Конец «славного десятилетия». Отставка Н.С. Хрущева

К началу 60-х гг. Н.С. Хрущев, подойдя к черте радикальных перемен, так и не смог ее переступить. Однако он подвел к ней за собой все общество и сделался его заложником, зажатый между обществом и аппаратом. Н.С. Хрущев предпринял попытку укрепления своего авторитарного режима, как главного гаранта успеха политики перемен. Удар по аппарату был нанесен на Ноябрьском (1962 г.) пленуме ЦК КПСС, когда произошло разделение парторганизаций на городские и сельские. В то же время и общество, которое его все время подталкивало, Н.С. Хрущев одергивал чисто сталинскими методами. Примером того служат события 1962 г. в Новочеркасске, имевшие большой резонанс в стране.

В 1962-1964 гг. стали сказываться результаты новаций и «кампаний» Н.С. Хрущева в экономике. Налицо были признаки кризисного положения в стране: упали темпы роста промышленности, нарастали явления несогласованности, нарушения хозяйственных связей; замедлился технический прогресс. В 1963 г. наблюдались перебои со снабжением хлебом городов, как следствие волюнтаристской политики в сельском хозяйстве. Реанимированная Н.С. Хрущевым коммунистическая идея по мере нарастания экономических трудностей все больше превращалась в миф, а программа построения коммунистического общества - в утопию. Провозглашенное Н.С. Хрущевым соединение экономики и науки не произошло. Общество, которому обещали блага и подлинную демократию, ничего не получило. Партийный и государственный аппарат, недовольный постоянными реорганизациями, требовал стабильности.

Период, когда можно было чего-то достичь путем мелких переделок и реорганизаций, завершился в середине 60-х гг. К радикальным же переменам не были готовы ни Н.С. Хрущев, ни общество. Сталинская система в своей сути осталась нетронутой. Импровизационный характер политики Н.С. Хрущева был закономерен, так как осознание необходимости перемен наблюдалось и «внизу» и «наверху», а конкретных путей кардинальных действий выработано еще не было. Перешагнуть через систему, а значит и через себя Н.С. Хрущев не смог. «Оттепель» явилась начальным этапом десталинизации советского общества, и требовалось время на подготовку, переосмысление пройденного. Наконец, нужен был человек, способный выйти за рамки политической и экономической системы и повести общество на реализацию конкретных, а не мифических целей.

Попытки найти выход из тупика, в котором оказались Н.С. Хрущев и вся страна, были повторением пройденного. В срочном порядке началась подготовка проекта новой Конституции СССР. В печати возобновилась дискуссия о необходимости ряда экономических преобразований посредством предоставления большей самостоятельности предприятиям, усиления роли материальной заинтересованности, укрупнения совнархозов. Планировалась очередная реорганизация в аппарате управления страны.

В своей совокупности недовольство самых разных социальных слоев общества стало для Н.С. Хрущева роковым. Не столько заговор против Первого секретаря ЦК КПСС узкого круга лиц, сколько провалы в политике, бунт аппарата на фоне равнодушия общества и интеллектуальной элиты привели его к поражению.

Осенью 1964 гг. в кругах высшего руководства страны созрел план отстранения Н.С. Хрущева от власти. В группу заговорщиков входило подавляющее большинство членов Президиума ЦК КПСС, руководители КГБ, военное начальство. Более того, возникли предложения в случае сопротивления подвергнуть Н.С. Хрущева аресту. Наибольшую активность в организации смещения Н.С. Хрущева сыграли Л.И. Брежнев, которого Н.С. Хрущев считал наиболее вероятным своим преемником, А.Н. Шелепин и П.Н. Игнатов. Их поддерживали А.Н. Косыгин, В.Е. Семичастный, М.А. Суслов.

В октябре 1964 г. Н.С. Хрущев и А.И. Микоян отправились на кратковременный отдых в Пицунду, где в уникальной реликтовой [114] сосновой роще располагалась резиденция, специально выстроенная для Н.С. Хрущева. В это время Москве была собрана значительная часть членов Центрального Комитета для участия в предстоящем пленуме, подготовлены войска, чтобы сменить охрану Кремля. Дорога в аэропорт контролировалась войсками и сотрудниками госбезопасности, корабль пограничной охраны встал напротив дачи в Пицунде. Когда все было готово, Н.С. Хрущев был срочно вызван в Москву, якобы для решения неотложных вопросов по сельскому хозяйству. В аэропорту его встретил тогдашний председатель КГБ В.Е. Семичастный и доставил в Кремль. На Президиуме ЦК Н.С. Хрущев без сопротивления согласился уйти в отставку со своих постов.

