Основание геополитической и социокультурной стратегии России в ХХI веке

Проблемы гуманизма в судьбах современной цивилизации.

Социальное прогнозирование. Методы и средства социального прогнозирования.

СТРАТЕГИЯ БУДУЩЕГО. ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

ПЛАН:

1. Социальное прогнозирование. Методы и средства социального прогнозирования. Человечество из поколения в поколение прокладывало себе путь в будущее, преодолевая при этом самые различные препятствия как естественного, так и социального характера. Никакого заранее уготованного и ожидающего нас будущего не существует. Оно может быть только таким, каким создадут его сами люди, но, конечно, не по своему произвольному усмотрению, а считаясь с реальными обстоятельствами, опираясь на находящиеся в их распоряжении экономические ресурсы и интеллектуальный потенциал, в соответствии с объективными закономерностями и тенденциями ^[129]. Особым видом предвидения будущего, на котором основана прогностическая функция социальной философии, является социальное прогнозирование. Социальное прогнозирование – это предвидение тенденций и перспектив возможного развития социальных систем, объектов, общественных явлений, процессов. Объектом социального прогнозирования могут выступать все социальные системы, все явления, протекающие в обществе. По мнению специалиста в данной области доктора философских наук, профессора Ж.П. Тощенко (1935 год рождения): «Социальное прогнозирование – это определение вариантов развития и видов наиболее приемлемого, оптимального, исходя из ресурсов, времени и социальных сил, способных обеспечить их реализацию» ^[130]. Естественно, что социальное прогнозирование является не только феноменом XXI века. Вера в возможность «конструирования» будущего проходит через всю историю философской мысли. Для того чтобы понять современные футурологические концепции необходимо обратиться к истории вопроса.

В древности формирование представлений о будущем находилось в тесной связи с эволюцией первобытной мифологии. Это проявлялось в виде мифов, объясняющих установление родовых нравов и обычаев, происхождение людей и мира в целом. Кроме того, на этой основе сформировались самые древние из существующих – религиозные концепции будущего.

Религиозно-философская мысль еще в древности выработала целый комплекс идей, доживших до наших дней: идеи «воздаяния» в загробном мире сообразно поведению человека при жизни, провиденциализма (божественного провидения, целенаправленно определяющего ход событий независимо от воли человека), мессианизма (упования на приход «спасителя-мессии», который радикально изменит к лучшему существующие порядки) и т.д. Религиозные концепции будущего оказали сильнейшее влияние на эволюцию утопизма и разнообразной философии истории. Без них трудно понять особенности некоторых течений современной футурологии.

За религиозными концепциями будущего и в тесной связи с ними стали развиваться утопические концепции. Они отличались от религиозных тем, что «иное будущее» человечества определялось не сверхъестественными силами, а самими людьми, их разумом и действиями. В историко-социологическом смысле утопия определяется как произвольное представление о желаемом будущем человечества, уже не связанное непосредственно с провиденциализмом, но еще не основанное на научном понимании закономерностей развития природы и общества ^[131]. Большая часть утопий посвящена проблемам будущего общества и относится к разряду социальных. Некоторые из них затрагивают проблемы науки, техники, технических вопросов градостроительства, здравоохранения, и лишь косвенно касаются социальной стороны дела.

В примитивной форме такие «технические» утопии встречаются еще в древности, но становятся заметным явлением в средние века (например, утопия Р. Бэкона (1214 – 1294)). Свое же развитие они получают в Новое, а особенно в Новейшее время. Среди них чаще встречаются социально-технические утопии, в которых учитываются некоторые социальные аспекты технических нововведений (наиболее яркий пример – утопия Ф. Бэкона (1561 – 1626)). Наконец, особый тип составляют антиутопии, в которых отображаются картины нежелаемого будущего Земли и человечества.

Развитие религиозных и утопических представлений о будущем сопровождалось зарождением представления об истории как процессе, обладающем определенными закономерностями. В последствии эти представления приобрели характер философско-исторических концепций будущего. Исторически сформировались три основных концепции, существующие до сих пор:

1) регресс от «золотого века» в древности к гибели культуры (Гесиод (8 – 7 века до н.э.), Марк Тулий Цицерон (106 до н.э. – 43 до н.э.), Луций Анней Сенека (4 до н.э. – 65 н.э.) и др.);

2) бесконечные циклы подъемов и падения культуры в круговороте одних и тех же стадий развития (Полибий (201 до н.э. – 120 до н.э.), Н. Макиавелли (1469 – 1527), Д. Вико (1668 – 1744), О. Шпенглер (1880 – 1936), А. Тойнби (1889 – 1975) и др.);

3) прогресс от низшего к высшему (Тит Лукреций Кар (99 до н.э. – 55 до н.э.), Р. Бэкон (1214 – 1294), Ж. Боден (1529 – 1596), Ф. Бэкон (1561 – 1626), Р. Декарт (1596 – 1650), Ф. Вольтер (1694 – 1778), М. Кондорсе (1743 – 1794) и др.).

