В голове моей роятся мотыльки – не мотыльки? -. как они неуловимы, быстрокрылы и легки

как они неуловимы, быстрокрылы и легки!
чтобы лучше рассмотреть их, зажигаю я огонь
и протягиваю руку, подставляя им ладонь
а вокруг меня пространство без подробностей, примет
как бы сумма ощущений, то, чему названья нет

 

***
Шум за окном на время, словно стих
и странною походкой входит стих
насвистывая, иль напевая что-то
куря небрежно, прямо на ходу

в его мозгу - не то что бы работа
но противоположное труду

и правда, если вдуматься, то тут
скорей, игра какая-то, чем труд -
как в океане без конца и края
ловить волну, слова перебирая

 

***
Накатывает ритм, его волну
ловлю я, оказавшийся в плену
волны – плыву, барахтаюсь в волне
она меня несёт куда-то, не
давая вырваться. На камни, или на
песчаный берег вынесет волна? -
И весело, и страшно - ух как! – мне
нестись, нестись в стремительной волне

****

Подстрочнички мои, черновики -
все семь томов моих любовных книжек
казалось, я забыл давно вас – вы же
тут, на помине как всегда легки.
Вы, как наушнички, мне шепчете слова
напоминаете картину за картиной
и снова предъявляете права
на части моей жизни буратинной.

 

Картина (ремейк стишка 89)

Картина мастера. Теперь на раз-два-три
представь, что ты находишься внутри
картины этой: праздник урожая
иль свадьба деревенская идёт
веселье, шум; и сыт, и пьян народ
твоё воображенье поражая
избытком жизни грубой и простой
не бойся, не спеши уйти, постой
хоть век 16-ый с чумой, войной и гладом
тебе, возможно, показался б адом
когда бы в самом деле ты попал
на этот невозможный карнавал.
Играют музыканты. Пары кружат.
свинья большая отдыхает в луже.
С ней рядом мужичок сидит в обнимку
её целует, с нею точит лясы
но вскоре он на дыбу вздёрнет свинку
пойдёт она, любимая, на мясо
на окорок, жаркое, колбасу
а кости – псу

Свиная голова лежит на блюде
немой вопрос в глазах: «за что вы, люди
так вероломно кончили меня
предав пучине адского огня?»
Она своих простила палачей
пока в ведро стекала кровь густая
веселье прибывает, нарастая
и музыка всё громче и бойчей.

Играйте музыканты так, чтоб враз
восставши, мертвецы пустились в пляс

за шумом различаю диалог
двух пьяных мужиков, двух грязных пугал
забившихся в далёкий тёмный угол
что жадно пьют, едят, как будто впрок
Один другому: «я недавно влип
В такую переделку! Много братьев
замучены. Надеюсь, что заплатят
Не к ночи будь помянутый Филипп
и Альба-пёс, и остальная свора
что год за годом так терзает нас
когда на Страшный Суд наступит час
им всем идти. И это будет скоро!
- Молчи, дурак! – шипит ему сосед -
тут у испанцев есть глаза и уши
ужо вот схватят – точно вынут душу
а всем нам за тебя держать ответ
резону нет»

Парнишка шепчет на ухо девице:
папаша пьян твой – долго не проспится
давай, дружок. исчезнем на часок.
Девица бы исчезнуть тоже рада
однако, мать строга и вечно рядом
но в сердце льстец отыщет уголок
и сладкий шепот достигает цели
вздымается всё чаще грудь и вот
уже на всё согласие даёт
красотка Нэлли!

под сенью дуба старого солдат
что на войне последней изувечен
всё, что он съел и выпил в этот вечер
спешит вернуть родной земле назад
жена его бранит и бьёт нещадно
он философски терпит, как Сократ
семейный быт, уже привычный ад
мол, жив – и ладно!

….на горизонте:

вдали чернеет тонкий острый шпиль
собора, ветер к морю гонит тучи
пора и в путь, со мной идёт попутчик
"как звать тебя?» - спрошу – ответит: «Тиль...»

Закат багровым вспыхнул и потух
сгустились сумерки, луна взошла над лесом
с почти уже угасшим интересом
обрывок разговора ловит слух:

«На днях сожгли очередную ведьму
- Эх, жаль, не знал… пойти бы посмотреть бы!
- ещё, ужо, успеешь посмотреть..."
Жизнь бьёт ключом и рядом бродит Смерть

Юнкер Йорг

Зимний вечер. Ветер лютый
Воет, словно волк.
В замке Вартбург - Мартин Лютер,
Или - юнкер Йорг

Пишет что-то и бормочет,
И глядит окрест,
А из-под покрова ночи
Выползает бес

Вон – забился в дальний угол
Гад и паразит
Вон – глаза горят, как угли,
Серою разит.

«Что ж ты сделал, Мартин, Мартин,
Милый Мартин мой?
Порезвились, может, хватит?
Смута и разбой –

Вот итог твоих сомнений,
Слов твоих итог.
Пасть пред Папой на колени
Да поможет Бог!

Ну, как Бога вы забыли?
Бога вы в себе убили,
Вам дорога - в ад.
Бесноват и брат твой Цвиллинг,

Бесноват - Карлштадт.

Заварил, ты, Мартин, кашу.
Думаешь, что прав?
День грядёт, от злобы страшен,
Тёмен и кровав.

