2017-11-01
739Согласно исследованиям Иоганна Якоба Бахофена, на заре человеческой истории кровные узы можно было проследить только по материнской линии, поэтому женщина-мать выступала правительницей и законодательницей как в роду, так и в обществе в целом. Это проявлялось в устройстве семьи, общества, в религии. Бахофеном было установлено, например, что вере древних греков в Олимпийских богов предшествовала вера в богинь, олицетворяющих материнское начало. Таким образом, можно говорить о существовании матриархального типа культуры, ведущими ценностными основаниями которого выступали связь с землей и кровные узы, а важнейшей характеристикой — пассивное восприятие и отношение к природе.
Для матриархальной культуры естественно равенство людей, поскольку все они — дети матерей и дети Матери-Земли. Безусловная материнская любовь, не делающая никаких различий между детьми, несмотря на их заслуги, достижения или неудачи, является тем ценностным основанием, на котором и существует данный тип культуры. Для него нет ничего важнее, чем жизнь человека, нет иной цели, кроме счастья людей, считает Бахофен.
Длительное течение истории привело к смене этой ценностной парадигмы: мужчины стали правящей силой в семье и обществе. Установился патриархальный уклад, для которого характерна моногамная семья (в основном, для женщин), безусловное главенство отца в семье и общественная иерархия. В сфере религии на смену богине-матери приходят боги, олицетворяющие мужское начало. Они же становятся верховными божествами.
Для патриархального типа культуры, в отличие от матриархального, характерно деятельное начало: стремление человека прилагать усилия к изменению природного окружения, преобладание рационального мышления и приоритет подчинения законам. На смену равенству приходят принцип любимого (или старшего) сына в иерархии, важнейшей ценностью считается подчинение власти.
Бахофен писал: "Та связь, которая впервые поднимает человечество к цивилизации, которая служит исходной точкой в развитии всякой добродетели, формирования всякой благородной черты бытия, — это волшебство материнства; посреди жизни, исполненной насилия, оно выступает как действительно божественное начало любви, единения и мира. Пестуя свое дитя, плод своего тела, женщина раньше, чем мужчина, узнает, что ее любовь и забота могут простираться дальше границ собственного "Я" и переходить на другое существо и что вся изобретательность, на какую способен ее дух, может быть направлена на то, чтобы сохранить и сделать прекраснее его бытие. И теперь от нее исходит всякое возвышение культуры, всякое самоотречение, всякая забота и всякий плач по умершему.
Но любовь, рожденная материнством, не только более сердечная, но и более широкая и более всеобщая. Если в отцовском начале заложена ограниченность, то в материнском — всеобщность. В рождающем материнстве берет начало всеобщее братство всех людей, осознание и признание которого исчезает с возникновением патриархата. Семья, основанная на отцовском праве, замыкается в себе, становясь обособленным организмом, а семья, основанная на материнском праве, напротив, имеет тот всеобщий характер, из которого исходит все развитие и который отличает материальную жизнь от высшей духовной"[6].
Немецкий этнограф Лео Фробениус (1873—1938) также различал две первичные культуры: матриархальную и патриархальную. К первой относятся русские, немцы и африканские народы, ко второй — англосаксы, арабы-берберы, романские народы и др. Патриархальным народам присуще мировоззрение "из пещеры", активность в покорении природы, животное начало, рациональность и магия. Для мировоззрения матриархальных культур характерно растительное начало и единство с природой, это — мировоззрение просторов и эмоций. По мнению Фробениуса, в истории попеременно доминируют либо одни, либо другие. Этот процесс смены лидерства выступает источником развития человечества.
Исследования позволяют обнаружить в самых различных культурах два начала: женское и мужское, неразрывно связанные между собой, соперничающие и взаимно дополняющие друг друга. Преобладание мужского начала в культуре обусловливает приоритет власти, ценности вещей, суверенности и независимости, амбиций и представительности. Женское начало обеспечивает культуре ценности иного порядка: качество жизни, заботливость, взаимозависимость и в высшем смысле человечность. Оба этих культурных типа играют равновеликую роль в жизнедеятельности человечества, оборачиваясь в конечном итоге двумя характеристиками, имманентно присущими культуре в целом: стремлению к изменению, инновациям, и стремлению к стабильности, устойчивости
6) Современные социокультурные концепции
Российский культуролог и филолог Э.А.Орлова разделяла культуру на функциональные блоки и прослеживала каналы трансляции социально значимой информации между обыденной и специализированной культурами. Целесообразность деления культуры на обыденную и специализированную состоит в том, что основные функции человеческой жизнедеятельности возникали в недрах обыденной культуры (повседневной практики, входившей в привычный образ жизни крестьянина или горожанина и которой не нужно было специально учиться; основные ее знания усваивались на уровне общего воспитания и обыденных социальных контактов). Со временем выделялись в специализированные профессии, освоение которых было уже практически невозможным без специального профессионального образования, на чем собственно и строится специализированная культура. При этом основные функции обеих сфер культуры продолжают существовать параллельно, но в разных областях жизни индивида.[7]
Э.А. Орлова выделяла три блока жизнедеятельности человека, развивая ее идеи другой российский ученный А. Флиер разделил культуру на следующие компоненты: 1) культура социальной организации и регуляции (хозяйственная, правовая, моральная и др.); 2) культура познания и рефлексии мира и человека 3) культура социальных коммуникаций, накопления, хранения и трансляции информации 4) культура физической и психической репродукции, реабилитации и рекреации человека.
В основу своей концепции Флиер положил стадиальную типологизацию этапов эволюции норм и стандартов человеческой деятельности. По характеру доминирующих социальных целей эти стадиальные типы ученый классифицирует как эколого-генетические, историко-идеологические и экономико-социальные культуры.
