Ганс Гольбейн Младший

ТИЦИАН

(ок. 1476/77 или 1489/90 – 1576)

Веласкес о Тициане: «В Венеции – все совершенство красоты! Я отдаю первое место ее живописи, знаменосцем которой является Тициан».

Работы Тициана отличаются богатой цветовой гаммой, изобретательной композицией. Помимо композиций на темы Священного Писания и античной мифологии, художник писал портреты, и его считают лучшим портретистом XVI века.

Тициано Вечеллио родился в Пьеве-ди-Кадоре, маленькой деревне в Доломитовых Альпах, в семье Грегорио Вечелли. Год рождения Тициана точно не известен. В самом начале нового века мальчик переезжает в Венецию и поступает в мастерскую мозаичиста Цуккато, а затем учится у Джентиле и Джованни Беллини, самого популярного живописца Венеции того времени.

Первые работы Тициана выдают влияние Беллини, а также Дюрера, с гравюрами которого его познакомил учитель. В 1507 году Тициан переходит в мастерскую Джорджоне, где остается до смерти последнего в 1510 году. В 1508 году, по свидетельству Дольче, Тициан и Джорджоне расписывают фасад Фондако деи Тедески в Венеции.

В 1511 году Тициан делает росписи в Скуола ди Санто в Падуе. Здесь он предстает как настоящий монументалист. Его фрески обретают особую весомость, собранность, значительность.

В других ранних работах Тициана, таких как «Цыганская мадонна» (около 1511–1512), «Св. Собеседование» (около 1512–1514), «Три возраста» (около 1513–1514), еще проступают мотивы, унаследованные у Джорджоне. Но уже в аллегорической композиции «Любовь земная и небесная» (около 1514–1515) лирическая мягкость интонаций, идиллический образ природы уступают место чувственной радости бытия, праздничному полнозвучию красок. Это одно из первых произведений художника, в котором ярко раскрывается его своеобразие.

«Цель Тициана – передать определенное душевное состояние, – пишет Ю.Д. Колпинский. – Мягкие и спокойные тона пейзажа, свежесть обнаженного тела, ясная звучность цвета красивых и несколько холодных в тоне одежд (золотистая желтизна колорита – результат времени) создают впечатление спокойной радости. Движения обеих фигур величаво прекрасны и вместе с тем полны жизненного обаяния. Спокойные ритмы расстилающегося позади пейзажа как бы оттеняют естественность и благородство движения прекрасных человеческих тел».

В 1513 году Тициан получает приглашение от друга Рафаэля, прославленного гуманиста кардинала Пьетро Бембо поступить на службу к папе Льву X, но отвергает его. Он начинает писать большую композицию «Битва» для Дворца дожей. По свидетельствам документов, в это время Тициан уже имеет собственную мастерскую и двух помощников.

В 1516 году от приора монастыря Санта-Мария Глориоза деи Фрари художник получает заказ написать алтарную картину «Ассунта» («Вознесение Марии», 1516–1518). Расписывать этот огромный семиметровый алтарь Тициан закончит через два года. То было первое произведение венецианской живописи, проникнутое духом «большого стиля» Высокого Возрождения. На полотне изображено вознесение мадонны.

«Полная мощи, – пишет Бернсон, – вздымается Богоматерь над покорной ей Вселенной… Кажется, во всем мире нет силы, которая могла бы противостоять ее свободному взлету на небо. Ангелы не поддерживают ее, а воспевают победу человеческого бытия над бренностью, и их ликующая радость действует на нас подобно восторженному взрыву оркестра в финале "Парсифаля" Вагнера».

После смерти Джованни Беллини в 1517 году Тициан получает «Сенсерия» Фондако деи Тедески – привилегию писать портрет правящего дожа и годовое содержание в 100 дукатов.

Работы Тициана 1515–1520 годов («Мадонна с вишнями», «Мадонна с четырьмя святыми», «Динарий кесаря») отличает энергия светотеневой лепки и цветового звучания.

