Луиджи Пиранделдо (Luigi Pirandello) 1867-1936

Покойный Маттиа Паскаль (II fu Mattia Pascal)

Роман (1904)

Маттиа Паскаль, бывший хранитель книг в библиотеке, завещанной неким синьором Боккамацца родному городу, пишет историю своей жизни. Отец Маттиа рано умер, и мать осталась с двумя детьми — шестилетним Роберто и четырехлетним Маттиа. Все дела вел управ­ляющий Батта Маланья, который вскоре разорил семью бывшего хо­зяина. После смерти первой жены немолодой Маланья женился на юной Оливе, к которой Маттиа был неравнодушен, но у нихне было детей, и Маланья стал обижать Оливу, считаяее виноватой в этом. Олива подозревала, что дело тут не в ней, а в Маланье, но порядоч­ность мешала ей проверить свои подозрения. Приятель Маттиа Помино рассказывал ему, что влюблен в двоюродную племянницу Маланьи Ромильду. Ее мать хотела выдать девушку замуж за богача Маланью, но это не получилось, и теперь, когда Маланья стал раскаи­ваться в своей женитьбе на бездетной Оливе, замышляет новые

козни. Маттиа хочет помочь Помино жениться на Ромильде и сводит с ней знакомство. Он все время рассказывает Ромильде о Помино, но сам влюбленный так робок, что она в конце концов влюбляется не в него, а в Маттиа. Девушка столь хороша, что Маттиа не может усто­ять и становится ее любовником. Он собирается на ней жениться, и тут она неожиданно порывает с ним. Олива жалуется матери Маттиа на Маланью: он получил доказательства, что у них нет детей не по его вине, и торжествующе заявил ей об этом. Маттиа понимает, что Ро-мильда и ее мать гнусно обманули и его самого, и Маланью и в от­местку делает Оливе ребенка. Тогда Маланья обвиняет Маттиа в том, что тот обесчестил и погубил его племянницу Ромильду. Маланья го­ворит, что из жалости к бедной девушке хотел усыновить ее ребенка, когда он родится, но теперь, когда Господь послал ему в утешение за­конное дитя от собственной жены, он уже не может назвать себя отцом другого ребенка, который родится у его племянницы. Маттиа остается в дураках и вынужден жениться на Ромильде, так как ее мать грозит ему скандалом. Сразу после свадьбы отношения Маттиа с Ромильдой портятся. Она и ее мать не могут простить ему, что он обездолил свое законное дитя, ибо теперь все состояние Маланьи перейдет к ребенку Оливы. У Ромильды рождаются девочки-близне­цы, у Оливы — мальчик..Одна из девочек умирает через несколько дней, другая, к которой Маттиа успевает очень привязаться, — не дожив до года. Помино, чей отец становится членом муниципалитета, помогает Маттиа получить место библиотекаря в библиотеке Боккамацци. Однажды после семейного скандала Маттиа, в руках которого случайно оказалась небольшая сумма денег, о которой не знают ни жена, ни теща, уходит из дому и отправляется в Монте-Карло. Там он идет в казино, где выигрывает около восьмидесяти двух тысяч лир. Самоубийство одного из игроков заставляет его одуматься, он пре­кращает игру и едет домой. Маттиа представляет себе, как его жена и теща поразятся неожиданному богатству, он собирается выкупить мельницу в Стиа и спокойно жить в деревне. Купив газету, Маттиа читает ее в поезде и натыкается на объявление о том, что на его ро­дине, в Мираньо, в мельничном шлюзе в Стиа найден сильно разло­жившийся труп, в котором все опознали библиотекаря Маттиа Паскаля, исчезнувшего несколько дней назад. Люди считают, что при­чиной самоубийства были денежные затруднения. Маттиа потрясен,

он -вдруг понимает, что совершенно свободен: все считают его мерт­вым — значит, у него нет теперь ни долгов, ни жены, ни тещи, и он может делать все, что ему заблагорассудится. Он радуется возможнос­ти; прожить как'бы две жизни и решает прожить их в двух разных обличьях. От прежней жизни у него останется только косящий глаз. Он выбирает себе новое имя: отныне его зовут Адриано Меис. Он меняет прическу, одежду, придумывает себе новую биографию, вы­брасывает обручальное Кольцо. Он путешествует, но вынужден жить скромно, так как должен растянуть свои деньги на всю оставшуюся жизнь: отсутствие документов лишает его возможности поступить на службу. Он не может даже купить собаку: за нее надо платить нало­ги, а для этого также необходимы документы.

