Человек без недостатков

 

К концу недели мы уже знали о своих тайных подшефных вот что. Главная забота Гоши заключалась не в том, чтобы побольше съесть, а в том, чтобы отделаться от дополнительных порций, которыми всё время его пичкают мама с тёткой. Правда, действовал он неправильно: дома отделывался от еды, не наедался как следует, потому и жевал постоянно в школе бутерброды и пирожки. А ведь этими пирожками он собирался накормить после школы бездомных собак и кошек. Надо объяснить ему это.

Худущая Светка больше всего уделяла внимания своему братишке Антону. Всюду таскала его за собой, хотя это было совсем не обязательно. Светина мама не работала и очень волновалась, когда Светка уводила с собой Антона. Но ей это было просто необходимо. Оказывается, Светка решила стать воспитательницей в детском саду и уже сейчас готовилась к своей будущей профессии, воспитывая Антона. Поэтому в разговоре с нами об Антоне она иногда называла его «несносным» или «трудным» ребёнком.

Рыженькая Оля, в отличие от Светки, ужасно любила вертеться перед зеркалом. И ещё она завидовала старшеклассникам. Ведь они могут приходить в школу в модных платьях, а второклашки — только в форме. Оля считала это страшной несправедливостью. Оля мне нравилась. Каждое наше предложение она принимала с восторгом и охотно делала всё, что ей поручали. Училась Оля хорошо, только математика ей давалась трудно.

Но больше всех удивил нас Вадик. Он хоть и учился так себе, оказался удивительно разносторонним человеком. Наверно, потому, что любил читать и ходить на всякие выставки и в походы. Прошлым летом, в начале каникул, Вадик даже собирался удрать потихоньку из дома путешествовать. Насушил полный мешок сухарей, припрятал две банки «Завтрака туриста», коробок спичек, пачку соли. Но путешествовать одному скучно и опасно, особенно в тайге или тундре, где водятся хищные звери, а подбить кого-нибудь из товарищей не удалось. Вот путешествие и не состоялось.

Дома, под своей кроватью, Вадик хранил в ящике, который сам сделал, все подаренные ему игрушечные пистолеты, пугачи, ружья и автоматы. Они были уложены в строго определённом порядке и блестели как новенькие. Это потому, что Вадик доставал их и протирал по нескольку раз в день.

Павлик решил, что Вадик будет военным и изобретет в этой области что-нибудь выдающееся, а я подумал, что, кем бы он ни стал, обязательно будет ещё и сатириком. Уж очень метко он иногда высказывался. В зоопарке, например, зимнюю спячку зверей Вадик сравнил с каникулами лентяев. Ведь лентяи в каникулы тоже спят без просыпу. И во время нашей первой встречи, когда Вадик, изображая военного санитара, полз к доске и весь испачкался, он довольно удачно высказался: «На фронте без потерь нельзя». Да и некоторым пистолетам из своей коллекции он дал довольно точные названия. Так, например, автомат, у которого при стрельбе зажигался красный огонек, он называл «глазастой трещоткой».

Не были мы только у вежливого тихони Бориски. Павлик и идти к нему не хотел.

— Зря время потеряем. Он без недостатков.

— А ты знаешь, чем он интересуется? — спросил я и этим сразил Павлика.

Мы отправились к Бориске.

Бориска был дома вместе с рыженькой Олей. Она пришла к нему разобраться в трудной задачке.

— Бориска уже всё мне объяснил, — сказала Оля.

Ребята ещё считали нас своими вожатыми. Очевидно, старшая вожатая поставила в известность одних нас, а октябрята узнают об этом, когда она пришлёт им новых вожатых.

— Молодцы! — похвалил их Павлик. — Ваша звёздочка должна быть во всех делах первая.

— А первая звёздочка со своим вожатым в цирк ездила, — сказала Оля и восхищённо добавила: — Там гимнастка с кольцами выступает, вся в серебряном костюме!

— А мы в цирк поедем? — спросил Бориска.

