Начало перестройки как политики обновления социализма

 

Главные препятствия на пути реформ М.С. Горбачева заключались в его коммунистической идеологии, заскорузлой советской бюрократии и в самом советском народе, который не знал иной экономики, кроме монопольно-государственной. Тем не менее, провал политики ускорения заставил М.С. Горбачева в начале 1987 г. сделать новый политический выбор, имевший ключевое значение для последующего развития страны. Новая идеология и стратегия реформ была изложена им на Январском (1987 г.) пленуме ЦК КПСС и получила последовательное развитие в течение четырех лет. На пленуме произошло обновление верхнего эшелона партии. Престарелые руководители партии и правительства были отправлены на пенсию, а в новое окружение М.С. Горбачева вошли его единомышленники - Н.И. Рыжков, А.Н. Яковлев, Е.К. Лигачев, Э.А. Шеварднадзе.

На смену вышедшему из обихода термину «ускорение» пришли новые понятия - «перестройка», «гласность», «демократизация». Поменялась и исходная идея реформаторского курса. Если прежде предполагалось, что советский социализм в основе своей здоров и нужно только ускорить его развитие, то теперь «презумпция невиновности» с советской модели социализма была снята. У нее обнаружились серьезные внутренние пороки, которые нужно было устранить, направив усилия на создание новой, демократической модели социализма.

По замыслу М.С. Горбачева, демократизация являлась сущностным выражением политики перестройки, при помощи которой должна быть построена образцовая социалистическая система. Лозунг «Больше демократии!» означал внедрение непосредственного управления трудящихся в производственные отношения, разрушение административно-командной системы как тормоза экономических реформ.

М.С. Горбачев искренне считал, что провозглашенный им демократический вариант социализма восходит к идеалам К. Маркса и В.И. Ленина. Но на деле его новая стратегия означала ревизию марксизма-ленинизма и попытку внедрения в советскую социалистическую систему таких принципов, как гражданское общество, правовое государство, парламентаризм, разделение властей, естественные и неотъемлемые права человека, наконец, рынок. М.С. Горбачев и его сторонники назвали эти процессы общечеловеческими, а не социалистическими. Новая реформаторская стратегия явно предполагала, что без основательной очистительной работы и всесторонней демократизации общества радикальные экономические реформы не пойдут. На первое место выдвигались пропаганда и утверждение демократических принципов, а сами экономические реформы как бы отодвигались по времени.

Между тем, провал реализации декларативной концепции ускорения привел к тому, что к прежним проблемам прибавились новые: спад производства в основных отраслях экономики; сокращение добычи нефти и ее экспорта, что вело к усилению дефицита товаров народного потребления, закупавшихся за «нефтедоллары»; межнациональные конфликты - возникла проблема Карабаха. К 1987 г. валовой внутренний продукт страны в расчете на душу населения составлял 37% от уровня США, прирост производительности труда уменьшился в 2 раза и приблизился к нулевой отметке. Электроэнергии на единицу национального дохода в СССР расходовалось по сравнению с развитыми странами в полтора, топлива и металла - в 2 раза больше. Катастрофически отставали от уровня западных стран системы народного образования и здравоохранения. Единственным успехом оставалось сохранение военно-стратегического паритета с США.

Понимая необходимость привлечения специалистов к выработке комплексной экономической программы, М.С. Горбачев обратился к услугам авторитетных ученых, зарекомендовавших себя прогрессивными и неординарными подходами к осуществлению реформы. Академики Л.B. Абалкин, А.Г. Аганбегян, Т.И. Заславская определили две основные тенденции развития экономической реформы: повышение самостоятельности государственных предприятий и расширение сферы деятельности частной инициативы.

«Закон о государственном предприятии» от 30 июня 1987 г., который вошел в силу для всех предприятий с 1 января 1989 г., был призван обеспечить переход предприятий на новые принципы - хозрасчет и самофинансирование. Закон предоставлял предприятиям возможность самим планировать свою деятельность, развивать горизонтальные связи. В действительности же бюрократия центральных министерств сразу стала обходить положения этого закона. Государственный заказ почти полностью покрывал производственные мощности предприятий, оставляя за ними весьма ограниченные возможности коммерческой деятельности. Государство имело приоритет в определении номенклатуры выпускаемой продукции, устанавливало цены и ставки налогообложения. Введение системы госприемки еще более расширило сферу централизованного контроля. Реорганизация министерств и некоторых других органов управления фактически не сократила, а перераспределила управленческий аппарат. Не была решена важная проблема, обусловливающая переход к подлинной самостоятельности предприятий, к рыночной экономике - проблема ценообразования.

