Комедии Сумарокова

Комедии Сумарокова принято делить на три группы, в соответствии со временем их создания и характерными особенностями. В первую группу должны быть включены комедии 1750 года: «Тресотиниус», «Ссора мужа с женой» (позже переделанная в «Пустую ссору»), «Чудови-щи» (первоначальное название «Третейский суд»). Это комедии со слабо разработанным сюжетом, а действующие лица раскрывают свой характер преимущественно в диалогах. Наиболее ярким примером памфлетной комедии Сумарокова является «Тресотиниус», где драматург зло высмеял своего литературного противника Тредиаковского. А чтобы зрителям об этом легче было догадаться, Сумароков использовал созвучие фамилии «подлинника» и его сценического двойника и ввел ряд деталей, недвусмысленно намекавших на Тредиаковского.

Так, уже в первом явлении Клариса объявляет своему отцу Оронту, что она ни за что не пойдет замуж за Тресотиниуса, что лучше ей век «быть в девках, нежели за Тресотшшусом», и берет под сомнение его ученость: «Хотя он и клянется, что он человек ученый, однако в этом никто ему не верит». На это Оронт восклицает: «Безумная, он знает по-арабски, по-сирийски, по-халдейски, да диво не знает ли он еще по-китайски, и на всех этих языках стихи пишет, как на русском языке». Переводческая деятельность Тредиаков-ского к этому времени была достаточно известна, и он действительно писал стихи на русском и французском языках. И все же в комедии Сумароков не ограничился лишь осмеянием своего личного противника. Драматург напал здесь и на схоластическую науку, оторванную от действительных жизненных потребностей. Задел Сумароков также славянизированную речь, вложив ее в уста третьего педанта — Ксаксоксимениуса (двумя первыми были Тресотиниус и Бобемиус), употребившего как раз те обветшавшие славянизмы, против которых выступил Сумароков в своей эпистоле «О русском языке*.

С большим мастерством Сумароков изображает и других персонажей этой комедии: хвастливого офицера Брамарбаса, оказавшегося на самом деле отъявленным трусом, и подьячего — постоянного объекта нападок Сумарокова. Эти фигуры уже до некоторой степени типизированы, их речь социально дифференцирована. Неприязнь Сумарокова к «крапивному семени» недвусмысленно отразилась в характеристике «приказной души» — подьячего. Но он выведен далеко не жалкой фигурой. Сумароков хорошо знал силу и возможности «ябедников» в системе русской бюрократии, способных на любую кляузу и подлог. Поэтому его подьячий переходит от просьб к угрозам, отчетливо представляя себе, что является надежным орудием в руках ему подобных «Это перо хоть и не так остро, однако иногда колет сильнее и шпаги». Даже развязка комедии оказалась в полной зависимости от подьячего: в брачном контракте он совершил подлог, вписав в него вместо имени Тресотиниуса имя Доронта «любовника» (возлюбленного) Кларисы.
Из других комедий этой группы следует отметить «Ссору мужа с женой», где сатирически представлены щеголи и щеголихи, чья взаимная неприязнь стала уже немалым социальным злом. Значение этой комедии возрастает еще и потому, что в ней впервые делается попытка изобразить на сцене молодого невежественного деревенского дворянина.

Не был ли он прадедушкой фонвизинского Митрофана? Но, используя приемы внешней развлекательности, Сумароков вместе с тем включает в комедию эпизоды более значительного содержания.

Ко второй группе комедий Сумарокова относятся «Опекун», «Лихоимец», «Приданое обманом», «Ядовитый». Сохраняя памфлетный характер этих комедий, автор добивается в них все же большей многогранности и типизации в создании главных действующих лиц. Их принято считать «комедиями характеров»; здесь заметно увеличивается бытовой элемент, появляются «черты критики государственных порядков тогдашней России», прежде всего ростовщичества, а также неправосудия, строгостей цензуры и других пороков. Определенные достижения Сумарокова в этой группе комедий были связаны с начавшейся борьбой в литературно-театральных кругах за создание национального комедийного репертуара; следствие столкновения - появление фонвизинского «Бригадира».