зажигаясь бенгальским огнём
читает стишки на манеже
брутален, красив, но при этом есть в нём
вторая какая-то свежесть

И ладно, и звучно, но что-то не так
дешёвка всё, милый Амвросий!
Но милый Амвросий проглотит фальшак
и даже добавки попросит

 

Памяти Андрея Мизинова

Твой тарантас слетел в кювет
на диком вираже
тому пять лет, пять лет, пять лет
всего, или уже?

ты тут остался без волос
по милости врачей
а там, поди, опять оброс
и хаер до плечей?

Как ты вообще, братишка, там?
И чудится ответ
«вот погоди, увидишь сам
Ты тот, нездешний Свет

Когда-нибудь. Всему свой час
всему, у всех свой срок
и Времени течёт сквозь нас
невидимый поток»

 

 

***

Сплю, и вот мне снится:
к нам из чёрных дыр
налетели птицы
захватили мир

филины, вороны
коршуны и проч.
звоном похоронным
огласилась ночь

нам от них не скрыться
не спастись от тьмы
видом эти птицы
стали - как и мы:

До смерти похожи! -
отличить их сам
можешь лишь по коже
или по глазам

да ещё – скрипучим
наглым голосам

чёрные убийцы
наши господа
человекоптицы
люди им – еда

мы же - как наркотик
птиц к себе влечём
рвутся клочья плоти
кровь бежит ручьём

Но случилось Чудо
сгинула беда
вышли - Ниоткуда
делись - в Никуда

только тьма клубится
вслед на вороньём
улетели птицы
в вечности проём

слышно: «мы вернёмся…
ждите, мы придём…"

 

***
Бывает так – распустишь крылья ты
Светло на сердце и в душе
стоишь, сияешь – ангел вылитый –
и всё же будь настороже!

Вокруг мы видим тьму хорошего
а тьмы не видим ни вершка
вся оборона наша сброшена
а тут - удар исподтишка!

О, как парили в поднебесье мы
в восторга сладостном плену! -
и вдруг - пасуем перед бесами
что сразу тянут нас ко дну

И плывший по воздушным волнам
всего лишь пять минут назад
теперь слетаешь, злобой полный
ты вверх тормашками во ад

 

***

И вот опять в процессе я
ныряния во мрак
привет, привет депрессия
декабрьский депресняк

 

о, вот и накатила
проклятая волна
страшна, как чикотило
и дьявольски мутна

 

Таким унылым гадом
Теперь себе кажусь
Что даже сесть-то рядом
с таким-то гусем – гнусь

 

простите, все простите
что я не оправдал
что путаник и нытик
подонок и нахал

 

отчаянные нотки
срывают голос мой
сейчас бы выпить водки
уйти в глухой запой

 

но я не пью и стыну
и маюсь, точно бес
ища свою осину
а их тут – целый лес

 

 

***

после посещения хирургического
отделения местной больницы