Второе направление экономической реформы - развитие сферы деятельности частной инициативы осуществлялось более последовательно. Согласно закону «О кооперации», принятом 19 ноября 1986 г. и дополненному 26 мая 1988 г., частная деятельность была легализована более чем в 30 видах производства товаров и услуг. К весне 1991 г. кооперативный сектор охватывал более 7 млн. граждан (5% активного населения), около 1 млн. чел. занимались индивидуальной трудовой деятельностью. Однако частная инициатива также встретила на своем пути самые разнообразные трудности - противодействие местных властей, всеобщий дефицит, несовершенство законодательства. Колхозы так и не получили самостоятельности, в зачаточном состоянии находилось арендное движение в сельском хозяйстве. К лету 1991 г. в хозяйствах арендаторов было только 2% возделываемых земель и 3% поголовья скота.

Между тем, экономическая ситуация продолжала ухудшаться. С 1988-1989 гг. заметно сократилось производство сельскохозяйственных товаров. Талоны и карточки на продукты были введены практически повсеместно. Популистские меры председателя Совета Министров Н.И. Рыжкова по увеличению заработной платы большинству категорий трудящихся вели к инфляции. Ни одно начинание по стабилизации экономики не дало положительных результатов. Причинами этого было то, что реформы являлись продуктом политического компромисса и не получились достаточно радикальными. Наиболее болезненные в социальном плане меры - реформа цен, кредита, системы снабжения были отсрочены. С другой стороны, реформы встречали сопротивление на всех уровнях бюрократического аппарата, так как представляли собой угрозу его привилегиям и выгодам от занимаемого положения. Налицо было недовольство реформами и в обществе. Люди чувствовали, что условия жизни ухудшаются, а кучка легализовавшихся «теневиков», по-новому - кооператоров, ведет общество в дикий капитализм. Рыночные механизмы, привнесенные в плановую экономику, породили невиданного монстра, действия которого в отсутствие развитого законодательства носили скорее разрушительный, нежели созидательный характер. Налицо было повторение печального хрущевского опыта, когда желание исправить положение в экономике привело к ее кризису.

Реформаторское направление политики М.С. Горбачева получило широкое название «перестройка». Ее суть определялась как соединение социализма и демократии, теоретическое и практическое восстановление ленинской концепции социалистического строительства. Вся программа перестройки базировалась первоначально на тезисе: «больше социализма, больше демократии!». «Мы будем идти к лучшему социализму, а не в сторону от него, - подчеркивал М.С. Горбачев. - Мы говорим это честно, не лукавим ни перед своим народом, ни перед заграницей. Ожидать, что мы начнем создавать какое-то другое, несоциалистическое общество, перейдем в другой лагерь, - дело бесперспективное и нереалистичное. Тех на Западе, кто надеется, что мы откажемся от социализма, ждет разочарование. Пора бы это понять... Среди ныне живущих в СССР каждые четырнадцать из пятнадцати родились после революции. А нас продолжают призывать отказаться от социализма. Спрашивается, почему это вдруг советские люди, выросшие и окрепшие при социализме, должны от своего строя отказаться? Мы будем всемерно социализм развивать и укреплять. Думаю, раскрыты еще только самые минимальные возможности нового строя».

Идеология перестройки тогда включала в себя: экономическую реформу, гласность, демократизацию, новые принципы выдвижения руководителей, социальную справедливость; новое политическое мышление, провозглашающее приоритет общечеловеческих целей выживания и общемирового развития над всеми государственными, классовыми, национальными, ведомственными и частными интересами.

Успех новой стратегии реформ в значительной мере зависел оттого, насколько удастся выдержать соответствие замыслов и реальных дел, преодолеть сопротивление и груз прошлого. С ее началом на поверхность вышли многие острые проблемы, до этого существовавшие подспудно, - экономические, социальные, нравственные, культурные, национальные и другие.

