Образы человека в русской культуре XIX века

«Маленький человек»

Тема «маленького человека» была известна русским писателям еще с допетровского времени. Так, в созданной в XVII веке анонимным автором «Повести о Горе-Злосчастии» повествуется о судьбе некоего несчастного спившегося «молодца», который оставил родительский дома, пошел по неправедному пути и лишь в монастыре смог укрыться от преследовавшего его горя. В русской литературе Нового времени тема «маленького человека» впервые была намечена в произведениях писателей-сентименталистов конца XVIII— начала XIX века. Например, центральной героиней повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза» является небогатая и незнатная девушка с чувствительным сердцем и доверчивой душой. Она отдается любви и, преданная своим обольстителем, гибнет, не найдя ни в ком утешения или защиты.

Подлинное рождение русской художественной прозы датируется 1830 годом — годом появления в печати пушкинских «Повестей Белкина». В одной из этих повестей — «Станционный смотритель» — тема «маленького человека» рассматривается в психологическом, социальном и философском аспектах. В основу повествования полошена излюбленная сентименталистами сюжетная схема о девушке- простолюдинке, соблазненной легкомысленным франтом.

Однако у А. С. Пушкина центральной фигурой повести становится не красавица Дуня, сбежавшая от любящего ее отца с заезжим гусаром, а сам этот несчастный отец — «сущий мученик четырнадцатого класса» Самсон Вырин, станционный смотритель. Автор детально описывает нелегкую жизнь героя — обычного человека, вся жизнь которого заключена в заботах о единственной дочери и хлопотах по службе. Когда дочь исчезает с Минским, Вырин места себе не находит, отыскивает своего обидчика, просит вернуть Дуню в семью. У Минского мольбы смотрителя вызывают лишь раздражение. Он дает Вырину пачку денег и гонит его прочь. Автор с состраданием описывает горе бедного отца: «Слезы опять навернулись на глаза его, слезы негодования! Он сжал бумажки в комок, бросил их наземь, притоптал каблуком и пошел...»

Отец и дочь во многом не понимают друг друга. Девушка по-другому, нежели отец, представляет себе свою будущую жизнь; она верит Минскому, и тот действительно, как и обещал, женится на ней и «делает ее счастливой». Для отца же, мыслящего патриархально, поступок Дуни означает грех блудодеяния, будущее дочери видится ему в мрачных тонах.

Автор сострадает своему герою, но и видит правоту Дуни. В повести никто не подвергается осуждению, в ней нет злодеев или жертв.

Драма Вырина — это драма многих отцов, не сумевших понять мечты и помыслы своих детей, почувствовать перемены в окружающем! жизни. Таким образом, Пушкин раскрыл классическую драму отцов и детей на примере «маленького человека», которому точно так же свойственно страдать, любить и бороться за свое право на счастье, как и представителям привилегированных сословий.В 1833 году «маленький человек» становится у Пушкина героем его поэмы «Медный всадник». Мелкого служащего, погруженного в мещанские мечты о тихом счастье с любимой девушкой, поэт возвышает до роли обличающего пророка, бросающего вызов бездушному идолу российской государственности. Наблюдая буйство рассвирепевшей стихии, страшась за участь любимой девушки, Евгений впервые забывает о своем скромном положении в мире.

Во второй половине XIX века, с усилением демократических тенденций в русской культуре, «маленький человек» в качестве героя литературного произведения становится обычным явлением. В связи с этим возникает теоретическая сложность: какой герой может быть отнесен к типу «маленького человека»? Раскольников или Соня Мармеладова, будучи в социальном плане «маленькими людьми», не являются таковыми по существу, как не является «маленьким человеком», например, Базаров.

Критерии психологические более оправданны: «маленький человек» — фигура ничем не примечательная, заурядная. Например, к числу «маленьких людей» традиционно относят Мармеладова — нищего спившегося отставного чиновника, виновного в позоре дочери, болезни жены и страданиях детей. Но проблема заключается в том, что у Достоевского нет заурядных, ничем не примечательных персонажей. В Мармеладове нам открывается целая бездна переживаний, прозрений, нравственных мук — от сознания своей тяжкой вины перед семьей, от понимания своей ничтожности, от неспособности отказаться от пьянства.