По заказу феррарского герцога Альфонсо д'Эсте, своего влиятельного покровителя, Тициан пишет серию мифологических композиций: «Приношение Венере» (1518), «Вакханалия» (1518–1519), «Вакх и Ариадна» (1523) – большие по формату многофигурные композиции, отличающиеся напряженной динамикой. В них чувствуется влияние сочинений Катулла и Филострата.

Примерно с 1519 года по 1522 год художник работает над полиптихом для церкви Санти-Надзаро э Чельсо в Брешии.

«Великолепная фигура св. Себастьяна в "Вознесении Христа" предстает перед нами в титаническом напряжении всех сил, пытаясь, подобно "Рабу" Микеланджело, разорвать связывающие ее путы, – пишет И.А. Смирнова. – Картина эта свидетельствует и о том, что, стремясь изображать человеческую фигуру в сложных позах и ракурсах, Тициан начинает изучать ее более внимательно, тщательно штудировать натуру, его рисунок теперь приобретает особую крепость и уверенность».

В 1526 году Тициан завершает «Мадонну Пезаро» для бокового алтаря церкви Санта-Мария Глариоза деи Фрари в Венеции. Отказавшись от традиционного центрического построения алтарного образа, Тициан дает сдвинутую вправо асимметричную, но уравновешенную композицию, полную яркой жизненности. Острыми портретными характеристиками наделены предстоящие перед Марией заказчики – семейство Пезаро.

В феврале 1523 года художник едет в Феррару. Он получает первые заказы от Федериго Гонзага, маркиза Мантуи. По заказу дожа Андреа Гритти пишет его портрет и фреску «Св. Христофор» во Дворце дожей.

В 1525 году Тициан женится на Чечилии, от которой у него уже родились сыновья Помпонио и Орацио. Еще через три года мастер в очередной раз работает в Ферраре и занимает первое место в конкурсе на написание для церкви Санти-Джованни э Паоло картины «Убиение Петра-мученика».

С 1530 года Тициан начал работать для императора Карла V, который испытывал к художнику глубокое уважение. Как пишет Вазари: «Искусство Тициана настолько пришлось по душе этому непобедимейшему императору, что он после первого же портрета не пожелал больше быть изображенным каким-либо другим художником; и каждый раз, как Тициан его писал, он получал в подарок тысячу золотых. Он был произведен в рыцари его величеством с пенсией в двести золотых, выплачиваемых ему неаполитанским казначейством. Когда же он подобным образом написал портрет Филиппа, короля испанского, сына Карла, то и от него получил он двести золотых пожизненной пенсии. Таким образом, если считать те триста или четыреста золотых, которые он получил от венецианского правительства с Немецкого подворья, – он имеет, не утруждая себя, семьсот золотых твердого дохода ежегодно. Портреты Карла V и короля Филиппа Тициан послал герцогу Козимо, который хранит их в своей гардеробной. Он написал также портрет Фердинанда, короля римского, впоследствии императора, и его обоих сыновей, Максимилиана, ныне императора, и его брата. Написал он и королеву Марию, а равно и императора Карла, герцога Саксонского, когда тот был в заточении. Однако что за потеря времени все это перечислять. Не было такого именитого человека, властителя или знатной дамы, которые не были бы изображены Тицианом, живописцем по этой части действительно отличнейшим».

В 1540-е годы Тициан создает новый портретный жанр, названный его другом Аретино «историей» – в больших полотнах, изображающих заказчиков в полный рост, торжественное великолепие парадных портретов сочетается с драматической сложностью характеров, сюжетной завязкой, сближающей эти полотна с жанром исторической картины («Обращение Альфонсо д'Авалос к солдатам», 1540–1541; «Папа Павел III с внуками Алессандро и Оттавио Фарнезе», 1546; «Семья Вендрамин», до 1547; «Карл V», 1548; «Карл V под Мюльбергом», 1548).

Вообще тридцатые–сороковые годы, наверное, самый успешный период творческой деятельности Тициана. Художник живет всей полнотой интересов своего времени. Что позволило Лодовико Дольче сказать: «Он великолепный, умный собеседник, умеющий судить обо всем на свете».

Тициан создает в это время несколько шедевров, где человек и мир, сохраняя свою титаничность, приобретают и все большую неповторимость.