Для понимания специфики социального прогнозирования на современном этапе особо следует рассмотреть развитие взглядов о будущем в ХIX–ХХ веках. В это время выходят в свет следующие книги футурологического знания, которые стали основой развития социального прогнозирования: «Год 2066» (1866) П. Гартинга; «Через сто лет» (1892) Ш. Рише; «Отрывки из будущей истории» (1896) Г. Тарда; «Предвидения о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901) Г. Уэллса; «Заветные мысли» (1904 – 1905) Д.И. Менделеева; «Этюды оптимизма» (1907) И.И. Мечникова. Вместе с тем на Западе стали появляться и фундаментальные монографии о конкретных перспективах развития науки, техники, экономики и культуры. К числу наиболее значительных среди них можно отнести труды A.M. Лоу «Будущее» (1925), «Наука смотрит вперед» (1943); Ф. Джиббса «Послезавтра» (1928); Э. Биркенхеда «Мир в 2030 году» (1930) и другие.

Важнейшее по значению место в этой литературе заняла серия брошюр К.Э. Циолковского (1857 – 1935), таких как «Монизм вселенной» (1925), «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (1926), «Будущее Земли и человечества» (1928), «Общественная организация человечества» (1928), «Цели звездоплавания» (1929), «Растение будущего и животное космоса» (1929). Эти работы выходили далеко за рамки научно-технических аспектов космонавтики и вносили значительный вклад в развитие представлений о будущем.

В начале ХХ века на Западе началась интенсивная разработка философских, экономических и социологических концепций, которые составили идейную основу буржуазной теории индустриализма. В 1960 году выходит в свет книга американского экономиста и социолога У. Ростоу (1916 – 2003) «Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест». В 1967 году появляется книга «Новое индустриальное общество» другого американского экономиста и социолога Д. Гэлбрейт (1908 – 2006). С докладами и статьями того же плана выступили также французские социологи Р. Арон (1905 – 1983) и А. Турен (1925 год рождения), американский социолог Д. Белл (1919 год рождения). Их работы были обобщены в книгах «18 лекций об индустриальном обществе» (1962) и «3 очерка об индустриальной эпохе» (1966) Р. Арона, «Постиндустриальное общество» (1969) А. Турена, «Навстречу 2000 году» (1968), «Наступление постиндустриального общества» (1973) и «Противоречия культуры капитализма» (1976) Д. Белла.

Основоположником глобального прогнозирования с использованием математических методов и компьютерного моделирования считается Д. Форрестер (1918 год рождения), который в 1971 году создал вариант модели мирового экономического развития с учетом роста численности населения Земли, роста промышленного производства, загрязнения среды. Математическое моделирование показало, что если не ограничить рост указанных факторов, то сам рост промышленного производства приведет к социально-экологической катастрофе и гибели человечества в середине ХХI века.

В качестве ключевых процессов в исследовании Д. Форрестера были избраны рост мирового народонаселения, рост промышленного производства и производства продовольствия, уменьшение минеральных ресурсов и рост загрязнения природной среды. Моделирование с помощью ЭВМ показало, что при существующих темпах роста населения мира (свыше 2% в год, с удвоением за 33 года) и промышленного производства (в 60-х гг. 5–7% в год с удвоением примерно за 10–14 лет) на протяжении первых же десятилетий XXI века минеральные ресурсы окажутся исчерпанными, рост производства прекратится, а загрязнение природной среды станет необратимым. Чтобы избежать такой катастрофы, создать «глобальное равновесие», Д. Форрестер рекомендовал резко сократить темпы роста населения и промышленного производства, сведя их к уровню простого воспроизводства людей и машин по принципу: новое – только взамен выбывающего старого (концепция «нулевого роста») ^[132].

Как мы видим, заинтересованность людей в прогнозировании будущего продиктована не праздным любопытством, а их жизненными потребностями, надеждами, которые они на будущее возлагают, а также опасениями относительно того, что их ожидает. Интерес к будущему объясняется тем объективным обстоятельством, что человеку органически присущи целесообразная деятельность, ее мысленное продолжение, согласование целей и средств их достижения, ожидание как непосредственных результатов, так и более отдаленных последствий своих действий. Ведь многое из того, что предпринимается и делается сейчас, получит свое завершение по истечении десятилетий и окажет огромное влияние на жизнь не только нашего, но и грядущих поколений.

