Политическая борьба в 1920-ые

Экономические процессы в период НЭПа накладывались на политическое развитие и в значительной степени определялись последним. Процессы эти на протяжении всего периода Советской власти характеризовались тяготением к диктатуре, авторитаризму. Уже в первые годы после установления Советской власти Ленин, формально — первый среди равных, оказался фигурой почти культовой. Уже в те годы можно говорить о складывании культа личности верховного правителя.

Это было особенно опасно в сочетании с диктатурой коммунистической партии. Как сказал в апреле 1922 года Михаил Томский, один из высокопоставленных советских руководителей, «У нас несколько партий. Но, в отличие от заграницы, у нас одна партия у власти, а остальные — в тюрьме». Как бы в подтверждение его слов, летом того же года состоялся открытый процесс над правыми эсерами. Судили всех более-менее крупных представителей этой партии, остававшихся в стране — и вынесли более десятка приговоров к высшей мере наказания (позднее осуждённые были помилованы). В том же 1922 году за границу выслали более двухсот крупнейших представителей российской философской мысли лишь за то, что они не скрывали своего несогласия с советским строем — эта мера вошла в историю под названием «Философский пароход».

Дисциплина внутри самой коммунистической партии была также ужесточена. В конце 1920 года в партии появилась оппозиционная группировка — «рабочая оппозиция», которая требовала передачи всей власти на производстве профсоюзам. Дабы пресечь подобные попытки, X Съезд РКП(б) в 1921 году принял резолюцию о единстве партии. Согласно этой резолюции, решения, принятые большинством, должны выполняться всеми членами партии, включая и тех, кто с ними не согласны.

Следствием однопартийности стало сращивание партии и правительства. Одни и те же люди занимали главные должности и в партийных (Политбюро), и в государственных органах (СНК, ВЦИК и т. д.). При этом личный авторитет народных комиссаров и необходимость в условиях Гражданской войны принимать срочные, неотложные решения привели к тому, что центр власти сосредоточился не в законодательном органе (ВЦИК), а в правительстве — Совнаркоме.

Все эти процессы привели к тому, что действительное положение человека, его авторитет играли в 1920-е годы бо́льшую роль, чем его место в формальной структуре государственной власти. Именно поэтому, говоря о деятелях 1920-х годов, мы называем прежде всего не должности, а фамилии.

Параллельно с изменением положения партии в стране происходило и перерождение самой партии. Очевидно, что желающих вступить в правящую партию всегда будет гораздо больше, чем в партию подпольную, членство в которой не может дать других привилегий, кроме железных нар или петли на шею. В то же время, и партия, став правящей, стала нуждаться в увеличении своей численности для того, чтобы заполнить государственные посты всех уровней. Это привело к быстрому росту численности коммунистической партии после революции. Время от времени он подхлёстывался массовыми наборами, такими как «Ленинский набор» после смерти Ленина. Неизбежным следствием этого процесса стало растворение старых, идейных, большевиков в числе молодых партийцев. На 1927 год из 1300 тыс. человек, состоявших в партии, только 8 тыс. имели дореволюционный стаж; большинство остальных коммунистическую теорию совершенно не знало.

Понижался не только интеллектуальный и образовательный, но и моральный уровень партии. В этом отношении показательны результаты партийной чистки, проведённой во второй половине 1921 года с целью убрать из партии «кулацко-собственнические и мещанские элементы». Из 732 тыс. в партии было оставлено только 410 тыс. членов (чуть более половины!). При этом треть исключённых были изгнаны за пассивность, ещё четверть — за «дискредитацию советской власти», «шкурничество», «карьеризм», «буржуазный образ жизни», «разложение в быту».

В связи с ростом партии всё большее значение стала приобретать поначалу незаметная должность секретаря. Любой секретарь — должность второстепенная по определению. Это человек, который при проведении официальных мероприятий следит за соблюдением необходимых формальностей. В партии большевиков с апреля 1922 года существовала должность генерального секретаря. Он соединял руководство секретариатом ЦК и учётно-распределительным отделом, который распределял партийцев нижнего уровня по различным должностям. Должность эту получил Сталин.