Маттиа решает поселиться в Риме. Он снимает комнату у Ансель­мо Палеари — старого чудака, увлекающегося спиритизмом. Маттиа проникается большой симпатией к его младшей дочери Адриане — скромной доброй девушке, честной и порядочной. Зять Адрианы Теренцйо Папиано после смерти сестры Адрианы должен вернуть при­даное Ансельмо, так как его жена умерла бездетной. Он попросил у Ансельмо отсрочки и хочет жениться на Адриане, чтобы не возвра­щать деньги. Но Адриана боится и ненавидит грубого расчетливого зятя, она влюбляется в Маттиа Паскаля. Папиано уверен, что Маттиа богат, и хочет познакомить его с завидной невестой — Пепитой Пантогада, чтобы отвлечь его от Адрианы. Он приглашает Пепиту к Ансельмо на спиритический сеанс. Пепита приходит вместе с гувер­нанткой и испанским художником Бернальдесом.

Во время спиритического сеанса, в котором принимают участие все обитатели дома, у Маттиа из шкафчика исчезают двенадцать тысяч лир. Украсть их мог только Папиано.

Адриана предлагает Маттиа заявить в полицию, но он не может заявить о краже — ведь он никто, оживший мертвец. Не может он и жениться на Адриане, как он ни любит ее, — ведь он женат. Чтобы замять дело, он предпочитает соврать, будто деньги нашлись. Дабы не мучить Адриану, Маттиа решает вести себя так, чтобы Ад­риана разлюбила его. Он хочет начать ухаживать за Пепитой Панто­гада. Но ревнивый Бернальдес, которою Маттиа невзначай обидел, оскорбляет его, и кодекс чести обязывает Маттиа вызвать Бернальдеса на поединок. Д Маттиа не может найти секундантов — выясняется,

что для этого нужно соблюсти кучу формальностей, что невозможно сделать, не имея документов.

Маттиа видит, что его вторая жизнь зашла в тупик, и, оставив на мосту трость и шляпу, чтобы все подумали, будто он бросился в воду, садится в поезд и едет на родину.

От Адриано Меиса у него остается только здоровый глаз: Маттиа сделал операцию и уже не косит.

Приехав на родину, Маттиа первым делом навещает своего брата Роберто. Роберто потрясен и не верит своим глазам. Он рассказывает Маттиа, что Ромильда после его мнимого самоубийства вышла замуж за Помино, но теперь ее второй брак по закону будет считаться не­действительным, и она обязана вернуться к Маттиа. Маттиа этого со­всем не хочет: у Помино и Ромильды маленькая дочка — зачем разрушать их семейное счастье? Да он и не любит Ромильду. Помино и Ромильда поражены и растеряны, увидев Маттиа живым, ведь про­шло больше двух лет после его исчезновения. Маттиа успокаивает их:

ему ничего от них не нужно.

На улице никто не узнает Маттиа Паскаля: все считают его умер­шим.

Маттиа идет на кладбище, отыскивает могилу неизвестного, кото­рого все принимали за него, читает прочувствованную надпись на мо­гильном камне и кладет на могилу цветы.

Он поселяется в доме своей старой тетки. Время от времени он приходит на кладбище «поглядеть на себя — умершего и погребен­ного. Какой-нибудь любопытный спрашивает; «Но вы-то кто ему бу­дете?» В ответ Маттиа пожимает плечами, прищуривается и отвечает:

«Я и есть покойный Маттиа Паскаль».

С помощью дона Элиджо, сменившего Маттиа на посту храните­ля книг в библиотеке Боккамаоди, Маттиа за полгода излагает на бу­маге свою странную историю. В беседе с доном Элиджо он говорит, что не понимает, какую мораль можно из нее извлечь. Но дон Элид­жо возражает, что мораль в этой истории, несомненно, есть, и вот какая: «Вне установленного закона, вне тех частных обстоятельств, радостных или грустных, которые делают нас самими собой... жить невозможно».

