Повесть временных лет и другие источники

Введение

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.......................................................................................................3

1. Повесть временных лет и другие источники........................................4

2. О методах изучения истории Киевской Руси.....................................13

Заключение................................................................................................19

Список использованной литературы.......................................................21

Значение летописей для изучения истории древней Руси и древнерусской литературы едва ли стоит подробно разъяснять. Достаточно напомнить только, что летописи представляют собой самые обширные памятники древнерусской светской литературы; вместе с тем для всего периода с IX до середины XVI в. они служат основным (а нередко и единственным) источником по политической истории России.

Первые произведения оригинальной древнерусской литературы, дошедшие до нас, относятся к середине XI века. Их создание обусловлено ростом политического, патриотического сознания раннефеодального общества, стремящегося упрочить новые формы государственности, утвердить суверенность Русской земли. Обосновывая идеи политической и религиозной самостоятельности Руси, литература стремится закрепить новые формы христианской этики, авторитет власти светской и духовной, показать незыблемость, «вечность» феодальных отношений.

Основные жанры литературы этого времени исторические: предание, сказание, повесть - и религиозно-дидактические: торжественные слова, поучения, жития, хождения. Исторические жанры, опираясь в своем развитии на соответствующие жанры фольклора, вырабатывают специфические книжные формы повествования «по былинам сего времени».

Исторические жанры древнерусской литературы, как правило, бытуют не отдельно, а в составе летописей, где принцип погодного изложения давил возможность включать в нее разнообразный материал: погодную запись, сказание, повесть. Эти исторические жанры были посвящены важнейшим событиям, связанным с военными походами, борьбой против внешних врагов Руси, строительной деятельностью князя, усобицами, необычными явлениями природы-небесными знамениями. В то же время летопись включала и церковную легенду, элементы жития и даже целые жития, юридические документы.

Ведущим жанром Руси становится историческая повесть, основывающаяся на достоверном изображении событий. В зависимости от характера отражаемых в повестях событий они могут быть «воинскими», повестями о княжеских преступлениях и т. д. Каждый вид исторических повестей приобретает свои специфические стилистические особенности.

Центральным героем исторических повестей и сказаний является князь-воин, защитник рубежей споен страны, строитель храмов, ревнитель просвещения, праведный судия своих подданных. Его антипод - князь-крамольник, нарушающий феодальный правопорядок подчинения пассата своему сюзерену, старшему в роде, ведущий кровопролитные междоусобные воины, стремящийся добыть себе власть силой.

Повествование о добрых и злых деяниях князей опирается на свидетельства очевидцев, участников событий, устные предания, бытовавшие в дружинной среде.

Исторические понести и сказания не допускают художественного вымысла н современном значении этого слова. Факты, изложенные и них, документированы, прикреплены к точным датам, соотнесены с другими событиями.

Самостоятельная, или оригинальная, литература на Руси складывается примерно в XI в. Обычно принято считать, что письменность появилась у нас со времени крещения Руси при Владимире. Между тем это не вполне соответствует действительности, так как начатки письменности зародились на Руси значительно раньше. Только этим мы в состоянии объяснить существование таких памятников, как договоры Руси с греками, которые написаны на славянском языке и имели определенное практическое назначение. Мы также знаем, что уже Ольга держала при себе «пресвитера» (священника), между тем церковная служба невозможна без существования церковных книг. Надо предполагать, что письменность на Руси появилась, по крайней мере, с первой половины X в., вместе с проникновением христианства. Начатки ее были принесены из Болгарии, которая уже в X в. имела значительную литературу.

Болгарские писатели подражали, главным образом, византийским образцам; оригинальных произведений болгарской литературы известно немного. Может быть, это зависело оттого, что богатая и образованная Византия давила своим авторитетом на соседнюю Болгарию. В Киевской Руси мы видим иное. Переводными памятниками на Руси, составлявшими основу древнерусской учености, были памятники, привезенные с Балканского полуострова и переведенные на русский язык с греческого. Но русская литература сразу же создала ряд памятников оригинального характера, среди которых особое значение имеют летописи, - памятник, совершенно исключительный по своему историческому значению.[1]

На первое место должна быть выделена летопись, которую в науке принято называть Начальной.Начальной летописью, или «Повестью временных лет», называется, по определению Шахматова, тот «летописный свод, который озаглавлен соответствующим образом, составлен в Киеве, обнимает время до второго десятилетия XII в. и содержится в большей части летописных сводов XIV-XVIII веков». Действительно, в основе большинства наших летописей, рассказывающих о древних событиях истории Киевской Руси в IX - начале XII в., лежат одни и те же известия, которые с большей полнотой и в более достоверном виде дошли до нас в Повести временных лет.