В композиция «Введение во храм» (1534–1538) яркие и сильные характеры выступают во всей своей определенности и образуют целостную группу, объединенную общим интересом к происходящему событию.

На вершине огромной серой лестницы стоят первосвященник и священники. А на середине ступеней маленькая девочка, голубая, в желтом ореоле, поднимается, придерживая свое платье. В ней нет ничего возвышенного, она выхвачена из жизни. Она протягивает свою руку к первосвященнику, как бы настораживаясь и спрашивая его, чего он от нее хочет.

Пышная процессия женщин и мужчин в длинных одеждах развертывается внизу лестницы. Зритель ощущает себя в реальном городе, населенном горожанами и крестьянами, но в городе, украшенном древностями, грандиозном своими постройками, разубранном искусством, озаренном солнцем, заключенном в благородный и богатый пейзаж. Счастливый Тициан любит мир, понимает его и воспроизводит его, улучшая, но не пересоздавая и не уничтожая.

Самое прославленное произведение Тициана создано на светский сюжет – это «Венера Урбинская» (1538). Мифологическая тема не более чем предлог для изображения женщины, гордящейся красотой своего обнаженного тела.

«Пожалуй, в истории европейской живописи нет более свежего, соблазнительного и притягательного образа обнаженной женщины, – пишет Н. Харрис. – В ее чувственности нет ничего грубого. На протяжении столетий поза "Венеры Урбинской" и окружающая ее обстановка неоднократно воспроизводились и варьировались: достаточно вспомнить скандально известную, "слишком современную" "Олимпию" французского импрессиониста Эдуара Мане».

В сороковые годы Тициан много путешествует. Так в 1543 году художник едет в Болонью по случаю встречи императора Карла V и папы Павла III. Он пишет портрет Павла III по его заказу. Через два года Тициан посещает Рим, где его принимают кардинал Алессандро Фарнезе. В сопровождении художника Себастьяно дель Пьомбо он осматривает художественные памятники Рима. Микеланджело вместе с Вазари посещают Тициана в его мастерской. Получив 19 марта 1646 года диплом почетного гражданина Рима, художник возвращается в Венецию. Тициан получил много подарков от своих заказчиков и, как сообщает Вазари, «церковную бенефицию с хорошим доходом для сына своего Помпонио».

В пятидесятые годы Тициан продолжает обращаться к мифологической тематике и воспеванию женской красоты («Даная», 1553–1554; «Венера и Адонис», 1554; «Венера перед зеркалом», около 1560). К этим образам близка знаменитая «Кающаяся Мария Магдалина» (1560).

В то же время характер творчества художника меняется, в его религиозных композициях начинает доминировать драматическое начало («Мученичество св. Лаврентия», 1555; «Положение во гроб», 1559).

«Существенный перелом происходит на рубеже 1550–60-х годов, – пишет И.А. Смирнова. – Полным динамики, смятения, сильных порывов страстей предстает мир в серии мифологических композиций на сюжеты "Метаморфоз" Овидия, написанных Тицианом для Филиппа II: "Диана и Актеон" и "Диана и Каллисто" (1559), "Похищение Европы" (1562), "Охота Дианы" (около 1565). В этих полотнах, пронизанных стремительным движением и вибрацией цвета, уже есть элемент так называемой "поздней манеры", характерной для последних работ Тициана ("Св. Себастьян", 1565–1570; "Пастух и нимфа", около 1570; "Наказание Марсия", 1570-е годы; "Оплакивание Христа", 1576). Эти полотна отличает сложная живописная структура, размытость границы между формами и фоном; поверхность холста как бы соткана из наложенных широкой кистью, иногда втертых пальцами мазков. Оттенки дополняющих друг друга, взаимопроникающих или контрастирующих тонов образуют некое единство, из которого рождаются формы или приглушенные мерцающие краски. Новаторство "поздней манеры" не была понято современниками и оценено лишь в более позднее время».

В последний период своего творчества Тициан вновь обратился к религиозной тематике. Такие шедевры, как «Коронование терновым венцом» (1570–1576) и «Пьета» (1570–1576), достигают вершин драматической экспрессии.

