Внутренняя политика в 1801—1812 гг

Восшествие на престол Александра I. Тираническое правление Павла I вызвало острое недовольство в кругах дворянства, интересы которого были сильно ущемлены. К тому же при не­предсказуемом поведении Павла никто не мог чувствовать себя в безопасности. Уже к середине 1800 г. против Павла возник заговор, который сначала возглавил вице-канцлер Н. П. Панин, а после его ссылки — петербургский военный губернатор П. А. Пален. В ночь на 12 марта 1801 г. группа гвардейских офицеров из числа заговор­щиков беспрепятственно проникла в Михайловский замок и покон­чила с Павлом. На престол вступил старший сын Павла Александр (1777—1825). В обнародованном им 12 марта 1801 г. Манифесте говорилось: "Судьбам всевышнего угодно было прекратить жизнь любезнейшего родителя нашего, государя императора Павла Пет­ровича, скончавшегося скоропостижно апоплексическим ударом в ночь с 11-го на 12-е число сего месяца". При известии о смерти Павла I "столичное общество предалось необузданной и ребяческой радости, — вспоминал один из современников, — восторг выходил даже из пределов благопристойности". Дружный хор торжествен­ных од приветствовал восшествие на престол Александра.

Личность Александра I всегда была загадкой для современни­ков. "Сфинкс, не разгаданный до гроба", — писал о нем П. А. Вя­земский. А. И. Герцен называл Александра "коронованным Гамле­том, которого всю жизнь преследовала тень убитого отца". Разно­речивые оценки личности Александра представлены и в многочис­ленных его биографиях.

Александр был любимым внуком Екатерины II, которая сама руководила его воспитанием. Ею были приглашены лучшие препо­даватели и в числе их выписанный из Швейцарии Ф. Ц. Лагарп — высокообразованный, приверженец идей просвещения и республи­канец по взглядам. В должности "главного воспитателя" он состоял при Александре 11 лет. Знакомя своего воспитанника с понятием о "естественном" равенстве людей, беседуя с ним о преимуществе республиканской формы правления, о политической и гражданской свободе, о "всеобщем благе", к которому должен стремиться прави­тель, Лагарп тщательно обходил реалии крепостной России. Глав­ным образом он занимался нравственным воспитанием своего уче­-

ника. Впоследствии Александр I говорил, что всем, что есть у него хорошего, он обязан Лагарпу.

Но более действенной школой воспитания будущего императо­ра явились те условия и атмосфера, которые окружали его с самого раннего детства, — враждующие между собой "большой двор" Ека­терины II в Петербурге и "малый двор" отца Павла Петровича в Гатчине. Необходимость лавировать между ними приучила Алек­сандра, по меткому выражению В. О. Ключевского, "жить на два ума, держать две парадные физиономии", развила в нем скрыт­ность, недоверчивость к людям и осторожность. Обладая незауряд­ным умом, изысканными манерами и, по отзывам современников, "врожденным даром любезности", он отличался виртуозной способ­ностью расположить к себе людей различных взглядов и убежде­ний, ловко пользоваться людскими слабостями. Он умел играть "в откровенность" как надежное средство управлять людьми и подчи­нять их своей воле. "Сущий прельститель", — говорил о нем Спе­ранский. Наполеон, уже будучи на о. Святой Елены, так отзывался об Александре: "Царь умен, изящен, образован; он легко может очаровать, но этого надо опасаться; он неискренен; это настоящий византиец времен упадка Империи... Он может далеко пойти. Если я умру здесь, он станет моим настоящим наследником в Европе". Современники отмечали и такие черты характера Александра, как упрямство, подозрительность, большое самолюбие и стремление "искать популярности по любому поводу", а исследователи его био­графии усматривали в нем "странное смешение философских по­ветрий XVIII в. с принципами прирожденного самовластия".

Александр вступил на престол в 23-летнем возрасте, но уже со сложившимися взглядами. В том же Манифесте 12 марта 1801 г. он объявил, что будет управлять "Богом врученным" ему народом "по законам и по сердцу в Бозе почивающей августейшей бабки нашей Екатерины Великия", тем самым подчеркнув свою привер­женность политическому курсу Екатерины II, много сделавшей для расширения дворянских привилегий.

Он начал с того, что восстановил отмененные Павлом I "Жало­ванные" грамоты 1785 г. дворянству и городам, дворянские выборные корпоративные органы — уездные и губернские собрания дворян, освободил дворян от телесных наказаний, введенных Павлом I; была упразднена наводившая ужас Тайная экспедиция, занимавшаяся сыском и расправой, и освобождены содержавшиеся в Петропав­ловской крепости узники. Были возвращены из ссылки до 12 тыс. опальных или репрессированных Павлом чиновников и военных, объявлена амнистия всем бежавшим за границу от павловских ре­прессий. Были отменены и другие раздражавшие дворянство пав­ловские указы, например, запрет носить круглые французские шляпы, выписывать иностранные газеты и журналы. В городах исчезли виселицы, к коим прибивали доски с именами опальных.

Было разрешено вновь открыть частные типографии и дозволить их владельцам издавать книги и журналы.

Александр I торжественно провозгласил, что в основе его по­литики будет не личная воля или каприз монарха, а строгое соблю­дение законов. Так, в манифесте от 2 апреля,1801 г. об упразднении Тайной экспедиции говорилось, что отныне положен "надежный оплот злоупотреблению" и что "в благоустроенном государстве все преступления должны быть объемлемы, судимы и наказуемы об­щею силою закона". При каждом удобном случае Александр любил говорить о приоритете законности. Населению были обещаны пра­вовые гарантии от произвола. Все эти заявления Александра I име­ли большой общественный резонанс. Вообще идея законности ("ут­верждение власти закона") тогда была главнейшей во взглядах представителей различных направлений общественной мысли — от Карамзина до декабристов.

