И на этом этапе человек вдруг понимает – смерти нет. 6 страница

В измерении, в котором мы живём, порядок вещей таков, что человек находится всегда в данный момент, всегда в настоящем. Этим мир как бы подсказывает человеку, что соответственно и жить надо моментом, а страхи перед будущим – глупы. Но человек почему-то постоянно думает и о будущем, и о прошлом. Да ещё переживает по этому поводу – довольно редко сильно, но почти постоянно. Вместо того, чтобы просто как можно полнокровнее жить настоящим моментом. Кстати, отсюда следует, что восточный подход к жизни – «главное в жизни - путь к цели» - естественнее, чем западный – «главное в жизни – цель». Действительно, человек счастлив не тогда, например, когда всё узнает (да это, к тому же, и невозможно), а когда познаёт. Своё будущее человек почему-то представляет себе сразу всё и видит в первую очередь все грядущие неприятности в целом. Да что там лукавить. Обычно, думая о будущем, человек первым делом думает: «Я состарюсь и умру!» Но сразу, одним махом все беды, даже если они будут, с Вами не произойдут. А главное - будущие неприятности, вернее их духовные предпосылки, Вы сами сейчас только что сгенерировали и сунули в своё будущее. (Это я совершенно серьёзно.) А их вообще могло не быть. И см. далее - О смерти.

Человек обычно не верит не только в доброжелательность высших сил или алгоритма бытия к нему, но и в самоё их в существование. Он забывает о том, что если в духе всё будет с точки зрения человека «хорошо», то и в материи будет «хорошо». Например, хорошее настроение равнозначно материальному счастью, т.е. делает его неизбежным. Человек постоянно страдает от того, что смотрит на мир по-детски - «шиворот-навыворот». Вместо того, чтобы бояться самого себя, он боится родителей. По сути страх будущего – это страх перед духом. А дух – это любовь - любовь в том числе и к нам с Вами. Странно бояться, например, своей матери, - или своего отечества. Если мы уверены в нашем счастливом будущем, то оно таким, безусловно, и будет.

Но тогда, казалось бы, действительно, человек – властелин и хозяин мира. Ведь он может своевольно менять состояние всего Духа, т.е. всего мира. Однако тут проблема в том, что человек это-то может, но не может другое: что-то первично сам захотеть. Попробуйте что-нибудь захотеть, что вы в данный момент не хотите. Например, очень неохота встать завтра немного пораньше, чтобы собраться на работу как следует, без суеты. Сможете ли Вы изменить свои желания и назавтра, и после интенсивной зарядки собраться и помчаться на работу с радостью – еле дождавшись утра? Без обращения к духу, без его поддержки - нет, - только искусственно, неестественно, противно самому себе заставить себя. И каждое такое усилие обернётся потом недовольством, потребностью отдохнуть и сделать меньше, чем мог бы. Человек абсолютно ничего не может изменить в своей душе, т.к. он - часть духа. Человек зависим от всеобщего Духа. Чтобы действительно, а не иллюзорно захотеть чего-то, получить достаточно сильное живое желание, человек должен вспомнить о своей связи с миром, обратиться к Миру, к Духу, к Богу, если угодно – называйте как хотите – и согласовать своё желание со всем миром. Звучит высокопарно, но как тут скажешь ещё?

Например, мы хотим бросить курить. Но это – желание иллюзорное. Мы просто думаем: «Я хочу бросить курить». Это мысль, материя. Желания, духа на это - у нас нет. Это желание надо согласовать с Миром и получить от Негодобро, т.е. дополнительную порцию духа, которой у Вас не хватает для этого желания. Желание, ведущее к гармонии мира – это всегда дух. Если мы поверили полностью в то, что мы абсолютно и безусловно обязаны бросить курить – иначе нельзя (иначе не сделаю того, что требует совесть), то мы действительно бросим – и даже без особых мучений.

В Ветхом Завете есть такой совет: «Предоставьте свои дела Господу – и будьте покойны - они будут сделаны». Это означает, мне кажется, вот что: если наши планы с Духом не согласованы, если мы не верим, то они не осуществятся, потому что в духе это не состоялось, а материя поведёт себя так, что всё будет элементарно объяснимо – и отсутствие желания, и его присутствие при досадной случайности, исключившей осуществление плана – но планы наши не осуществятся или, если они и осуществятся, то таким образом, что лучше бы они не осуществлялись.

