Лекция XVIII

1917 ГОД В КОНТЕКСТЕ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ: ФЕВРАЛЬ

Экономика России и материальное положение населения в годы войны и революций 1917 г. Февральская революция. Классы и партии после Февраля

«1917... Нет, даже в Октябре, определившем «наш социалистический выбор», мы отнюдь не впервые сбились на своем извечном «пути к человечеству». Да, Великий Октябрь тысячекратно усугубил наши трудности. Но, явившись причиной многих трагических явлений нашего бытия, он, в свою очередь, тоже был лишь следствием — следствием патриархальщины и тоталитаризма, этих архаичных российских структур, по которому так тоскуют и нынешние новоявленные патриоты. То есть: я хочу сказать, что большевизму ленинскому предшествовал большевизм народный. Именно этот последний стал основой невиданного массового насилия. Именно он же продолжает оставаться и сегодня основой для сохранения у нас авторитарных властных структур»'. Характер этого высказывания Ю. Афанасьева о Великой Октябрьской революции довольно типичен для настоящего времени, когда Россия в 1917 г. представляется то в образе витязя на распутье, то в образе заплутавшего путника. Это заметно даже по названиям статей: «Была ли альтернатива Октябрю?», «Октябрь: мифы и реальность», «Нужно ли было идти от Февраля к Октябрю», «Октябрьская революция: главное событие XX в. или трагическая ошибка» и т.д. Но очень часто анализ ограничивается рамками событий 1917 г., а дальнейшая история рассматривается или только как результат преступной деятельности большевиков, или как продвижение от победы к победе. Если же обращаются к дооктябрьскому периоду российской истории, то подбор и характеристика фактов определяются исходными идеологическими установками авторов. Если автор положительно относится к Великой Октябрьской революции — значит, в дореволюционной России все было плохо, если для него Октябрь — всего лишь трагедия народа и преступление большевиков, то вся предыдущая история приобретает розовый оттенок, а последующая — исключительно черный.

' Афанасьев Ю. Иного не дано//Демократическая Россия. 1990. № 5.

Но объективный научный подход требует отношения к событиям до, в течение и после 1917 г. как к естественно-историческому процессу, действительно естественному и действительно историческому, не зависящему от воли и желаний отдельных личностей и даже партий. Необходимо отказаться от прокурорского тона, от функций правосудия, совершенно несвойственных исторической науке, которая должна отвечать на вопросы что произошло, когда, каким образом и почему, а не кто и в чем виноват.

1917 год явился одним из ключевых, поворотных моментов в истории нашей страны и надо стремиться к пониманию того, что же произошло в этом году, в чем смысл поворота в российской истории, каково объективное содержание задач, стоявших перед страной. То есть не только и не столько то, что провозглашали политические партии в своих программах и говорили государственные и политические деятели, а каковы были коренные потребности очередного этапа в развитии России.

Например, деятели Великой французской революции полагали, что борются за установление справедливого порядка под лозунгом свободы, равенства и братства, а в результате их борьбы получилось раннекапиталистическое общество с жесточайшей эксплуатацией, неравенством и бедностью большинства. Но из этого общества «дикого капитализма», имевшего тем не менее огромный потенциал развития, выросло вполне процветающее общество современной Франции.

Необходимо постоянно помнить, что исторический процесс многослоен и многомерен. Обычная жизнь обычных людей, их интересы, настроения, желания, привычки, их образ жизни в целом составляют глубинный пласт исторического потока, который в конечном итоге определяет характер любой эпохи и о котором в отношении 1917 г. мы еще очень мало знаем. Это надо учитывать и не сводить историю только к сфере политической жизни, к полю деятельности государства, политических партий и деятелей. Разнообразные слои исторического потока тесно связаны между собой, оказывают влияние друг на друга, но в то же время и достаточно независимы.

После десятилетий господства единственной официальной точки зрения на события 1917 г. в российской историографии воцарился разнобой. Имеются сторонники старой коммунистической концепции, которая определяла Великую Октябрьскую революцию как именно социалистическую, межформационную революцию, открывшую путь всему миру к социализму и коммунизму. Все события 1917 г. рассматриваются при этом через призму деятельности большевиков, прежде всего В.И. Ленина. Эта концепция не выдержала проверки жизнью, во многом противоречит конкретным фактам, характерно, что именно настроения, интересы, психология народных масс изучались слабо, более того, искаженной оказалась и история самой партии большевиков в 1917 г.

Некоторые историки (П. Волобуев, А. Бутенко) занимают более умеренные позиции. Они исходят из того, что в октябре 1917 г. произошла все же рабоче-крестьянская, демократическая революция, конечной целью которой был переход от капиталистической формации к социалистической. Социализм не был непосредственной, немедленной задачей революции, а отдаленной, чего не поняли большевики.

Сразу же после Октября появилась точка зрения противников большевиков на октябрьские события как на военный переворот большевиков в союзе и при опоре на матросов и солдат. Сейчас эта концепция вновь получила популярность в антикоммунистической среде. Однако взять власть силой штыков еще можно, удержать ее только силой нельзя: для этого нужны намного более солидные факторы, чего не учитывают сторонники такого подхода к событиям Октября.

Давно появилась на Западе (3. Бжезинский), а теперь проникла и в Россию точка зрения на Октябрь как на заговор, захват власти кучкой большевистских лидеров. Надо сказать, и этот подход страдает упрощенностью в объяснении глубинного поворота российской истории. Довольно распространенным стал подход к Октябрю как к анархическому бунту, революции люмпенов, которая отбросила страну назад, сбила с истинного пути к цивилизации.

Всегда во всех революциях люмпенизированные элементы принимают участие, и Октябрь не исключение. Но люмпены не в состоянии совершить те гигантские сдвиги в историческом развитии, какие произошли в России. Необходимы более глубокие объяснения.

В последние годы появилась и укрепляется цивилизационный и социокультурный подходы к российской истории в целом и к Октябрю в частности (Л. Семенникова, В. Булдаков). В рамках этих подходов делаются попытки анализа особенностей российской Цивилизации, Октябрь рассматривается как столкновение разных укладов или типов цивилизаций, существовавших в России, а программы и тактика политических партий анализируются через призму отражения борьбы социально-экономических, культурных укладов.