В связи с этим важное место в социальном прогнозировании занимает проблема периодизации будущего. Выделяя применительно к перспективам человечества его поступательного развития, можно обозначить три основных периода: непосредственное, обозримое и отдаленное будущее ^[133]. Знания о будущем по мере удаления от настоящего становится все менее конкретными и точными, все более общими и предположительными, как и знания о далеком прошлом человечества. Эта возрастающая неопределенность в предвосхищении будущего, в конечном счете, связана с самой природой социального развития, с многовариантностью и альтернативностью исторического процесса, с непредсказуемостью конкретного хода и исхода отдельных событий в общественной жизни, с их неоднозначной хронологической последовательностью.

Непосредственное будущее уже во многом конкретно содержится в настоящем, хотя и не предопределяется им фатально, тогда как обозримое и тем более отдаленное будущее в возрастающей мере станет определяться не только тем, что уже существует в реальной действительности, сколько тем, чему еще предстоит свершиться.

Что же касается обозримого будущего, охватывающего собой большую часть нового столетия, то наши знания о нем носят, можно сказать, правдоподобный характер, основаны на весьма неполной индукции и к ним следует подходить, тщательно определяя их вероятность.

Относительно отдаленного будущего за пределами ХХI века в основном можно судить на основании различных гипотетических предположений, не противоречащих реальным возможностям, но и не поддающихся определенным вероятностным оценкам с точки зрения исторических сроков и конкретных форм воплощения в жизнь.

Исследования будущего на сегодняшний день опираются на познание фундаментальных законов развития природы и общества, на достижения естественных и общественных наук, на экономические, политические оценки и прогнозы. В социальном прогнозировании применяется множество методов, логических и технических средств познания, однако его основные методы сводятся к следующим пяти (остальные же являются их различными сочетаниями и вариациями):

1) экстраполирование и интерполирование;

2) историческая аналогия;

3) моделирование (компьютерное моделирование);

4) сценарии будущего;

5) экспертные оценки.

Экстраполирование и интерполирование (выявление промежуточного значения между двумя известными моментами процесса) – это построение динамических рядов развития показателей прогнозируемого явления на протяжении периодов основания прогноза в прошлом и упреждения прогноза в будущем (ретроспекции и проспекции прогнозных разработок). Точность экстраполяции убывает по мере продвижения от непосредственного к отдаленному будущему.

Историческая аналогия – это познание путем сравнения. Между сравниваемыми общественными явлениями должно иметься как различие, так и подобие. То, что является основой сравнения, должно быть более знакомым, чем то, что подлежит сравнению. Так, по методу исторической аналогии мы можем сравнивать происходящее ныне в России первоначальное накопление капитала с тем, что имело место в Европе в период становления буржуазного общества.

Моделирование – построение поисковых и нормативных моделей с учетом вероятного или желательного изменения прогнозируемого явления на период упреждения прогноза по имеющимся прямым или косвенным данным о масштабах и направлении изменений. Наиболее эффективная прогнозная модель – система уравнений. Однако имеют значение все возможные виды моделей в широком смысле этого термина: сценарии, имитации, графы, матрицы, подборки показателей, графические изображения и т.д.

Компьютерное моделирование – это построение и изучение моделей социальных процессов в компьютерных системах. Осуществляется оно с целью определения или улучшения их характеристик, а также управления ими и т.п. Компьютерное моделирование предполагает наличие жестких фундаментальных параметров изучаемого социального процесса.

Сценарий будущего – это упорядоченная совокупность исходных предположений, обосновывающих ту или иную версию о возможном будущем наблюдающейся тенденции. На основе различных сценариев разрабатываются прогностические модели возможного будущего. Одним из таких сценариев является «поведение мировой модели» американского ученого Д. Форрестера (1918 год рождения). Согласно его сценарию, экологическая емкость земного шара будет исчерпана – при сохранении имеющихся тенденций мирового развития – уже в нынешнем столетии.

Экспертная оценка – это изучение мнения специалистов по вопросу той или иной перспективы реального исторического процесса. В экспертной оценке очень важно отобрать для экспертизы сценарии и модели, опирающиеся на глубокий научный анализ социальной информации.