Человек действительно может всё и действительно не может ничего. Оба утверждения верны.

Противоречие это возникает от ложных представлений о мире: человек привык относится к себе и к миру искусственно, надуманно – привык считать себя хозяином всего, так как верит в силу разума. А если человек нормально относится к миру, то ему даже в голову не придёт принимать самого себя в расчёт. Нормальный человек постоянно стремится улучшить мир и думает для этого о чём угодно (даже регулярно заботится о своём теле - потому что о нём надо заботиться почти ежечасно), но о себе (о своей душе) человек вспоминает очень редко - потому что не видит в этом смысла - самому ему не о чем беспокоиться - о самом человеке (в отличие от тела, мозга и разума) заботится сам дух - всё мироздание в целом. О каждом человеке или об иной сущности. И ныне – и присно. Нормальный человек ощущает, что он (его душа) бессмертен и неуязвим. Он умеет верить в это и потому знает это наверняка. Верить абсолютно - это в истинной реальности то же самое, что знать. А тело - и вместе с ним характер – и весь набор свойств – всё это даётся временно и может быть любым, в зависимости от предназначения и от Предыдущего. Нормальный человек не думает, делает он что-то сам или не сам. Он просто делает то, что подсказывает ему дух. Вот и получается, что человек всё делает сам, по своей воле, а с другой стороны - это делает дух - человек только исполнитель.

Во всём есть «тайная воля провиденья»* - изначальная, независящая ни от чего движущая сила. Всё в мире, в том числе и человек, первично зависит как раз от этой силы, а не от себя самого. От себя объект зависит только настолько, насколько в нём есть этой силы. А уже потом проявляет свою волю.

Так что противоречие здесь только в материи, если отделить её от духа. В духе всё естественно и гармонично. И не будем забывать, что если в области «приятно-неприятно» логика нужна, то в области «хорошо-плохо» логика неуместна.

Было упомянуто о симпатии к попутчику в автобусе: если мне человек только понравился (я с ним не говорил и даже не встретился взглядом), то это уже душедвижение и автоматически меняет весь дух, в том числе и понравившуюся душу. При этом каждое моё движение души в конечном счёте материально меняет-сменило-сменит всю Материю самым реальным и объективным образом – и сейчас, и в прошлом, и в будущем. Материя при этом сменилась/сменится не сама по себе, т.е., например, не пожелтеет и не потеплеет, а была/будет вынуждена измениться через события. Мой попутчик со своей изменившейся из-за тепла моей симпатии «массой» духа, выйдя из автобуса, почему-то пойдёт не домой, как было бы без моей приязни к нему, а вспомнит, что хотел посмотреть, нет ли в магазине, например, защитных очков (хотел сверлить дома стену – повесить фотографию), и направится к магазину. В этот день из-за моего мимолётного душедвижения в автобусе у него дома материя будет лучше, изменится интерьер, появится фото на стене. А это домашнее улучшение повлияет на массу других событий, потому что изменит дух домочадцев. А наша симпатия к попутчику также неслучайна – нас также где-то когда-то согрела чья-то частица духа.

Но не будем забивать голову именно этим примером и даже мыслью, которую он иллюстрирует. Просто хочется, чтобы Вы почувствовали: человек абсолютно зависим от духа, от окружающих душ бесконечным числом зависимостей и ничего абсолютно сделать полностью самостоятельно не может, включая и его «индивидуальные, личные усилия воли». Вы можете себя заставить что-то сделать или не заставлять. Но итоги Ваших усилий всегда были предопределены. Если смотреть из материи, то будущее не изменить – потому что оно уже есть в реальности. Вся «свобода воли» человека в реальности является иллюзией, и он, как марионетка, связан с миром миллионами «ниточек». Ни один поступок человека в реальности не принадлежит ему в чистом виде. Поступок всегда следствие состояния общего духа/нашей души. А наша душа – часть всего мира, и наша «воля» не независима. Любая область жизни, любое, касающееся нас явление, тысячи примеров с самых разных направлений, тысячи воздействий самого разнообразного рода подсказывают каждой душе, что жить надо не изолированно от мира, а вместе с ним. Именно при условии понимания и признания этого – а именно, того, что мы во всём добровольно зависим от духа – мы приближаемся к более естественному состоянию.

