Хиггинс и Пикеринг в комедии Бернарда Шоу «Пигмалион»

Занятие по дисциплине «История зарубежной литературы».

Генри Джеймс, «Дэзи Миллер»; Бернард Шоу, «Пигмалион»

 

В конце XIX и начале ХХ века Британия была метрополией величайшей империи в истории мира. Подумайте, чем было обусловлено это могущество? Уточните свои представления о культуре и истории Британии этого периода. Обратите внимание на понятия «викторианство», «джентльмен», «снобизм».

 

Генри Джеймс

Генри Джеймс, сформировавшийся в высокоинтеллектуальной среде, в юности объездивший всю Европу, проживший в Европе большую часть жизни, принадлежит к типу, который можно назвать «американский европеец». Подумайте, кого еще можно отнести к этому типу. Как сочетаются в Джеймсе английское и американское?

Американцы в Европе, «простаки за границей» – персонажи множества произведений литературы и кино. Генри Джеймс написал на эту тему, кроме «Дэзи Миллер», романы «Женский портрет», «Американец», «Послы» и др. Вспомните другие произведения сходной тематики (Марк Твен, «Простаки за границей», Хемингуэй, «В наше время», «Фиеста», «Праздник, который всегда с тобой»; Генри Миллер, «Тропик Рака», Джек Керуак, «Сатори в Париже» и др.). Подумайте о том, что русские путешественники не раз играли в Европе примерно те же роли, что и американские. Прокомментируйте фрагмент из повести «Дэзи Миллер», посвященный знакомству мистера Уинтерборна с семейством Миллеров:

В маленьком городке Веве, в Швейцарии, есть одна особенно благоустроенная гостиница. Собственно говоря, гостиниц там много, ибо попечение о путешественниках – основное занятие этого городка, расположенного, как, вероятно, запомнилось многим, на берегу поражающего своей синевой озера – озера, которое следует повидать каждому. Вдоль его берега и тянутся сплошной цепью всевозможные заведения подобного рода – начиная с "гранд-отелей" новейшего образца с белоснежными фронтонами, бесчисленными балкончиками и с флагами на крышах, и кончая скромными швейцарскими пансионами более почтенного возраста с готическим шрифтом названий на их розовых или желтых стенах и довольно-таки нелепыми беседками в дальних уголках сада. Но одна из здешних гостиниц – гостиница знаменитая и, можно сказать, классическая – выгодно отличается от своих многочисленных выскочек-соседок присущей ей атмосферой солидности и роскоши. К июню американцы буквально наводняют Веве; безошибочно можно сказать, что в летние месяцы у этого городка появляются некоторые черты, роднящие его с американскими курортами. Глаз и ухо улавливают здесь картины и отзвуки таких мест, как Нью-порт или Саратога. Повсюду снуют модные молодые девицы, слышится шелест батистовых воланов, в первую половину дня гремит танцевальная музыка, а резкие американские голоса раздаются здесь с утра и до ночи. Представление обо всем этом вы получите в прекрасной гостинице "Trois Couronnes" и невольно перенесетесь мыслью в какой-нибудь "Океан" или "Зал Конгресса". Следует добавить, впрочем, что гостинице "Trois Couronnes" присущи и другие черты, нарушающие это сходство: например, степенные немецкие официанты, похожие на секретарей дипломатических миссий, русские княгини, отдыхающие в саду, маленькие польские мальчики, прогуливающиеся за ручку со своими гувернерами, а также вид на озаренную солнцем вершину Dent du Midi и живописные башни Шильонского замка.

Не берусь судить, различие ли, сходство ли со знакомыми местами занимало молодого американца, который два-три года назад сидел в саду гостиницы "Trois Couronnes" и от нечего делать разглядывал упомянутые мною живописные картины. Было прекрасное летнее утро, и независимо от того, к каким выводам он приходил на основании своих наблюдении, все, что являлось здесь его взору, не могло не понравиться ему. Этот молодой американец приехал сюда накануне на маленьком пароходике из Женевы (где он жил не первый год), повидаться с теткой, которая остановилась в гостинице "Trois Couronnes". Но у тетушки разыгралась мигрень – его тетушка вечно страдала мигренями, – и теперь она нюхала камфарный спирт, запершись у себя в номере, следовательно, племянник был волен идти куда вздумается. Ему было двадцать семь – двадцать восемь лет. Когда речь о нем заходила у его друзей, те обычно говорили, что он "пополняет свое образование" в Женеве. Когда речь о нем заходила у его врагов, враги... Впрочем, врагов у него не числилось – он был чрезвычайно мил и пользовался всеобщей любовью. Поэтому скажем лучше так: когда речь о нем заходила у некоторых его знакомых, они утверждали, будто бы его затянувшееся пребывание в Женеве объясняется горячей привязанностью к одной даме-иностранке, которая жила там же и была гораздо старше своего поклонника. Насколько мне известно, мало кто, вернее, никто из американцев не видал этой дамы, хотя любопытных рассказов о ней ходило множество. Но Уинтерборн издавна любил маленькую столицу кальвинизма; он учился в тамошней школе, потом поступил в коллеж, вследствие чего у него было немало друзей в Женеве. С некоторыми из них он и до сих пор водил дружбу, что приносило ему большое удовлетворение.