В первые годы царствования Александра I стояли задачи не только устранения последствий тирании Павла I, но и усовершен­ствования государственного строя в новой исторической обстанов­ке, когда вообще всем европейским монархам приходилось считаться с новым "духом времени" — с влиянием идей Века Просвещения и французской революции на умы, проводить гибкую политику усту­пок и даже преобразований. Любопытно заявление в те годы Алек­сандра I: "Самое могучее оружие, каким пользовались французы и которым они еще грозят всем странам, это общее убеждение, кото­рое они сумели распространить, что их дело есть дело свободы и, счастья народов", поэтому "истинный интерес законных властей требует, чтобы они вырвали из рук французов это оружие и, за­владевши им, воспользовались им против их самих".

В русле этих намерений и проводилась политика Александра I в первое десятилетие его царствования. Вряд ли ее следует рассматривать

всего лишь как "заигрывание с либерализмом". Это была политика преобразований — в первую очередь в центральном управ­лении (его реорганизация), в сфере просвещения и печати, в мень­шей степени в социальной области.

Негласный комитет Для проведения этого нового политического курса Александру I были нужны энергичные и деятель­ные советники. Уже в первый год своего царствования он призвал к себе "друзей юности" — представителей молодого поколения родо­витой дворянской знати: Павла Строганова ("первого якобинца" и поклонника Бонапарта), его двоюродного брата Николая Новосиль­цева (старшего из всех, отличавшегося энциклопедической образо­ванностью), молодого графа Виктора Кочубея (который хотя и "не блистал талантами", но был полезен "чиновничьей изощренностью") и Адама Чарторыйского (бескорыстного, честного, приходившегося двоюродным братом последнему польскому королю Станиславу Понятовскому и мечтавшего с помощью Александра I о восстановлении

независимости Польши). Они и составили летом 1801 г. "интим­ный кружок", или Негласный комитет. Комитет не носил офици­ального статуса государственного учреждения, но в первые годы царствования Александра имел значительный вес и в основных чертах определил программу преобразований.

Этот дружеский кружок сложился еще в 1797 г. Собираясь тайно из-за опасения павловских репрессий, члены кружка гово­рили о необходимости устранения деспотизма в России, отмене "раб­ства" крестьян, о предпочтительности республики. Но с воцарени­ем Александра I тон их разговоров изменился. Члены Негласного комитета хотя и понимали необходимость преобразований, строили планы реформы государственного аппарата, облегчения участи кре­постных крестьян, издания "Жалованной грамоты народу" (нечто вроде конституции), однако исходили из основ незыблемости абсо­лютизма.

Хотя комитет был "негласным", но о нем знали и говорили многие, да и сам Александр I не делал из него тайны. Оппозиция из сановных екатерининских вельмож окрестила комитет "якобинской шайкой". Кстати, повод к такому нелестному эпитету Комитета подал сам Александр I, в шутку назвавший его "комитетом общественно­го спасения". С июня 1801 г. по май 1802 г. Комитет собирался 35 раз, но в 1803 г., проведя всего 4 заседания, он был закрыт. Александр I к этому времени уже прочно чувствовал себя на троне и намеченную программу преобразований проводил сам, не нуждаясь в советниках.

Крестьянский вопрос Уже в первый год своего царствования Александр I без какого-либо указа или манифеста прекратил практику раздачи казенных крестьян в частные руки. Во время его коронации в сентябре 1801 г. не последовало таких раздач, на кото­рые надеялись некоторые приближенные к императору лица и ко­торые ранее обыкновенно проводились при коронациях императо­ров. Когда один из сановников (герцог А. Вюртембергский, родст­венник царя) обратился к Александру I с просьбой о пожаловании ему имения, тот ответил: "Русские крестьяне большею частию принадлежат помещикам; считаю излишним доказывать унижение и бедствие такого состояния, и потому я дал обет не увеличивать число этих несчастных и принял за правило не давать никому в собственность крестьян".

Это отнюдь не означало, что казенные крестьяне были гаран­тированы от перевода их на положение крепостных. В 1810—1817 гг. в связи с тяжелым финансовым положением империи было прода­но в частные руки свыше 10 тыс. мужского пола казенных кресть­ян; в Белоруссии и на Правобережной Украине широко практико­валась сдача их в аренду частным лицам. Казенных крестьян за­крепощали и другими путями: например, переводили в удельное

ведомство, приписывали к казенным фабрикам и заводам, наконец, обращали в военных поселян (что на практике оказалось наиболее тяжелой формой закрепощения).

20 февраля 1803 г. был издан указ о вольных хлебопашцах. Он предусматривал освобождение крепостных крестьян на волю за выкуп с землей целыми селениями или отдельными семействами по обоюдному согласию с помещиком. Впрочем, помещики и рань­ше могли отпускать по своему желанию крестьян на волю за вы­куп; но указ 1803 г. был призван поощрить помещиков к расшире­нию такой практики, причем с обязательным условием наделения крестьян землей в собственность. Вольные хлебопашцы не выходи­ли из статуса податного сословия: они уплачивали подушную по­дать, несли другие государственные денежные и натуральные по­винности, включая и рекрутчину.