О методе работы в этот период рассказал венецианский писатель Марко Боскини со слов ученика Тициана Пальмы Младшего. Тициан «…поворачивал холсты лицом к стене и оставлял их так в течение нескольких месяцев; а когда снова брался за кисти, он изучал их так сурово, будто они были его смертельными недругами, чтобы обнаружить в них ошибки; и, обнаружив что-либо, не соответствовавшее его замыслу, он как благодетельный хирург… начинал прибавлять и убавлять… Работая так, переделывая фигуры, он доводил их до высшего совершенства, какое может дать Природа и Искусство. И затем, дав краскам просохнуть, он снова повторял ту же работу. И так постепенно он облекал фигуры в живую плоть, снова и снова повторяя тот же процесс, пока им, казалось, не хватало только дыхания; никогда не писал он фигуры alla prima… Последние мазки он накладывал, объединяя пальцами цвета, сближая их с полутонами и объединяя одну краску с другой; иногда он пальцем накладывал темный штрих где-либо в углу, чтобы усилить его, иногда – мазок красного, подобный капле крови… И Пальма заверял меня, что оканчивал он картины больше пальцами, чем кистью».

Замечательны два автопортрета (около 1562 и 1567), где художник изобразил себя старцем, исполненным высочайшего достоинства и мудрости, приходящей с годами.

Тициан вовсе не был аскетом. Его переписка с Аретино показывает веселого человека, который охотно ест и пьет, который любит музыку, роскошь и общество женщин легкого поведения.

Гениальность сочеталась у Тициана с холодной расчетливостью. Благодаря такому редкому сочетанию он быстро разбогател – он владел многими поместьями, виллами, домами. Финансовые операции художник вел с немецким банкирским домом Фуггеров.

«Тициан – наиболее алчный из людей, когда-либо созданных природой», – писал придворный герцога Урбинского. «Ради денег он сделает все что угодно», – вторил ему испанский посол. Однако великолепный дом Тициана всегда был открыт для друзей.

Тициан умер 27 августа 1576 года. На следующий день его торжественно похоронили в венецианской церкви Санта-Мария Глориоза деи Фрари.

(ок. 1498–1543)

Творчество Гольбейна порой воспринимали как последний рубеж «классической стадии» немецкого Возрождения, после которой в нем возобладали тенденции маньеризма. Блестящий мастер портрета, художник создал выразительные образы своих современников, среди которых ученые гуманисты и исторические деятели.

Биографические сведения о Гольбейне скудны. Родился между 1497–1498 годами в южно-немецком городе Аугсбурге, в семье художника Ганса Гольбейна Старшего. Вместе со своим старшим братом Амброзиусом он с раннего детства получил прекрасную профессиональную подготовку в мастерской отца. Именно отец привил Гансу любовь к скрупулезной работе с натуры.

В 1515 году оба брата перебираются в Базель, который становится для Ганса второй родиной. Первоначально оба брата учились в мастерской художника Ганса Гербстера, вместе с тем и самостоятельно выполняя заказы. Работая над оформлением книг для известного типографа Фробена, они сблизились с гуманистами, посещавшими его дом. Ганс оказался в ближайшем окружении находившегося тогда в Базеле Эразма Роттердамского.

В 1515 году Ганс делает на полях одного из экземпляров знаменитой сатиры Эразма Роттердамского «Похвальное слово Глупости» рисунки, не предназначавшиеся для печати. Теперь это произведение трудно представить без ярких и острых рисунков Гольбейна. Выполненные пером в миниатюрных размерах, они представляют собой жанровые сценки. Особенной остротой отличаются антиклерикальные рисунки. Здесь, например, в воинственном римском папе, узнается Юлий II, едко осмеянный Эразмом в ряде произведений. Первым влиятельным покровителем Ганса Гольбейна Младшего в Базеле был банкир Якоб Мейер. Когда он в 1516 году был избран бургомистром Базеля, Гольбейн написал два превосходных портрета – его и его жены. На них художник изобразил энергичных людей швейцарского Возрождения, смышленых, основательных, полных бюргерской гордости, непринужденности и человечности.