— Не всё сразу, — сказал я. — Зато первая звёздочка в зоопарке не была и на пони не каталась. А вы… — Тут я увидел, что мне моргает Павлик, и осекся. В самом деле, нечего было вспоминать этот случай. Я проглотил недосказанную фразу и спросил октябрят: — Чем теперь будем заниматься?

— Бориска обещал мне показать, как делать бумажных петушков, — сказала Оля, — он их быстро делает.

— Если можно, я покажу? — спросил вежливый Бориска.

— Конечно, конечно, — торопливо проговорил я, — занимайтесь чем хотите. Мы к тебе просто так зашли.

— На огонёк, — пошутил Павлик.

— Они у меня позавчера были, — сообщила Бориске Оля, — мама их чаем с вишнёвым вареньем поила.

— У меня мама поздно придёт, — сказал Бориска, — но, если хотите, я поставлю чайник.

— Что ты, что ты! — замахали мы с Павликом руками. — Не хотим мы чая.

— Мы и у Оли отказывались, только её мама уговорила, — сказал Павлик. — Покажи-ка лучше, как ты этих петухов делаешь.

Бориска достал цветную бумагу, отрезал от неё квадратный кусочек и очень быстро сложил из него петушка.

— Ты помедленнее, — попросила Оля, — так я ничего не поняла.

Бориска стал терпеливо складывать квадратный кусочек бумаги, чтобы Оля запомнила, как делается петушок.

«Вот, наверное, его увлечение», — подумал я и спросил Бориску:

— Тебе нравится делать самоделки из бумаги?

— Не очень, — возразил он, разглаживая петушка, чтобы тот стоял ровнее. — Оля попросила, я и показываю.

— А что ты больше всего на свете любишь? — спросил Павлик, но ответа на свой вопрос не получил, потому что резко распахнулась дверь комнаты и вошла старушка в чёрном платке.

 

Увидя её, Бориска мгновенно залез под стол. Очевидно, он хотел вылезти с другого конца и убежать, но старушка уже знала его повадки и загородила собой дверь.

— А ну вылезай, душегуб! — приказала она. — Не уйду я отсюда, пока твоей матери не дождусь.

— Его мама работает сегодня во вторую смену. Она в двенадцать часов придёт, — сказала за Бориску Оля.

— Я и до двенадцати просижу, — заявила разгневанная гостья, — а тебя, паршивец, выведу на чистую воду!

— А что Боря сделал? — выйдя немного вперёд, спросил Павлик. — Мы его старшие товарищи… учимся в одной школе.

— Тоже небось озорники хорошие, — оглядывая нас, проворчала старушка.

— Что вы, — смущённо возразила ей Оля. — Это вожатые нашей звёздочки.

— Чего ж вы, вожатые, так плохо глядите! — тотчас накинулась на нас сварливая старушка. — Ведь он, душегуб, моей Мурке житья не даёт. То ногой пихнёт, то за хвост дёрнет… А вчерась загнал её на дровяной сарай по лестнице, а лестницу-то спихнул. Крыша у сарая железная, кошка на ней, может, полдня томилась. Пока я её жалостливое мяуканье не услышала… У, мучитель кошачий! — И она подняла скатерть, чтобы поглядеть на притихшего Бориску.

— Врёт она всё! — выкрикнул он и, выскочив из-под стола, убежал на улицу.

— Это я-то вру? Ну, погоди, шельмец, я тебе надеру уши-то! — И она бойко засеменила к двери.

— Вы не беспокойтесь, — попытался остановить её Павлик, — Боря больше не тронет вашу кошку. Мы его на сбо… мы за него ручаемся.

— Нет уж, я с ним сама разберусь, — отстранила Павлика старушка. — Ишь что выдумал — вру я! — Она поправила съехавший на лицо платок и торопливо ушла.

— Этого, я не ожидал от Бориски, — сказал Павлик, как только за бабкой захлопнулась дверь, — загнал кошку на железную крышу! Ей там даже зацепиться не за что.

— И я не ожидала, — тихо призналась Оля, — он такой скромный, застенчивый.