Реальные результаты указа 1803 г. были незначительными: за время царствования Александра I было заключено 160 сделок, по которым выкупились на волю 47 тыс. душ мужского пола крестьян (менее 0,5%). Всего же за время действия указа (до 1858 г.) выкупи­лось 152 тыс. душ (около 1,5%). Причина этого заключалась не толь­ко в нежелании многих помещиков предоставить крестьянам сво­боду даже за выкуп, но из-за тяжелых финансовых условий выку­па: цена выкупа одной души мужского пола в то время составляла около 400 руб. ассигнациями (100 руб. серебром), т. е. 15—20 годо­вых оброков. Обычно получившие свободу на основании этого указа были не в состоянии внести сразу всю выкупную сумму, и договоры об отпуске на волю содержали кабальные условия: рассрочка вы­купа под высокие проценты, отработки и пр. В указе также говори­лось: "Если крестьянин или целое селение не исполнит своих обя­зательств, то возвращается помещику с землею и семейством по-прежнему".

В первое десятилетие царствования Александра I были изда­ны указы, направленные на ограничение помещичьего произвола и смягчение крепостного права, однако все они носили паллиативный характер. Так, указ 1801 г. запрещал публиковать объявления о продаже дворовых. Сама же практика их продажи не запрещалась; только в публикуемых объявлениях сообщалось, что такой-то не "продается", а "отдается внаймы". Указ 1808 г. запрещал прода­вать крестьян на ярмарках "в розницу", а указ 1809 г. отменял право помещиков ссылать своих крестьян в Сибирь за маловажные проступки. Подтверждалось правило: если крестьянин единожды получил свободу, то он не мог быть вновь закрепощен. Крестьянам, незаконно записанным за помещиками, предоставлялось право воз­буждать иски о предоставлении свободы. Получали свободу крепо­стные крестьяне, вернувшиеся из плена или из-за границы. Взятый по рекрутскому набору крестьянин также считался свободным и по окончании срока службы уже не мог быть возвращен к своему владельцу. Помещик по закону был обязан кормить своих крестьян

в голодные годы. Крестьяне с дозволения помещика получали пра­во торговать, брать векселя, заниматься подрядами.

В 1804—1805 гг. был проведен первый этап аграрной реформы в Остзейском крае — в Латвии и Эстонии. 20 февраля 1804 г. было издано Положение о лифляндских крестьянах, распространенное в 1805 г. и на Эстонию. Крестьяне-"дворохозяева" объявлялись по­жизненными и наследственными держателями своих земельных наделов, за которые они обязаны были отбывать владельцу земли барщину или оброк. Ограничивалась власть помещика над кресть­янами. "Положение" однако не распространялось на безземельных крестьян ("батраков").

Уступкой новым социально-экономическим условиям в стране явился указ 12 декабря 1801 г. о предоставлении права покупки земли и другой недвижимости купцам, мещанам, духовенству, го­сударственным крестьянам (помещичьи и удельные крестьяне та­кое право получили в 1848 г.). Тем самым нарушалась, хотя и не­значительно, монополия дворянства на земельную собственность. По приблизительным подсчетам к моменту отмены крепостного права дворяне продали лицам других сословий менее 3% своей земли.

Более существенный характер носили преобразования в про­свещении, печати, центральном управлении.

В 1803—1804 гг. была проведена реформа народного образования. Согласно указу 26 января 1803 г. "Об устройстве училищ" в основу системы образо­вания были положены принципы бессословности, бесплатности обу­чения на низших его ступенях, преемственности учебных программ с тем, чтобы окончивший низшую ступень мог беспрепятственно поступить в высшую. Низшей, первой ступенью являлось однокласс­ное приходское училище, второй — уездное трехклассное учили­ще, третьей — шестиклассная гимназия в губернском городе. Высшей ступенью был университет. Было образовано шесть учеб­ных округов, возглавляемых попечителями, которых назначал им­ператор. Однако попечитель выполнял лишь функции надзора и контроля над учебными заведениями во вверенном ему округе. По существу же всем учебным процессом в округах ведали универси­теты: они разрабатывали учебные программы и выпускали учебни­ки, имели право назначать учителей в гимназии и училища своих округов.

Указ 1803 г. предусматривал также и меру, стимулирующую получение образования. Один из пунктов указа гласил, что по исте­чении пяти лет после издания указа "никто не будет определен к гражданской должности, требующей юридических и других позна­ний, не окончив учения в общественном или частном училище".

Помимо основанного в 1755 г. Московского университета в пер­вые годы XIX в. были созданы еще пять: в 1802 г. Дерптский (ныне Тартуский), в 1803 г. на базе Главной Виленской гимназии Виленский, в 1804—1805 гг. также на базе гимназий — Казанский и Харь-

ковский университеты. В 1804 г. был основан Петербургский педа­гогический институт, преобразованный в 1819 г. в университет. Изданный 5 ноября 1804 г. Устав университетов предоставлял университетам значительную автономию: выборность ректора и

профессуры, собственный университетский суд, невмешательство администрации в дела университетов.

Университеты имели четыре отделения (факультета): 1) нрав­ственных и политических наук (богословие, правоведение, филосо­фия, политэкономия), 2) физических и математических наук (мате­матика, астрономия, физика, химия, минералогия, ботаника, агро­номия), 3) врачебных и медицинских наук (анатомия и врачебное дело, ветеринария) и 4) словесных наук (классическая и современ­ная филология, российская и всеобщая история, археология, стати­стика и география). В Петербургском педагогическом институте, приравненном к университетам, вместо медицинского было создано восточное отделение. При университетах учреждались пансионы для подготовки к поступлению в университет лиц, получивших до­машнее образование или же окончивших уездные училища. Уни­верситеты готовили преподавателей гимназий, кадры чиновников для гражданской службы, специалистов-медиков. Наиболее способ­ных из числа окончивших университеты оставляли "для подготов­ки к профессорскому званию".