Свое название Повесть временных лет получила от заголовка, который мы читаем в ее начале (например, в Лаврентьевской летописи): «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская земля, кто в Кыеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть».

Изучая различные списки Повести временных лет, мы найдем, что сходный текст в них продолжается до 1110 г., после которого тексты летописей начинают между собой расходиться. Это приводит к мысли, что Повесть временных лет кончалась на 1110г. и представляла собой памятник, который был использован составителями всех позднейших летописей, рассказывающих о древней истории Киевской Руси.

Следует помнить, что, кроме Повести временных лет, не существует каких - либо достоверных летописей, которые бы рассказывали о первых веках Киевской Руси. Хотя при чтении летописных сводов XV- XVII вв. и можно найти некоторые известия, как будто дополняющие известия Начальной летописи, однако эти известия носят характер позднейший и, по - видимому, возникли не ранее XV-XVI вв. Таковы, например, сведения так называемой Иоакимовской летописи, которая претендует быть более древней по происхождению, чем Повесть временных лет. В XVIII в. ее нашел в одном списке В. Н. Татищев и издал в своей «Истории». Список Иоакимовской летописи пропал, но издание Татищева позволяет сделать определенный вывод, что это была летопись позднего характера, составленная на основании ряда источников не ранее XVII в.[2]

Повесть временных лет дошла до нас в двух редакциях (или изводах) - Лаврентьевской и Ипатьевской. В основе же этих редакций лежал, несомненно, один памятник - протограф Повести временных лет, т. е. ее первоначальный оригинал, от которого ведут свое начало известные нам списки.Лаврентьевская редакция представлена тремя древними списками: Лаврентьевским, Кенигсбергским и Троицким (Московский академический список).Древнейший из них, Лаврентьевский, написан монахом Лаврентием для суздальского князя Дмитрия Константиновича в 1377 г. Лаврентьевский список начинается Повестью временных лет и продолжен Суздальской летописью до 1305 г. Сам Лаврентий ссылается на то, что он писал летопись с ветхого списка, вследствие чего не мог разобрать отдельных слов. Действительно, Лаврентьевский список отличается некоторыми дефектами текста.

Кенигсбергский, или Радзивилловский, список написан в XV в., но, по - видимому, со списка более раннего времени, может быть, начала XIII в. В XVII в. он принадлежал литовскому князю Богуславу Радзивиллу. Позднее Радзивилловский список попал в Кенигсбергскую библиотеку, откуда был взят в Петербург во время Семилетней войны. Радзивилловский список доведен до 1206 г. и украшен большим количеством миниатюр (604 рисунка), которые являются одним из важнейших источников по бытовой истории древней Руси. По исследованиям Шахматова, миниатюры Радзивилловской летописи перерисованы с образцов XIIIв.

Московский академический (Троицкий) список XV в. исправнее Радзивилловского и сходен с Лаврентьевским до 1206 г., после чего продолжен летописными известиями, написанными в Суздальско-Владимирской земле, до 1419 г. Кроме того, существовал другой, Троицкий (пергаментный), список, сгоревший в 1812 г. и также относившийся к Лаврентьевской редакции.

Вторая редакция Повести временных лет представлена другим древним списком - Ипатьевским, написанным, по мнению первых его издателей, в начале XIV в., а по мнению А. А. Шахматова, - в начале XV в. Ипатьевский список получил свое название от Ипатьевского монастыря в Костроме, где он сохранялся.