О. Э. Гринберг 16

Шестеро персонажей в поисках автора (Sei personaggi in cerca d'autore)

Трагикомедия (1921)

Актеры приходят в театр на репетицию. Премьерша, как всегда, опаздывает. Премьер недоволен тем, что ему надо по ходу пьесы на­девать поварской колпак. Директор в сердцах восклицает: «...что вы от меня хотите, если Франция давно уже перестала поставлять нам хорошие комедии и мы вынуждены ставить комедии этого Пиранделло, которого понять — нужно пуд соли съесть и который, словно нарочно, делает все, чтобы и актеры, и критики, и зритель плева­лись?» Неожиданно в зале появляется театральный швейцар, а за ним — шесть персонажей во главе с Отцом, который объясняет, что они пришли в театр в поисках автора. Они предлагают Директору те­атра стать его новой пьесой. Жизнь полна таких несуразностей, кото­рые не нуждаются в правдоподобии, потому что они и есть правда, а создавать иллюзию правды, как это принято в театре, — чистое сума­сшествие. Автор дал жизнь персонажам, а потом раздумал или не смог возвести их в ранг искусства, но они хотят жить, они сами — драма и сгорают от желания представить ее так, как подсказывают им бушующие в них страсти.

Перебивая друг друга,.персонажи пытаются объяснить, в чем дело. Отец женился на Матери, но вскоре стал замечать, что она не­равнодушна к его секретарю. Он дал им обоим денег, чтобы они могли оставить его дом и жить вместе. Сына, которому в ту пору было два года, он отправил в деревню, где нанял ему кормилицу. Но Отец не терял из виду новую семью своей жены, пока она не уехала из города. У Матери родились еще трое детей: Падчерица, Мальчик и Девочка, которых законный Сын презирает за то, что они незакон­ные. После смерти своего сожителя Мать с детьми вернулась в род­ной город и, чтобы заработать хоть немного денег, стала шить. Но оказалось, что хозяйка модной лавки мадам Паче дает ей заказы только для того, чтобы вынудить Падчерицу заняться проституцией:

она говорит, что Мать испортила ткань, и вычитает из ее жалованья, поэтому Падчерица, чтобы покрыть вычеты, втайне от матери торгу­ет собой. Падчерица во всем обвиняет то Сына, то Отца, те оправды­ваются. Мать страдает и хочет всех примирить. Отец говорит о том,

что в каждом из участников драмы не одна, а множество видимос­тей, в каждом скрыта способность с одними быть одним, с другими другим, разговоры о цельности личности — чепуха. Сын, которого Падчерица считает во всем виноватым, говорит, что он —персонаж драматургически «нереализованный», и просит оставить его в покое. Персонажи ссорятся, и Директор считает, что только автор может восстановить порядок. Он готов посоветовать им обратиться к некое­му драматургу, но Отец предлагает Директору самому стать авто­ром — ведь все так просто, персонажи уже здесь, прямо перед ним.

Директор соглашается, и на сцене устанавливают декорации, изо­бражающие комнату в заведении мадам Паче. Директор предлагает персонажам провести репетицию, с тем чтобы показать актерам, как играть. Но персонажи хотят сами выступить перед публикой, таки­ми; какие они есть. Директор объясняет им, что это невозможно, на сцене их будут играть актеры: Падчерицу — Премьерша, Отца — Премьер и т. д. А пока персонажи разыграют драму перед актерами, которые будут зрителями. Директор хочет увидеть первую сцену: раз­говор Падчерицы с мадам Паче. Но мадам Паче среди персонажей, пришедших в театр, нет. Отец считает, что если подготовить сцену как следует, то это может привлечь мадам Паче, и она появится. Когда на сцене развешивают вешалки и шляпки, действительно появляется мадам Паче — толстая мегера в огненно-рыжем парике с вее­ром в одной руке и сигаретой в другой. Актеры при виде ее приходят в ужас и разбегаются, но Отец не понимает, почему во имя «вульгарного правдоподобия» нужно убить это «чудо реальности, ко­торое вызвано к жизни самой сценической ситуацией». Мадам Паче. на смеси итальянского с испанским объясняет Падчерице, что работа ее матери никуда не годится, и если Падчерица хочет, чтобы мадам Паче и впредь помогала их семье, ей нужно решиться пожертвовать собой. Услышав это, Мать с воплем бросается на мадам Паче, срыва­ет с ее.головы парик и швыряет на пол. С трудом успокоив всех, Ди­ректор просит Отца сыграть продолжение этой сцены. Отец входит, знакомится с Падчерицей, спрашивает ее, давно ли. она в заведении мадам Паче. Он предлагает ей в подарок нарядную шляпку. Когда Падчерица обращает его внимание на то, что она в трауре, он просит ее поскорее снять платье. Премьер и Премьерша пытаются повто­рить эту сцену. Отец и Падчерица совершенно неузнаваемы в их ис-