Вначале при недостатке преподавательских кадров, особенно. в университетах, основанных на базе гимназий, обязанности про­фессоров выполняли учителя этих гимназий. В крупные универси­теты (например, в Московский) приглашались иностранные уче­ные, преимущественно профессора из немецких университетов.

Большинство их были преданны науке, честно служили России, которая стала для них второй родиной.

К университетам приравнивались привилегированные средние учебные заведения гуманитарного профиля — лицеи: открытый на средства заводчика А. П. Демидова в 1805 г. в Ярославле Демидовский лицей, в 1809 г. — Ришельевский в Одессе и в 1811 г. — Царскосельский. В 1810 г. были основаны Институт инженеров путей I сообщения в Петербурге и в 1804 г. Московское коммерческое учи­лище — так было положено начало высшему специальному образо­ванию (до этого существовали основанная в 1757 г. Императорская Академия художеств в Петербурге и открытый там же в 1773 г. Горный институт). Была расширена система военного образования, преимущественно через кадетские корпуса — закрытые средние военные учебные заведения для детей дворян.

Цензура 9 июля 1804 г. был издан Устав о цензуре, который считается самым "либеральным" в России XIX в. Цензуру прово­дили цензурные комитеты при университетах из профессоров и магистров. Общее руководство цензурными комитетами осуществ­ляло Министерство народного просвещения. Цензорам рекомендо­валось руководствоваться "благоразумным снисхождением, удаля-

ясь [от] всякого пристрастного толкования сочинений или мест в оных, которые по каким-либо причинам кажутся подлежащими запрещению; когда место, подверженное сомнению, имеет двоякий смысл, в таком случае лучше истолковать оное выгоднейшим для сочинителя образом, нежели его преследовать". Авторы и издатели получали право обжалования действий цензоров в Главном управ­лении училищ при Министерстве народного просвещения.

Цензурные послабления в первые годы царствования Алек­сандра I способствовали расширению издательской деятельности. Появился ряд новых журналов и литературных альманахов, уве­личилось издание переводов иностранной литературы. По инициа­тиве самого Александра I за счет казны были переведены на рус­ский язык и изданы произведения известных западноевропейских просветителей — философов, экономистов, юристов — А. Смита, Дж. Бентама, Ч. Беккариа, Ш Делольма, Ш. Монтескье. Позже де­кабристы на следствии постоянно указывали на этих авторов, из произведений которых они заимствовали "первые вольнодумческие и либеральные мысли". Однако вскоре последовали изменения в цен­зурной практике в сторону ужесточения. С учреждением в 1810 г. Министерства полиции на него были возложены некоторые цен­зурные функции и контроль за цензурными учреждениями.

Ряд мер либерального характера был осуществлен в области конфессиональной политики. В 1801 г. Александр I заявил о со­блюдении веротерпимости по отношению к не относящимся к пра­вославию конфессиям. В 1803 г. был снят запрет на учреждение и деятельность масонских лож. (Более подробно об этом см. в главе 24).

Преобразование органов центрального управления. В 1801—1811 гг. было проведено преобразование - органов центрального управления. 30 марта 1801 г. был учрежден Непременный (постоянный) совет — совещательный орган при императоре для обсуж­дения важнейших государственных вопросов. Он заменил собой прежний Совет при высочайшем дворе, собиравшийся от случая к случаю. Непременный совет состоял из двенадцати титулованных сановников, назначаемых императором. Однако этот Совет не иг­рал серьезной роли в центральной администрации.

Сенат был восстановлен в своих прерогативах высшего судебно-административного органа и "хранителя законов". В 1802 г. был издан указ о правах Сената, который объявлялся верховным орга­ном в империи, сосредоточившим в себе высшую административ­ную, судебную и контролирующую власть. Ему предоставлялось право делать "представления" по поводу издаваемых указов, если они противоречили другим законам. Однако первая же попытка Сената возразить против царского указа 1803 г. о введении обяза­тельной 12-летней службы дворян, не достигших офицерского чина (указ противоречил "Жалованной грамоте дворянству"), вызвала резкое недовольство императора, а Сенату было "разъяснено", что

он может делать возражения лишь по ранее изданным законам, не по настоящим и будущим.

В 1802—1811 гг., в два этапа, была проведена министерская реформа. Старые петровские коллегии, ликвидированные Екатери­ной II и восстановленные Павлом I, уже не отвечали усложнив­шимся задачам управления страной. Манифестом 8 сентября 1802 г. учреждалось 8 министерств: военно-сухопутных сил, морских сил, внутренних дел, иностранных дел (до 1832 г. оно еще сохраняло свое название Коллегия иностранных дел), юстиции, финансов, ком­мерции и народного просвещения. В отличие от коллегий мини­стерства управлялись единолично министром, назначаемым импе­ратором и лично перед ним ответственным.

Учреждение министерств знаменовало собой дальнейшую бю­рократизацию управления и усовершенствование центрального ап­парата управления. Каждый министр имел заместителя (товарища министра) и канцелярию. Министерства подразделялись на депар­таменты, возглавляемые директорами, департаменты — на отделе­ния во главе с начальниками отделений, а отделения — на столы во главе со столоначальниками. Для совместного обсуждения дел уч­реждался Комитет министров. Первыми министрами и товари­щами министров были назначены как представители старой, ека­терининской, знати (Г. Р. Державин, Н. С. Мордвинов, П. В. Завадовский и др.), так и новой, в том числе "молодые друзья" Александра I (Н. Н. Новосильцев, В. П. Кочубей, А. Чарторыйский, С. М. Ворон­цов, П. А. Строганов).