В мире нет совершенно ничего моего личного. И быть не может, потому что я – полностью результат породившего меня мира. Я - часть Мира. Во мне нет ничего моего. Всё «моё», свойственное только мне - также дано мне миром, т.е. это как раз «не моё». Моё «я» это свободная материализовавшаяся частица всеобщего духа, которая свободно может делать только то, что не противоречит Духу, её породившему.

Отсюда следует, что у человека или иной разумной сущности нет никаких оснований для хоть какой-нибудь гордости. Вот почему гордость и всё связанное с ней автоматически пододвигают человека к несчастью. Одно только понимание своего полного происхождения от мира уже помогает человеку стать естественнее. Тем не менее многие скатываются и до гордыни.

Истинное моё «я» поэтому может реализовываться только тогда, когда совпадает с сутью общего Духа, когда выражает волю Духа, соответствует общей гармонии мира или совпадает с общим движением к лучшему. То есть я становлюсь самим собой только тогда, когда делаю нечто, угодное Богу, как иногда говорят. Иначе говоря, ощущение своей личности не что иное, как живая сила Духа, если хотите, живое проявление Бога. В этом смысле человек действительно является частицей Бога.

Моя приязнь в автобусе была невольной. Но при правильном мировоззрении можно и сознательно «пошевелить» «своей» частью духа. Можно менять окружающую материю к лучшему или к худшему, никак не контактируя с материей, а единственно вспомнив или представив себе какую-нибудь ситуацию или человека, и что-то при этом прочувствовав душой (но не подумав! – потому что мысль – это не дух, а вид материи). Сердечные молитвы верующих - не пустое сотрясение воздуха. Они глубинно улучшают и укрепляют основу материи. Суть молитвы – в непосредственном контакте с нематерией – с непостижимой основой Любви. Стоит Вам сознательно потрудиться своей душой, и материальный мир тут же меняется. Это может называться магией или колдовством. Но дело не в названии, а в устройстве мира. Просто такова реальность. Меняя себя, можно изменить весь мир, и здесь Л. Толстой, может быть, ближе к истине, чем он сам предполагает. При этом только надо понимать, что мир при этом меняется не в ментальном, не в переносном, а в прямом, в том числе и материальном смысле, и не надо забывать, что осознанно меняя весь мир, человек не становится царём мира, а остаётся его частью, и меняет мир исключительно при согласии и участии духа.

Человек сам что-то сделал. В действительности, это уже было/есть/будет предрешено. И предрешено – но и сам сделал, своей волей. И то верно – и это. Понять это, в принципе, можно, например, как парадокс, но очень трудно осознать это, почувствовать как практическую реальность - что это на самом деле так и есть. Человеку трудно поверить в то, что его состояние души несравнимо важнее его повседневных материальных проблем, забот и усилий. Важнее, чем весь (!) материальный мир. Малое душедвижение равно громадному материальному изменению. Это как ядерное топливо: каждый миллиграмм душедвижения равен высвобождению такой фантастически, чудовищно гигантской энергии материи, о которой и не помышляли никогда физики, хотя в нашем материальном измерении, зависящему от времени, в этом непосредственно убедиться почти нельзя.

Допустим, один человек вынужден сделать какую-то работу, и он её сделал. Другому – только захотелось сделать эту работу. Кто сделал больше? Казалось бы, первый. Второй-то вообще ничего не сделал, а его душедвижение в карман не положишь. Но второй сделал больше. Его желание - это не материальная, а предшествовавшая этому духовная работа - она на порядок тяжелее - и он сделал в десять раз больше, даже если он не сделает работу. Материальный результат, как и вся материя, для духа не важен. Даже лучше для него, если он работу сделать хочет, но не сделает - его душа будет ближе к духу, т.е. сильнее или больше. Но он и материально сделает – может быть не конкретно эту работу, но её эквивалент - этого ему уже не избежать: сделанное в духе изменило материю, если хотите, даже ещё до того, как было сделано в материи.