Вся древнейшая хронология Повести временных лет крайне условна. В большинстве случаев даты, относящиеся к IX-X вв., получены путем различного рода вычислений. Для истории IX- X вв. летописец имел под руками мало материала. Поэтому он дополняет иногда свой рассказ устными преданиями и легендами. Более точные и более подробные сведения о событиях начинаются с конца X в. С этого времени летописец имеет под собой, по-видимому, более твердую почву, но записи современника чувствуются в Повести временных лет только с известий второй половины XI в.[3]

Изучая содержание Повести временных лет в дошедших до нас редакциях (Лаврентьевской и Ипатьевской), можно сделать вывод, что перед нами памятник компилятивного характера, составленный из ряда отдельных самостоятельных источников. Поэтому оценка Повести временных лет как исторического источника может быть сделана только после анализа ее источников.

Повесть временных лет включила в свой состав многочисленные источники как переводного, так и оригинального характера. Одним из источников Повести временных лет являлась византийская Хроника Георгия Амартола, переведенная на славянский язык уже в X-XI вв. Составитель взял из этой Хроники, прежде всего, известия, относящиеся к обычаям различных народов, делая ссылку на свой источник («глаголеть Георгий в летописании»). Сравнение славянского текста Хроники Амартола с выпиской из Амартола, помещенной в летописи, обнаруживает почти дословное совпадение.

Из той же Хроники Георгия Амартола и ее продолжения, доведенного до 948 г., в состав Повести временных лет попал рассказ о нападении Руси на Царьград в 866 г. при Аскольде и Дире. Та же Хроника легла в основу рассказа Повести временных лет о разделении земли между сыновьями Ноя и ряда других ее известий.

Другим источником Повести временных лет был краткий «Летописец» патриарха Никифора, именуемый в наших рукописях «Летописцем вскоре». «Летописец» Никифора и Хроника Георгия Амартола легли в основание хронологической сетки Повести временных лет для известий IX-Xвв.[4]

Повесть временных лет пользовалась и другими источниками переводного характера. К их числу принадлежало житие Василия Нового, очень распространенное в Византии и, переведенное на славянский язык. Из него Повесть заимствовала рассказ о походе Игоря на Царьград в 941 г.

Из другого переводного источника заимствована речь, которую держал «философ», присланный из Византии для обращения князя Владимира. Эта вставка сделана после слов: «и нача философ глаголати сице». В речи «философа» приводится изложение библейских событий, начиная от сотворения мира. В настоящее время доказано, что речь не была сочинена летописцем, а взята тоже из какого-то источника, может быть, при посредстве болгарского текста. Впрочем, есть мнения о русском происхождении этого памятника.

Для оценки источников Повести временных лет характерна еще одна деталь. В Повести мы встречаем так называемое исповедание веры, помещенное в рассказе о крещении Руси. То же самое исповедание помещено в рукописи 1073 г., в так называемом Святославовом изборнике, написанном для великого князя Киевского Святослава Ярославича.

Еще многочисленнее были памятники оригинального характера, послужившие источниками Повести временных лет. Среди них на первом месте следует отметить договоры Олега и Игоря с Византией. Договоры представляют собой важнейший источник для истории Руси в X в. По - видимому, они первоначально были написаны «а греческом языке и потом переведены на славянский, в силу чего отдельные выражения этих документов становятся нам понятными только при восстановлении возможного греческого текста.

Договоры могли быть найдены летописцем в архиве великих князей и внесены в летопись как один из древнейших источников по истории Руси. Таково предположение А. А. Шахматова. Впрочем, договоры могли быть заимствованы из какого-либо сборника, а не списаны с подлинного текста. Второе предположение находит себе поддержку в том обстоятельстве, что тексты договоров Руси с греками изобилуют множеством описок. Определенные сомнения в подлинности вызывает договор Олега 907 г.; «достовернее его торговый договор (911 г.) с греками, заключенный незадолго до смерти Льва».

Другими русскими источниками летописи являлись различного рода русские жития и сказания.

Легендарный характер некоторых известий Повести временных лет особенно преобладает там, где говорится о событиях IX-X вв. Летописец имел под руками некоторый запас переводных памятников, где упоминалось о походах Руси на Царь-град. Между тем письменных русских источников о княжении Рюрика, Олега, Игоря, Ольги и даже Святослава у него не было. Поэтому он пользовался преданиями. К сожалению, эти легендарные летописные известия нередко используются нашими историками для освещения событий на Руси IX-X вв. без достаточной критики. Между тем они имеют ту же степень достоверности, какой примерно отличаются наши исторические песни XVII-XVIII вв.

