Накануне принятия христианства

В Х веке продолжалось постепенное формирование русской государ-ственности. С одной стороны необходимо было решать вопросы, связан-ные с расширением влияния киевских князей «внутри» Руси, приводя к покорности еще разрозненные славянские племена, с другой стороны перманентная внешняя угроза требовала большого напряжения только начавшего складываться молодого феодального государства.

В этой связи вся стремительная деятельность Великого Князя Свято-слава (отца Владимира) по отношению к Руси не была невниманием к ее интересам, или неосознанным стремлением пренебречь ею (как об этом говорится в некоторых местах летописи). Наоборот – все было рассчитано на решение больших государственных задач. Важнейшая из них, состоявшая в обеспечении безопасности со стороны Хазарского каганата, была решена вполне успешно (перестал существовать после волжско-хазарского похода). Вторая задача – создание мирного торгового плацдарма на западном побережье Русского (Черного) моря в сотрудничестве с Болгарией – выполнена не была, так как здесь Руси противостояли две значительные силы: Византия и печенеги.

Борьба с печенегами стала в Х веке насущной проблемой для Руси. Вся плодородная лесостепь, густо покрытая русскими деревнями и городами, была обращена к степям, что делало ее открытой внезапным набегам кочевников, раскинувшихся по русской равнине на «месяц конного пути» от Дуная до Жигулей.

Каждый набег приводил к сожжению сел, уничтожению полей, угону населения в рабство. Поэтому оборона от печенегов была не только государственным, но и общенародным делом, понятным близким всем слоям общества. И естественно, что князь, сумевший возглавить эту оборону, должен был стать народным героем, действия которого воспевались в былинах. Таким князем оказался сын Святослава – Владимир.

В городе Любече, охранявшем подступы к Киевской земле с севера, жил в середине Х века некий Малко Любечанин. Дочь его Малуша была ключницей княгини Ольги (матери Святослава), а сын Добрыня, очевидно, служил князю.

Малуша Любечанка стала одной из наложниц Святослава, и у нее ро-дился сын Владимир (год рождения неизвестен), которого долго потом корили его происхождением, называя «робичичем» и «холопищем». Воспитателем при нем и стал родной дядя Добрыня.

Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Владимира, но пе-ред очередным и как потом оказалось трагическим походом 970 г., Святослав решил посадить своих малолетних детей на княжение. Ярополку был оставлен Киев, а Олегу – Древлянская земля. В то же время новгородцы, недовольные властью княжеских наместников, прислали сказать Святославу, чтобы он дал им сына своего в правители. Ни Ярополк, ни Олег не согласились княжить в Новгороде. Тогда Добрыня предложил новгородцам просить в князья Владимира. Так юный «робичич» стал князем – наместником в Новгороде.

Через несколько лет после трагической гибели Святослава между братьями началась усобица, подогреваемая боярским окружением. В результате Олег Древлянский был убит, а Владимир, сбежав из Новгорода и три года пробыв за морем, привел с собой наемную варяжскую дружину и в 980 г. двинулся на Киев. Но, кроме того, что он шел войной на Ярополка, он еще решил отбить у него невесту. Дело в том, что, будучи женат на гречанке – красавице, которую привез ему из похода отец, Ярополк сватался и к Рогнеде. Владимир также посватался к Рогнеде. Летописец говорит, что в таких затруднительных обстоятельствах Рогволод отдал дело на решение дочери. Но Рогнеда обидно отказала Владимиру, сказав, что не хочет идти за сына рабыни. Дружина захватила Полоцк. Князь Рогволод с двумя сыновьями был убит, а Рогнеда взята Владимиром в жены.

Из Полоцка Владимир двинулся уже непосредственно на Киев. Не без предательства людей из собственного окружения Ярополк был убит двумя варягами при попытке помириться с братом. Таким образом, Владимир сел на Киевский престол и стал единовластно княжить во всей Руси. Первым его делом была женитьба на вдове убитого брата – гречанке (поскольку многоженство в язычестве не возбранялось).

Как пишет Карамзин: «Владимир с помощью злодеяний и храбрых Варягов овладел государством, но скоро доказал, что он родился быть государем великим». Варяги считали себя завоевателями Киева и требовали дань с каждого жителя по две гривны. Протянув время обещаниями, Владимир укрепил и умножил русскую дружину, после чего изгнал из Киева ненужных уже варягов – наемников.

Будучи ярым язычником, Владимир стал сильно теснить христиан, которых в Киеве к тому времени было уже достаточно много, причем еще со времен Игоря они имели свой соборный храм – Святого Ильи. «Владимир был еще ребенком, когда умерла Ольга, и меньше других братьев подпал под ее влияние; потом он, тоже еще в детстве, увезен был в Новгород, где христианство было менее известно, чем в Киеве, и вырос там под влиянием старой веры». По княжескому приказу был изготовлен новый истукан Перуна – бога грозы и войны – с серебряной головой и золотыми усами, и поставлен близ теремного двора на священном холме, вместе с другими истуканами. Там, говорит летописец, стекался народ ослепленный и земля осквернялась кровью жертв. Добрыня, посланный племянником управлять Новгородом, также поставил на берегу Волхова богатый кумир Перунов. (Тут надо учитывать, что летописец христианин и соответственно его отношение к язычникам).

