Г. Ю. Шулъга. Джулия Лэмберт — лучшая актриса Англии. Ей сорок шесть лет; она красива, богата, знаменита; занята любимым делом в самых благо­приятных для этого условиях, то

Театр (Theatre)

Роман (1937)

Джулия Лэмберт — лучшая актриса Англии. Ей сорок шесть лет; она красива, богата, знаменита; занята любимым делом в самых благо­приятных для этого условиях, то есть играет в собственном театре; ее брак считают идеальным; у нее взрослый сын...

Томас Феннел — молодой бухгалтер, нанятый ее мужем навести порядок в счетных книгах театра. В благодарность за то, что Том на­учил его снижать подоходный налог, не нарушая закона, Майкл, муж Джулии, представляет его своей знаменитой жене. Бедный бухгалтер невероятно смущается, краснеет, бледнеет, и Джулии это приятно — ведь она живет восторгами публики; чтобы окончательно осчастливить

юношу, она дарит ему свою фотографию. Перебирая старые снимки, Джулия вспоминает свою жизнь...

Она родилась на острове Джерси в семье ветеринара. Тетушка, бывшая актриса, дала ей первые уроки актерского мастерства. В шестнадцать лет она поступила в Королевскую академию драматичес­кого искусства, но настоящую актрису сделал из нее режиссер из Миддлпула Джимми Лэнгтон.

Играя в труппе Джимми, она встретила Майкла. Он был божест­венно красив. Джулия влюбилась в него с первого взгляда, но не могла добиться ответной любви — быть может, потому, что Майкл был начисто лишен темперамента как на сцене, так и в жизни; но он восхищался ее игрой. Майкл был сыном полковника, окончил Кемб­ридж, и его семья не слишком одобряла выбранную им театральную карьеру. Джулия чутко уловила все это и ухитрилась создать и сыг­рать роль девушки, которая могла бы понравиться его родителям. Она достигла цели — Майкл сделал ей предложение. Но и после об­ручения в их отношениях ничего не изменилось; казалось, Майкл вовсе в нее не влюблен. Когда Майклу предложили выгодный кон­тракт в Америке, Джулия была вне себя — как он может уехать, ос­тавив ее? Однако Майкл уехал. Он вернулся с деньгами и без иллюзий относительно своих актерских способностей. Они обвенча­лись и перебрались в Лондон.

Первый год их совместной жизни был бы очень бурным, если бы не ровный характер Майкла. Не в силах обратить его практический ум к любви, Джулия безумно ревновала, устраивала сцены...

Когда началась первая мировая война, Майкл ушел на фронт. Военная форма очень шла ему. Джулия рвалась за ним, но он не раз­решил — нельзя позволить публике забыть себя. Она продолжала иг­рать и была признана лучшей актрисой младшего поколения. Ее слава стала настолько прочной, что можно было позволить себе уйти со сцены на несколько месяцев и родить ребенка.

Незадолго до конца войны она вдруг разлюбила Майкла и вместе с тоской ощутила торжество, словно мстя ему за свои прошлые муки, — теперь она свободна, теперь они будут на равных!

После войны, получив оставшееся от родителей Майкла небольшое наследство, они открыли собственный театр — при финансовой под­держке «богатой старухи» Долли де Фриз, которая была влюблена в Джулию еще со времен Джимми Аэнгтона. Майкл стал заниматься административной деятельностью и режиссурой, и это получается у него гораздо лучше, чем игра на сцене.

Вспоминая о прошлом, Джулия грустит: жизнь обманула ее,ее любовь умерла. Но у нее осталось ее искусство — каждый вечер она выходит на сцену, из мира притворства в мир реальности.

Вечером в театре ей приносят цветы от Томаса Фннела. Маши­нально написав благодарственную записку, ибо «публику обижать нельзя», она тотчас забывает об этом. Но наутро Томас Феннел зво­нит ей (он оказывается тем самым краснеющим бухгалтером, имени которого Джулия не помнит) и приглашает на чай. Джулия соглаша­ется осчастливить бедного клерка своим визитом.

Его бедная квартирка напомнила Джулии пору, когда она была начинающей актрисой, пору ее юности... Внезапно молодой человек начинает пылко целовать ее, и Джулия, удивляясь себе, уступает.

Внутренне хохоча от того, что сделала несусветную глупость, Джу­лия тем не менее чувствует себя помолодевшей лет на двадцать.

И вдруг с ужасом понимает, что влюблена.

Не открывая своих чувств Тому, она всеми средствами старается привязать его к себе. Том сноб — и она вводит его в высший свет. Том беден — она осыпает его дорогими подарками и платит его долги.