 

Гласность

 

Неудачные попытки придать новый импульс движению вперед с помощью концепции ускорения социально-экономического развития заставили М.С. Горбачева обратиться к лучшим умам страны для выработки путей дальнейшего реформирования общества. После Январского (1987 г.) пленума ЦК КПСС инициаторы перестройки помощью политики гласности надеялись разбудить общество, сделать достоянием людей то, что десятилетиями скрывалось от них, показать реальные проблемы и недостатки сталинского социализма и вместе с партией перестроить социалистическое общество, вернув его на демократический путь. Гласность должна была обеспечить успех перестройки. М.С. Горбачев считал, что гласность - это здоровая критика существующих недостатков, но никак не подрыв самого социализма и его ценностей. Идеологи партии с помощью гласности пытались модернизировать государственную идеологию, потерявшую всякое доверие общества и ставшую препятствием для развития страны.

В отличие от периода «оттепели» М.С. Горбачев пошел дальше в духовном раскрепощении общества. Гласность началась с освобождения исторической памяти, печатного слова, живой мысли. Но очень скоро был пройден путь от скандальных разоблачений прошлого к проблемам современности. КПСС перестала быть единоличным носителем истины в последней инстанции. По мере развития гласности управлять ею становилось все труднее. Свободное слово, взломав рамки «социалистического плюрализма мнений», во многом способствовало изменению общественного сознания и тем самым превратилось в угрозу самому тоталитарному режиму, десятилетиями незыблемой системе.

Начиная с 1987 гг., цензура была ограничена контролем над неразглашением государственной тайны. Оживился, а затем стал бурно развиваться «самиздат». Были реабилитированы запрещенные ранее писатели и поэты, в том числе представители «третьей волны» эмиграции - И.А. Бродский, А.А. Галич, А.И. Солженицын. В средства массовой информации пришли люди, выступающие за радикальное обновление общества.

Выйдя из-под партийного контроля, гласность становилась все более грозной силой. Ее пределы стали предметом разногласий в обновленном Политбюро. С одной стороны выступали А.Н. Яковлев, Б.Н. Ельцин, Э.А. Шеварднадзе, приветствовавшие либерализацию режима и всячески этому способствующие. Их оппоненты во главе с Е.К. Лигачевым пытались обуздать гласность, возвратить ее в контролируемое русло. По их мнению, «перехлесты» гласности грозили не только успеху перестройки, задуманной и проводимой КПСС, но и самому социализму, его будущему. Средства массовой информации по-прежнему рассматривались многими партийными функционерами как оружие в руках партии, призванное активно защищать ее политику. Инакомыслием и строптивостью все заметнее стали «страдать» газеты «Московские новости», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Известия», журнал «Огонек». С различных партийных трибун звучали призывы укротить расшалившуюся прессу, предпринимались попытки отстранить от руководства изданиями главных редакторов наиболее радикальных изданий.

Разногласия о границах свободы прессы вылились в скандал вокруг публикации 13 марта 1988 г. в газете «Советская Россия» статьи читательницы из Ленинграда, преподавателя химии Н. Андреевой «Не могу поступаться принципами». Она выступила с открытой защитой И.В. Сталина и сталинизма, давала отпор критикам нашего прошлого, отстаивая социалистические идеалы 30-50-х гг. В статье прозвучала резкая критика «фальсификаторов советской истории» - М.Ф. Шатрова, А.Н. Рыбакова и «неких слоев» интеллигенции, которые, по мнению автора, использовали гласность в целях дискредитации строя и уничтожения завоеваний социализма.

Статья увидела свет, когда ни М.С. Горбачева, ни А.Н. Яковлева в Москве не было. Стало ясно, что вдохновителем и организатором статьи был Е.К. Лигачев. Лишь 5 апреля «Правда» опубликовала отклик на статью Н. Андреевой, где защитники гласности и демократии давали отпор противникам десталинизации общества. Раскол в Политбюро стал достоянием миллионов людей. М.С. Горбачев в этом конфликте занял нейтральную позицию, претендуя на роль гаранта монолитности Политбюро.

С 1989 г. в зону пристального внимания начала попадать фигура В.И. Ленина, до этого периода выносившаяся за скобки. Все откровеннее проводилась аналогия сталинизма и фашизма, как двух родственных типов тоталитаризма. Вышли на экраны фильмы, ранее запрещенные по идеологическим соображениям, - «Проверка на дорогах» А.Ю. Германа, «Комиссар» А.Я. Аскольдова и др.

