Социально-психологические проблемы терроризма в России

Терроризм и его отдельные проявления невозможно понять без исследования социально-психологических явлений и процессов, которые приводят к нему и обуславливают специфику его отдельных видов. Социально-психологические проблемы терроризма можно рассматривать на нескольких уровнях: конфликтов между большими национальными и конфессиональными группами; конфликтов между малыми социальными группами национального или религиозного характера, т.е. своеобразных «низовых» психологических явлений; социально-психологических явлений и процессов, проходящих в самих группах, больших и малых, которые влияют на формирование конкретных мотивов активности, определение групповых целей, способов достижения последних и т.д. Последний аспект включает в себя имеющий огромное значение социально-психологический вопрос структуры группы, лидеров и подчиненных, иные аспекты отношений внутри группы [6].

Сложность социально-психологической материи, с которой мы имеем дело, исследуя терроризм, требует достаточно чувствительного анализа и соответствующих оценок. В частности, мы имеем дело с особым по своему воздействию феноменом, который не укладывается ни в понятие государства или права, ни в понятие географически очерченных этнических или религиозных общностей. Поэтому надо исследовать «неформальные сети» - диаспорные, радикально-фундаменталистские и архетипические или нарко-криминальные коалиции. Такие коалиции не обязательно привязаны к какой-то одной этнической или религиозной группе, сейчас появляются и укрепляются транснациональные и «псевдоцивилизационные общности» - исламская, арабская, тюркская и т.д.

Солидарность и сплоченность транснациональных и «псевдоцивилизационных» общностей, допускающих террористические выпады, обеспечивается, в том числе, социально-психологическим путем - при общении друг с другом различных формальных и неформальных групп и их элиты единого этнического, религиозного или политического профиля. Другой путь - средства массовой информации, в частности электронные, с помощью Интернета. Но и такое общение следует признать социально-психологическим, поскольку, как можно допустить, способ связи не имеет решающего значения. Как показывает практика, именно Интернет стал способом объединения людей во время массовых выступлений в арабских странах в 2011-2012 гг., во время которых акты террористического насилия осуществлялись очень часто [13].

Социально-психологическое единство особенно требуется для меньшинств (национальных, политических и т.д.), их общение и отдельные контакты носят, как правило, неформальный характер. Интересно, что соответствующие социально-психологические общности достаточно хорошо владеют приемами борьбы со своими противниками, обращаясь с просьбами о помощи и защите к великим державам и международным организациям, включая ООН и Евросоюз. Между тем многие из названных коалиций сильно скомпрометировали себя террористическими проявлениями. Поэтому сегодняшний мир должен быть озабочен защитой прав большинства и государства, которые становятся жертвами хорошо организованного меньшинства, имеющего к тому же умелых лидеров. Последние появляются по неформальным социально-психологическим механизмам, но могут стать руководителями вполне формальных организаций, например политических партий. Интересы большинства ими просто могут не приниматься во внимание, тем более, что эти интересы чаще всего защищает государство. Само же большинство (как, например, в России) отнюдь не так спаянно, как меньшинство, и в неформальном плане хуже организовано.

Для науки и практики борьбы с терроризмом необходимо создать модель функционирования всей террористической группы в целом, поскольку профилактическая, оперативно-розыскная и иная деятельность во многом зависит от понимания социально-психологических механизмов активности всей группы. В исследовании терроризма, осуществленном в 2007 году, наибольший процент среди членов групп составили лица чеченской национальности, а в 2012 году их доля заметно сократилась за счет представителей других северокавказских наций. Но и тогда, и теперь террористические группы формируются по принципу землячества и представляют собой по большей части монолитные образования. Эти организации отличаются глубокой конспирацией, жесткой дисциплиной, национальной обрядностью, стремлением к кровному родству, способностью к самопожертвованию [13].

В отличие от групп, объединяющих людей, которые считают себя христианами, первые особенно привержены вере, которая, как показало обследование отдельных их членов, ощущается ими как нечто живое, актуальное и очень важное, как несомненное условие их существования. Вера эта близка к фанатизму.

