Кризис в Латвии

С 1987 г. в Латвии, в основном в Риге, начались митинги с требованием независимости, так называемые "календарные" митинги. Митинги были приурочены к годовщине депортации латышей, состоявшейся в 1941 году, к годовщине подписания пакта Молотова-Риббентропа и годовщины создания независимой Латвийской республики в 1918 году.

В противовес им 18 ноября 1987 года в Риге, проходит 10 тысячная демонстрация в поддержку сохранения ЛатССР в составе СССР. Демонстрации под различными лозунгами постепенно становятся все более массовыми.

В 1988 году образовывается нелегальное Движение за национальную независимость Латвии (ДННЛ), ряд других организаций. Несмотря на нелегальный статус, латышские националисты действует открыто, КГБ бездействует.

Летом 1988 года инициативная группа начала организовывать Народный фронт под лозунгом поддержки перестройки демократизации и суверенитета Латвии, отделение от СССР пока поддерживалось лишь меньшинством. Ещё до учредительного съезда группы поддержки фронта насчитывали более 100 тысяч человек.

Сам съезд начинается 8 октября 1988 г. на нем присутствуют как коммунисты-реформаторы, так и сепаратисты. Практически сразу после съезда в условиях усилившейся гласности, переросшей во вседозволенность, националисты начинают заправлять политикой фронта. Перестройка забыта и взят курс на независимость. Как и везде, Горбачев, КГБ, все прочие госструктуры реагируют с огромным запозданием.

В противовес сепаратистам 7 января 1989 г. создается Интерфронт, причем по местной инициативе снизу.

Весной 1989 года радикально настроенные национальные движения начали формирование так называемых "гражданских комитетов" и регистрации "граждан Латвийской республики" (тех, кто проживал в Латвии на 17 июня 1940 года, то есть до ее вхождения в состав СССР) и их потомков. Идея латышских националистов состояла в том, чтобы восстановить независимость, не прибегая при этом к помощи Верховного совета, который националисты считали частью оккупационной власти. Вместо этого они планировали составить реестр "граждан Латвийской Республики", а затем провести Конгресс граждан, который и утвердил бы решение о ее независимости.

Руководство Народного фронта, склонявшееся к тому, чтобы провести решение о независимости через Верховный Совет, идею националистов сначала не поддержало, и выдвигать в Конгресс граждан своих представителей отказалось. С учетом влияния, которым пользовались националисты, перед Народным фронтом возникла угроза раскола. Однако перед выборами 1990 года стороны пришли к компромиссу, договорившись объединить усилия для победы. Было решено проводить выборы и в Конгресс, и в Верховный Совет одновременно. Нужно ли говорить, что советская власть на такие попытки, равнозначные мятежу против существующего строя никак не отреагировала?

Летом 1989 г. Интерфронт участвовал в создании Объединенного фронта трудящихся СССР. Организация последнего сильно запоздала и не могла уже остановить сепаратистов ни в Латвии, ни по всему СССР.

18 марта 1990 года на выборах в республиканский Верховный Совет, не смотря на очень большую долю русскоязычного населения, латвийский народный фронт получает подавляющее большинство - 131 мандат из 160. Кандидатов фронта поддержали все националистические движения и партии. Интерфронт показал лучшие результаты в Риге (победили в 23 из 60 округов города). За пределами столицы выборы им были повсеместно проиграны. Влияние же латвийской компартии и ее поддержка населением, в том числе и русскоязычным, к тому моменту значительно упало. Поэтому поражение кандидатов-коммунистов было катастрофическим.

Встает вопрос – почему националисты победили с таким преимуществом? Во-первых, фальсификации, избирательные участки были под контролем сепаратистов, но вряд ли приписки были значительными, во-вторых, пассивность части русских, в-третьих, в части округов – партийных списков тогда не было, голоса русских просто пропали, поскольку были в меньшинстве. Ну, и в-четвертых, как ни прискорбно, серьезный процент как русских, так и вообще нелатышей пошел за националистами в надежде убежать от многочисленных проблем созданных Горбачевым. Потом, когда их лишат гражданства и будут подвергать чуть ли ни фашисткой дискриминации, многие о таком выборе пожалеют.

Уже после выборов споры возникли вокруг формулировок будущей декларации независимости. Умеренное крыло НФЛ считало, что достаточно будет указать, что Латвия вступает на путь независимости. Другие настаивали на немедленном выходе из СССР. В результате был принят компромиссный вариант восстановление конституции Латвии 40 года и начало переходного периода к независимости.

14 апреля 1990 от КПЛ отделилась Латвийская независимая коммунистическая партия. Независимые коммунисты выступали за выход из СССР и за реформы капиталистического образца. При этом оставалось непонятным, а причем же тут коммунизм. Поэтому 14 сентября коммунисты-сепаратисты переименовались в Латвийскую демократическую рабочую партию (при независимости потом несколько раз меняли название).

4 мая 1990 года Верховный Совет Латвийской ССР принял Декларацию о восстановлении Латвийской Республики. Латвийская ССР объявлялась незаконным формированием с момента вхождения в СССР. Декларация в отличие от Литвы не объявляла немедленной полной независимости, а независимость де факто. Объявлялся переходный период до получения полной независимости. В течение этого периода некоторые статьи Латвийской ССР продолжали действовать, так как согласно Декларации они не противоречили законодательству старой Латвийской республики. Фактически республика с 4 мая Латвия в мятежном состоянии и центральной власти не подчиняется. Шаг за шагом сепаратисты берут в свои руки реальную власть в республике.