И всё же человек, как правило, больше переживает о своем теле (и о материальном – о том, от чего зависит его благополучие), чем о своей душе, полагая, что он - тело (тело можно ощутить и убедиться, что оно есть на самом деле), а не душа. Человек обычно считает, что он существует пока живо его тело. Это верно и в то же время неверно. Дело в том, что человек – это не тело имеющее душу, а душа, имеющая тело. Человек - это не тело, не мозг и не оличностлившийся разум. Человек – это, с точки зрения материи, тайна. Человек – это душа.

Это утверждение несёт не переносный, а прямой смысл. Смысл этот прост, но насколько он прост, настолько трудно поверить в него.

У каждой души свои склонности, и, встав на правильный путь, она сделает в мире (макрокосме) то уникальное, что должна. Но и не став на правильный путь, она сделает также, что должна. (Давайте привыкать к тому, что в духе постоянно присутствует парадоксальность, подвластная только вере.)

В то же время, хоть суть человека лежит в душе, а не в теле – он является вечным союзом противоположностей – материи и духа, некоей результирующей неизбежного взаимодействия материи и духа. И в наши времена - в подавляющем большинстве человеческих судеб - над человеком берёт верх материя, а не дух. В этом и коренится, мне кажется, такое количество человеческой косности, "зла" и несчастья в наше время, такое количество социальной несправедливости.

Никто не пытается честно и прямо взглянуть на главную проблему нашего современника.

Изначальное несовершенство человека не в том, что он не может владеть самим собой абсолютно (это в материи невозможно), а в том, что он «растянут» во времени и поэтому не может, как более совершенные живые сущности, подняться над временем. Из этого, в числе всего прочего, следует принципиальное несовершенство, «относительность» человеческой любви.

 

 

О смерти

Останется ли душа без тела, и что будет после смерти - это другой вопрос, причем не представляющий особой важности и совершенно лишенный смысла при правильном подходе к миру. Дело в том (и это, почему-то, никем не замечается и не отмечается), что послесмертное материальное небытие (потеря своего тела, «своей» материи) совсем не обязательно означает совершенное, полное ничто. Действительно, человек со смертью теряет всю свою материальную составляющую и материально полностью исчезает – кто же с этим поспорит? А вот нематериально? Ах да! Ведь в нематерию-то мы не верим!

Конечно, вопрос этот в пределах материи - тайна, и так быть должно, но я клоню к тому, что даже если рассуждать разумно, логически, то человек, как единство не только материи, но и духа (если он в индивидууме есть), т.е. нематерии – не может исчезнуть полностью с исчезновением своего тела.

Этот вопрос (что будет после смерти?) интересен Вашему телу и разуму (да и как они могут оставаться равнодушными к этому вопросу? ведь им – рано или поздно – действительно и неизбежно надо полностью умирать), но не Вам. Как только Вы действительно поверите, что Вы – душа и в главном не зависите от тела, так Ваше отношение к смерти изменится. Вопрос о том, что будет после смерти не имеет смысла ещё и потому, что полученный на него ответ мы всё равно не смогли бы понять одной материей, т.е. разумом (да, к тому же, из материи) – точно так же, как мы совершенно не понимаем, например, даже такие материальные понятия (не говорим уж о нематериальных) как сущность отсутствия времени (или сущность времени как свойства материи) или, допустим, суть конечной замкнутости пространства. Стоит нам переключиться с нашего разума на нашу душу, и вопрос смерти нас перестанет насущно интересовать. Он вовсе не так важен, каким кажется. Нам только кажется, что он имеет смысл. Заботиться надо не о себе, а о мире. Послесмертные заботы – это заботы не наши. Обращаться надо не к себе, а к Целому, породившему тебя. Это так естественно. Если бы каждый муравей задумался о себе, то муравейник бы просто погиб – а с ним и сам муравей. Точно то же самое, в принципе, можно сказать и о человеке/человечестве. Всё относительно. На своём уровне муравей ничем не глупее и не менее важен в мире, чем человек. Показатель «глупее-умнее», фактор разума - не имеет значения для ценности живого существа или явления. А разум, да и само тело – по большому счёту – не самое ценное, что может быть у живого существа. А если так, то получается, что человек может иметь к миру не больше претензий, чем любой живой объект – хламидомонада, например. Средний человек пока настолько невежественен духовно, что скромности у него почти нет – только гордость и высокое самомнение. У людей общепринято – и не считается патологией – наоборот, это считается нормой - всё-таки, думать в первую очередь о себе самом. А если убеждаются, что какой-то человек действительно о себе заботится и материально, и даже духовно - в последнюю очередь, то он считается чуть ли не святым.