поднении, все гораздо приглаженное, внешне красивее, вся сцена идет под аккомпанемент голоса Суфлера. Персонажей смешит игра актеров. Директор решает в будущем не пускать персонажей на ре­петиции, а пока он просит их исполнить остальные сцены. Директор хочет убрать реплику Отца, где тот просит Падчерицу поскорее снять траурное платье: такой цинизм приведет публику в негодование. Пад­черица возражает, что это правда, но Директор считает, что в театре правда хороша только до известного предела. Падчерица обнимает Отца, но тут неожиданно в комнату врывается Мать, которая отры­вает Падчерицу от Отца с криком: «Несчастный, ведь это моя дочь!» Актеры и Директор взволнованы сценой, персонажи уверены, что главное — то, что именно так все и произошло на самом деле. Ди­ректор считает, что первое действие будет иметь успех.

На сцене новая декорация: уголок сада с небольшим бассейном. По одну сторону сцены сидят актеры, по другую — персонажи. Ди­ректор объявляет начало второго действия. Падчерица рассказывает, что вся семья вопреки желанию Сына переселилась в дом Отца. Мать объясняет, что всеми силами пыталась примирить Падчерицу с Сыном, но безуспешно. Отец вступает в спор с Директором об иллю­зии и реальности. Мастерство актеров заключается в том, чтобы со­здать иллюзию реальности, меж тем как у персонажей есть своя, другая реальность, персонаж всегда имеет собственную жизнь, отме­ченную характерными, ему одному присущими чертами, он реальнее обычного человека, особенно актера, который часто может быть и «никем». Реальность людей меняется, и сами они меняются, меж тем как реальность персонажей не меняется и сами они не меняются. Когда персонаж родился, он тотчас получает независимость, даже от автора, а иногда ему случается приобретать значение, какое автору и не снилось! Отец жалуется, что авторская фантазия произвела их на свет, а потом отказала им в месте под солнцем — вот они и пытают­ся постоять за себя. Они много раз просили автора взяться за перо, но безуспешно, и они отправились в театр сами. Директор продолжа­ет распоряжаться относительно декораций. Падчерице очень мешает Сын. Он готов покинуть сцену и пытается уйти, но у него ничего не получается, словно какая-то таинственная сила удерживает его на сцене. Видя это, Падчерица начинает безудержно хохотать. Сын вы­нужден остаться, но он не желает принимать участия в действии. Де-

вочка играет у бассейна. Мальчик прячется за деревьями, сжимая в руке револьвер. Мать входит в комнату Сына, хочет поговорить с ним, но он не желает ее слушать. Отец пытается заставить его выслу­шать Мать, но Сын сопротивляется, между Сыном и Отцом завязы­вается драка, Мать пытается их разнять, в конце концов Сын валит Отца на пол. Сын не хочет позориться на людях. Он говорит, что, от­казываясь играть, он всего лишь выполняет волю того, кто не поже­лал вывести их на сцену. Директор просит Сына просто рассказать лично ему, что произошло. Сын рассказывает, что, проходя через сад, увидел в бассейне Девочку, бросился к ней, но внезапно остановился, увидев Мальчика, который безумными глазами смотрел на утонувшую сестренку. Когда Сын доходит в своем рассказе до этого места, из-за деревьев, где прятался Мальчик, раздается выстрел. Мальчика уносят за кулисы.

Актеры возвращаются на сцену. Одни говорят, что Мальчик в самом деле умер, другие убеждены, что это только игра. Отец кричит:

«Какая там игра! Сама реальность, господа, сама реальность!» Дирек­тор выходит из себя, посылает всех к черту и просит дать свет.