Террористические группы формируются еще и на основе национального и кланового родства. Не случайно их часто называют общинами. В своей преступной деятельности они постоянно опираются на диаспору, проживающую в данной местности. В роли боевиков могут выступать не только постоянные члены группы, но и мелкие, так сказать, одноразовые исполнители отдельных поручений.

Один из признаков этнорелигиозной психологии терроризма - это чувство солидарности и безоговорочная поддержка своих. Вместе с тем террористическое движение является достаточно организованным. Его структура предполагает наличие разветвленных многонациональных и иерархически связанных подразделений. Организованность, в свою очередь, влияет на характер террористической активности, ее содержание и особенности протекания социально-психологических явлений. При групповой и тем более этнорелигиозной поддержке преступных действий они воспринимаются каждым членом группы как морально справедливые и оправданные, даже одобряемые [1].

Понимание государства как одной нации, как совокупности всех граждан и выразителя всех их интересов и гаранта их прав направлено на преодоление сопротивления воинствующего меньшинства. Но в зависимости от исторических и актуальных условий оно может иметь свои особые цели, реализация которых должна осуществляться насильно, особенно если насилие вообще присуще этой общности, закреплено в ее традициях с помощью социально-психологических и архетипических законов. Это мы видим у многих северокавказских народов, спаянных, в том числе и такими традициями, выражающими их доблесть. Если такие (и подобные им) народы ощущают угрозу своим традициям, ценностям и символам, своей групповой целостности и культурному самовыражению, они готовы идти на все, в том числе на террористическое насилие.

Здесь действуют и архетипические механизмы, заключенные в групповые рамки. Члены группы ощущают угрозу и своей матери-земле, а ради ее защиты они готовы уничтожить любого, по их мнению, агрессора [15].

Как показали исследования терроризма на Северном Кавказе, в состав террористических групп могут входить и подчиняться их правилам не только представители коренных народов, но и любых других. Для большинства «легионеров» риск, приключение, игра со смертью составляют смысл жизни; торжество «правды» тех, с кем вместе они сражаются с властью, - пустой звук. Сделав ценности группы (во всяком случае, внешне) своими, они тем самым приобщаются ко всему воинствующему меньшинству и делаются его частью. Это явление не уникально для России, его можно встретить и в других странах мира. Так, одним из самых опасных исламских террористов является некто Перльман, еврей по национальности, еще в юности принявший ислам [13].

Известно, что терроризм появляется не там, где люди просто бедно живут, а там, где им при этом внушают, что они живут бедно по вине кого-то, что они несправедливо лишены очень важных для них прав, что их интересы и ценности попираются кем-то, кто богаче и сильнее, а само богатство и сила этих «кого-то» растут за счет эксплуатации «слабых». Такое мнение формирует элита сравнительно большой воинствующей группы, а затем оно передается малым социальным формальным и неформальным объединениям. В процессе воспитания и повседневного общения такие мысли усваиваются отдельными лицами и становятся убеждениями, оправдывая в их глазах все поступки, в том числе самые отвратительные.

Таким образом, можно считать установленным, что психологическое состояние общества, его социальная нестабильность являются коренными причинами терроризма.

В этих условиях группы не всегда идут на взаимные уступки и решают возникающие между ними проблемы путем переговоров. Напротив, они пытаются решить их с помощью насилия.

Защищая себя, члены группы будут укреплять свое единство, и отстаивать общегрупповые интересы. Одним из способов такого укрепления является создание образа «врага», который может быть обвинен во всевозможных прегрешениях и которому будет приписана вина за возникший конфликт, за все бедствия, которые пережила обвиняющая сторона. Так поступали немецкие фашисты в отношении евреев и коммунисты в отношении кулаков, представителей свергнутых классов и т.д.

С точки зрения психологии объективные факторы находят свое социально-психологическое отражение в индивидуальном и групповом сознании в форме установок, стереотипов и доминирующих психологических состояний. Социальная нестабильность приводит к потере жизненной перспективы и веры в будущее, возникновению отчаяния и на базе этого к готовности к насилию. Тем более что на первый план выдвигается социокультурный, этнорелигиозный фактор, как это произошло в России. Самое главное - люди чувствуют угрозу своему существованию, которой может не быть. Они начинают объединяться по признаку крови или по вере одним и тем же божествам.