Но не будем отвлекаться. Человек – это душа, заключённая в материю, а не разум, ощущающий своё «я». Во-первых, человеческого разума в чистом виде не существует. Во-вторых, чистый разум, если бы он был, не смог бы ничего ощущать, потому что он мёртв и «оживает» только благодаря душе. Тело и разум, оставленные душой, мертвы. Душа же, лишённая тела – жива. На столько же, на сколько в это трудно поверить – на столько человек становится могущественнее, когда осознаёт, что он, хотя и может страдать телом, хотя и может умереть материально, но от материи совсем не зависит, а, следовательно, и от материальной смерти – тоже. Для того, чтобы поверить в «вечную жизнь» вовсе необязательно быть религиозным. Достаточно просто быть естественным.

Два слова в защиту смерти. В духе всё парадоксально: материальная смерть – это нечто хорошее, нужное. Во-первых, смерти вовсе не обязательно предшествует какая-нибудь болезнь, физическое мучение или страдание – оно если и присутствует (а это, к сожалению, бывает очень часто – что и является одной из причин страха перед смертью), то причина страдания не в смерти, а в самом человеке. Бояться надо не смерти, а самого себя, своей обособленности от мира, крошечности и неразвитости своей души, почти не видящей своей у бог ости, что и приводит в конце концов к материальной неполноценности. Во-вторых, смерть это тот же сон, но на порядок глубже. Момент перехода от жизни к смерти настолько же приятнее, чем момент перехода человека от бодрствования ко сну (особенно, если ему знакома и бессонница), насколько он больше физически устал за всю жизнь, чем за один день. Убеждение в том, что человек жаждет материального бессмертия – ложно. Это очень распространённая иллюзия. Никто не жаждет бессонницы. Мы понимаем, что сон физиологически оправдан, необходим. Так устроена жизнь. Но смерть также физиологически оправдана и необходима для любого существа. Почему же надо делать исключение для человека? Потому что он, в отличие от животного, осознал себя? Но если он осознал себя правильно, то ему ли бояться физической, материальной смерти? Бессмертия жаждет лишь человек, полностью увязший в материи, видящий смысл и радость только в материи. Но такой человек в тупике, в беде, он как бы беспомощно барахтается в своём теле и разуме. Человек, находящийся ближе к своему естественному состоянию, к духу, видит в смерти некий итог своих душевных трудов, некий заслуженный финиш, который даст, наконец, право отдохнуть полностью, некую границу, за которой - чудесная тайна. Отнимите у человека возможность умереть – и обречёте его на страшные душевные мучения. Каждый человек, правильно в целом проживший жизнь, обязательно в своё время чувствует наступление времени, когда пора делать итог и готовиться к встрече со смертью, и безошибочно знает, когда этот момент наступит. Смерть Человеку совершенно необходима. И, слава богу, она есть для каждого – мир совершенен и в этом.

При таком подходе к действительности вся жизнь – в известном смысле -подготовка к смерти. И здесь нет ничего мрачного. Жизнь всегда радостна. И чем раньше человек сознаёт это и начинает к смерти готовиться, тем жизнь его полнее, богаче, радостнее и независимее ни от чего - свободнее.

Прав и Шопенгауэр, говоря о том, что для нормального человека смерть просто не существует. Человек просто в какой-то момент перестаёт жить.