Сцена и зал озаряются ярким светом. Директор раздражен: зря потерян целый день. Начинать репетицию слишком поздно. Актеры расходятся до вечера. Директор дает команду осветителю погасить свет. Театр погружается во тьму, после чего в глубине сцены, словно по оплошности осветителя, загорается зеленая подсветка. Появляются огромные тени персонажей, кроме Мальчика и Девочки. При видеих Директор в ужасе сбегает со сцены. На сцене остаются только персо­нажи.

О. Э. Гринберг

Генрих IV (Enrico IV)

Пьеса (1922)

Действие происходит на уединенной вилле в сельской Умбрии в нача­ле XX в. Комната воспроизводит убранство тронного зала Генриха IV, но справа и слева от трона — два больших современных портрета, один из которых изображает мужчину в костюме Генриха IV, дру­гой — женщину в костюме Матильды Тосканской. Трое юношей —

Ариальдо, Ордульфо и Ландольфо, — наряженных в костюмы XI в., объясняют четвертому, только что взятому на службу, как себя вести. Новичок — Бертольдо — никак не может понять, о каком Генрихе IV идет речь: французском или германском. Он думал, что должен изображать приближенного Генриха IV французского, и читал книги по истории XVI в. Ариальдо, Ордульфо и Ландольфо рассказывают Бертольдо о Генрихе IV германском, который вел ожесточенную борьбу с римским папой Григорием VII и под угрозой отлучения от церкви отправился в Италию, где в замке Каносса, принадлежавшем Матильде Тосканской, униженно просил прощения у палы. Юноши, начитавшись книг по истории, старательно изображают рыцарей XI в. Самое главное — отвечать в тон, когда Генрих IV обращается к ним. Они обещают дать Бертольдо книги по истории XI в., чтобы он быстрее освоился со своей новой ролью. Современные портреты, за­крывающие ниши в стене, где должны были бы стоять средневековые статуи, кажутся Бертольдо анахронизмом, но остальные объясняют ему, что Генрих IV воспринимает их совсем по-другому: для него это словно два зеркала, отражающие ожившие образы средних веков. Бертольдо все это кажется слишком заумным, и он говорит, что не хочет сойти с ума.

Входит старый камердинер Джованни во фраке. Юноши начина­ют в шутку прогонять его как человека другой эпохи. Джованни велит им прекратить игру и объявляет, что прибыл хозяин замка маркиз ди Нолли с доктором и еще несколькими людьми, среди ко­торых маркиза Матильда Спина, изображенная на портрете в костю­ме Матильды Тосканской, и ее дочь Фрида, невеста маркиза ди Нолли. Синьора Матильда смотрит на свой портрет, написанный двад­цать лет назад. Теперь он кажется ей портретом ее дочери Фриды. Барон Белькреди, любовник маркизы, с которым она без конца пи­кируется, возражает ей. Мать маркиза ди Нолли, умершая месяц назад, верила, что ее сумасшедший брат, вообразивший себя Генри­хом IV, выздоровеет, и завещала сыну заботиться о дяде. Молодой маркиз ди Нолли привез врача и друзей в надежде вылечить его.

Двадцать лет назад компания молодых аристократов решила для развлечения устроить историческую кавалькаду. Дядя маркиза ди Нолли нарядился Генрихом IV, Матильда Спина, в которую он был влюблен, — Матильдой Тосканской, Белькреди, который придумал

устроить кавалькаду и который тоже был влюблен в Матильду Спина, ехал позади них. Вдруг конь Генриха IV встал на дыбы, всадник упал И ударился затылком. Никто не придал этому большого значения, но, когда он пришел в себя, все увидели, что он воспринимает свою роль всерьез и считает себя настоящим Генрихом IV. Сестра сумасшедше­го и ее сын много лет угождали ему, закрывая глаза на его безумие, но теперь доктор задумал представить Генриху IV одновременно мар­кизу и ее дочь Фриду, как две капли воды похожую на мать, какой она была двадцать лет назад, — он считает, что такое сопоставление даст больному возможность ощутить разницу во времени и вообще излечит его. Но для начала все готовятся предстать перед Генрихом IV в средневековых костюмах. Фрида будет изображать его жену Берту из Сузи, Матильда— ее мать Аделаиду, доктор — епископа Гуго Клюнийского, а Белькреди — сопровождающего его монаха-бе­недиктинца.