Постучавшись к тетке и узнав, что она плохо себя чувствует, он отправился погулять по городу, а потом вернулся в отель позавтракать. Трапеза была уже закончена, и молодой человек сидел в саду за чашкой кофе, поданной ему на маленький столик официантом, похожим на атташе посольства. Допив кофе, он закурил сигарету. Вскоре на садовой дорожке появился мальчик – малыш лет девяти-десяти, щупленький, бледный, с резкими чертами несколько старообразного личика. На нем были штанишки с напуском, красные чулки, обтягивающие его тонкие, журавлиные ноги, и ярко-красный галстук. Он держал в руке длинный альпеншток и тыкал им во все, что попадалось ему на пути: в клумбы, в садовые скамейки, в дамские шлейфы. Поравнявшись с Уинтерборном, мальчуган остановился и вперил в него свои проницательные, смышленые глазенки.

- А вы не дадите мне кусок сахара? – спросил он неблагозвучным, резким голосом, в котором, несмотря на ребячливость интонации, слышались какие-то недетские нотки.

Ситуация, характеры героев и сюжет «Дэзи Миллер» напоминают повесть И. С. Тургенева «Ася» (1857). Сравните две повести, прокомментируйте предложенные фрагменты:

- Ну-ка, дружок, скажи, как тебя зовут?

- Рэндольф К. Миллер, – отчеканил мальчуган. – И как ее зовут, тоже скажу. – При этом он показал альпенштоком на сестру.

- Не торопись, тебя об этом еще никто не спрашивал, – спокойно проговорила девушка.

- Мне бы очень хотелось узнать и ваше имя, – сказал Уинтерборн.

- Ее зовут Дэзи Миллер! - крикнул мальчик. – Но это не настоящее имя. На визитных карточках написано другое.

- Какая жалость, что ты не захватил с собой мою визитную карточку! – сказала мисс Миллер.

- По-настоящему ее зовут Энни П. Миллер, – не унимался мальчик.

(Генри Джеймс. Дэзи Миллер.)

- Отличную вы выбрали квартиру, – промолвил я.

- Это Ася ее нашла, – отвечал Гагин. – Ну-ка, Ася, – продолжал он, – распоряжайся. Вели все сюда подать. Мы станем ужинать на воздухе. Тут музыка слышнее. Заметили ли вы, – прибавил он, обратясь ко мне, – вблизи иной вальс никуда не годится – пошлые, грубые звуки, – а в отдаленье, – чудо! так и шевелит в вас все романтические струны.

Ася (собственное имя ее было Анна, но Гагин называл ее Асей, и уж вы позвольте мне ее так называть) – Ася отправилась в дом и скоро вернулась вместе с хозяйкой. Они вдвоем несли большой поднос с горшком молока, тарелками, ложками, сахаром, ягодами, хлебом. Мы уселись и принялись за ужин. Ася сняла шляпу; ее черные волосы, остриженные и причесанные, как у мальчика, падали крупными завитками на шею и уши. Сначала она дичилась меня; но Гагин сказал ей:

- Ася, полно ежиться! он не кусается.

(Тургенев. Ася.)

«Американская девушка» – такой же популярный культурный тип, как «русская» («тургеневская») девушка. Вспомните, перечитайте или прочитайте произведения, которые допускают рефлексию по поводу этого типа («Дары волхвов» О. Генри, «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, «Шум и ярость» Уильяма Фолкнера, «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл, «Над пропастью во ржи» Джерома Дэвида Сэлинджера, «Лолиту» Владимира Набокова, фильм «Лёгкое поведение» (Easy Virtue, 2008), и др. Прокомментируйте фрагмент:

Он сразу же понял по тону тетушки, что место, занимаемое мисс Миллер, находится на самом низу общественной лестницы.