Каждый из этих методов предвосхищения будущего имеет свои достоинства и недостатки. Наиболее надежным методом социального прогнозирования остается экспертная оценка перспектив реального исторического процесса при условии, что она опирается на верные теоретические представления о нем, использует результаты, полученные с помощью других методов, и дает этим результатам правильную интерпретацию.

И.В. Бестужев-Лада (1927 год рождения) в своей книге «Социальное прогнозирование» предлагает выделять следующие основные этапы разработки социального прогноза:

1) предпрогнозная ориентация (программа исследования). Уточнение задания на прогноз: характер, масштабы, объект, периоды основания и упреждения и т.д. Формулирование целей и задач, предмета, проблемы и рабочих гипотез, определение методов, структуры и организации исследования;

2) построение исходной (базовой) модели прогнозируемого объекта методами системного анализа. Для уточнения модели возможен опрос населения и экспертов;

3) сбор данных прогнозного фона методами, о которых говорилось выше;

4) построение динамических рядов показателей – основы стержня будущих прогнозных моделей методами экстраполяции, возможно обобщение этого материала в виде прогнозных предмодельных сценариев;

5) построение серии гипотетических (предварительных) поисковых моделей прогнозируемого объекта методами поискового анализа профильных и фоновых показателей с конкретизацией минимального, максимального и наиболее вероятного значений;

6) построение серии гипотетических нормативных моделей прогнозируемого объекта методами нормативного анализа с конкретизацией значений абсолютного (т.е. не ограниченного рамками прогнозного фона) и относительного (т.е. привязанного к этим рамкам) оптимума по заранее определенным критериям сообразно заданным нормам, идеалам, целям;

7) оценка достоверности и точности, а также обоснованности (верификация) прогноза – уточнение гипотетических моделей обычно методами опроса экспертов;

8) выработка рекомендаций для решений в сфере управления на основе сопоставления поисковых и нормативных моделей. Для уточнения рекомендаций возможен еще один опрос населения и экспертов. Иногда (правда, пока еще редко) при этом строятся серии поствероятностных прогнозных моделей-сценариев с учетом возможных последствий реализации выработанных рекомендаций для их дальнейшего уточнения;

9) экспертное обсуждение (экспертиза) прогноза и рекомендаций, их доработка с учетом обсуждения;

10) вновь предпрогнозная ориентация на основе сопоставления материалов уже разработанного прогноза с новыми данными прогнозного фона и новый цикл исследования, ибо прогнозирование должно быть таким же непрерывным, как целеполагание, планирование, программирование, проектирование, вообще управление, повышению эффективности которого оно призвано служить ^[134].

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, в современных условиях способность прогнозировать будущее приобретает все большее значение для человечества. От прогнозирования будущего в современную эпоху в решающей степени зависит судьба грядущих поколений.

Во-вторых, современный уровень социальных исследований позволяет получить достаточно достоверное знание о будущем и вывести прогнозирование будущего из сферы «утопии» в сферу науки.

И, в-третьих, социальное прогнозирование – это междисциплинарное комплексное исследование перспектив развития человечества, которое может быть плодотворным лишь в процессе интеграции гуманитарного, естественнонаучного и научно-технического знания.

2. Проблемы гуманизма в судьбах современной цивилизации. Гуманизм (лат. humanus – человечный) – это исторически изменяющаяся система воззрений, признающая ценность человека как личности, его право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей, считающая блага человека критерием оценки социальных институтов, а принципы равенства, справедливости, человечности – желаемой нормой отношений между людьми ^[135]. Являясь составной частью идеологии и мировоззрения личности и общества, он имеет конкретно-историческое содержание в зависимости от характера общественных отношений и уровня социального развития. Как духовно-культурное явление гуманизм составляет главное содержание цивилизационного процесса, в ходе которого он проявляется в многообразных свойствах: как этическая норма, социальный идеал, духовная ценность, свобода воли, взаимопомощь и сотрудничество, уважение к правам и достоинству личности, равенство и равноправие, справедливость и др. Отношение к человеку, обладание им правами и свободами, уровень духовности и содержание духовных ценностей всегда являлись основным показателем степени цивилизованности общества.