Наконец Ариальдо возвещает о приходе императора. Генриху IV около пятидесяти лет, у него крашеные волосы и ярко-красные пятна на щеках, как у кукол. Поверх королевского платья на нем одеяние кающегося, как в Каноссе. Он говорит, что раз на нем одежда каю­щегося, значит, ему сейчас двадцать шесть лет, его мать Агнеса еще жива и рано оплакивать ее. Он вспоминает различные эпизоды «своей» жизни и собирается просить прощения у папы Григория VII. Когда он уходит, взволнованная маркиза почти без чувств падает на стул. Под вечер того же дня доктор, маркиза Спина и Белькреди об­суждают поведение Генриха IV. Доктор объясняет, что у сумасшед­ших своя психология: они могут видеть, что перед ними — ряженые, и в то же время верить, как дети, для которых игра и реальность — одно и то же. Но маркиза убеждена, что Генрих IV ее узнал. И она объясняет недоверие и неприязнь, которые Генрих IV почувствовал к Белькреди, тем, что Белькреди — ее любовник. Маркизе кажется, что речь Генриха IV была полна сожалений о его и ее юности. Она счита­ет, именно несчастье заставило его надеть маску, от которой он хочет, но не может избавиться. Видя глубокое волнение маркизы, Белькреди начинает ревновать. Фрида примеряет платье, в котором ее мать изображала Матильду Тосканскую в пышной кавалькаде.

Белькреди напоминает присутствующим, что Генрих IV должен «перепрыгнуть» не-двадцать лет, прошедшие со времени несчастного

случая, а целых восемьсот, отделяющие настоящее время от эпохи Генриха IV, и предостерегает, что это может плохо кончиться. Преж­де чем разыграть задуманный спектакль, маркиза и доктор собирают" ся попрощаться с Генрихом IV и убедить его, что они уехали. Генрих IV Очень боится враждебности Матильды Тосканской, союзницы папы Григория VII, поэтому маркиза просит напомнить ему, что Матильда Тосканская вместе с аббатом Клюнийским просила за него папу Григория VII. Она была вовсе не так враждебно настроена по Отношению к Генриху IV, как казалось, и во время кавалькады изо­бражавшая ее Матильда Спина хотела обратить на это внимание Ген­риха IV, чтобы дать ему понять: хотя она над ним и насмехается, но на самом деле неравнодушна к нему. Доктор в костюме Клюнийского аббата и Матильда Спина в костюме герцогини Аделаиды проща­ются с Генрихом IV. Матильда Спина говорит ему о том, что Матильда Тосканская хлопотала за него перед папой, что она не враг, а друг Генриха IV. Генрих IV взволнован. Улучив момент, Матильда Спина спрашивает Генриха IV: «Вы все еще любите ее?» Генрих IV растерян, но, быстро овладев собой, упрекает «герцогиню Аделаиду» в том, что она предает интересы своей дочери: вместо того чтобы го­ворить с ним о его жене Берте, она без конца твердит ему о другой женщине. Генрих IV говорит о предстоящей встрече с папой римским, о своей жене Берте из Сузи. Когда маркиза и доктор уходят, Генрих IV поворачивается к своим четырем приближенным, лицо его совершенно меняется, и он называет недавних гостей шутами. Юноши изумлены. Генрих IV говорит, что дурачит всех, прикидыва­ясь сумасшедшим, и все в его присутствии становятся шутами. Ген­рих IV возмущен: Матильда Спина посмела явиться к нему вместе со своим любовником, и при этом еще думает, что проявила сострадание К бедному больному. Выясняется, что Генрих IV знает Настоящие имена юношей. Он предлагает им вместе посмеяться над теми, кто верит, будто он сумасшедший. Ведь те, кто не считают себя сума­сшедшими, на самом деле ничуть не более нормальны: сегодня им кажется истинным одно, завтра — другое, послезавтра — третье. Генрих IV знает, что, когда он уходит, на вилле горит электрический свет, Но притворяется, что не замечает этого. И сейчас он хочет за­жечь свою масляную лампу, электрический свет слепит ему глаза. Он говорит Ариальдо, Аандольфо, Ордульфо и Бертольдо, что они напрас-

но разыгрывали перед ним комедию, им надо было создать иллюзию для самих себя, почувствовать себя людьми, живущими в XI в., и на­блюдать оттуда, как через восемьсот лет люди XX столетия мечутся в плену неразрешимых проблем. Но игра закончена — теперь, когда юноши знают правду, Генрих IV уже не сможет продолжать свою жизнь в образе великого короля.