— В тихом омуте черти водятся, — изрёк Павлик и обратился ко мне. — Вот и попробуй найти такое дело, которое их всех объединит…

 

Красный? Нет, синий!

 

Три дня ломали мы головы и ничего не могли придумать. Вдруг в воскресенье, чуть свет, звонок. Я поднялся с постели, открыл дверь и увидел Павлика.

— Придумал! — ответил он с улыбкой до ушей.

— Что? — не понял я спросонок.

— Мы все должны стать санитарами, — выпалил Павлик.

— Кто мы? — спросил я.

— Ты, я и наши тайные подшефные, — понизив голос, произнёс Павлик.

— Зачем? Это ты хочешь стать доктором, а никто из нас не собирается в медицинский институт или на курсы медсестёр, — возразил я, догадавшись, к чему клонит Павлик.

— Разве в этом дело?! — рассердился на меня Павлик. — Если октябрята станут помощниками Красного Креста, то этим ми объединим их интересы.

— Каким же образом? — не понял я.

— Таким, что все люди в жизни падают, ушибаются, растягивают себе жилы и даже ломают кости, — начиная сердиться, стал объяснять Павлик свою идею. — А помогать пострадавшему должен каждый. Вот и получается, что Красный Крест может объединить интересы наших октябрят. И польза от этого будет большая. Мы научим их оказывать первую помощь.

— Научить оказывать первую помощь, конечно, полезно, — согласился я, — только это ведь…

— Ага! — зацепился за мои слова Павлик. — Значит, и твои интересы здесь совпадают с нашими.

— Погоди, — остановил я его, — этим мы октябрят не увлечём. — Тут я вспомнил тихоню Бориску, который загнал на крышу соседскую кошку, и предложил Павлику: — Давай лучше постараемся сделать так, чтобы наши октябрята полюбили животных. Ведь тот, кто заботится о животных, вырастет добрым и отзывчивым человеком. — Накануне я листал зоологию, вычитал там это и сейчас очень кстати добавил для убедительности. — Будут они заботиться о животных, будут и защищать их от злых людей, и…

— И лечить их будут! — подхватил Павлик и тут же с удовольствием заключил: — Ладно, согласен! У нас будет не «Красный крест», а «Синий».

— Что за синий? — не понял я.

— Невежа, — обрушился на меня Павлик, — «Синий крест» — это такая же «скорая помощь», но только для животных.

— Правда? — недоверчиво спросил я.

— Ты что, никогда не видел машины с синим крестом? — удивился в свою очередь Павлик.

— Может, и видал, только не задумывался, что это означает.

— Надо нам провести экскурсию в ветлечебницу, — решил Павлик. — Как увидят октябрята больных собак, кошек и птиц, обязательно их пожалеют. А Бориске такая экскурсия просто необходима. Давай составим план подготовки и проведения этой экскурсии. — И Павлик шагнул в прихожую.

— Сейчас? Ты что, — запротестовал я, — я ещё спать хочу! Давай лучше поспим.

— Нет уж, тогда я один подумаю над планом. — Павлик вышел на лестничную площадку и приказал мне оттуда: — Никуда не уходи, я скоро вернусь. Обсудим план.

Я лёг досыпать, но из этого ничего не получилось. Павлик разогнал мне весь сон. Я тоже стал думать о «Синем кресте». Вспомнил даже тёти Клавиного Османа, которого мы с моим деревенским дружком Яшей дрессировали этим летом. Вот бы нам в звёздочку такого пса! Зимой он мог бы катать октябрят на санках, а летом ходить с нами в походы. Я стал мечтать, как весело мы проводили бы время с таким псом, и совсем разгулялся. Да и пора было вставать: мама уже несколько раз звала меня завтракать.

Только я сел за стол, как снова явился Павлик. Он полез в свой портфель, хотел, наверное, зачитать мне план экскурсии в ветлечебницу, но мама налила ему стакан какао и велела выпить. С этим планом он наверняка ещё не завтракал. Павлик быстро выпил какао и сказал:

— Только что я был в ветлечебнице. Она совсем недалеко. Хотел предварительно всё уточнить, чтобы мы не пропустили ничего интересного.

