2017-11-01
127
Сегодня, накануне 55-й годовщины первого прорыва человечества в околоземное пространство, в мире нет и следа той космической лихорадки, которая владела умами людей в шестидесятые, семидесятые и даже восьмидесятые годы. И это не смотря на то, что нынешнее общество зависит от космоса куда сильнее, нежели раньше. Действительно, даже в восьмидесятые годы двадцатого века космос оставался прибежищем в основном фундаментальной науки, неким окном в мир неразгаданных тайн. Прикладное значение космических технологий было минимально – на полную мощь трудились разве что спутники-шпионы. И при этом люди действительно верили, что вселенная будет покорена, на Марсе будут цвести яблони (из песни «14 минут», 1969 год), человечество окажется лишь одной из множества разумных рас (в качестве примера можно привести хотя бы «Звёздные войны» 1977 года выпуска), а науку и общество ожидает невиданный расцвет (многие работы братьев Стругацких).
Ныне же, когда с помощью искусственных спутников Земли мы обеспечены связью, услугами глобального позиционирования, телевидением, интернетом и прогнозами погоды, в массовом сознании практически не осталось места для космоса. Последний на настоящий момент пилотируемый полёт на Луну состоялся в 1972 году. Дата первого пилотируемого полёта к Марсу всё время откладывается (с 1971 года на 2033 с многочисленными промежуточными вариантами, различными для разных стран). Новость касательно обнаружения десятой планеты Солнечной системы не всколыхнула мировое сообщество. А ведь космос – это не только фундаментальная наука, практические выгоды от которой получат хорошо если наши правнуки. Помимо вышеупомянутых услуг связи и прочего, на околоземной орбите можно с лёгкостью строить мощнейшие суперкомпьютеры на основе сверхпроводников (благо температуру от 0.1 до 7 Кельвина на орбите получить проще некуда), разворачивать гигантские солнечные электростанции, передавая энергию на Землю с помощь пучка микроволнового излучения, а так же активно влиять на погоду с помощью, скажем, мощных лазеров орбитального базирования. И это не говоря уже о теоретически возможной добыче полезных ископаемых – в частности, чистой воды – за пределами нашей планеты.
Нынешнему человечеству нет дела до космических просторов, никто не готов пожертвовать новой моделью смартфона ради запуска орбитальной станции. Так, например, за первые три дня продаж IPhone 6s и 6s Plus было продано свыше 13 миллионов экземпляров, что, исходя из американских цен, означает затраты на покупку как минимум в 8.437.000.000 долларов США. Для сравнения, проект «Марс-500», рассчитанный на 519 дней и позволяющий с максимальной полнотой смоделировать все нюансы и превратности полёта к красной планете, обошёлся в 15.000.000 долларов (а учитывая, что продажи IPhone 6s состоялись в 2014, а проект «Марс-500» завершился в 2011 году, разница увеличится за счёт инфляции доллара). Проект космической межпланетной ракеты на ядерной тяге, разрабатываемый совместно Роскосмосом и Росатомом, оценивается в 17 миллиардов рублей, что, как не трудно посчитать, составляет примерно 326986 IPhone 6S самой дешёвой модификации (по ценам магазина «Связной»). При этом многие космические программы закрываются или переносятся из-за недостатка денежных средств. Разумеется, деньги на космические программы выделяет государство, в то время как смартфоны приобретаются за счёт средств населения. Однако, к примеру, у американского государства есть успешный опыт использования внутренних займов, который позволил во время Второй Мировой Войны направить до 40% ВВП на военные нужды без существенного роста инфляции. Представляется вполне возможным выпуск подобных высокодоходных облигаций, только не военного, а «космического» или «звёздного» займа.
Корень проблемы, по-видимому, кроется в тщательно выстраиваемом западной цивилизацией обществе потребления, экономика которого вынуждена потакать наиболее массовым запросам населения, в которых исследование внеземного пространства явно не числится.