Слышен стук в заднюю дверь: это пришел старый камердинер Джованни, изображающий монаха-летописца. Юноши начинают смеяться, но Генрих IV останавливает их: нехорошо смеяться над ста­риком, делающим это из любви к хозяину. Генрих IV начинает дик­товать Джованни свое жизнеописание.

Пожелав всем спокойной ночи, Генрих направляется через трон­ный зал в свою опочивальню. В тронном зале на месте портретов, в точности воспроизводя их позы, стоят Фрида в костюме Матильды Тосканской и маркиз ди Нолли в костюме Генриха IV. Фрида окли­кает Генриха IV; он испуганно вздрагивает. Фриде становится страш­но, и она начинает кричать как безумная. Все, кто находится на вилле, спешат к ней на помощь. Никто не обращает внимания на Генриха IV. Белькреди рассказывает Фриде и маркизу ди Нолли, что Генрих IV давно выздоровел и продолжал играть роль, чтобы посме­яться над ними над всеми: четверо юношей уже успели разгласить его тайну. Генрих IV смотрит на всех с негодованием, он ищет спо­соб отомстить. У него вдруг появляется мысль снова погрузиться в притворство, коль скоро его так коварно предали. Он начинает гово­рить маркизу ди Нолли о своей матери Агнесс. Доктор считает, что Генрих IV опять впал в безумие, Белькреди же кричит, что он снова начал разыгрывать комедию. Генрих IV говорит Белькреди, что он хотя и выздоровел, но ничего не забыл. Когда он упал с лошади и ударился головой, то действительно сошел с ума, и это продолжалось двенадцать лет. За это время его место в сердце любимой женщины занял соперник, вещи изменились, друзья изменили. Но вот в один прекрасный день он словно очнулся, и тогда почувствовал, что не может вернуться к прежней жизни, что он придет «голодный, как волк, на пир, когда все уже убрано со стола».

Жизнь ушла вперед. И тот, кто сзади тайком уколол лошадь Ген­риха IV, заставивее встать на дыбы и сбросить всадника, спокойно жил все это время. (Маркиза Спина и маркиз ди Нолли поражены:

даже они не знали, что падение Генриха IV с лошади было неслучай­ным.) Генрих IV говорит, что решил остаться сумасшедшим, чтобы испытать наслаждение особого рода: «пережить в просветленном со­знании свое безумие и этим отомстить грубому камню, разбившему ему голову». Генрих IV сердится, что юноши рассказали о его выздо­ровлении. «Я выздоровел, господа, потому что прекрасно умею изо­бражать сумасшедшего, и делаю это спокойно! Тем хуже для вас, если вы с таким волнением переживаете свое сумасшествие, не со­знавая, не видя его», — заявляет он. Он говорит, что не участвовал в той жизни, в которой Матильда Спина и Белькреди состарились, для него маркиза навсегда такая, как Фрида. Маскарад, который Фриду заставили разыграть, отнюдь не шутка для Генриха IV, скорее это всего лишь зловещее чудо: портрет ожил, и Фрида теперь принадле­жит ему по праву. Генрих IV обнимает ее, смеясь, как сумасшедший, но когда Фриду пытаются вырвать из его объятий, он вдруг выхваты­вает у Ландольфо шпагу и ранит Белькреди, не поверившего, что он сумасшедший, в живот. Белькреди уносят, и вскоре из-за кулис разда­ется громкий вопль Матильды Спина. Генрих IV потрясен, что его собственная выдумка обрела жизнь, заставив его совершить преступ­ление. Он зовет своих приближенных — четырех юношей, словно желая защититься: «Мы останемся здесь вместе, вместе... и навсегда!»

О. Э. Гринберг