«Но сия Владимирова набожность, – пишет Карамзин, – не препятствовала ему утопать в наслаждениях чувственных. Первою его супругою была Рогнеда, мать Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; умертвив брата, он взял в наложницы свою беременную невестку, родившую Святополка (окаянного). От другой законной супруги, Чехини или Богемки, имел сына Вышеслава; от третьей Святослава и Мстислава; от четвертой, родом из Болгарии, Бориса и Глеба (по другому источнику их мать была греческая царевна Анна). Сверх того, ежели верить летописи, было у него 300 наложниц в Вышегороде, 300 в Белгороде, и 200 в селе Берестове. Всякая прелестная жена и девица страшилась его любострастного взора, он презирал святость брачных союзов и невинность. Одним словом современники называли его Соломоном в женолюбии».

Став великим князем, Владимир значительно расширил и упрочил Русь как государство всех восточных славян. К его княжению относится окончательное подчинение русскому князю племен, живших на восток от великого водного пути. В 981 –982 гг. были предприняты им походы на вятичей, которые были побеждены и обложены данью, какую прежде платили Святославу. Та же участь постигла и радимичей в 986 г. Первый поход Владимира на болгар состоялся в 987 г. В летописи под 994 и 997 гг. также упоминаются удачные походы на волжских болгар. В 1006 г. с ними был заключен договор, по которому им было позволено торговать по Оке и Волге.

Ко времени княжения Владимира относятся первые столкновения Ру-си с западными государствами, В 981 г. вследствие войны с Польшей к Руси были присоединены Перемышль, Червен и другие города Червонной Руси. Но завоеванием червенских городов дело не кончилось: в летописи под 992 г. упоминается еще поход Владимира на хорватов, а по некоторым спискам Владимир в это же время воевал с Мечиславом (польским королем) «за многие провинности его» и одержал победу за Вислой. При сыне Мечислава Болеславе Храбром был заключен мир, скрепленный дополнительно родственным союзом: дочь Болеслава выдана замуж за Святополка.

Довольно аморфное раннефеодальное государство – Киевскую Русь – правительство Владимира стремилось охватить новой административной системой, построенной, впрочем, на типичном слиянии государственного начала с личным: на место прежних «светлых князей», стоявших во главе союза племен, Владимир сажает своих сыновей. В Новгород – Ярослава; Полоцк – Изяслава; Туров – Святополка; Ростов – Бориса; Муром – Глеба; Древлянская земля – Святополка; Волынь – Всеволода; Тмутаракань – Мстислава. От Киева к этим отдаленным городам прокладываются «дороги прямоезженные», нашедшие отражение в былинах, связывающие их с именем Ильи Муромца.

Но, по прежнему, оставалась не решенной главная задача внешней политики Руси – оборона от печенежских племен, наступавших на русские земли по всему лесостепному пограничью.

Летопись вкладывает в уста князя Владимира следующие слова: «И рече Володимер: “Се не добро, еже мало город около Киева” - и нача ставити городы по Десне и по Остру, и по Трубежу, и по Суле, и по Стугне. И нача нарубати муже лучшее от Словен и от Кривич, и от Чуди, и от Вятичь, и от сих насели грады. Бе бо рать от печенег и бе воюяся с ними и одалял им».

Эти слова летописи содержат исключительно интересное сообщение об организации государственной обороны. Владимир сумел сделать борьбу с печенегами делом всей Руси, почти всех входивших в ее состав народов. Ведь гарнизоны для южных крепостей набирались в далеком Новгороде, в Эстонии (Чудь), в Смоленске и в бассейне Москвы- реки, в землях, куда ни один печенег не добирался. Заслуга Владимира в том и состоит, что он весь лесной север заставил защищать южные границы. Из самых близких к Киеву русских городов были построены Васильев на Стугне и Белгород на Днепре. Города Треполь, Тумащ и Васильев соединяли валы. Постройка нескольких рубежей с продуманной системой крепостей, валов, сигнальных вышек сделала невозможным внезапное вторжение печенегов и помогла Руси перейти в наступление. Тысячи русских сел и городов были избавлены от ужасов набегов.

Князь Владимир испытывал большую нужду в крупных военных си-лах, охотно брал в свою дружину выходцев из народа, прославившихся богатырскими делами. Он приглашал и изгоев, людей, вышедших поневоле из родовых общин и не всегда умевших завести самостоятельное хозяйство, этим князь содействовал дальнейшему распаду родовых отношений в деревне. Изгойство переставало быть страшной карой – изгой мог найти место в княжеской дружине.