Особенно легендарный, прямо былинный характер имеют рассказы о «вещем» Олеге. Так, Олег, по нашей летописи, угрожая Царьграду, велел поставить свои лодки на колеса и поднять паруса. «И бывшю по - косну [попутному] ветру, воспяша парусы с поля, и идяше к граду». Тогда греки испугались и вынесли Олегу вино и пищу. Олег отказался от принесенных дароз, зная, что греки отравили вино и пищу. И тогда греки сказали: «несть се Олег, но святый Дмитрей, послан на ны от бога». Легендарен и рассказ о смерти Олега, который будто был укушен змеей, выползшей из черепа его любимого коня. Параллели к этой легенде есть в скандинавских сагах, где встречается тот же мотив и где был распространен цикл былин и повествований, напоминающих наши летописные рассказы об Олеге.[5]

Как мы видим, Повесть временных лет представляет собой компилятивный памятник, включивший в свой состав ряд литературных источников.Повесть временных лет легла в основу многих позднейших сводов, в которых она обычно помещена в несколько измененном виде. Таковы летописные своды XI-XVI вв.: Софийские летописи (I и II), Новгородская IV, Новгородская V, Воскресенская и др. Повесть временных лет была продолжена в XII в., когда записи велись уже не в одном Киеве, но и в других городах. В частности у нас есть указания, что такие записи велись в Галицко-Волынской, Суздальской, Новгородской, Черниговской, Переяславской землях и легли в основание сводов, которые возникли в XII-XIII вв. Возникновение местных летописей, которые появляются как бы взамен единого общерусского свода, - явление, крайне характерное для периода феодальной раздробленности XII-XIII вв.

Повесть временных лет была продолжена известиями о событиях XII-XIII вв. в Суздальской земле. Владимиро-Суздальская летопись, представленная Лаврентьевским списком, состоит из нескольких частей. В начале ее помещена Повесть временных лет, доведенная до 1110 г. Далее следует Владимиро-Суздальская летопись (с 1111 до 1205 г.) и ее продолжение, доведенное до 1305 г.

Нет сомнений в том, что, в целом, при всей своей односторонности, летопись должна быть признана основным источником политической, экономической, культурной, а отчасти и социальной истории Киевской Руси. Впрочем, в последней области летопись находит ценнейшее дополнение в Русской Правде и немногих актах X-XII вв.

В XI в. появляются первые исторические сочинения - летописи. Летописи сообщают, что в храме Софии в Киеве имелось большое собрание книг, которые передал туда Ярослав Мудрый. В Новгородском Софийском соборе так же хранилось много книг и различных документов. Хранились книги и документы вместе с церковной утварью в ризницах, которые позднее стали называться книгохранилищами.

Феодальная идеология (религиозные, правовые, политические, философские взгляды господствующего класса) нашла своё отражение в ряде литературных памятников (летописных сводах, воинских повестях, церковных проповедях и т. д.). В этих памятниках прославлялись древнерусские князья как создатели государственности на Руси, описывалась их деятельность по объединению славянских племён и военные подвиги, давалось религиозное обоснование идеи о необходимости общественного неравенства, осуждались народные движения. Идеологическому обоснованию незыблемости княжеской власти, защищавшей интересы феодальной знати, служат и величественные архитектурные сооружения Киева: собор св. Софии, Золотые ворота и т. д. Уже намечалась противоположность двух культур - господствующего класса и непосредственных производителен материальных благ.

Однако произведения зодчества, изобразительного искусства, литературы, используемые господствующим классом в целях идеологического воздействия на трудящихся для укрепления своей власти, являются памятниками культуры всего русского народа.

Феодальная литература Древней Руси имела прогрессивный характер. В замечательном памятнике русской исторической мысли и литературы XII в., Повести временных лет, проводится идея единства Русской земли и русского народа, - показатель того, что к этому времени уже сложилась древнерусская народность. Это памятник, в котором отражён глубокий патриотизм.