- Увы! Я вижу, вы их не одобряете, – сказал Уинтерборн.

- Это семейство на редкость вульгарно, – заявила мисс Костелло. – Они принадлежат к той категории американцев, с которыми даже... даже знаться не следует.

- Даже знаться не следует? – повторил молодой человек.

- Дорогой мой Фредерик. Мне приходится так поступать. Что поделаешь?

- А эта девушка такая хорошенькая, – сказал Уинтерборн после минутной паузы.

- Да, очень хорошенькая. Но она на редкость вульгарна.

- Я вас понимаю, – сказал Уинтерборн, снова помолчав.

- Она прелестно выглядит, как и все подобные девицы, – продолжала его тетушка. – Откуда у них это берется, не понимаю. Одевается она великолепно, впрочем тебе этого не оценить. Откуда у них такой вкус, я тоже отказываюсь понимать!

- Но, тетушка, ведь в конце концов это не дикари племени команчей!

- Эта молодая девушка, – сказала миссис Костелло, – держится на короткой ноге с разъездным агентом своей мамаши!

- На короткой ноге с агентом? – воскликнул молодой человек.

- А маменька ничуть не лучше дочки! Они относятся к своему агенту как к близкому другу, как к джентльмену. Я нисколько не удивлюсь, если мне скажут, что он обедает с ними за одним столом. Вероятно, им не приходилось видеть человека с лучшими манерами, более изысканно одетого и столь похожего на джентльмена. Эта молодая девушка, видимо, такими рисует себе титулованных аристократов. По вечерам он сидит с ними в саду. И, кажется, даже курит в их присутствии.

Уинтерборн с интересом выслушал эти обличительные речи; они помогли ему составить окончательное представление о мисс Дэзи. По-видимому, она была действительно сумасбродка.

- Я хоть и не агент, - сказал он, - но тем не менее она была очень мила со мной.

- Тебе следовало бы признаться с самого начала, – с достоинством проговорила миссис Костелло, – что ты имел честь познакомиться с ней.

- Мы просто встретились в парке и немного побеседовали.

- Tout bonnement! Разрешите полюбопытствовать, о чем?

- Я сказал ей, что возьму на себя смелость представить ее моей милой тетушке.

- Чрезвычайно тебе признательна!

- Надо же было как-то доказать свою добропорядочность, – сказал Уинтерборн.

- А разрешите спросить, кто мне докажет ее добропорядочность?

- Не будьте так жестоки! – воскликнул молодой человек. – Она вполне благонравная девушка.

- В твоих словах не чувствуется уверенности, – возразила миссис Костелло.

- Мисс Миллер не хватает воспитания, – продолжал Уинтерборн, – но она поразительно хороша собой и вообще очень мила. Искренность моего отзыва подтверждает то, что я поеду с ней в Шильонский замок.

- Вы собираетесь ехать туда вдвоем? По-моему, это доказывает как раз обратное. Интересно, сколько же времени прошло с начала вашего знакомства, до того как вы составили этот увлекательный план? Ты и суток не прожил у нас в гостинице.

- Я беседовал с ней полчаса, – улыбнувшись, ответил Уинтерборн.

- Бог мой! – воскликнула миссис Костелло, – Она просто немыслима!

Племянник несколько минут сидел молча.

- Значит, вы думаете, – наконец заговорил он уже серьезно, – вы действительно думаете, что... – и снова умолк.

- Что я думаю, сэр? – спросила миссис Костелло.

- По вашему, она принадлежит к числу тех девушек, которые рассчитывают, что рано или поздно мужчина похитит их сердце?

- Я не имею ни малейшего понятия, на что рассчитывают такие девицы. Но по моему, тебе не следует заводить знакомства с молоденькими американками, которым как ты выражаешься, не хватает воспитания. Ты слишком давно не был в Америке. Так можно совершить серьезную ошибку. С твоей-то невинностью!

- Дорогая тетушка! Я далеко не такое невинное существо, как вам кажется, – запротестовал Уинтерборн, смеясь и покручивая усы.

- Значит, ты существо греховное.

Уинтерборн продолжал задумчиво покручивать усы.

- Так вы не разрешите мне представить вам эту девушку? – спросил он наконец.

- А она действительно собирается ехать с тобой в Шильонский замок?

- По-моему, у нее не было никаких колебаний на этот счет.