Для эколого-генетических культур объективной доминантой выступает адаптация человека к природным условиям, а субъективной – абсолютизация генетического аспекта универсума и собственного бытия. На данном этапе характерно развитие HomoSapiens как вида, его географическое расселение и количественное завоевание пространства, а так же формирование первобытнообщинных устоев социума. Переход от присваивающего хозяйства к производящему стал своеобразным «стартовым импульсом» для второго типа культур.
На стадии историко-идеологических культур происходят значительные изменения в мировоззрении человека. Он становится все менее и менее зависим от природных условий. Объективной доминантой выступает адаптация к исторической действительности, а субъективно происходит абсолютизация общественного бытия. «Смысл существования обществ с историко-идеологическим типом культуры также связан с проблемами выживания, однако не биологического (популяционного), а социального. То есть речь идет об обществах не как популяциях, а как носителях комплексов идейно-ценностных установок сознания, ведущих борьбу за «место под солнцем» с другими обществами, преследующими аналогичные цели. Таким образом, предметом адаптации на этом этапе развития являются в первую очередь исторические условия существования, процессы взаимоотношений между различными обществами и, разумеется, процессы внутренней социальной стратификации в недрах каждого общества и связанное с ними перераспределение собственности и власти. Тип мировоззрения, преобладающий в подобных обществах, по преимуществу теоцентрический, основанный на абсолютизации религиозного начала в общественном бытии, что, по существу, сводится к сакральному обоснованию собственных приоритетов выживания в противовес конкурирующим обществам».[8]
Экономико-социальные культуры отличаются адаптацией общества к условиям, создаваемых инерцией экономического развития, происходит абсолютизация социального блага и расширение производства. На данном этапе снижается роль насилия и идеологии как средств для достижения целей, увеличивается роль стимулирующих механизмов. Очевидно, что далеко не каждая культура может достичь третьего уровня развития. А. Флиер выделяет два суперцивилизованных комплекса: атлантический (куда вошли западноевропейская, восточноевропейская, латиноамериканская и отпочковавшаяся североамериканская культуры) и азиатско-тихоокеанский (японская, корейская и трансформировавшиеся китайская и индокитайская локальные цивилизации).
Таким образом, по мнению А.Я. Флиера, «в основе механизма стадиальной эволюции культуры лежат процессы адаптации общества к объективным внешним условиям существования, поначалу преимущественно к природным, а затем — ко все более нарастающему объему и значимости исторических обстоятельств, т. е. порожденных взаимоотношениями между людьми внутри того или иного общества, а также между различными локальными обществами как целостностями. На определенном этапе постепенно набирающая силу инерция собственного социально-экономического развития превращается в доминирующий фактор общественного бытия, более значимый, чем объективные природные и исторические условия существования. И в обществе развивается адаптирующая эту новую ситуацию культура экономико-социального типа, ориентированная на массовое потребление лавинообразно нарастающего потока продуктов материального, духовного и информационного производства».[9]
Российский ученый социолог Л.Г. Ионин предложил разделить существующие культуры на два типа: моностилистический и полистилистический. Для первого типа характерно стремление к единообразию и гомогенности, как правило, существует четкое разграничение между истинными и ложными утверждениями, строгое следование традиции, упорядочность, тотализация, максимальное исключение элементов, не соответствующих канону (элементы, которые нельзя исключить, упрощаются) и большая часть населения согласна с существующим порядком вещей и разделяет провозглашенную цель существования. Полистилистический тип выступает полной противоположностью. Происходит узаконивание многообразия. Для этого типа характерна деиерархизация, отсутствие канон, включение новых элементов, создание закрытых, часто между собой враждующих групп, отсутствие единой, объединяющей цели.[10]
Заключение
Подведем краткие выводы данной работы:
Типология культуры как научная деятельность предполагает формирования подходов к осмыслению феномена «культура» с учетом ее своеобразия как социального явления. Целесообразность выделения типичных черт заключается в качественно лучшем понимании социальной действительности, выявлении закономерностей и прогнозировании развития общества.
Тип культуры – это обобщенные по принципу сходства культурные единицы. Как метод научного познания позволяет упорядочить и классифицировать многообразие культурных форм.
Для типологии культур характерно: во-первых, перечисление в этом виде связей обычно исчерпывает себя. Иначе говоря, в определенном направлении количество признаков культурной системы или каких-то факторов оказывается строго определенным. Скажем, М.Вебер предлагает типологию управления — традиционный, научный и харизматический типы. В данном концептуальном контексте вряд ли можно добавить здесь еще один определитель. Многообразие типов социального управления действительно в известном смысле выглядит самодостаточным. Во-вторых, типология имеет всегда единое базовое основание. Иначе говоря, у признаков должен быть обнаружен единый фундамент.
Типологизация всегда предполагает некоторую схематизацию, упрощение реальности. Выделение типов культуры – это не просто описание реальных культур и "сортировка" их по определенному признаку. Типологизация – это скорее конструирование "идеальных объектов", "идеальных типов" (естественно, на основе осмысления эмпирического материала), сочетающих в себе типологически важные черты. Ученый описывает реальность, соотнося ее с этими идеальными моделями. Поэтому в реальности, как правило, выделенные учеными типы явлений не встречаются "в чистом виде".
Неоднозначность критериев и познавательных целей, на базе которых осуществляется типологизация культур, свидетельствует о том, что построить и дать одну единственную типологию культуры нельзя. Этим и объясняется то, что современное культурологическое знание представлено различными типологиями культур. Знакомясь с различными типологическими моделями, важно осмыслить и выделить четко, какие познавательно-исследовательские задачи ставились авторами тех или иных типологий культуры и какие критерии для выделения типов культур были положены в их основу.