Подводя итог сказанному, нужно указать на следующие основные мотивы обращения к террору тех или иных групп для решения своих актуальных проблем:

· обеспечение собственной безопасности, причем понимание такой безопасности и способы ее обеспечения могут быть, весьма специфическими, но неизбежно связанными с данным народом, его традициями, историей и т.д.;

· преодоление трудных жизненных условий, но без анализа того, что в действительности вызвало их, и естественный поиск причин не в себе, а в каких-то внешних силах;

· стремление к самоопределению, выходу из-под чужого влияния;

· нужда в самоуважении и уважении к данному народу других национальных групп [9].

Для успешной борьбы с терроризмом очень важно учитывать все эти социально-психологические явления и процессы. Именно они приводят к тому, что люди становятся жертвами массовых мобилизаций и радикальных, особо опасных проектов. При этом рекруты лживых лозунгов и призывов сами являются людьми низкой общей и религиозной культуры. Те же, которые ими руководят, совсем не заинтересованы в ее повышении, раскрытии позитивного потенциала религии, в особенности ислама. Те группы и те люди, которые в основном руководствуются исламскими ценностями, часто ощущают свою отстраненность от государства, в котором они живут, где ислам еще не стал одной из позитивных основ духовного обновления. Названная дистанция тоже способна стимулировать людей, особенно молодых, к переходу на самые радикальные позиции.

В дистанцированных группах часто процветают ксенофобия и экстремизм, готовность действовать самыми радикальными способами, чтобы защититься от «врага». Иными словами, в таких группах процветают недоброжелательство, страхи, подозрительность, которые очень важно учитывать, поскольку они скрепляют группу и определяют ее направленность, а также способы решения задач, которые эти группы ставят перед собой.

Естественно, что, приступая к изучению террористических групп как единиц социально-психологического анализа, вовсе не предполагалось, что их члены обладают одними и теми же психологическими (патопсихологическими) особенностями. Однако было установлено, что основная масса представителей этих объединений характеризуется одними и теми же или сходны ми чертами.

К их числу относятся:

· экстернализация, т.е. поиск вовне источников личных проблем, которые затем становятся объектом агрессии. Хотя эта черта не является паранойяльной, имеет место сверхсосредоточенность на ней;

· постоянная готовность к обороне, чрезмерная поглощенность собой и равнодушие к чувствам других. Эти черты как раз связаны с паранойяльностью террористов; так, для 88% обследованных нами террористов типична агрессия как реакция на возможную опасность из вне;

· ригидность, застреваемость эмоций и переживаний, которые сохраняются на длительный срок даже после того, как исчезла вызвавшая их причина;

· нарциссические влечения, неудовлетворение которых ведет к недостаточному чувству самоуважения, которое жизненно необходимо. Нарциссизм характерен не только для лидеров террористических групп, но и для рядовых их членов;

· склонность к игре, опасности, риску, среди которых особо следует выделить игру со смертью. Подобная склонность отмечена у молодых членов террористических банд и тех, которых нельзя отнести к представителям коренной национальности. Эта общая черта их очень сближает;

· предельная нетерпимость к тем, кто думает иначе, и фанатизм, порожденный максималистскими идеями спасения своей этнорелигиозной группы, ее торжества и полного посрамления и уничтожения ее ненавистных врагов.

Не нужно думать, что все перечисленные черты обязательно свойственны каждому участнику террористической группы, но они имеются у большинства, что скрепляет ее. При этом надо иметь в виду, что наиболее ярко, как показало исследование, они выражены у лидеров и у наиболее активных участников, ведущих вооруженную борьбу с федеральной властью. Все те группы, которые совершали террористические акты, чаще всего формировались из боевых подразделений [15].

Изменения в поведении террористической группы зависят как от внешних факторов, изменений ситуации, в которой им предстоит действовать, так и от новых решений лидера или лидирующего звена. Эти решения обсуждаются лишь с позиций наилучшего их выполнения.