- Тогда, мой дорогой Фредерик, - сказала миссис Костелло, – я должна отказаться от знакомства с ней. Уволь меня от этой чести. Я стара, но, благодарение бог, не настолько, чтобы не возмущаться таким поведением.

- Но разве же молоденькие девушки не поступают точно так же у нас, в Америке? – спросил Уинтреборн.

Миссис Костелло уставилась на него в упор.

- Хотела бы я посмотреть, как поступили бы в таком случае мои внучки! – грозно проговорила она.

 

Генри Джеймс – один из самых популярных писателей в англоязычном мире, «Википедия» упоминает более тридцати фильмов, снятых по его произведениям (среди которых немало классических). Цит.: «Романы и повести Джеймса довольно часто становились отправной точкой для создания удачных фильмов. Отдельные мотивы его повестей были использованы классиками французской «новой волны» — Франсуа Трюффо в «Зелёной комнате» (1980) и Жаком Риветтом в ленте «Селин и Жюли совсем заврались» (1974).

Среди 30 поставленных по книгам Джеймса фильмов — две мелодрамы по роману «Площадь Вашингтона» (1880) — «Наследница» (1949) Уильяма Уайлера и «Площадь Вашингтона» (1997) Агнешки Холланд (с Дженнифер Джейсон Ли, Альбертом Финни и Мэгги Смит). Заслуживает упоминания и романтическая фэнтези-драма «Дом на площади» (1951) Роя Уорда Бейкера. В 1990-е годы заметными мелодрамами по Джеймсу стали также «Портрет леди» (1996) Джейн Кэмпион (с Николь Кидман) и «Крылья голубки» (1997) Иэна Софтли (с Хеленой Бонэм Картер).

Три фильма по романам Джеймса снял американский режиссёр Джеймс Айвори, который, как и Джеймс, уделял большое внимание истории взаимодействия культур Старого и Нового Света, старого и нового жизненного уклада — «Европейцы» (1978), «Бостонцы» (1984) и «Золотая чаша» (2000). Самым экранизируемым произведением Джеймса является мистическая повесть «Поворот винта» (1898). По ней, с учетом телефильмов, поставлено восемь картин, среди которых в золотой фонд мирового кинематографа вошла лента Джека Клейтона «Невинные» (1961)».

Между тем в России Джеймс известен мало. Подумайте о причинах этой асимметрии.

 

Шоу

Обратите внимание, что в «Пигмалионе» присутствует «американская» тема: основным контингентом профессора Хиггинса являются прекрасные американские миллионерши. Здесь возможны любопытные сопоставления Шоу и Джеймса.

Если вам известны другие, помимо «Пигмалиона», произведения Шоу («Дома вдовца», «Профессия миссис Уоррен», «Цезарь и Клеопатра», «Дом, где разбиваются сердца» и др.), подумайте, какие темы, мотивы, образы, идеи являются ключевыми для драматурга, появляются во многих его пьесах.

Вам наверняка знакомы произведения, персонажем которых является выскочка-парвеню, стремящийся попасть в высшее общество. Как правило, его действия порождают множество драматических или комических ситуаций. Вспомните этих персонажей, подумайте, какое место среди них занимает Элиза Дулитл.

 

Хиггинс и Пикеринг в комедии Бернарда Шоу «Пигмалион».

Образ профессора Хиггинса, центральный в пьесе, в значительной мере создается через сопоставление с образом полковника Пикеринга, аналогично тому, как образ Шерлока Холмса – через сопоставление с образом Ватсона. Подумайте об аспектах этого сопоставления. Охарактеризуйте социальный статус персонажей. Подумайте, чем занимался Пикеринг в Индии. Пикеринг лучше воспитан, но стоит ли доверять Элизе, когда она заявляет полковнику (в присутствии Хиггинса), что именно он был для нее настоящим воспитателем? Прокомментируйте фрагмент из второго действия:

В комнату важно входит цветочница. Она в шляпе с тремя страусовыми перьями: оранжевым, небесно-голубым и красным. Передник на ней почти не грязный, истрепанное пальтишко тоже как будто немного почищено. Эта жалкая фигурка так патетична в своей напыщенности и невинном самодовольстве, что Пикеринг, который при входе миссис Пирс поспешил выпрямиться, совсем растроган. Что же до Хиггинса, то ему совершенно все равно, женщина перед ним или мужчина; единственная разница в том, что с женщинами, если он не ворчит и не скандалит по какому-нибудь пустяковому поводу, он заискивающе ласков, как ребенок с нянькой, когда ему от нее что-нибудь нужно.