Разумеется, приведённые сравнения далеки от абсолюта, поскольку они справедливы только для одной части человечества, далеко не самой крупной. Однако там, где нет так называемой «западной цивилизации», существуют свои проблемы. Страны Центральной Азии столкнулись при распаде СССР с такими экономическими трудностями, что ожидать от них устремлений за пределы Земли просто неразумно (за исключением, пожалуй, Казахстана). Страны Ближнего и Среднего Востока, те, которые распоряжаются колоссальными доходами от нефтедобычи, предпочитают вкладывать средства в создание на своей территории всё того же «общества потребления» (при этом в Саудовской Аравии, к примеру, количество одномоментно находящихся в стране гастарбайтеров сравнимо с численностью коренного населения страны). А те, кто в силу географического положения лишён доступа к нефти, находятся в положении немногим лучше, нежели вышеупомянутые страны Центральной Азии. Положение усугубляется распространением радикального ислама, известного своей реакционностью во всем областях жизни, что ни в коей мере не способствует техническому прогрессу. Что касается белой вороны данного региона, Индии, то говорить о самостоятельной космической программе этой страны ещё рано, хотя в текущем, 2016 году индусы планируют начать собственную пилотируемую космонавтику. Пока, к сожалению, невозможно предсказать, что из этого выйдет, однако позиции у Индии самые благоприятные: исторически эта страна активно сотрудничает как с Россией, так и с США, причём в самых сложных и высокотехнологичных аспектах.
В то же время, огромный интерес представляет космическая программа Китая. На сегодняшний день это единственная страна, у которой имеются планы колонизации Луны, которые не подверглись сокращению или отмене финансирования. Китай третьим в мире создал технологию возвращения спутников, стал третьей космической сверхдержавой, имеющей собственную пилотируемую космонавтику, третьей страной с лунно-орбитальной автоматической межпланетной станцией (АМС), лунно-посадочной АМС с луноходом и АМС с возвращаемым аппаратом с лунной орбиты, третьей страной, имеющей собственную систему спутниковой навигации. В 2011 году Китай запустил свою первую орбитальную станцию и произвёл первую стыковку (упирая на национальную космонавтику, т.н. тайконавтику, Китай не участвует в программе МКС), а также вышел на второе место по количеству выполненных космических запусков, превзойдя США и уступая только России.
Кстати, о России. Мы, не смотря на все проблемы, были и остаёмся лидерами в космической гонке, и перспективы российской космонавтики отнюдь не выглядят в чёрном цвете. Космос вполне может стать той отраслью, которая позволит нашей стране вновь по праву называться сверхдержавой. Более того, космические исследования, на мой взгляд, один из немногих оставшихся аргументов, способных сработать в качестве «клея для державы», некоего идеологического компонента, и предотвратить распад огромной и, потенциально, очень сильной и богатой страны на конгломерат маленьких, уютных и безнадёжно застойных государств, не имеющих никакой исторической перспективы, кроме поглощения более активными соседями. Кроме того, внеземное пространство способно служить отличным направлением для выхода неизменной человеческой пассионарности. На нашей планете осталось мало неизведанных уголков, которые способны притягивать исследователей и авантюристов, а нерастраченная жажда нового, способна, увы, приводить к печальным последствиям в виде революций, войн и террористических актов.
Хочется верить, что человечество, издревле с вожделением смотревшее на небо, не откажется от своей давней мечты о полёте, об овладении безбрежными просторами, скрывающимися за небесным сводом. Ведь именно такие мечты и вели человека от пещер к небоскрёбам, от наскальных рисунков к малым голландцам, от тамтамов к Моцарту. А ведь там, где кончается прогресс, начинается угасание. Движение вперёд подобно подъёму по наклонной – даже для того, чтобы оставаться на месте, надо непрерывно двигаться вперёд. И внеземное пространство представляет собой громадный, практически неисследованный мир, погружаясь в который, человечество способно двигать себя дальше и дальше на пути познания и прогресса, к тому будущему, которое однозначно будет лучше, чем всё, что мы оставили позади.