Большинство террористических преступлений совершается не в одиночку, а в составе вооруженной группы, особенно в случае захвата воздушных и водных судов, школ, зданий с большим скоплением людей. Даже суицидальные террористические акты имеют место в результате групповых действий. Мы поэтому должны исходить из известного фактора, что группа людей влияет на социализацию и поведение человека. Не случайно групповые террористические проявления по сравнению с индивидуальными обычно имеют более высокую общественную опасность, так как в условиях группы психологически облегчается совершение определенных действий, тем более тех, которые обладают высокой степенью риска. Группа снимает колебания отдельных своих членов и создает возможность вовлечения в активность новых лиц. Немаловажное значение имеет и психологическое антисоциальное заражение членов террористического движения.

В любом обществе существуют межгрупповые различия, и этого невозможно избежать. Такие различия всегда пытались использовать для того, чтобы разжечь ненависть и вражду между группами, используя это в экстремистских и террористических целях. Лидеры групп наживали на этом немалый политический капитал, который использовали и в своем продвижении к лидерству, и в удержании лидерских позиций. Они приобретают большой опыт группового манипулирования как механизма консолидации этнических (национальных) и религиозных групп в ходе межгрупповых конфликтов.

Можно выделить несколько стадий на пути групповой консолидации в целях экстремисткой и затем террористической активности.

Вначале эмоционально и красочно (в первую очередь в книгах и статьях) описываются все действительные и мнимые обиды, нанесенные группе, ее герои, хотя в реальности они могли быть достаточно вульгарными разбойниками. Вообще все прошлое группы героизируется, даже если для этого нет веских исторических оснований, но в этом случае поправляют и историю.

Вторая стадия заключается в практических шагах группы, среди них нас интересуют, прежде всего, насильственные, хорошо подогретые предыдущей пропагандой. Если в военных действиях группа или союз групп терпит поражение, они начинают прибегать к террору, оправдывая его тем, что «мы убиваем вас, как вы убиваете нас». Появляются смертники, которых чаще всего тщательно формируют, прибегая при этом даже к шантажу. Жертвы как бы освящают борьбу, но в целом к ним относятся индифферентно, поскольку они принадлежат к другому лагерю. Тем самым террористический акт морально легитимизируется.

Террористические проявления в России происходят не потому, что она пытается встроиться в систему глобальной западной культуры, а это вызывает противодействие групп, образованных на базе «крови и веры». Россия не очень-то и пытается встроиться в эту систему. Негативное отношение названных групп не собственно к русскому народу, а к российской власти базируется на том, что она, по их мнению, всегда угнетала и продолжает угнетать национальные и религиозные меньшинства.

Такие выводы сделаны на основе опросов осужденных за терроризм и сотрудников органов внутренних дел, участвовавших в контртеррористических мероприятиях на Северном Кавказе.

Группы «крови и веры» не способны создать современное независимое государство: печальный опыт так называемой Ичкерии доказывает это. Этнос - это общее понятие, самой высокой ступенью развития которого является современная нация, которая строится не на одной лишь групповой принадлежности по крови и вере. Неудачи таких групп в государственном строительстве вызывают желание найти виновных, которых они способны обнаружить только вне своего круга, чтобы покарать их.

Но, тем не менее, существование в современном мире такого социально-психологического явления, как группы по родственным, или только религиозным связям, - вполне реальный факт. Поэтому современная цивилизация обязана найти с ними продуктивные и взаимовыгодные контакты, исключающие насилие и предполагающие взаимное уважение. Вместе с тем нужно учитывать, что группы «крови и веры» вовсе не стремятся изменить свой образ жизни и присоединиться к чуждым для них ценностям. Попытки насильно заставить их жить иначе - трагическое заблуждение [13].

Таким образом, можно сделать вывод по второй главе. Терроризм в России имеет историческую традицию, проявившуюся в деятельности радикальных политических групп и движений царской России в XIX - начале XX в. Терроризм как явление возник в рамках государственной политики, и террор использовали политические деятели в качестве средства управления обществом и подавления противника, а впоследствии приобрел оппозиционный характер.