Благодаря успеху этих портретов молодой художник получил многочисленные заказы не только в Базеле, но и в других городах Швейцарского Союза. В 1517–1518 годах художник побывал в городе Люцерне, а затем совершил поездку в Италию. В Милане Гансу удалось познакомиться с работами Леонардо да Винчи.

Вернувшись в Базель, Гольбейн женится, вступает в гильдию живописцев и получает многочисленные заказы. Он создает портреты базельских гуманистов, с которыми связан дружбою и которым многим обязан в своем духовном развитии. Художник пишет в 1523 году два портрета Эразма Роттердамского. Они исполнены большой простоты и ясности, на обоих портретах голова ученого изображена строго в профиль. Он полностью погружен в свои занятия; насмешливые морщинки разбегаются вокруг сжатых губ. Здесь мы видим Эразма за его излюбленной работой – сочинительством.

В созданных в те же годы произведениях на религиозные темы Гольбейн постепенно переходит от традиционной пышности к предельному лаконизму.

«Его картина "Мертвый Христос" (1522) скорее может быть названа не религиозным, а философским произведением. Это как бы символическое изображение смерти, проникнутое глубоким трагизмом. Характерно, что Христа художник писал с утопленника» (Н.М. Арне).

Достоевский выразил свое впечатление от картины устами князя Мышкина: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть!»

В 1526 году по заказу упоминавшегося выше Я. Майера Гольбейн создал образ Мадонны в виде покровительницы семьи Майеров.

«Следуя архитектуре капеллы, для которой предназначался заказ, художник избрал в качестве фона ренессансную нишу, изобразив в ней фигуру богоматери с младенцем на руках, – пишет А.Н. Немилов. – Своим плащом она прикрывает коленопреклоненных членов семьи Майера. Глубокая торжественность сочетается в этом образе с удивительной теплотой и ощущением семейной спаянности. Картина невольно воспринимается, как семейный портрет, в котором фигура Мадонны служит композиционным и смысловым центром, как символ святости взаимной любви в этой степенной, добропорядочной семье».

В двадцатые годы продолжаются работы Гольбейна и в области монументальной живописи, но выполненные им росписи общественных зданий в Базеле, к сожалению, не сохранились.

Среди графических работ двадцатых годов выделяется серия миниатюрных гравюр, посвященных теме «Пляски смерти». «…Самым значительным, наряду с портретами и алтарными образами, произведением его первого, базельского, периода стала серия рисунков "Пляска смерти" (около 1525), – пишет М.Н. Соколов. – Являясь в виде ожившего скелета к представителям разных сословий, смерть предстает здесь – в духе философии гуманизма – как праведный судия, всем воздающий по заслугам; в серии преобладает не зловещий гротеск, но чувство естественного круговращения жизни, чему способствует и тончайшее мастерство, в равной мере чуткое и к острой детали, и к общему ритму, неодолимо-закономерному, как сама Природа, принявшая обличье Смерти».

То были бурные годы Реформации и Великой Крестьянской войны 1525 года, вслед за которой последовала ожесточенная реакция, нарушившая прежний покой города. В 1526 году, когда в Базеле искусство стало подвергаться гонениям, Гольбейн покинул город, уехав в Англию с рекомендательным письмом Эразма Роттердамского к Мору, который тогда обладал большой властью, будучи канцлером и ближайшим советником короля. В ответ на это послание 18 декабря Мор писал: «Ваш живописец, мой дорогой Эразм, – превосходный талант».

Основным произведением, выполненным Гольбейном за два года пребывания в Англии, стал «Портрет семьи Томаса Мора», о котором, к сожалению, можно судить лишь по авторскому рисунку – сам портрет сгорел в XVII веке.

Когда в 1528 году Гольбейн вернулся в Базель, он нашел свою семью в бедственном положении. В великолепном по выразительности портрете его жены и двух детей (1528) их лица выглядят усталыми и грустными.

В 1532 году художник снова покидает семью и окончательно перебирается в Лондон. Его друзья были к тому времени в опале. Через два года Гольбейн стал свидетелем казни Мора.

В это время Гольбейн достиг вершин своего мастерства. Теперь лучшие музеи мира украшают великолепные портреты кисти художника.