Формирующаяся в настоящее время антропогенная цивилизация определила новые стратегические цели и социально-идеологические принципы современного бытия. Она потребовала решения назревших проблем общественного развития на основе антропологического детерминизма, определила необходимость разработки гуманизма нового типа. Предоставляя человеку обширные знания о мире, информационное общество высвобождает его из непосредственного процесса производства, оставляет ему лишь функцию контроля. Через технические средства как овеществленную силу знаний оно делает человека подлинным творцом новой социальной реальности. Являясь отрицанием капитализма и социализма как общественных систем, соответствующих техногенной цивилизации, антропогенная цивилизация, ориентируясь на творческие силы человека, реализует в нем все лучшее, что было достигнуто на предыдущих этапах общественного развития: установка на экономический расчет, личные достижения и личную свободу – при капитализме; коллективизм, взаимопомощь, равноправие, трудовой энтузиазм, бескорыстие, чувство перспективы, сознательное регулирование социальных процессов – в социалистическом обществе.

Гуманизм современного общества – это более высокий уровень единства теории и практики, возможности утверждения гуманистических принципов в реальной жизни. Формируя свое содержание на основе объективных процессов социального бытия и являясь вторичным по отношению к нему, антропологический гуманизм первичен по отношению к каждой отдельной личности, является мощным духовным фактором, соединяющим личность и общество. Тем не менее сущностью развития общества он становится только тогда, когда превращается в убеждения всех людей, каждого человека, деятельность которых на его основе реализуется в новое, более совершенное по своему содержанию, бытие. Гуманизм требует от каждой личности определенных социальных и духовных качеств: высокой сознательности, широких знаний, культуры, профессионализма, ответственности, нравственности и др. Современное общество либо найдет в себе силы, чтобы осознать эту объективную необходимость и подняться на уровень требований антропогенной цивилизации, либо, как это не раз бывало в истории с отдельными, замкнутыми на себя, цивилизационными культурами, оно неизбежно растворится в небытии.

Идеология гуманизма неразрывно связана с содержанием социальных процессов. Исходя из существующих социально-экономических условий и наличных политических прав и свобод, она направляла духовные устремления и деятельность людей на достижение более высоких социальных идеалов. Гуманизм как одна из наиболее значимых духовных ценностей ориентировал человека и общество на преодоление существующих несправедливостей и пороков, улучшение условий жизнедеятельности, разрешение проблем, связанных с положением личности, совершенствование материальных и идеологических отношений.

Резко возросшие масштабы воздействия человека на окружающий мир определили новую реальность. В современном обществе гуманистическое сознание становится важнейшим условием бытия и возможности дальнейшего существования человечества. В повестку дня стал вопрос о непрерывном воспроизводстве природных ресурсов для поддержания нормальных условий жизни на планете. Коэволюция общества и природной среды становится категорическим императивом устойчивого развития социальной среды. Все эти глобальные процессы непосредственным образом отражаются на содержании гуманизма как общечеловеческой идеологии и духовной ценности всех его составляющих элементов. Его реализация в данных условиях предполагает необходимость существенных ограничений и контроль над деятельностью человека, высокого морального сознания личности и общества.

Положение человека в современном обществе становится все более опосредованным техническими системами, социальными структурами и институтами, действиями других людей. От него все в большей степени требуется не столько чувственного восприятия мира, сколько наличия разума и расчета. Смысл изменений в содержании гуманизма состоит в новых объективных требованиях социальной системы к личности: она должна соответствовать таким качествам, как высокий уровень профессионализма, широкого познания в области духовной культуры, следование нормам современной морали, ответственность за результаты своей деятельности, требовательное отношение к себе и другим людям.

Уходящая в историю техногенная цивилизация не формирует сама по себе личность, соответствующую указанным требованиям, но она подготавливает материально-технологические и духовно-идеологические предпосылки для этого, а тем самым и для выхода из сложившейся кризисной ситуации, порожденной ею. В недрах техногенной цивилизации идет широкий, но регионально-неравномерный процесс становления информационного общества, которое в своем содержании и результатах выступает своеобразным аккумулятором интеллектуальной мощи человечества, гуманизации условий социальной жизни. Но развертывание этого процесса не может происходить на основе идеологии выживания. Необходимы новые социальные идеалы и новая философская и гуманистическая идеология, соответствующие данному уровню цивилизационного развития.

Происходящая социальная переориентация общественного производства и гуманизация трудовой деятельности при переносе центра тяжести на духовное производство объективно определяют возрастание роли и значения гуманизма в общественной жизни. Развитие информационной цивилизации требует постоянного совершенствования самого человека, его творческих и созидательных способностей. Человек становится не только главным социальным измерением общества, но и его главным социальным содержанием.