Терроризм и его отдельные проявления невозможно понять без исследования социально-психологических явлений и процессов, которые приводят к нему и обуславливают специфику его отдельных видов. Социально-психологические проблемы терроризма можно рассматривать на нескольких уровнях: конфликтов между большими национальными и конфессиональными группами; конфликтов между малыми социальными группами национального или религиозного характера. Социально-психологическое единство особенно требуется для меньшинств (национальных, политических и т.д.), их общение и отдельные контакты носят, как правило, неформальный характер. Между тем многие из этих коалиций сильно скомпрометировали себя террористическими проявлениями. Поэтому сегодняшний мир должен быть озабочен защитой прав большинства и государства, которые становятся жертвами хорошо организованного меньшинства, имеющего к тому же умелых лидеров. Само же большинство (как, например, в России) отнюдь не так спаянно, как меньшинство, и в неформальном плане хуже организовано.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как и два века назад терроризм представляет собой насильственную деятельность с широким использованием самых различных средств поражения и устрашения. Подобная деятельность используется, как правило, в качестве метода политической борьбы, решения реальных и вымышленных конфликтов, а также как способ добиться удовлетворения собственных интересов, диктуемых жаждой наживы или какими-то идеологическими и религиозными предпосылками. При этом необходимо отметить, что теракты совершаются в большинстве случаев против мирного населения и в мирное время. Терроризм стал антинародным явлением, от него страдают мужчины и женщины, дети и старики, т.е. люди, не имеющие никакого отношения к требованиям террористов, их амбициям. Психологическая направленность и социальный смысл террора – устрашение достаточно большого числа людей. Террористические акты приводят к гибели людей, причиняют значительный материальный ущерб, могут вызывать тяжелые экологические последствия. Такие акты все чаще носят международный характер, создают опасность межгосударственным отношениям и дестабилизируют международную обстановку.

Корни терроризма лежат в политических, экономических и иных социальных отношениях. В настоящее время проблема терроризма изучается с различных сторон. Для того чтобы предсказывать и предотвращать появление террористических групп или срывать реализацию террористических актов, необходимо знание психологических аспектов терроризма.

Современными средствами и способами противодействия терроризм преодолеть невозможно, так как это комплексное социальное явление, основы которого лежат глубоко в традициях, религии, культуре, психологии, как целых народов, так и отдельных индивидов. Несмотря на то, что многие страны непосредственно столкнулись с угрозой терроризма, политика «двойных стандартов» продолжает существенно осложнять процесс объединения усилий государств в борьбе с этим явлением, отмечает Н.П. Патрушев [11].

Терроризм – явление многоплановое. Причины его возникновения и развития, а также способствующие ему факторы носят системный характер и порой являются специфичными для каждого из государств, столкнувшихся с атаками террористов. Поэтому, говоря непосредственно об антитеррористической деятельности, специалисты вынуждены еще раз обратить внимание на то, что успех в этой работе как на национальном, так и на международном уровне будет прямо зависеть от комплексного, многоаспектного характера действий. Ни отдельные хотя возможно и успешные, действия спецслужб и специальных подразделений, ни военные меры, тем более, акты возмездия, ни политические и иные меры сами по себе к радикальному изменению оперативной обстановки на этом участке привести не могут. Вопрос о необходимости комплексного подхода назрел давно. Ситуация, складывающаяся сегодня в России, на международной арене самым острым образом делает этот подход жизненно важным.

Для противодействия открытым террористическим актам, направленным против населения, с участием большого количества вооруженных боевиков необходимо привлечение спецподразделений и сил министерства обороны. Для того чтобы исключить попытки распространения идеологии экстремизма, фашизма, национализма, религиозной нетерпимости, следует мобилизовать усилия пропагандистских и просветительских государственных структур, воспитательных и образовательных учреждений, идеологических институтов, общественных объединений и самодеятельных организаций для разъяснения широким слоям населения опасности этих явлений, порождающих современный терроризм.

В заключение стоит особо отметить, что главный субъект в антитеррористической деятельности – государство в лице законодательной и исполнительной власти. Одной из главных задач государства является обеспечение безопасности своих граждан.