Х и г г и н с (вдруг узнав ее, с разочарованием, которое тут же, чисто по-детски, переходит в обиду). Да это ведь та самая девушка, которую я вчера записывал. Ну, это неинтересно: лиссонгровского диалекта у меня сколько угодно; не стоит тратить валик. (Цветочнице.) Проваливайте, вы мне не нужны.

Ц в е т о ч н и ц а. А вы погодите задаваться! Вы же еще не знаете, зачем я пришла. (Миссис Пирс, которая стоит у двери, ожидая дальнейших распоряжений.) Вы ему сказали, что я на такси приехала?

М и с с и с П и р с. Что за глупости! Очень нужно такому джентльмену, как мистер Хиггинс, знать, на чем вы приехали!

Ц в е т о ч н и ц а. Фу-ты ну-ты, какие мы гордые! Подумаешь, велика птица - учитель! Я сама слышала, как он говорил, что дает уроки. Я не милости просить пришла; а если вам мои деньги не нравятся, могу пойти в другое место.

Х и г г и н с. Позвольте, кому нужны ваши деньги?

Ц в е т о ч н и ц а. Как кому? Вам. Теперь поняли, наконец? Я желаю брать уроки, затем и пришла. И не беспокойтесь: буду платить сколько полагается.

Х и г г и н с (остолбенев). Что!!! (Шумно переводя дух.) Слушайте, вы что собственно думаете?

Ц в е т о ч н и ц а. Я думаю, что вы могли бы предложить мне сесть, если уж вы такой джентльмен! Я же вам говорю, что пришла по делу.

Х и г г и н с. Пикеринг, как нам быть с этим чучелом? Предложить ей сесть или просто спустить с лестницы?

Ц в е т о ч н и ц а (в страхе бежит к роялю и забивается в угол). У-у-ааааа-у! (Обиженно и жалобно.) Нечего обзывать меня чучелом, раз я желаю платить, как всякая леди.

Мужчины, застыв на месте, недоуменно смотрят на нее из противоположного угла комнаты.

П и к е р и н г (мягко). Скажите нам, дитя мое, чего вы хотите?

Ц в е т о ч н и ц а. Я хочу поступить продавщицей в цветочный магазин. Надоело мне с утра до ночи торчать с корзиной на Тоттен-хем-Корт-Род. А меня там не берут, им не нравится, как я говорю. Вот он сказал, что мог бы меня выучить. Я и пришла с ним уговориться,- за плату, понятно, мне из милости ничего не надо. А он со мной вот как обращается!

М и с с и с П и р с. Неужели вы настолько глупы, моя милая, что воображаете, будто вы можете оплатить уроки мистера Хиггинса?

Ц в е т о ч н и ц а. А почему ж это я не могу? Я не хуже вас знаю, почем берут за урок, и я не отказываюсь платить.

Х и г г и н с. Сколько?

Ц в е т о ч н и ц а (торжествующе выходит из своего угла). Ну вот это другой разговор. Я так и думала, что уж, верно, вы не пропустите случая вернуть немножко из того, что набросали мне вчера. (Понизив голос.) Маленько под мухой были, а?

Х и г г и н с (повелительно). Сядьте.

Ц в е т о ч н и ц а. Только вы не воображайте, мне из милости...

М и с с и с П и р с (строго). Садитесь, моя милая. Делайте то, что вам говорят. (Берет стул, не имеющий особого назначения, ставит его у камина, между Хиггинсом и Пикерингом, и становится за ним, ожидая, когда девушка сядет.)

Ц в е т о ч н и ц а. У-у-у-ааааа-у! (Она не трогается с места, частью из упрямства, частью из страха.)

П и к е р и н г (очень вежливо). Присядьте, пожалуйста!

Ц в е т о ч н и ц а (неуверенным тоном). Что ж, можно и сесть. (Садится.)

Пикеринг возвращается на свое прежнее место у камина.

Х и г г и н с. Как вас зовут?

Ц в е т о ч н и ц а. Элиза Дулиттл.

Х и г г и н с (торжественно декламирует). Элиза, Элизабет, Бетси и Бесс За птичьими гнездами отправились в лес...

П и к е р и н г. Четыре яичка в гнездышке нашли…

Х и г г и н с. Взяли по яичку,- осталось там три.

Оба от души хохочут, радуясь собственному остроумию.