Первоначально структура и функции министерств еще не были четко определены. Они были подробно разработаны в утвержден­ном царем 25 июня 1811 г. "Общем учреждении министерств", ко­торое знаменовало собой завершение министерской реформы. К этому времени число министерств увеличилось до двенадцати. Были добавлены Министерство полиции и приравненные к министерст­вам Государственное казначейство, Главное управление духовных дел разных исповеданий (не входивших в ведение Святейшего Си­нода), Главное управление ревизии государственных счетов и Глав­ное управление путей сообщения (позже преобразованное в Мини­стерство путей сообщения). Упразднялось Министерство коммер­ции — его функции передавались Департаменту мануфактур и тор­говли Министерства финансов. Все министры (по должности) вхо­дили в состав Сената. Закон устанавливал точное разграничение функций каждого министерства, единые принципы их структуры и общий порядок прохождения дел в них, проводил принцип строгого единоначалия и подчиненности внутри министерских подразделе­ний, определял взаимоотношения министерств с другими органами государственного управления. При министре создавались канцеля­рия во главе с директором "для рассмотрения дел, требующих по важности их общего соображения, до всех департаментов относя­щихся", и Совет министра, в состав которого входили все директо-

pa департаментов. При необходимости в Совет министра пригла­шались в качестве экспертов ученые, инженеры, заводчики, купцы.

В каждом департаменте из начальников отделений составля­лось общее присутствие. Департаменты представляли министру ежемесячные ведомости о решенных и нерешенных делах. Кроме того, министр мог в любое время провести проверку вверенных ему структурных подразделений. Власть министра была "единственно исполнительная". Он не мог вводить даже по своему ведомству "ни­какой новый закон, никакое свое учреждение" и не имел права отменять "прежние". В своих действиях он был подчинен только императору и только перед ним был ответственен. Если распоря­жения министра противоречили актам, утвержденным императо­ром, то чиновники министерства были обязаны сообщить о том в Сенат, но для привлечения министра к ответственности требовав лась санкция императора. Затем специальная комиссия проводила следствие, по результатам которого министр мог быть отрешен от должности императором. Министр подлежал ответственности, если он отменял или что-либо делал в ущерб уставам и учреждениям, предписанным законом, или своим действием принимал такую меру, "которая требует нового закона или постановления".

М. М. Сперанский В 1307 г. на арену политической жизни стра­ны выдвинулся Михаил Михайлович Сперанский (1772—1839). Среди политических деятелей дореволюционной России этому "русскому реформатору", по определению Н. Г. Чернышевского, принадлежит бесспорно первое место. Историческая значимость того, что сделал Сперанский, определяется не только разработкой далеко идущих пла­нов государственного преобразования России, но и его многогранной деятельностью политика-практика, талантливого администра­тора, а также кодификатора законов и теоретика права.

Выходец из семьи бедного сельского священника Владимир­ской губернии, Сперанский, благодаря своему выдающемуся уму, энциклопедической эрудиции, энергии и необычайной работоспо­собности, быстро сделал блестящую служебную карьеру. Службу он начал еще при Павле I в должности начальника канцелярии генерал-прокурора А. Б. Куракина. В 1803 г. Сперанский уже ди­ректор одного из департаментов Министерства внутренних дел, которым управлял тогда В. П. Кочубей.

Поворот в дальнейшей карьере Сперанского произошел в свя­зи со следующим событием. В конце 1806 г. Кочубей, будучи боль­ным, вместо себя с докладом по министерству послал к императору Сперанского. Доклад произвел самое благоприятное впечатление на Александра I, который был изумлен его ясностью и изяществом стиля, а после беседы со Сперанским сразу оценил его незауряд­ный ум. Сначала Александр приблизил к себе Сперанского как "де­лового секретаря", а затем сделал его своим ближайшим помощни-

ком — стал давать ему и более важные поручения, брать с собой в частые поездки.

1808—1811 годы — время могущества и славы Сперанского, который в это время был фактически вторым, после императора, лицом в государстве, вершителем внутренней политики и автором многих задуманных или проведенных преобразований. Он назнача­ется членом Комиссии для составления законов, товарищем мини­стра юстиции, входит в состав многочисленных комитетов, учреж­давшихся по разным вопросам. Все современники Сперанского еди­нодушно свидетельствуют, что никто не мог, как он, с таким бле­ском и строгой логикой написать доклад или проект, оформить текст закона. Все важнейшие тексты законов за пятилетие (1807—1812) были составлены или отредактированы Сперанским.

В конце сентября 1808 г. Александр I, отправляясь на встречу с Наполеоном в г. Эрфурт, взял с собой Сперанского. Здесь Сперан­ский имел несколько "приватных" бесед с Наполеоном и его мини­стром иностранных дел Ш. Талейраном. По свидетельству сопровождавшего Наполеона герцога Г. Бассано, Наполеон, восхищенный умом Сперанского, обратившись к российскому императору, ска­зал: "Какого человека вы имеете при себе! Я отдал бы за него лю­бое королевство!" После Наполеон отзывался о Сперанском как о "единственно светлой личности" в России.

По возвращении из Эрфурта Сперанский становится наиболее приближенным к императору лицом. Александр проводил с ним целые вечера в чтении и обсуждении проектов и записок по раз­ным вопросам, составленных ранее либо самим Сперанским, либо представленных другими лицами: об устройстве администрации, совершенствовании законодательства и даже "о предметах науч­ных и религиозных". Все сразу заметили возросшее могущество и влияние Сперанского, что возбуждало зависть, а затем и ненависть придворной камарильи к этому "поповичу".

