Усиление позиций дворянства

Проект реформы местного самоуправления

Проект созыва Земского собора

Попытки реформирования системы управления

«Положение об усиленной и чрезвычайной охране»

Во время диктатуры Лорис-Меликова в обществе сложилась обстановка ожидания перемен в направлении либерализации, и сразу резко повернуть курс Александр III и его окружение не решились. 14 августа 1881 г. сменивший Лорис-Меликова министр внутренних дел граф Игнатьев издал «Положение об усиленной и чрезвычайной охране», предоставлявшее администрации право издания обязательных постановлений, неисполнение которых каралось штрафом от 500 при усиленной до 3000 руб. при чрезвычайной охране, или арестом до трех месяцев. Местные власти могли высылать «нежелательных лиц», закрывать предприятия, передавать дела не обычному, а военному суду Они могли наложить арест на недвижимость, приостановить периодическое издание, закрыть учебное заведение. При министерстве было образовано Особое совещание, которое могло без суда и следствия выслать «нежелательное лицо» на 5 лет. Положение должно было действовать 3 года, однако впоследствии его действие продлевалось вплоть до 1917 г.

Вместе с тем Игнатьев пытался как бы продолжить реформы 60—70-х гг. Он предложил созвать на основе прямых выборов от сословий - крестьян, землевладельцев, купечества, духовенства -Земский собор, который продемонстрировал бы «единение всех народов России с царем», а также отменить сословную подушную подать. Собор предполагалось созвать одновременно с коронацией Александра 111. Завершением собора должно было стать избрание комиссии из 30-40 членов, которой предстояло работать при Государственном совете и рассматривать по поручению императора те или иные вопросы до их вынесения на Государственный совет. Был подготовлен манифест о созыве собора, который намечено было опубликовать 6 мая 1882 г, к 200-летию последнего Земского собора.

Однако Игнатьев не пользовался таким влиянием как Лорис-Меликов, и то, что он предложил, не устраивало двор и консерваторов. Следует иметь в виду, что наряду с официальным правительством, а точнее, при отсутствии такового как единого органа, с самого начала рядом с ним появилось неофициальное - обер-прокурора Святейшего синода К.П. Победоносцева и редактора «Московских ведомостей» М.Н. Каткова. Для них идея Земского собора была неприемлема, хотя он не обладал даже законосовещательными функциями.

Осенью 1881 г. Игнатьев писал Александру III: «административное устройство, установленное при существовании крепостного права, очевидно, не может удовлетворять своему назначению». По его предложению была создана «Комиссия по проекту реформы местного самоуправления», названная по имени ее председателя комиссией М.Г. Каханова. Они должны были подготовить и повестку для Собора с упором на проблемы местного самоуправления. Узнав о проекте Игнатьева, Победоносцев, по его словам, «пришел в ужас и обрушился на него». Каханов считал, что проект станет «своеобразной российской конституцией», а Победоносцев, что «это будет революция, гибель правительства». Негласное правительство одержало верх. Проект был отвергнут, Игнатьев на посту министра заменен Д.А. Толстым, Комиссия Каханова вскоре распущена.

Консерваторы были против «всесословности» и в реформе государственного управления видели попытку «оттолкнуть» в прошлое дворянство, которое, как они утверждали, «остается органической связью между престолом и народом». Оно должно оставаться господствующим сословием. Эта мысль очень четко прозвучала в речи Александра III на коронации. Обращаясь к волостным старшинам, он сказал: «следуйте советам и руководству ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным и нелепым слухам и толкам о переделе земли, и тому подобное». Что касается положения крестьянства, то с точки зрения консерваторов «никакое земельное устройство, никакое обеспечение наделом не в состоянии помешать тому естественному ходу развития, в силу которого одни крепнут и богатеют, а другие обречены на экономический застой, приводящий мало-помалу, к обезземеливанию даже при неотчуждаемости наделов». Их пугали любые планы, нарушавшие существовавшее землеустройство, они предпочитали пустить дело на самотек, но это означало не трогать помещиков.

В то же время консерваторы понимали, что остановить прогрессировавшее падение дворянства можно было лишь принудительными мерами. К этому было направлено и дворянское законодательство, усилившее роль дворянства в управлении делами государства и общества, и аграрное законодательство, носившее антикрестьянский, продворянский характер, что хорошо видно, в частности, в законах о земстве.

Министр внутренних дел Д.А. Толстой приступил к подготовке изменений положения о земских органах, видел их недостаток прежде всего в том, что они являлись органами, выбираемыми на «бессословном основании». Стремление сохранить дворянское землевладение и сословный характер монархии отразилось на создании и деятельности Крестьянского и Дворянского поземельных банков. Крестьянский поземельный банк был учрежден в 1882 г. Формально он должен был помочь крестьянам в покупке земли, фактически, как писало проправительственное «Новое время», он был в то же время и банком помещичьим, так как при его посредстве помещики продавали те земли, которые могли обработать. Создание Крестьянского банка, утверждала газета «Дело», «не меняет уверенности, что скоро наступит дворянская эра». Удержать купленную землю крестьянину было не под силу, поскольку цена ее была слишком высока. В итоге число малоземельных помещиков уменьшилось.

Вскоре, в 1885 г. для поддержки помещиков был создан Дворянский поземельный банк. В него могли закладываться только земли под относительно небольшие проценты. Если Дворянский банк давал своим клиентам кредит за 4,5% годовых, то Крестьянский взимал 6,5%. К 1886 г. первый выдал ссуд на 69 млн руб., второй - только на 11 млн. Дворянство в это время составляло 1,2% населения и сельские сословия — 81,5%. Предложения министра финансов Н.Х. Бунге о создании «всесословного» банковского кредита было категорически отвергнуто. Сам Бунге, который видел в дворянстве «сословие вымирающее» и делал ставку на буржуазию, под давлением Д.А. Толстого был заменен И.А. Вышнеградским. Это, однако, не означало крутого поворота в финансовой политике, поскольку новый министр был представителем «новой бюрократии», связанной с буржуазией.