Э л и з а. Хватит вам дурака валять.

М и с с и с П и р с. Так с джентльменами не говорят, моя милая.

Э л и з а. А чего он со мной не говорит по-человечески?

Х и г г и н с. Ладно, к делу. Сколько вы думаете платить мне за уроки?

Э л и з а. Да уж я знаю, сколько полагается. Одна моя подружка учится по-французски у самого настоящего француза, так он с нее берет восемнадцать пенсов в час. Но с вашей стороны бессовестно было бы столько запрашивать,- ведь то француз, а вы меня будете учить моему родному языку; так что больше шиллинга я платить не собираюсь. Не хотите - не надо.

Х и г г и н с (расхаживает по комнате, заложив руки в карманы и побрякивая там ключами и мелочью). А ведь знаете, Пикеринг, если рассматривать шиллинг не просто как шиллинг, а в процентном отношении к доходам этой девушки, он будет соответствовать шестидесяти или семидесяти гинеям миллионера.

П и к е р и н г. Как это?

Х и г г и н с. А вот посчитайте. Миллионер имеет около полутораста фунтов в день. Она зарабатывает около полукроны.

Э л и з а (заносчиво). Кто вам сказал, что я только...

Х и г г и н с (не обращая на нее внимания). Она предлагает мне за урок две пятых своего дневного дохода. Две пятых дневного дохода миллионера составили бы примерно шестьдесят фунтов. Неплохо! Совсем даже неплохо, черт возьми! Такой высокой оплаты я еще никогда не получал.

Э л и з а (вскакивает в испуге). Шестьдесят фунтов! Что вы там толкуете? Я вовсе не говорила - шестьдесят фунтов. Откуда мне взять...

Х и г г и н с. Молчите.

Э л и з а (плача). Нет у меня шестидесяти фунтов! Ой-ой-ой!..

М и с с и с П и р с. Не плачьте, глупая вы девушка. Никто не возьмет ваших денег.

Х и г г и н с. Зато кто-то возьмет метлу и хорошенько отдубасит вас, если вы сейчас же не перестанете хныкать. Сядьте!

Э л и з а (неохотно повинуется). У-у-ааааа-у! Что вы мне, отец, что ли?

Х и г г и н с. Я вам хуже отца буду, если решу взяться за ваше обучение. Нате! (Сует ей свой шелковый носовой платок.)

Э л и з а. Это зачем?

Х и г г и н с. Чтобы вытереть глаза. Чтобы вытирать все части лица, которые почему-либо окажутся мокрыми. Запомните: вот это носовой платок, а вот это - рукав. И не путайте одно с другим, если хотите стать настоящей леди и поступить в цветочный магазин.

Элиза, окончательно сбитая с толку, смотрит на него во все глаза.

М и с с и с П и р с. Не стоит вам тратить слова, мистер Хиггинс: все равно она вас не понимает. И потом вы не правы, она ни разу этого не сделала. (Берет платок.)

Э л и з а (вырывая платок). Но-но! Отдайте! Это мне дали, а не вам.

П и к е р и н г (смеясь). Правильно. Боюсь, миссис Пирс, что теперь платок придется рассматривать как ее собственность.

М и с с и с П и р с (смирившись перед фактом). Поделом вам, мистер Хиггинс.

П и к е р и н г. Слушайте, Хиггинс! Мне пришла в голову мысль! Вы помните свои слова о посольском приеме? Сумейте их оправдать - и я буду считать вас величайшим педагогом в мире! Хотите пари, что вам это не удастся? Если вы выиграете, я вам возвращаю всю стоимость эксперимента. Уроки тоже буду оплачивать я.

Э л и з а. Вот это добрый человек! Спасибо вам, кэптен!

Х и г г и н с (смотрит на нее, готовый поддаться искушению). Черт, это соблазнительно! Она так неотразимо вульгарна, так вопиюще грязна...

Э л и з а (возмущенная до глубины души). У-у-аааааа-у!!! Вовсе я не грязная: я мылась, перед тем как идти сюда,- да, и лицо мыла и руки!

П и к е р и н г. Кажется, можно не опасаться, что вы вскружите ей голову комплиментами, Хиггинс.

М и с с и с П и р с (с беспокойством). Не скажите, сэр,- есть разные способы кружить девушкам головы; и мистер Хиггинс мастер на это, хоть, может быть, и не всегда по своей воле. Я надеюсь, сэр, вы не станете подбивать его на что-нибудь безрассудное.