План М. М. Сперанского государственного преобразования России

В декабре 1808 г. Александр I поручил ему составление Плана государственного преобразования России. Сперанский принялся за разработку проекта с присущими ему энергией и обстоятельностью, веря в возможность осуществления раз­рабатываемой им реформы. Он весь ушел в дело, отдавая ему всю силу своего ума. Александр передал ему все материалы Негласного комитета, проекты и записки, поступившие в Комиссию составле­ния государственных законов. Сам Сперанский, по его свидетельст­ву, "изучил все существующие в мире конституции" и ежедневновстречался с императором, с которым обсуждал каждый параграф плана.

В октябре 1809 г. проект под названием "Введение к уложению государственных законов" был готов и представлен императору. Во вводной части проекта Сперанский подчеркнул неотложность пре­образований. Французская революция и революционные потрясе-

ния в других странах, писал он, показывают, что такая же опас­ность грозит и России. Поэтому для предотвращения такого исхода событий необходимы радикальные преобразования, ибо возможность "исправить зло частными мерами миновала". Цель плана Сперан­ского заключалась в том, чтобы модернизировать и европеизиро­вать российскую государственную машину путем введения буржу­азных по существу норм, однако при сохранении самодержавной власти императора.

В основу государственного устройства страны по плану Спе­ранского был положен принцип разделения властей — на законо­дательную, исполнительную и судебную при верховенстве власти самодержавного монарха. План предлагал четкую структуру всех трех видов власти на всех уровнях начиная с волости — первичной административной единицы.

В волостном центре один раз в три года созывается первое звено местного распорядительного органа власти — Волостная ду­ма, в которую избираются представители от всех владельцев не­движимой собственности (независимо от сословной принадлежно­сти), а также от казенных крестьян — из расчета один представи­тель от 500 душ мужского пола. Волостная дума избирает своего председателя, секретаря, а также депутатов в Окружную думу. В центре округа — окружном городе (в составе губернии предполага­лось образовать от двух до пяти округов) созывается также один раз в три года Окружная дума, которая избирает, помимо предсе­дателя, главного секретаря, Окружной совет, Окружной суд и де­путатов в Губернскую думу. Точно так же один раз в три года в губернском городе созывается Губернская дума, избирающая пред­седателя, Губернский совет, Губернский суд и депутатов в высший представительный орган империи — Государственную думу (она называлась также Думой империи). Председатель (или канцлер) Думы назначался императором из числа представленных ею трех кандидатов. В системе высших органов власти Государственная дума занимает положение, равное Сенату. Она собирается на свои засе­дания "без всякого созыва ежегодно в сентябре" и заседает столько времени, сколько потребуется повесткой дня. За императором за­крепляется право прервать сессию Думы или распустить ее, назна­чив новые выборы. Государственная дума, по проекту Сперанского, не обладала законодательной инициативой. Последняя — прерога­тива "одной державной власти", т. е. императора, который и вносил на ее обсуждение законопроекты. Таким образом, хотя Государст­венная дума и называлась "законодательным учреждением", ее законодательные функции были существенно ограничены.

На основе принципа выборности формировались первые три инстанции исполнительной власти — волостные, окружные и гу­бернские правления, избиравшиеся на волостных, окружных и гу­бернских собраниях. Высшей исполнительной властью ("Управле­ние государственное") являлись министерства; министры и их "то­варищи" (заместители) назначались императором.

Принцип выборности был положен и в основу формирования судебной власти: волостные, окружные и губернские суды избира­лись соответственно волостными, окружными и губернскими соб­раниями. Окружные и губернские суды состояли каждый из уго­ловного и гражданского отделений. В первых трех судебных ин­станциях вводились суд присяжных заседателей и гласное судо­производство. Высшей судебной инстанцией ("Верховным судили­щем для всей империи") являлся Сенат Судебный (при сохранении и Сената Правительствующего). В составе его были два департа­мента по гражданским и два по уголовным делам (по каждому из них в Петербурге и Москве). Сенат Судебный был высшей кон­трольной, кассационной и апелляционной инстанцией в империи. В него императором назначались лица из представленных губернски­ми думами кандидатов.

Высшим органом, призванным координировать деятельность законодательной, исполнительной и судебной властей, являлся Го­сударственный совет — связующее звено между этими ветвями власти и императором. "Все законы, уставы и учреждения, — гово­рится в проекте, — в первых их начертаниях предлагаются и рас­сматриваются в Государственном совете и потом действием дер­жавной (императорской) власти поступают к предназначенному их свершению в порядке законодательном, судном и исполнительном". Члены Государственного совета назначаются императором, кото­рый и председательствует в Совете. Ни один закон не может всту­пить в силу без утверждения его императором.

Рассматривая существующее разделение населения на приви­легированные и непривилегированные сословия как "следствие феодального состояния", Сперанский все же считал правомерным "разделение состояний" (социальных категорий) по обладанию гра­жданскими и политическими правами. Под гражданскими правами он подразумевал личную свободу, право занятий, передвижений, участия в судебных исках от своего имени, заключать разного рода имущественные сделки, под политическими — участие в государ­ственном управлении. Гражданские права предоставляются всему населению, политические же — только тем, кто владеет недвижи­мой собственностью. В соответствии с этим Сперанский устанавли­вал следующее "разделение состояний": 1) дворянство, как вла­дельцы недвижимой собственности, 2) "среднее состояние" (купцы, мещане, государственные крестьяне) и 3) "народ рабочий" (поме­щичьи крестьяне, "домашние слуги, ремесленные и рабочие люди и поденщики"). Он допускал как переход из "низших состояний" в "высшие" путем приобретения недвижимой собственности, а также посредством выслуги лет на военной или гражданской службе, так и потерю политических прав (например, для дворян — в результате суда и "публичного наказания", уклонения от службы, утраты сво­его имущественного положения). В проекте обходился вопрос о кре­постном праве, однако Сперанский, как видно по его другим запис­кам, стоял за его отмену в три этапа: 1) определение законом по-

винностей крестьян, 2) предоставление им права перехода от одно­го помещика к другому и 3) полная отмена крепостной зависимости.