В проповеднических романах Достоевского, вероятно, не следует искать «маленьких людей» в обычном понимании этого термина. Для писателя достоинство и «величина» человека определяются исключительно одним критерием: в какой мере тот или иной герой близок к Богу, в какой мере озарен светом евангельских истин.

«Лишний человек»

В какой-то мере эта тема противоположна изображению «маленького человека»: если там видится оправдание судьбы каждого, то здесь – наоборот, категоричное побуждение «кто-то из нас лишний», которое может и относиться к оценке героя, и исходить от самого героя, причем обычно эти два «направления» не только не исключают друг друга, но и характеризуют одно лицо: «лишним» оказывается сам обличитель своих ближних.

«Лишний человек», «лишние люди» – откуда взялся этот термин в русской литературе? Кто впервые так удачно применил его, что он прочно и надолго утвердился в произведениях Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Гончарова? Многие литературоведы полагают, что он был придуман А.И.Герценым. По другой версии сам Пушкин в черновом варианте VIII главы «Евгения Онегина» назвал своего героя лишним: «Онегин как нечто лишнее стоит».

Помимо Онегина, многие критики XIX века и некоторые литературоведы ХХ к типу «лишнего человека» относят Печорина, героев романов И.С.Тургенева Рудина и Лаврецкого, а также Обломова И.А.Гончарова.

Каковы же основные тематические признаки этих персонажей, «лишних людей»? Это прежде всего личность, потенциально способная на какое-либо общественное действие. Ею не принимаются предлагаемые обществом «правила игры», характерно неверие в возможность что-либо изменить. «Лишний человек» – личность противоречивая, часто конфликтующая с обществом и его жизненным укладом. Это также герой, безусловно, неблагополучный в отношениях с родителями, да и несчастный в любви. Положение его в обществе неустойчиво, содержит противоречия: он всегда хоть какой-то стороной связан с дворянством, но – уже в период упадка, о славе и богатстве – скорее память. Он помещен в среду, так или иначе ему чуждую: более высокое или низкое окружение, всегда присутствует некий мотив отчуждения, не всегда сразу лежащий на поверхности. Герой в меру образован, но это образование скорее незавершенное, бессистемное; словом, это не глубокий мыслитель, не ученый, но человек со «способностью суждения» делать скорые, но незрелые заключения. Очень важен кризис религиозности, часто борьба с церковностью, но зачастую внутренняя опустошенность, скрытая неуверенность, привычка к имени Божьему. Часто – дар красноречия, умения в письме, ведение записей или даже писание стихов. Всегда некоторая претензия быть судьей своих ближних; оттенок ненависти обязателен. Словом, герой – жертва жизненных канонов.

Лишние люди:

1) Евгений Онегин («Евгений Онегин», А.С. Пушкин),

2) Чацкий («Горе от ума», А.С. Грибоедов),

3) Печорин («Герой нашего времени», М.Ю. Лермонтов),

4) Рудин («Рудин»); Лаврецкий («Дворянское гнездо»); И.С. Тургенев: «русские Гамлеты» – тип дворянина-интеллектуала, захваченного культом философского знания 1830-х – начала 1840-х годов, прошедшего этап идеологического самоопределения в философских кружках,

5) Обломов («Обломов», И.А. Гончаров),

6) Базаров («Отцы и дети», И.С. Тургенев).

Итак, тема «лишнего человека» приходит к своему завершению уже совершенно в другом качестве, пройдя трудный эволюционный путь: от романтического пафоса неприятия жизни и общества до острого неприятия самого «лишнего человека». И то, что этот термин можно будет применять к героям произведений XX века ничего не меняет: значение термина будет иное и назвать «лишним» можно будет уже по совсем другим основаниям. Будут и возвращения к этой теме (например, образ «лишнего человека» Левушки Одоевцева из романа А.Битова «Пушкинский дом»), и предложения, что «лишних» нет, а есть только различные вариации этой темы. Но возвращение – уже не открытие: XIX век открыл и исчерпал тему «лишнего человека».

Революционер

Евгений Базаров