Анализ проблемы позволяет сделать вывод, что гуманистические цели и идеалы определяются объективными законами социального и духовного бытия. Формируясь на протяжении веков, гуманизм в своем развитии отразил различные подходы к проблеме человека, его сущности и предназначении в зависимости от конкретно-исторических условий эпохи и страны, социально-политических установок субъектов общественной деятельности. Как специфическая система взглядов гуманизм включает в себя многообразные варианты представлений о человечности, тем не менее, он един, когда речь идет об отношении к человеку, о признании его ценности. Гуманизм немыслим без обращения к субъективности, а исходным пунктом его понимания является истина бытия. Эти характеристики гуманизма позволяют говорить о преемственности гуманизма как феномена духовного производства.

Вместе с тем, история общества свидетельствует, что наряду с гуманизмом имел место и процесс дегуманизации, который в разных условиях и эпохах приобретал различные формы и масштабы. Чаще всего фоном, на котором возникали подобные явления, служили социальное неблагополучие, неблагоприятные кризисные ситуации, амбициозные претензии повлиять на ход истории лидеров тоталитарных, фашистских и других режимов, моральное разложение правящей верхушки и др. Социальной средой дегуманизации являются маргинализация и люмпенизация общества, потеря духовных и нравственных ориентиров значительной его частью, крайний индивидуализм, ограниченность, прагматизм и т.д. Судьбы гуманизма в настоящее время во многом определяются социальной политикой правящего режима. Выталкивание массы населения за черту бедности, насаждение культа через СМИ, оскорбительное отношение к народу, восхваление некой «элиты», все заслуги которой сводятся к уголовным деяниям, и другие деструктивные процессы в обществе подрывают его духовные основы, превращают гуманизм в идеологическую вывеску для прикрытия антигуманных деяний.

Таким образом, суть современного гуманизма состоит не в том, чтобы провозглашать абстрактные права человека, а его самого объявлять неким эталоном. Если гуманизм не связан с реальными жизненными проблемами, то он ущербен и опасен. Гуманизм – это не восхваление любой личности, а требовательное и ответственное отношение к ней на основе сочетания личных и общественных интересов. Гуманизм есть возвращение человеку человечности, и это должно относиться к каждому индивиду, независимо от социального статуса. Современный гуманизм отличается от классического, прежде всего, своей социальной направленностью применительно к условиям и технологическому уровню информационной цивилизации. Его содержание неразрывно связано с решением основных проблем человека, реализацией его физических и духовных возможностей. Он утверждается общественной значимостью человека на основе его активной целенаправленной деятельности, отражает интересы трудящихся слоев населения и составляет сущность общества социальной справедливости.

3. Основание геополитической и социокультурной стратегии России в ХХI веке. Современный отечественный исследователь А.С. Ахиезер (1929 – 2007) отмечает: «Россия может быть по своей сути мостом между народами, но может быть и пороховым погребом, который находится в слабом месте мирового сообщества. Отсюда необходимость возрастающего внимания к проблемам России, которые, по сути, затрагивают весь мир» ^[136]. Вследствие чего, актуальным в современных условиях встает вопрос об определении оснований геополитической и социокультурной стратегии России в ХХI веке, о будущем России в глобализирующемся мире. Выбор российского варианта глобализации должен соответствовать общечеловеческим, гуманистическим измерениям глобальных процессов мирового развития. Решение громадных проблем восстановления геополитической стратегии России в первую очередь предполагает научный анализ международной обстановки, с учетом согласованных действий многих государств, всего международного содружества для определения конкретных путей развития человечества.

Рассматривая место России в современном мире, необходимо подчеркнуть, что от того, каким будет это место, зависит дальнейшая судьба самой России и во многом судьба всего остального мира. С другой стороны, само место России в современном мире непосредственно зависит от ее внутреннего развития, от того, что будет положено в основание геополитической и социокультурной стратегии России в XXI веке. Только внутренне сильная, уверенная в своих культурно-цивилизационных принципах, целеустремленная Россия способна быть достойным субъектом в мировом цивилизационном процессе.

Еще в XIX веке В. Соловьев (1853 – 1900) предрекал, что Россия могла бы выступить в конфликте между Западом и Востоком в качестве некой «третьей силы», которая «дает положительное содержание двум первым, освобождает их от их исключительности, примиряет единство высшего начала со свободной множественностью частных форм и элементов, созидает таким образом целостность общечеловеческого организма…» ^[137].

Способна ли Россия на сегодняшний момент выступить в качестве такой третьей силы? Если нет, то что необходимо сделать для того, чтобы такая возможность перестала быть чисто теоретической и Россия смогла бы занять достойное, возможно, даже ключевое место в современном мире.

В «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года»: Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX века - остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений ^[138].

