Декабря

Добрый царь

Девятый том еще не вышел из печати, а уже поползли слухи, что он запрещен. Начинался он так: "Приступаем к описанию ужасной перемены в душе царя и в судьбе царства". Итак, продолжается рассказ об Иване Грозном.

Прежние историки не решались открыто описывать это царствование. Не удивительно. Вот, например,покорение Москвой вольного Новгорода. Карамзин-историк, правда, напоминает нам, что объединение русских земель было необходимо, но Карамзин-художник дает яркую картину того,как именно совершалось покорение вольного северного города:

"Судили Иоанн и сын его таким образом: ежедневно представляли им от пятисот до тысячи новгородцев; били их, мучали, жгли каким-то составом огненным, привязывали головою или ногами к саням, влекли на берег Волхова, где сия река не мерзнет зимою, и бросали с моста в воду целыми семействами, жен с мужьями, матерей с грудными младенцами. Ратники московские ездили на лодках по Волхову с кольями, баграми и секирами: кто из вверженных в воду всплывал, того кололи, рассекали на части. Сии убийства продолжались пять недель и заключались грабежом общим".

И так почти на каждой странице — казни, убийства, сожжение пленных при известии о гибели царского любимца злодея Малюты Скуратова, приказ уничтожить слона, отказавшегося опуститься на колени перед царем... и так далее.

Вспомните, ведь пишет человек, убежденный, что самодержавие необходимо в России.

Да, Карамзин был монархистом, но на процессе декабристы ссылались на "Историю Государства Российского" как на один из источников "вредных" мыслей.

Он не хотел, чтобы его книга стала источником вредных мыслей. Он хотел говорить правду. Так уж получилось, что правда, им написанная, оказалась "вредной" для самодержавия.

И вот 14 декабря 1825 года. Получив известие о восстании (для Карамзина это, конечно, мятеж), историк идет на улицу. Он был в Париже 1790-го, был в Москве 1812-го, в 1825 он идет по направлению к Сенатской площади. "Видел ужасные лица, слышал ужасные слова, камней пять-шесть упало к моим ногам".

Карамзин, конечно, против восстания. Но сколько среди мятежников своих — братья Муравьевы, Николай Тургенев Бестужев, Кюхельбекер (он переводил "Историю" на немецкий).

Через несколько дней Карамзин о декабристах скажет так: "Заблуждения и преступления этих молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века".

После восстания Карамзин смертельно заболевает — простудился 14 декабря. В глазах современников он был еще одной жертвой этого дня. Но умирает не только от простуды — рухнуло представление о мире, утеряна вера в будущее, а на престол взошел новый царь, очень далекий от идеального образа просвещенного монарха.

Писать Карамзин больше не мог. Последнее, что успел сделать, — вместе с Жуковским уговорил царя вернуть из ссылки Пушкина.

Николай Михайлович умер 22 мая 1826 года.

Николай Карамзин – писатель, поэт, историограф, мыслитель конца XVIII начала XIX века. Вся его жизнь это неутомимые поиски путей процветания государства российского и служение отчизне. Благодаря кропотливому труду Николая Карамзинна в свет впервые появилось издание в двенадцати томах, которое в подробных деталях повествует об истории Великого Российского государства: от его основания и до начала XVII века. Эта работа уникальна своей документальностью. Замысел великого целостного изложения истории принадлежит императору Александру I, именно по его повелению в 1803 году Карамзин приступил к написанию. Последний двенадцатый том вышел уже после смерти писателя в 1829 году.

Николай Карамзин, опираясь на исторические факты, утверждал на страницах книги идею самодержавия: только сильное монархическое правление возможно для такой огромной страны как Россия. Поэтому восстание декабристов 1825 года не вызвало у Карамзина сочувствия и одобрения. Примечателен тот факт, что «История государства Российского» написана легким, занятным и живым языком, лишенным сложных конструкций и наполненным лексикой из народной речи. Такой подход Карамзина к созданию книги был несколько революционным, так как обычно научные работы писались строгим «высоким» языком, в них присутствовали тяжелые обороты, пришедшие из латинского языка. То, что Николай Карамзин написал «Историю» подобным образом - явление вполне осознанное и неслучайное. Всю свою творческую жизнь он был в поиске новых тем, жанров, приемов, которые должны были прийти на смену просветительского классицизма, царствовавшего в России, но давно уже канувшего в Лету в Европе. Итогом подобных поисков стало новое направление в литературе – сентиментализм. Законы поэтики Карамизина служили общехристианским ценностям и призывали взглянуть на сердце и душу простого человека вне его сословной принадлежности. «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», «Сиерра Морена», «Остров Борнгольм» и др. повести стали яркими примерами сентиментальной направленности. Понимая, что мир намного сильнее и жестче, чем внутренняя жизнь героев, Карамзин нередко прибегает к мистическим сюжетам и трагическим развязкам.

Меланхолические элегии приходят на смену одам классицизма, чувства крестьянки – на смену воспевания монарших особ. Дважды Николай Михайлович Карамзин стоял во главе периодических изданий: «Московский журнал», выходивший в1792-1793 годы, и «Вестник Европы» в 1802-1803 годы. Для читателей они были интересны не только художественными произведениями таких авторов как Г. Державин, Н. Львов, В. Жуковский, В. Измайлов, но и критическими статьями Николая Карамзина которые давали объективную оценку российской и зарубежной литературе, а также пьесам, поставленным на сценах московских и парижских театров.