Одновременно 4 мая был созван Конгресс Граждан Латвийской Республики, параллельный неформальный парламент Латвии, в выборах которого, в отличие от выборов в Верховный Совет, участвовали только лица, бывшие гражданами Латвии до её присоединения к СССР и их потомки. Впоследствии республиканское гражданство было предоставлено только им. Остальные стали негражданами.

15 мая 1990 года милиция разогнала демонстрацию сторонников Интерфронта, протестовавших против Декларации о независимости Латвии.

Спустя несколько дней было сформировано новое правительство. Пост премьера занял заместитель председателя Народного фронта Ивар Годманис.

В Латвии на некоторое время установилось двоевластие. Начали создаваться структуры независимой Латвии, при этом советские органы управления продолжали действовать. В МВД большинство милиционеров согласились подчиняться новому руководству, но рижский ОМОН сохранил лояльность Советскому Союзу. Похожая ситуация возникла в прокуратуре.

Сторонники СССР в Латвии призывали Горбачева ввести в республике прямое президентское правление. В начале января 1991 года омоновцы заняли рижский Дом печати и телеграф.

Спустя несколько часов после событий в Вильнюсе в ночь на 13 января лидер НФЛ Дайнис Иванс по радио призвал всех выйти на улицы и защитить мятежное правительство. На призыв откликнулись сотни тысяч. По всей Риге стали возводиться баррикады.

С 15 января в городе начинается фактически малая гражданская война между местным ОМОНом и республиканскими властями. ОМОН разоружает несколько подразделений милиции, в основном без боя. После разоружения ОМОНом школы милиции пятеро неизвестных изнасиловали жену командира взвода Лактионова.

Начинаются вооруженные стычки. Самым крупным был бой у здания МВД. Автоколонна ОМОНа с задержанными вооруженными дружинниками «национальных сил обороны» попала под перекрестный обстрел милиции, которой был отдан приказ стрелять на поражение в случае приближения омоновцами ближе, чем на 50 метров. Милицию поддерживали вооруженные латышские дружинники. Подоспевшее подкрепление ОМОНа не только оттесняет сепаратистов, но штурмует и захватывает само здание МВД

В результате боя 8 человек было ранено, 5 — убито. В том числе и оказавшиеся в зоне боев гражданские. Действия ОМОНа вызвали огромный резонанс во всем СССР. Демократическая российская оппозиция обвиняет омоновцев во всех смертных грехах. В этих условиях Горбачев, уже давший задний ход в Литве, не оказывает интернационалистам в Латвии никакой военной поддержки, фактически бросает их. Поэтому к концу января омоновцы в Риге вынуждено прекратили активные операции, сил омоновцев для дальнейшего противостояния с сепаратистами не хватало. Большинство латышских защитников баррикад разошлись по домам.

Весной-летом 1991 года рижский ОМОН нападает несколько на таможенных постов Латвии, а также соседней Литвы. Нападавшие сжигали посты, а таможенников разоружали и избивали. Но это были чисто символические акции, реально изменить ситуацию они не могли. Сепаратисты укрепляли власть в республике с каждым днем при полном бездействии центральной власти. Двоевластию пришел конец.

3 марта 1991 г. на опросе большинство жителей Латвии высказались за независимость. Часть будущих русскоязычных неграждан так же проголосовала за независимость. Очень может быть, что без фальсификаций тут не обошлось, но даже при этом допущении значительная доля русскоязычных действительно голосовала за независимость, поскольку безумная перестройка их достала. Это было фактически голосование за коллективную эмиграцию русских.

После провала августовского путча 1991 21 августа Латвия объявляет о полной независимости. Центральная власть не сопротивляется. Иностранные державы признают Латвию в массовом порядке.

21 августа рижский ОМОН в связи с критическим положением сжигает всю документацию отряда. 1 сентября весь рижский ОМОН по воздуху с оружием и семьями эвакуируется в Тюмень.

6 сентября Горбачев признает независимость Латвии. С Латвией не ведётся никаких переговоров, им независимость просто дарится без соблюдения собственных интересов. Совершено не оговариваются права русских, их бросают на произвол судьбы. Не урегулируются различные спорные вопросы.

8 октября в Сургуте латвийскими полицейскими с согласия российских властей арестован и вывезен в Латвию для суда заместитель командира отряда старший лейтенант Сергей Парфёнов. Впоследствии по рассекреченным данным КГБ по Тюменской области омоновцы из-за ареста Парфенова вполне серьёзно планировали вооруженный мятеж, но так на него и не решились.

Даже трудно сказать, к чему мог привести такой мятеж, если он бы всё же состоялся. Обстановка в почти распавшемся СССР была такова, что из-за выступления ОМОНа вполне могла бы начаться или гражданская война, или военный переворот. Зависело от реакции военных, которые были обозлены в массе до крайности в первую очередь на Горбачева и власть СССР и, но и российскую во главе с Ельциным тоже. Военных от массового выступления, как показали последующие события, отделяла только самая малость. Возможно, рижские омоновцы это поняли и не выступили. А так ведь все они были очень крутыми ребятами, не боялись ни бога, ни чёрта. И тем более не боялись власть, предавшую верных защитников единства ещё совсем недавно великой страны.

Продолжение следует