Действительно, социально-экономический и политический кризисы во многом преодолены, также можно согласиться с тем, что Россия значительно увеличила свою конкурентоспособность на мировой арене. Тем не менее, осмелимся утверждать, что существует момент более важный для успешного развития России, он с преодолением кризиса идентичности, выработкой национальной идеи, формулированием четких и вытекающих из логики всего исторического развития России культурно-цивилизационных принципов и оснований геополитической и социокультурной стратегии России в XXI веке.

А.С. Панарин (1940 – 2003) отмечает: «Россия – не этническое «государство русских», а особая цивилизация, обладающая своим суперэтническим потенциалом и соответствующим набором геополитических идей» ^[139].

Траектории развития российской цивилизации в XXI веке не предопределены, они будут зависеть от многих факторов – общей ситуации в мире, модели модернизационного развития, которую выберет Россия, от того, насколько быстро и четко будут определены национальная идея, идеологическая доктрина, вообще стратегия культурно-цивилизационной эволюции на ближайшее и более отдаленное будущее. В универсуме российской социогуманитарной мысли существует целый ряд концептуальных представлений о культурно-цивилизационном выборе России, ее миссии в будущем глобализирующемся мире, ее роли в ключевых мировых трансформациях.

В современной геополитической и социокультурной доктрине, как утверждает В.П. Сальников (1946 год рождения) ^[140], нельзя не учитывать, что Россия такая часть человечества, которая по своему геополитическому положению, размерам территории, количеству населения, культурному, научному, образовательному, военно-стратегическому, духовному, нравственному потенциалу, природным богатствам, особенностям менталитета может играть достойную и значимую роль в жизни современного мира. Об этом свидетельствуют следующие факторы:

во-первых, Россия есть особая цивилизация, сформировавшая «Евразию» с собственным внутренним миром, собственной логикой развития в истории, культуре, идеологии, политике, праве, экономике, в межнациональных отношениях, в семье, в государственности;

во-вторых, этноисторическое, этнопсихологическое и национально-административное развитие России, как многонационального и многоконфессионального образования, формировало тенденции, связанные с культурным своеобразием и духовностью, явившиеся основой евразийской цивилизации;

в-третьих, православие и ислам, утвердившиеся в культуре многих народов России, создавали и создают в условиях современной глобализации новые возможности для традиционного общинного, соборного и коллективного проявления сущности человека.

В.Ф. Шаповалов (1948 год рождения) утверждает, что для страны с такими геополитическими характеристиками, какими обладает Россия, вопрос всегда стоял и продолжает стоять так: либо быть одним из центров мировой цивилизации, либо быть расчлененной на несколько частей и, следовательно, сойти с карты мира в качестве самостоятельного и целостного государства ^[141].

Действительно, у России нет иного пути, кроме пути укрепления своего статуса великой державы и превращения в один из самостоятельных влиятельных центров мирового развития. Лишь на этом пути она сможет не только обеспечить сохранение своей территориальной целостности, безопасное существование и приумножение населения своих народов, но и не потерять себя в качестве самостоятельной, уникальной и неповторимой цивилизации.

В связи с выявлением оснований социокультурной стратегии России, прежде всего, следует отметить значимость формирования культурно-цивилизационной идентичности, которая связана с проблемой социокультурной модернизации российского общества. Сохранение статуса суверенного государства и поддержание баланса сил на мировой арене в современных условиях становится возможным лишь при использовании эффективных социальных технологий. Стремительная трансформация системообразующих элементов общества на инородных социокультурных основаниях способна привести к не просчитываемым последствиям, становясь причиной разрушения государства, дезинтеграции и деградации всей социальной сферы. Как отмечает А.С. Панарин, возможности современных информационно-политических технологий ведут к информационному неравенству и культурной гегемонии, при которой наиболее агрессивная культура – донор может навязать свои ценности культуре реципиенту, полностью подчиняя ее своему влиянию. В частности, он пишет: «Мировая цивилизация (и в первую очередь западная) «накачала» нашу национальную культурную систему новой информацией, которую она не успевает «переварить», перевести на свой язык, адаптировать. В свою очередь, национальная культурная система, становящаяся все более мозаичной, неупорядоченной выступает как «диссидентская» по отношению к прикладному общественному знанию, накопленному в ходе предшествующего практического опыта» ^[142]. В результате форсированной, слабо контролируемой интеграции нашей страны в мировое экономическое, информационное пространство уровень социокультурных инноваций достиг критической отметки. Привнесенные на российскую почву элементы западной политической культуры вызывают отторжение, не только не приводя к более эффективному решению проблем, но, порождая дезорганизацию, связана с проблемой социокультурной модернизацией российского общества.