Александр I признал проект Сперанского "удовлетворитель­ным и полезным". Сперанский даже составил календарный план проведения в жизнь своего проекта (в течение 1810—1811 гг.). Од­нако его проект встретил упорное сопротивление сенаторов, мини­стров и других сановников, считавших его слишком радикальным и "опасным". Александр I, встретив сильное противодействие со сторо­ны правящих кругов, отклонил одобренный им План Сперанского.

Из Плана государственного преобразования Сперанского были реализованы те его части, которые касались введения Государст­венного совета и завершения министерской реформы.

1 января 1810 г. был обнародован Манифест об учреждении Государственного совета, и в тот же год состоялось его открытие. Это был высший законосовещательный орган при императоре. В функции Государственного совета входили обсуждение внесенных в него законопроектов, "толкование" (разъяснение) смысла уже изданных законов, принятие мер к их проведению в жизнь через исполнительные органы власти, распределение по министерствам и ведомствам расходов на их содержание, рассмотрение годовых отчетов министров.

Государственный совет состоял из четырех департаментов:

1) департамента законов, рассматривавшего общегосударственные законопроекты, 2) гражданских и духовных дел, ведавшего вопро­сами юстиции, полиции и духовного ведомства, 3) государственной экономии, в ведении которого находились вопросы финансов, про­мышленности, торговли и наук, и 4) военного. При Государственном совете существовали Комиссия составления законов и Комиссия прошений. Для организации деятельности Государственного совета учреждалась Государственная канцелярия во главе с государст­венным секретарем — им был назначен Сперанский. Поскольку все законопроекты первоначально направлялись в эту канцелярию, где они "редактировались" перед обсуждением в Совете, канцелярия и особенно ее начальник Сперанский приобретали большой вес и влия­ние. Окончательное обсуждение законов проходило в Общем собра­нии Государственного совета — объединенном заседании департа­ментов. Законы вступали в силу только после утверждения их им­ператором. При этом он мог внять мнению как большинства, так и меньшинства Совета, мог отвергнуть и то, и другое, приняв собст­венное решение. В состав Государственного совета входили все министры (по их должности), а также назначаемые пожизненно императором лица из высших сановников. Во главе Государствен­ного совета стоял назначаемый императором председатель, он же одновременно являлся и председателем Комитета министров. Если император присутствовал на заседании Государственного совета, то занимал место его председателя. Первоначально Государствен­ный совет состоял из 25 членов, в 1825 г. — из 36, в конце XIX в. в нем числилось свыше 70 членов. В виде законосовещательного ор-

гана при царе Государственный совет просуществовал до 20 фев­раля 1906 г., когда в связи с образованием законодательной Госу­дарственной думы ему был придан статус верхней законодатель­ной палаты, а его состав существенно изменен.

Учреждением в 1810 г. Государственного совета и преобразо­ванием в 1811 г. министерств завершилась реорганизация органов центрального управления, которые с некоторыми изменениями про­существовали вплоть до 1917 г.

Приближалась "гроза двенадцатого года". Необходимо было готовиться к тяжелой войне с сильным противником — наполео­новской Францией. В первую очередь следовало укрепить финан­совую систему. Из-за почти беспрерывных войн, которые вела Рос­сия начиная с 1804 г..резко возросли военные расходы, а присоеди­нение к континентальной блокаде Англии усугубило расстройство финансовой системы, находившейся в состоянии кризиса. Дефицит в бюджете возрос в четыре раза, ценность ассигнационного рубля по отношению к серебряному за 1804—1810 гг. упала с 80 до 25 коп.

Оздоровление финансовой системы было поручено Сперанско­му. Он привлек к разработке плана финансовых реформ Н. С. Мордвинова и ряд профессоров — знатоков финансового дела. В первую очередь были изысканы пути сокращения государственных расхо­дов. Затем были повышены прямые и косвенные налоги: удвоены размеры подушной подати с крестьян, утроены — с мещан; увели­чены гильдейские сборы с купцов и за свидетельства на право тор­говли "торгующих крестьян"; повышены "питейные сборы", в 2,5 раза поднята цена на соль; увеличены пошлины на паспорта, гербовую бумагу, почтовые услуги; в Москве и Петербурге была введена пошлина на недвижимость. Было принято решение выпус­тить внутренний заем и приступить к продаже части казенных зе- • мель. Наконец Сперанский пошел на введение налога» на помещи­чьи имения в размере 50 коп. с каждой ревизской души. Все эти меры позволили в течение 1810—1811 гг. увеличить государствен­ный доход более чем вдвое и устранить угрозу финансового бан­кротства. Впоследствии (в 1813 г.) Сперанский писал императору, что если бы эти меры не были приняты, "то не только вести настоя­щую войну, но и встретить ее было бы не с чем".