Наша душа сохраняется после смерти тела, но не в такой форме и не так, как мы себе можем представить. Чем больше наработано духа, тем ближе моя часть духа будет к ядру, тем живее будет мой контакт с духом. Представьте себе, что Вы ощущаете себя одновременно и собой, и всеми людьми, достигшими Вашего развития души. Не можете? И никто из имеющих материальное тело не может. Но, может быть, в духе это возможно. Как ни молода ещё Церковь, но она уже, мне кажется, ближе к истине, чем Наука.

Неизвестно, получает ли та же душа после смерти тела следующую материальную оболочку, или же мы по мысли А.В. Губенко вечно проживаем одну и ту же жизнь. Может быть, наша следующая жизнь изначально имеет ровно столько же духа, сколько было в душе в момент материальной смерти тела. Может быть, чем ближе к духу был человек в конце жизни, тем больше духа он будет иметь в новой жизни изначально. Может быть, никаких последующих жизней не будет, жизнь действительно даётся только раз, и мы после смерти исчезнем полностью и навсегда. В таком варианте также нет ничего ужасного. Мы должны быть тогда тем более благодарны миру за то, что в принципе появились в мире хотя бы раз. Это уже бесценный подарок, и надо иметь достаточно скромности, чтобы довольствоваться им и радоваться ему.

Мы не сможем знать – что там за смертью. И не надо. Если некий порядок вещей нас устраивает (или совсем другой), то это так и есть в реальности. (Это мы уже учимся применять веру.) Может быть, наша новая жизнь будет ровно так же близка к Ядру, как и мы в момент материальной смерти, - но диаметрально с другой стороны Ядра. А скорее всего, все эти предположения в равной степени правильны и неправильны, потому что в таких областях смысла нет.

Последний абзац следует понимать лишь в материальной интерпретации. В реальности это всё не так. Предлагается как бы лишь иносказательная формула взаимодействия духа и материи, поскольку в книге можно использовать только разум.

Всё это может быть так, как мы предположили о душе после смерти, но в то же время не так. Всё это – как бы земные, материальные, логические рассуждения. На всё это мы смотрим из материи. То, что происходит с душой после смерти тела не может быть описано словами. В духе – Другое. Не надо считать себя мудрее реальности и переступать того, что выше нас. Не моей души это дело, и не моя это забота. Муравей не сможет научиться говорить по-английски. Но одно совершенно точно – и это ясно чувствует каждая душа - Мир устроен идеально, и все мои истинные потребности удовлетворяются независимо от качества моей души. Дух любит каждую свою частицу, живёт вместе с ней и в ней, и даёт ей всё, вернее создал её так, что у неё и так всё всегда есть, что ей действительно нужно. Дух сам существует каждой своей частицей. Некомфорт любой частицы духа – это некомфорт самого духа. В духе всё абсолютно совершенно и, мне кажется, лишь редкие пока большие души ощущают в какой-то степени духовную благодать. А все мои смысловые разглагольствования – это жалкая попытка показать совершенство мироздания через рассуждения. Почувствовать реальность можно только через душу.

Смерть в мире совершенно необходима, т.к. имеет много уникальных, присущих только ей функций. Например, для человека одна из важнейших её функций – обеспечение наглядности иллюзорности и бессмысленности материи самой по себе.

Смерть очень просто и понятно показывает человеку, что в жизни суета, а что – дело. Что тленно, а что вечно. Без смерти было бы трудно понять, что материя в жизни является чем-то второстепенным. При жизни материя нечто реальное, при смерти – нечто иллюзорное.

Этим смерть открывает людям глаза на путь к оптимистическому отношению к жизни. Этот путь заключается в понимании того, что радость и счастье в жизни могут вполне надёжно утвердиться только тогда, когда человек увидит смысл жизни в духе, а не в материи.

И на этом этапе человек вдруг понимает – смерти нет.