— Уточнил? — спросил я.

Павлик нахмурился и рассказал вот что.

Войдя в ветлечебницу, он почти никого из животных не увидел. В длинном коридоре возле своих хозяев сидели всего лишь два щенка доберман‑пинчера с обвислыми ушами и длинными тощими хвостами. Павлик сразу догадался, что хозяева привели их подрезать уши и хвосты. Павлик прошёл мимо и заглянул в соседний кабинет. Там никого не было. Приоткрыв дверь другого кабинета, Павлик увидел маленькую собачку, которую держали хозяйка и санитар, а врач забинтовывал ей шею. Павлик хотел спросить, что с собачкой, но не успел.

 

— Закрой дверь, мальчик, и жди вызова! — строго сказал ему санитар.

Павлик пошёл дальше по коридору. В следующем кабинете молодой врач выстригал шерсть на спине лайки и выражал удивление по поводу того, что он обнаружил у сибирской лайки простудный фурункул. Тут врач увидел Павлика и спросил хозяйку:

— Этот мальчик с вами?

— Нет, — ответила хозяйка.

— Тогда выйди и подожди со своей собакой в коридоре, — сказал врач Павлику. — А если у неё жар, пойди к ветсанитару. Пусть смерит ей температуру.

Павлик прикрыл дверь и сразу столкнулся с высоким, широкоплечим мужчиной в больничном халате.

— Ты что во все двери заглядываешь? — спросил он. — Потерял кого?

— Нет, — ответил Павлик, — я тут один.

— Зачем же ты сюда пришёл? — поинтересовался мужчина.

Павлик объяснил. Мужчина заулыбался и сказал:

— Экскурсию в ветлечебницу проводить не стоит. Малыши наверняка будут шуметь, а нашим больным пациентам нужен покой. И ветврачам вы помешаете. Так что экскурсию к нам отмени. А владельцам здоровых животных непременно помогайте.

Тут он позвал Павлика в свой кабинет, на двери которого была табличка с надписью «Главный ветврач», и заставил его вымыть руки какой-то особой жидкостью.

— До сих пор хлоркой пахнут, — похвастался Павлик. — Вместо экскурсии в ветлечебницу мы проведём сбор у нас во дворе. Я уже придумал план сбора. Прежде всего нам надо заразить ребят…

— Заразить? — испугался я. Уж не собирается ли Павлик проводить на октябрятах какие-нибудь эксперименты! От будущего доктора всего можно ожидать. — Ведь тебе же сказали…

— Что у тебя за манера! Не дослушаешь до конца и уже возражаешь, — накинулся на меня Павлик.

Я замолчал.

— На этом сборе мы должны с тобой вызвать у октябрят интерес к животным, — поправился Павлик, — а то никакого «Синего креста» мы не организуем. Поэтому сбор во дворе мы проведём под девизом: «Всем собакам, кошкам, птицам предлагаем веселиться!»

Я уже был учёный насчёт девизов Павлика. (Помните, как мне пришлось выручать его в зоопарке?) И потому возразил:

— Как же у тебя собаки с кошками будут веселиться? Их надо сначала целый год приручать друг к другу.

— Не в этом дело, — поморщился Павлик, точно так же, как его отец. — Девиз надо понимать шире. Когда животные веселятся, они здоровы. А мы в первую очередь будем заботиться об их здоровье. Ведь мы же «Синий крест». — И Павлик зачитал придуманный им план сбора.

На этот раз план мне понравился. Но я всё-таки сделал кое-какие замечания. Во-первых, отменил девиз. Потом потребовал, чтобы сбор был не во дворе, возле трёх тополей, а в одном из дровяных сараев, которые, после того как нам провели водяное отопление, стоят без присмотра. А раз уж мы стали тайными шефами, то и позвать на сбор ребят нужно секретно: разослать всем конверты с паролем. Кто пароль не скажет, в сарай не пройдёт.

Павлик согласился со мной, и мы стали придумывать пароль сбора и вообще готовиться к нему.