Вместе с тем планы и деятельность Сперанского встретили мощное противодействие в консервативных дворянских кругах. Недовольство вызвали не только его реформы в управлении и фи­нансовые меры, но и особенно ущемлявшие дворянство указы от 3 апреля и 6 августа 1809 г. о "придворных чинах" и об "экзаменах на чин", изданные по инициативе реформатора. Согласно первому указу, находившиеся в званиях камер-юнкера и камергера обяза­ны были избрать себе определенный род службы, в противном слу­чае их звания объявлялись лишь почетными отличиями, не давав­шими никакого чина. Второй указ в целях повышения грамотности и профессионального уровня чиновников требовал, чтобы чины кол­лежского асессора и статского советника (первый давал личное,

а второй потомственное дворянство) присваивались только при предъ­явлении диплома об университетском образовании или сдаче экза­мена в объеме университетского курса.

Записка «О древней и новой России» Н. М. Карамзина Недовольство дворянства преобразованиями Сперанского и вообще политикой Александра I в первое десятилетие его царствования нашло выражение в составленной для царя в 1811 г. Н. М. Карамзиным записке "О древней и новой России в ее политическом и граждан­ском отношениях". Главный смысл "Записки" заключался в дока­зательстве того, что вся судьба России и ее величие зависят от могущества самодержавия: Россия "процветала", когда оно было сильно, и "падала", когда оно ослабевало. Но вместе с тем Карам­зин осуждал "властолюбие неумеренное и незаконное", яркие при­меры которого он видел в царствованиях Ивана Грозного и Бориса Годунова. Но Карамзин выступал и против "аристократической гид­ры" — олигархического правления. Его идеал — самодержавие, опи­рающееся на строгую законность. Он протестовал против "излиш­ней любви к государственным преобразованиям" и против "изобре­тения разных министерств и Советов". "Требуем больше мудрости охранительной, нежели творческой, — писал он. — Новости ведут к новостям и благоприятствуют необузданности, произволу". Не сле­дует, по его мнению, создавать многочисленные законы: "Для ста­рого народа не надобно новых законов". Карамзин советовал со­брать уже существующие законы, привести их в систему, исклю­чить из них "обветшавшие", утратившие силу. Он считал, что дос­таточно "50 умных губернаторов" для нормальной работы админи­страции на местах.

Главный тезис Карамзина об укреплении самодержавия тесно связывался с требованием охраны прав и привилегий дворянства как важнейшей опоры самодержавной власти. Восхваляя Екатери­ну II за то, что она возвеличила дворянство, он осуждал Павла I, который своим "сумасбродством" дискредитировал самодержавие и ограничил права дворяства. Суровой критике Карамзин подверг и политику Александра I, но уже в другом смысле: вводимые им новшества могут привести к ослаблению самодержавия.

Карамзин признавал, что крепостное право есть "зло", но он — решительный противник его отмены. Его аргументация такова. Земля, которой пользуются крестьяне, — бесспорно дворянская соб­ственность, поэтому освобождение крестьян с землей невозможно, ибо оно ущемит коренные интересы дворянства. Но и освобождение крестьян без земли лишено смысла, даже опасно: помещики ли­шатся средств к существованию, ибо безземельный крестьянин не в состоянии будет нести повинности; нанесет оно несомненный вред и государству — крестьяне "станут пьянствовать и злодействовать", в стране "воцарится безначалие". Отмена крепостного права лишит Царя поддержки со стороны дворянства, которое воспримет эту меру как свое унижение. А без поддержки дворянства самодержавная

власть царя ослабнет. Поэтому, делает вывод Карамзин, "для твер­дости бытия государственного безопаснее поработить людей, неже­ли дать им не вовремя свободу".

Опала М.М. Сперанского. Вокруг Сперанского плелись интриги. На него досыпались доносы, в которых он обвинялся даже в шпионаже в пользу Франции. Сначала он не обращал вни­мания на эти наветы и инсинуации, надеясь на поддержку и распо­ложение к себе императора, но вскоре он почувствовал нависшую над ним опасность. В начале февраля 1811 г. Сперанский просил императора об отставке, но просьба была отклонена. Более того, Александр демонстративно стал оказывать ему знаки "благосклон­ности", а это, как знали по собственному опыту царедворцы, слу­жило верным признаком приближения опалы. 1 января 1812 г. Спе­ранский был удостоен ордена Александра Невского, а 17 марта был вызван на аудиенцию к императору. После двухчасового конфи­денциального разговора он вышел из кабинета царя "в великом смущении". В своем доме он застал министра полиции А. Д. Бала­шова с помощником — они опечатывали его бумаги. У дома стоял возок для отправки Сперанского в ссылку. Сначала Александр I распорядился поселить его в Нижнем Новгороде. Через полгода, по новому доносу, Сперанского сослали в Пермь.

Опала Сперанского вызвала бурю восторга в придворных кру­гах. Некоторые даже удивлялись "милосердию" царя, "не казнив­шего этого преступника, изменника и предателя". Все эти обвине­ния были вздорны. Сам царь был убежден в невиновности Сперан­ского, но был вынужден, по собственному признанию, принести его в жертву, чтобы погасить растущее недовольство дворянства, вы­званное преобразовательными мерами. Характерно, что А. А. Арак­чеев, ненавидевший придворную камарилью, встретил с тревогой опалу Сперанского, полагая, что подобная участь угрожает и ему са­мому. Опала Сперанского с осуждением была воспринята Н. С. Морд­виновым, который в знак протеста подал в отставку.

В 1814 г. Сперанский был вызван из пермской ссылки. По ре­комендации А. А. Аракчеева в 1816 г. он был назначен пензенским губернатором, а в 1819 г. — сибирским генерал-губернатором, где провел крупную административную реформу. В 1821 г. Александр I возвратил Сперанского в Петербург, назначил членом Государст­венного совета и управляющим Комиссией о составлении законов.

Но Сперанский уже не мог вернуть своего былого положения, нахо­дясь на второстепенных ролях.