«…Великолепен портрет немецкого купца Георга Гисце (1532). Изображение молодого дельца, представленного в обстановке своей лондонской конторы, выполнено с подлинным блеском. В полную силу развернулось здесь огромное живописное дарование художника; Гольбейн показал себя одним из блестящих колористов своей эпохи. Портрет строится на звучных сочетаниях зеленого, черного, розового и желтоватых оттенков, составляющих между собой прекрасный аккорд. Виртуозно написаны шелковая розовая рубашка, ковер на столе и цветы в стеклянном сосуде. Осанка Гисце исполнена достоинства и горделивого спокойствия. Он неотделим от окружающего его мира добротных, красивых вещей.

К портрету Гисце близко примыкает насыщенный множеством аксессуаров двойной портрет французских посланников (1533). К лучшим произведениям этих лет должны быть отнесены "Портрет королевского сокольничего Роберта Чизмена" (1533) и "Портрет Моретта" (1534–1535). Последняя работа – одно из наиболее выдающихся произведений зрелого стиля Гольбейна. Художник подчеркивает высокое социальное положение человека, облачая его в пышное одеяние из мехов и бархата, помещая на фоне нарядной драпировки. С замечательным мастерством написано сильное лицо Моретта, его руки, перчатки, все детали костюма. Тонко обыграно колористическое сопоставление темно-зеленого фона с черным костюмом, сквозь прорези рукавов которого выступает ослепительно белый цвет рубашки…

Широко известные портреты Гольбейна последних пяти лет его жизни: Генриха VIII (1539–1540), королевы Джен Сеймур (1536), Христины Датской (1538), Эдуарда принца Уэльского (1538–1539) хотя и выполнены с большим вниманием и виртуозностью, в то же время отличаются некоторой сухостью, однообразием характеристик и мелочностью в отделке деталей».

В качестве придворного живописца Гольбейн по поручению короля совершал поездки во Францию и в Нидерланды. Он не знал недостатка в заказах. Ему был отдан, в частности, заказ на роспись королевской резиденции в Уайтхолле. К сожалению, она также не сохранилась.

Наиболее ценное из того, что было создано в последние годы жизни Гольбейна, – это его портретные рисунки, еще более совершенные, нежели те, что он выполнял прежде. Богатейшая коллекция этих рисунков, хранящаяся в Виндзорском дворце, показывает Гольбейна как одного из лучших рисовальщиков в мировом искусстве.

А.Н. Немилов пишет: «Его портретные зарисовки, выполненные в различной технике, нередко подцвеченные цветными мелками, имели для него главным образом значение подготовительных набросков с натуры, по которым затем в мастерской выполнялся живописный портрет. Но именно поэтому они, сохраняя свежесть непосредственного впечатления художника, представляют собой огромную ценность, как самостоятельные произведения искусства. Эволюция мастерства Гольбейна-рисовальщика происходила путем все более смелых обобщений, отказа от некоторой манерности линии, от увлечения контуром и чрезмерной детализации. Выразительность поздних рисунков, в том числе прелестных изображений детей – примером может служить удивительный по мягкости портрет юной леди Паркер, – ставит эти произведения в один ряд с живописью».

В Англии Гольбейн пользовался покровительством самого короля Генриха VIII. Любопытный случай описывает в своей книге А.В. Лазарев:

«Однажды некий знатный английский граф пожелал без приглашения посетить мастерскую художника. Гольбейн же работал и, не желая прерываться, отказал графу в этом удовольствии. Тот почувствовал себя весьма оскорбленным и решил ворваться в дом силой. Рассерженный такой неучтивостью, Гольбейн спустил его с лестницы.

Когда граф явился к королю и потребовал, чтобы Гольбейна наказали как можно строже, желательно даже казнили, тот был чрезвычайно изумлен этой просьбой.

– Что вы о себе возомнили, сэр? – хмуро поинтересовался Генрих VIII. – Я могу взять десяток мужиков и всех их превратить в графов. Но даже из десятка графов я не могу сделать живописца, подобного Гольбейну!»

Смерть застала художника в самом расцвете его таланта: он умер во время чумы поздней осенью 1543 года в Лондоне, так и не вернувшись на родину.