Джулия забывает о возрасте — но, увы! На отдыхе Том так явно и естественно предпочитает ее обществу общество ее сына Роджера, своего ровесника... Месть ее изощренна: зная, как больнее уколоть его самолюбие, она запиской напоминает о необходимости оставить при­слуге чаевые и вкладывает деньги в конверт.

На следующий день он возвращает все ее подарки — ей удалось его обидеть. Но она не рассчитала силы удара — мысль об оконча­тельном разрыве с Томом повергает ее в ужас. Сцену объяснения она проводит блестяще — Том остается с ней.

Она переселила Тома поближе к себе и обставила его квартир­ку — он не сопротивлялся; они раза по три в неделю появляются в ресторанах и ночных клубах; ей кажется, что она совершенно подчи­нила Тома себе, и она счастлива. Ей и в голову не приходит, что о ней могут пойти нехорошие слухи.

Джулия узнает об этом от Майкла, которому открыла глаза обуре­ваемая ревностью Долли де Фриз. Джулия, обратясь к первоисточни­ку, старается выведать у Долли, кто и как о ней судачит, и в ходе разговора узнает, что Том обещал некоей Эвис Крайтон роль в их те-

атре, ибо Джулия, по его словам, пляшет под его дудку. Джулии едва удается сдержать свои эмоции. Итак, Том не любит ее. Хуже того — считает богатой старухой, из которой можно вить веревки. И самое гнусное — он предпочел ей третьеразрядную актрису!

Действительно, скоро Том приглашает Джулию посмотреть моло­дую актрису Эвис Крайтон, которая, по его мнению, очень талантли­ва и могла бы играть в театре «Сиддонс». Джулии больно видеть, как сильно Том влюблен в Эвис. Она обещает Тому дать Эвис роль — это будет ее местью; соперничать с ней можно где угодно, только не на сцене...

Но, понимая, что Том и этот роман недостойны ее и оскорбитель­ны, Джулия все же не может избавиться от любви к нему. Чтобы ос­вободиться от этого наваждения, она уезжает из Лондона к матери, погостить и отдохнуть, привычно думая, что осчастливит старушку и украсит собою ее беспросветно скучную жизнь. К ее удивлению, ста­рушка не чувствует себя осчастливленной — ей совершенно неинте­ресна слава дочери и очень нравится беспросветно скучная жизнь.

Вернувшись в Лондон, Джулия хочет осчастливить своего давнего поклонника лорда Чарлза Тэмерли, связь с которым ей приписывали так давно, что она стала для света вполне респектабельной. Но Чарлз не хочет ее тела (или не может им воспользоваться).

Ее вера в себя пошатнулась. Не потеряла ли она привлекательнос­ти? Джулия доходит до того, что прогуливается в «опасном» кварта­ле, сильнее обычного накрасившись, но единственный мужчина, обративший на нее внимание, просит автограф.

Сын Роджер также заставляет Джулию задуматься. Он говорит, что не знает, какова на самом деле его мать, ибо она играет всегда и везде, она — это и есть ее бесчисленные роли; и порой он боится за­глянуть в пустую комнату, куда она только что вошла, — а вдруг там никого нет... Джулия не вполне понимает, что он имеет в виду, но ей становится страшновато: похоже, Роджер близок к истине.

В день премьеры спектакля, в котором получила роль Эвис Край-тон, Джулия случайно сталкивается с Томом и наслаждается тем, что Том больше не вызывает у нее никаких чувств. Но Эвис будет унич­тожена.

И вот приходит звездный час Джулии. Игравшая на репетициях вполсилы, на премьере она разворачивается во всю мощь своего та­ланта и мастерства, и единственная большая мизансцена Эвис пре­вращается в триумфальное выступление великой Джулии Лэмберт.

Ее вызывали десять раз; у служебного выхода неистовствует толпа человек в триста; Долли устраивает пышный прием в ее честь; Том, забыв об Эвис, опять у ее ног; Майкл искренне восхищен — Джулия довольна собой. «У меня в жизни больше не будет такой минуты. Я ни с кем не намерена ее делить», — говорит она и, ускользнув от всех, едет в ресторан и заказывает пиво, бифштекс с луком и жаре­ный картофель, которого не ела уже лет десять. Что такое любовь по сравнению с бифштексом? Как замечательно, что ее сердце принадле­жит ей одной! Неузнанная, из-под полей скрывающей лицо шляпы Джулия смотрит на посетителей ресторана и думает, что Роджер не­прав, ибо актеры и их роли суть символы той беспорядочной, бес­цельной борьбы, что зовется жизнью, а только символ реален. Ее «притворство» и есть единственная реальность...

Она счастлива. Она нашла себя и обрела свободу.