Нам же сейчас важнее почувствовать вот что: человеку надо жить душой, а не телом, не головой. Жить надо не иллюзорно – одним разумом и материальными помыслами, а по-настоящему - самим собой – «горестными заметами сердца»*, работой своей души, направленной на дух. Что это значит? Это значит, что мы работаем не для того, чтобы за жизнь сделать как можно больше всего хорошего, доброго, не для того, чтобы помочь людям, чтобы развить материальный мир, а мы делаем всё в материальной жизни только для того, чтобы, проходя через материальный мир и «отталкиваясь» от него, увеличить свою душу и тем сколько-нибудь приблизиться к общему духу. Любовь к Духу в материи должна выражаться материальной жизнью, а именно, через труд и дела - творческим добром. Вот главная цель человека. Это главный глубинный инстинкт каждой души, на котором основана любая человеческая жизнь. (Правда, тут, как и везде в духе, парадокс. Главная цель каждого – развитие своей души – внешняя. Имея её внутри, человек деградирует. То есть его главная цель - жить по душе, понимать это, но не думать об этом. И лучше - забыть об этом.) Как только человек осознаёт мысль о неизбежности глубинного самоотречения, о неизбежности своего добровольного труда во имя духа, как единственно возможного поведения в телесной оболочке, вытекающего из объективного порядка вещей в мире – так он становится собственно человеком – Homo Spiritalis, а иначе он пока только Homo Sapiens – упрощённо говоря, высокоразумное животное с зачатками душедвижения, некий зародыш, как сказал бы лепидоптеролог, куколка перед имаго, или баклуша, некая заготовка собственно самого промысла мироздания. Жить надо в первую очередь духовно, во вторую – материально – и никак не наоборот. Живут же обычно под диктовку своего разума, своего тела. Хотя разум - так же как и тело – повторим в очередной раз - только инструмент души. А всякий инструмент примитивнее того, кто им пользуется. Недаром между словами «умён» и «мудр» есть разница. «Мудр» – это о самом человеке, о его душе, «умён» – это о качестве его разума. Очень мало людей, которые сумели подчинить себе своё тело. Ещё меньше тех, кто подчинил себе свой разум и пользуется им как инструментом. Одни с удовольствием подчиняются телу-разуму, изредка бунтуя, вторые – понимают главное, но душа слабовата, третьи живут душой, но регулярно попадаются на искусно подготовленные уловки тела-разума. Этих последних – меньше всего.

 

Воля

 

Давайте под волей поймём индивидуальные органичные желания души. Трезвый взгляд на внутренние приоритеты (душа – разум) позволяет человеку сэкономить в жизни множество времени, сил и нервов, потраченных на ненужные цели. Многие люди, особенно ближе к старости, начинают подозревать о своей предопределённости. Раньше казалось, всё зависит от меня – чего захочу, того и добьюсь. Но на деле, что бы человек ни делал, о чём бы он ни думал, ни мечтал, он подходит в итоге к тому, что было заложено в него изначально. Он сделает не больше, ни меньше; не то, а именно вот это; не так, а вот так; и не тогда, а вот в таком возрасте. Человек вдруг понимает, что он свободен лишь в определённых рамках. Его ограниченность происходит от его личных свойств. Разум человека говорит одно, а душа с этим не согласна. Она другая. Ей это рациональное, благоразумное – не надо. Она в принципе не сможет жить по предложенному умом плану. Но большинство живёт именно так: наступают своей душе на горло и пытаются всю жизнь навязать себе ту или иную благоразумную модель жизни. Понимание этого освободило бы многих достойных несчастных людей. Жить по желаниям своей души означает жить по большому счёту беззаботно и счастливо. Так что воля должна жить не разумом, а душой.

Моя воля дана мне именно такой. А у этого человека воля в два раза сильнее, и она направлена на совсем другое. И в этом ничего унизительного для меня нет. Получи я другую, более сильную волю, я с такой моей душой стал бы несчастен и не смог бы жить. Это кажется абсурдом только на первый взгляд. Индивидуальная воля заложена в каждом человеке не генетическим, а чудесным образом изначально. Она и есть, собственно, судьба человека, что часто приводило многие умы к основам фатализма. У одной игрушки-машинки пружинка потуже, у другой полегче. Если их завести и пустить ехать, первая уедет дальше. Во мне тоже есть пружинка и дальше моей судьбы я не уеду. Но каждый человек должен заводить свою пружинку по возможности до упора. Это условие его счастья, и в этом смысле человек свободен.