Были опубликованы произведения писателей, принадлежавших к «первой волне» эмиграции (В.Ф. Ходасевич, В.В. Набоков) и репрессированных в 20-30-е гг. (О.Э. Мандельштам, Б.А. Пильняк, А.П. Платонов). В печати все чаще встречались статьи экономистов и политологов, выступавших с острополемическими размышлениями: Н.П. Шмелева, Г.Х. Попова, Ю.Ф. Карякина, А.С. Ципко. На умы людей ежедневно обрушивался шквал разоблачений, открытий истины, предложений. Для того чтобы переварить этот поток, необходимо было определенное время. Осознание обществом своей судьбы и роли приходило постепенно, но необратимо.

В 1987 г. была создана комиссия Политбюро по реабилитации жертв политических репрессий во главе с А.Н. Яковлевым. За три года работы были пересмотрены все сфальсифицированные при И.В. Сталине политические процессы 30-х гг., реабилитированы и восстановлены в партии Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев и многие другие крупные деятели советской власти. В 1989 г. были признаны антиконституционными действовавшие в 30-х - начале 50-х гг. тройки и особые совещания. Их внесудебные решения были отменены, и все осужденные ими лица реабилитированы. В 1990 г. указом президента СССР были признаны незаконными репрессии в отношении крестьян в период коллективизации, а также всех других категорий лиц, осужденных по политическим, социальным, национальным и иным мотивам в 20-х - 50-х гг.

В ноябре 1989 г. Верховный Совет СССР принял декларацию, признавшую незаконными и преступными репрессии против народов, подвергшихся насильственному переселению в годы сталинского режима. Началась планомерная, научная разработка вопросов причин и сущности сталинизма.

В области образования изменения начали происходить только в 1988 г. До этого времени все шло в славных традициях «эпохи упад­ка и застоя». Выделяющиеся из общего ряда преподаватели не могли предотвратить падение образовательного уровня. Школа и вуз вы­пускали все меньше и меньше людей, подготовленных для работы в народном хозяйстве. Пытаясь исправить существующую ситуацию, государство пошло по двум основным направлениям: постепенно уменьшало опеку образования и повышало заработную плату преподавателям. Но образовательный процесс от этого не улучшился, так как пре­подаватели остались прежние, и основная масса их не могла быстро и эффективно перестроиться. Мало того, несмотря на повышение зарплаты учителям школ и преподавателям вузов, усилился дефицит преподавателей, так как многие из них стали уходить в различные коммерческие предприятия, где зарабатывали значительно больше. С другой стороны, резко понизился интерес молодежи к обучению, а у большей ее части была потеряна уверенность в не­обходимости получения образования в ближайшем будущем.

Немаловажной проблемой в 1989-1990 гг. стал и отток из СССР наиболее квалифицирован­ных специалистов, которые получали за рубежом значительно более благоприятные условия для жизни и работы. Попытки смягчить проблему были предприняты за счет вве­дения альтернативной образовательной системы. Стали созда­ваться гимназии, лицеи, колледжи и даже университеты. Но они возникали, как правило, на базе прежних школ, техникумов и ву­зов. Зачастую кроме смены названия они не привносили в образовательный процесс ничего нового.

Те же процессы происходили и в науке. Если прикладные отрасли получили некоторое развитие, так как повысилась потреб­ность в конкретных технических и экономических разработках в негосударственной и даже государственной экономике, то фунда­ментальные науки, которые всегда были гордостью страны, ока­зались «на голодном пайке». В течение второй половины 80-х гг. в СССР практически отсутствовали серьезные открытия, а ведущие отрасли науки, такие, как космонавтика, ядерная физика, моле­кулярная биология и другие, с трудом удерживали достигнутый в предыдущий период уровень.

Наряду с положительными факторами, которые были результатом, прежде всего ослабления, а иногда и полной отме­ны цензуры и контроля над творчеством, в целом происходило падение общекультурного уровня. Профессиональный уровень многих спектаклей, фильмов, развлекательных программ, литера­туры, поэзии и изобразительного искусства стал снижаться. К кон­цу 80-х гг. наиболее доходными, а значит, и наиболее распространенными явлениями в произведениях «искусства» стали порнография, секс, насилие. С Запада в СССР стала проникать продукция весьма низкого качества, а немногочисленные выдающиеся произведения редко доходили до советского «пот­ребителя».

Важным явлением перестроечных времен было резкое усиление влияния восточных и западных религий и церквей, причем как традиционных, так и вновь возникших. Началось также повальное увлечение астрологией, экстрасенсорикой и магией. Это приводило зачастую к весьма серьезным негативным явлениям в психической и духовной сферах жизни людей.