Сохранение культурно-цивилизационной идентичности может быть обеспечено посредством последовательной внешней политики государственного строительства на основе идей евразийства. Сама по себе постановка вопроса об интеграции на постсоветском пространстве, обращение к ценностям сохранения уникальности и многообразия, свидетельствуют о признании за каждым государством, в том числе и за Россией права собственного пути в истории. Важным аспектом евразийской идеологии является укрепление государства. Сильное государство, как показывает история, является обязательным условием выживания и развития всего российского общества. Оно является также неотъемлемым условием создания объективных предпосылок для самостоятельной политики, в том числе и в сфере сохранения национальной культуры, традиций и ценностей. В современных условиях евразийство способно стать не только одним из векторов внешней политики нашей страны, но и частью идейного фундамента здания новой российской государственности, основанием социокультурной стратегии России.

Только особый путь культурно-цивилизационной эволюции России, ориентированный на идею внутреннего развития посредством цивилизационно соизмеримой модернизации и на идею восстановления своего культурно-цивилизационного и геополитического влияния на постсоветском пространстве делает реинтеграцию в принципе осуществимым проектом.

Первые шаги в этом направлении уже делаются. Как отмечает А.И. Селиванов (1961 год рождения), «Россия постепенно начинает делать шаги к выстраиванию своего будущего. Об этом говорит все более отчетливая национальная стратегия России, особенно в Евразии, посредством развития взаимодействия в рамках различных объединений – СНГ, ЕврАзЭс, ОДКБ» ^[143]. Перспективы ЕврАзЭс и ОДКБ оцениваются достаточно высоко: «Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) – два самых, пожалуй, перспективных проекта на постсоветском пространстве» ^[144]. С такой позицией, однако, согласны не все: «Россия, слишком лелея собственный престиж, не способна привлечь к себе другие страны и создать могущественные альянсы»^[145].

Как бы то ни было, ясно одно – будущее российской цивилизации непосредственно будет связано не только с ее внутренним развитием, но и с ситуацией на постсоветском пространстве, которое уже превратилось в поле для культурно-цивилизационных и геополитических баталий между Россией и Западом. «Мы должны оценить, - пишет А.С. Панарин, - беспрецедентность геополитической авантюры США. Речь идет не о том, чтобы использовать в Евразии британскую модель отношений с континентом: препятствовать образованию коалиций, превышающих мощь морской державы, и поддерживать геополитический плюрализм, исключающий господство какой-либо одной державы. США в Евразии преследуют более экстравагантную и захватывающую цель: самим безраздельно господствовать на этом континенте. Но это означает, что современный период является переходным и что усилия, связанные с демонтажом России как центра постсоветского пространства, - всего лишь начало необъявленной мировой войны за великое господство» ^[146]. Возможность быть субъектом в этих баталиях обеспечивает России только особый путь ее культурно-цивилизационного развития, ибо только он один способен сохранить самостоятельность России как государства и ее уникальность как культурно-цивилизационной системы.

Таким образом, культурно-цивилизационный выбор России в мире XXI века должен реализовываться в особом пути ее развития. Только особый путь, противопоставленный западному, восточному и советскому векторам российской культурно-исторической эволюции, может обеспечить реальное конституирование российской цивилизации в мировой истории как цивилизации уникальной, имеющей свои собственные цель и смысл развития. Выбор особого пути вернет Россию к самой себе, восстановит прерванный континуитет ее исторической эволюции, позволит занять достойное место в ряду мировых культурно-цивилизационных систем. Борьба за сохранение и укрепление Россией статуса одной из великих держав, одного из важнейших центров мирового развития равнозначна борьбе за сохранение собственных цивилизационных основ. Задача сохранения и поддержания цивилизационных основ, с одной стороны, резюмирует все факторы, определяющие для России необходимость быть одной из великих держав, одним из самостоятельных центров мирового развития. С другой стороны, она добавляет к этим факторам весьма существенное новое содержание.

Вопросы для самоконтроля:

1. Проанализируйте сильные стороны и недостатки основных методов социального прогнозирования.

2. На основе разработок в области социального прогнозирования выделите альтернативные пути развития человечества.

3. Как бы вы определили гуманистическое измерение современной цивилизации?

4. Рассмотрите гуманизм как меру духовных и ценностных критериев исторического процесса.

5. Выделите основания геополитической и социокультурной стратегии России в ХХI веке.