Скоро, скоро, скоро, скоро
вспыхнет всё Войной,
диким Гладом, буйным Мором -
а не ты ль виной?

Не твоей ли, Мартин, речи
огненный свинец?
Чьи вы, милые, предтечи?
Кто же ваш Отец?

«Прочь изыди! – отвечает
Мартин Сатане.
Я не сдамся, не отчаюсь,
испытанья мне –

Подтвержденье, что дорога
Всё-таки верна.
Торжество и силу Бога
Чует Сатана

Вот и лезет вон из кожи
И сомненья шлёт.
Прочь, собака, изничтожу!
Получай расчет!»

И чернильница литая
Чёрту по лбу – хлоп!
Ночь проходит. Сумрак тает,
Как весной сугроб.

 

 

Песни Винни Пуха.

Пусть зиму пережил я, но
все силы кончились давно
папам пам пам парам пампам
душа убита в хлам.

Нет больше мёда в закромах
а шарики увы и ах
поразлетелись - кто куда
иль лопнули – беда!

Опять дурацкий бег в мешках
опять болит моя башка
опять я маюсь, сам не свой
больной пустой башкой.

2
Нынче мир меня поймал
хоть не шибко и ловил
отбиваться я - устал
самому себе - не мил

Я бы скрылся, я бы, я бы
через топи и ухабы
через поле, через лес
лабиринты, катакомбы
укатился колобком бы
и исчез

Пусть открыта нам граница
ни за что не укатиться,
от себя, от мира – нам.
Мир - всё тот же, мы - всё те же
и везде - железа скрежет

и бедлам.

 

***

Иван Александрович сердится
Иван Александрович зол
взбегает вприпрыжку по лестнице
«Марфушка! Шинель! И на стол
что есть – подавай - буду ужинать
Остались котлета и чай?»
Та (голосом низким, простуженным):
«Ты, барин, серчай - не серчай
Котлета вчера была съедена
плесну, не желаешь ли, щец?
- Пустых, поди, старая вредина?
со свету сживешь ты, вконец!
- Чего разорался, как бешеный?
Гляди-ка, какой енерал!
Ступай с таким гонором к лешему!
- Ну ладно, прости, я устал
Плесни, дорогая Марфуша, мне
тех щей (видеть их не могу!)
что Бог ни пошлёт – то и скушаю
Да к чаю-то - нет сахарку?»
Злой Город засыпан порошею
в башке сквозняки да туман
валяется в угол заброшенный
Загоскина модный роман
Проклятая жизнь - не приснилась ли?
от голода тянет живот
Всё дышит чахоточной сыростью
и ветер сквозь щели поёт
Повсюду мучения, тернии
И к папеньке, в отпуск, домой
к саратовской держит губернии
свой путь человек молодой

 

 

 

 

2

Суетятся и кричат
два петра иваныча
"Чрезвычайное происшествие!
Неожиданное известие!"
- Что такое, что такое, что, что, что?
говорите по порядку
прекратите ваш галдёж!
если будете галдеть вы
ни черта ведь не поймёшь
- да, да, да, да!
-я, я, я, я!
я сейчас всё расскажу вам
ничего не утаю
- пётр иванович – молчите
помолчите, вас прошу
не сбивайте, ради бога
пропущу чего-нибудь
не имеете вы слога
не ухватите вы суть
- Как весенние грачи
вы, петры иванычи!
что за шум и караул?
Вот вам стул. И вот вам стул.
(садятся)

петры иванычи:

Мы шли по городу.. Повсюду - всё весеннее.
- в моём желудке сделалось трясение
от голода. – решили по пути
в трактир с петром иванычем зайти.
- Скажу, на сердце руку положа -
там сёмга, нынече, прекрасна и свежа
- Глядим с петром иванычем – о, ба! -
чиновник молодой – хорош собой
в глазах раздумий вечная борьба
не платит за обед и за постой
вторую уж неделю – всё в кредит...
Тут мы спросили Власа – кто таков?
А Влас, представьте, нам и говорит
То непонятный некто Хлестаков

 

А.А.
- Друзья, признаюсь – несколько смущён
что, что с того? К чему весь разговор?

п.и.
- О, Господи, не поняли ещё?!
Ну, как же!! Он – тот самый Ревизор!

А.А.
- Какой ревизор? О, глупцы - пустомели?
я что то никак ничего не пойму

п.и.
- Зачем он торчит тут почти две недели
Хоть надо в Саратов ему?
При этом – живёт и не платит!
…. опять же – и облик, и вкус….
На ус всё мотает, хоть, кстати, -
безус.

А.А.
- О, Матушка Заступница! Хоть прыгай с каланчи!
Угробили, угробили петры иванычи!

 

 

 

***

- Что ж ты, гад, жизни не рад?
- Радость, наверно, украли.
Жизнь - есть агрегат
по производству печали

- Вот уж дурак, так дурак!
видишь ты жизнь в чёрном свете!
Как же ты, как же ты так
всё проморгал, не заметил

синих небес и чудес
города, речки и леса?
- Что ты мне в душу полез
хуже какого-то беса?

Спорили два дурака
и каждый раз - всё сначала.
по небу шли облака
солнце за ними сияло

 

***
Сыплет, сыплет мартовский снежок