14 октября 1964 г. состоялся пленум ЦК КПСС, на котором с обвинительным докладом против Н.С. Хрущева выступил М.А. Суслов. Н.С. Хрущеву вменялось в вину нарушение принципов коллективного руководства, ухудшение отношений с Китаем, частое пребывание за границей, необдуманное разделение партийного руководства по производственному принципу, волюнтаризм и субъективизм в вопросах руководства развитием сельского хозяйства, науки, искусства. Наконец, Н.С. Хрущеву ставилось в укор то, что, возглавив борьбу с культом личности и его последствиями, он сам стал на путь формирования своего культа. Н.С. Хрущев, считая сопротивление бесполезным, написал заявление об отставке ввиду «плохого состояния здоровья и преклонного возраста». Избранный Первым секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежнев сказал в своей краткой речи, что незачем выливать на самих себя грязь. Он рекомендовал на партийных собраниях и совещаниях вопроса об освобождении Н.С. Хрущева подробно не обсуждать, а говорить лишь то, что опубликовано в газетах. Одновременно с принятием отставки Н.С. Хрущева пленум ЦК КПСС решил впредь не допускать совмещения должностей Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР. Главой правительства стал А.Н. Косыгин.

Один из западных исследователей писал о результатах пленума ЦК: «Пленум проголосовал против Хрущева, хотя, безусловно, он имел какую-то поддержку. В некотором смысле это был его лучший час. Еще десять лет назад никто не мог предположить, что преемник Сталина может быть устранен таким простым и мягким методом, как простое голосование». То же самое чувствовал и сам Никита Сергеевич. Вернувшись вечером домой, он бросил портфель и сказал: «Ну вот, теперь я в отставке. Может быть, самое главное из того, что я сделал, заключается в том, что они могли меня снять простым голосованием, тогда как Сталин велел бы их всех арестовать».

ВЫВОДЫ

К моменту смерти И.В. Сталина необходимость и не­избежность перемен в обществе осознавали даже самые ортодоксальные его приверженцы. Главной задачей, стоящей перед Н.С. Хрущевым было реформирование созданной в 30-е гг. политической и экономической систе­мы. В первую очередь, необходимо было отказаться от массового террора как главного инструмента в сохранении всевластии системы, внести кор­рективы в экономическую и социальную политику, сделав главный акцент на усилении материальных сти­мулов к труду, обновить идеологические установки в соответствии с общественными ожиданиями и реалия­ми жизни.

При реформировании системы были подверг­нуты критике ее наиболее одиозные проявления, кото­рые уже открыто критиковались в обществе. Издержки, ошибки, преступления прежних лет по сложившейся традиции были списаны на И.В. Сталина и его ближайшее окружение. Н.С. Хрущев вывел из-под удара партийное и государственное руководство страны, снял с него ответственность за деяния прошлых лет. Это было гарантией того, чтобы в ходе реформ вопрос о самом существовании тоталитарной системы ставиться не будет. Несмотря на предпринятые попытки по демократизации советского общества главным завоеванием этих лет стал отказ властей от применения массовых репрессий и признание неправомерными репрессии против мно­гочисленных жертв сталинского произвола в 30-е годы. Это не затрагивало самих основ существования тоталитарного режима в СССР, хотя и делало его менее ужасающим и опасным для общества.

Тем не менее, даже относительная демократизация общества в 1953-1964 гг. привела к ослаблению партийного кон­троля в духовной сфере общества, раскрепощению народа, а экономические реформы и новации Н.С. Хрущева дали отдачу лишь тогда, когда был задействован глав­ный фактор, обеспечивающий прогресс - экономи­ческий стимул производителя к труду. После отказа от него в связи с переходом «к развернутому коммунисти­ческому строительству» начали падать и экономические показатели.

Н.С. Хрущеву были органически чужды любые отступления от утвердившейся еще в 30-е гг. догматической схемы социалистического производства с ее отрицанием товарно-денежных, рыночных отношений. Поэтому и хозяйственные перестройки, инициатором которых он выступал, так или иначе сводились не к развитию производства через совершенствование руководства производством, управленческого аппарата, то есть не выходили за рамки административно-командной системы. К тому же в его руководстве преобладали торопливость, нервозность, элементы волюнтаризма и субъективизма, неуемная жажда перемен.

В годы правления Н.С. Хрущева значительно обновились и идейные основы внешней политики СССР. Признание в качестве глав­ного принципа внешней политики мирного сосущест­вования во многом способствовало ослаблению между­народной напряженности. В то же время, Н.С. Хрущев считал, что мирное сосуществование следует рассматривать не иначе, как «специфическую форму классовой борьбы». Угрозы американцам о том, что мы их «закопаем», не способствовали углублению взаим­ного доверия в международных отношениях между Вос­током и Западом. Вмешательство же во внутренние дела стран «социалистического лагеря», вооруженное подав­ление народных выступлений в Венгрии и ГДР никак не согласовывались с декларированным тезисом о «сво­боде выбора» стран и народов и многообразии форм перехода различных стран к социализму.

Безусловно, Н.С. Хрущевым было сделано много полезного, но не всегда продуманно. Половинчатые реформы привели общество к усталости. Уже в канун своего смещения он продолжал вынашивать планы все новых и новых реорганизаций, заявляя, что переделывать и перестраивать придется еще не раз, что «организационное дело несет нам массу опытов, массу шагов, массу переделок». Позднее сам Н.С. Хрущев признавался, что ни он, ни политическое руководство в целом не были готовы к кардинальным переменам и поэтому всегда шли «на ощупь», испытывая на себе давление психологических и идеологических факторов сталинского наследия.

ГЛАВА VIII