Вскоре началось расширение привилегий верхнего слоя членов партии. С 1926 года этот слой получил и особое имя — «номенклатура». Так стали называть партийно-государственные должности, входящие в перечень должностей, назначение на которые подлежало утверждению в Учётно-распределительном отделе ЦК.

Процессы бюрократизации партии и централизации власти проходили на фоне резкого ухудшения здоровья Ленина. Собственно, год введения НЭПа стал для него последним годом полноценной жизни. В мае 1922 года его поразил первый удар — пострадал головной мозг, так что почти беспомощному Ленину установили очень щадящий график работы. В марте 1923 года произошёл второй приступ, после которого Ленин вообще на полгода выпал из жизни, чуть ли не заново учась выговаривать слова. Едва он начал оправляться от второго приступа, в январе 1924-го случился третий и последний. Как показало вскрытие, последние почти два года жизни у Ленина действовало только одно полушарие головного мозга.

Но между первым и вторым приступами он ещё пытался участвовать в политической жизни. Понимая, что его дни сочтены, он пытался обратить внимание делегатов съезда на самую опасную тенденцию — на перерождение партии. В письмах к съезду, известных как его «политическое завещание» (декабрь 1922 — январь 1923 года), Ленин предлагает расширить ЦК за счёт рабочих, выбрать новую ЦКК (Центральную контрольную комиссию) — из пролетариев, урезать непомерно разбухшую и потому недееспособную РКИ (Рабоче-крестьянскую инспекцию).

В «Ленинском завещании» была и ещё одна составляющая — личные характеристики крупнейших партийных деятелей. Как бы подбирая преемника, он давал характеристику каждому из них (Троцкий, Сталин, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Пятаков), но у каждого находил какие-то недостатки. Так определённого указания, кого считать наследником, Ленин и не оставил. Только одно определённое указание было в его «завещании»: пост генерального секретаря даёт Сталину слишком большую власть, опасную при его грубости (опасно это было, по мнению Ленина, лишь в отношениях Сталина и Троцкого, а не вообще). Некоторые современные исследователи полагают, однако, что «Ленинское завещание» больше основывалось на психологическом состоянии больного, чем на политических мотивах.

Но письма к съезду дошли до рядовых его участников только в отрывках, а письмо, в котором соратникам давались личные характеристики, ближайшее окружение и вовсе не показало партии. Договорились между собой, что Сталин обещает исправиться, — тем дело и кончилось.

Ещё до физической смерти Ленина, осенью 1923 года, между его «наследниками» началась борьба. В октябре Троцкий выступил с открытым письмом, в котором указал на становление бюрократического внутрипартийного режима. Через неделю открытое письмо в поддержку Троцкого написала группа из 46 старых большевиков («Письмо 46»). Центральный комитет, разумеется, ответил решительным опровержением. Ведущую роль в этом сыграли Сталин, Зиновьев и Каменев. Острые споры не впервые возникали в партии большевиков. Но в отличие от предыдущих обсуждений, на сей раз группа власти активно использовала навешивание ярлыков. Троцкого не опровергали разумными доводами — его просто обвиняли в меньшевизме, уклонизме и прочих смертных грехах. Подмена действительного спора навешиванием ярлыков — новое явление: его не было прежде, но оно станет всё более привычным по мере развития политического процесса в 1920-е годы.

Троцкого победили довольно легко. Следующая же партийная конференция, состоявшаяся в январе 1924 года, обнародовала резолюцию о единстве партии (прежде хранившуюся в секрете), и Троцкий был вынужден замолчать. До осени. Осенью 1924 он, однако, выпустил книгу «Уроки Октября», в которой недвусмысленно утверждал, что правые предали революцию. В январе 1925 эта борьба закончилась для него отстранением от должности

Конституция СССР 1936 — была принята VIII чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 года.

Основным автором текста конституции был Н. И. Бухарин, в работе участвовал также К. Б. Радек. К моменту принятия конституции Радек уже был арестован, а имя Бухарина скомпрометировано показаниями подсудимых на Первом московском процессе (до ареста ему оставалось два месяца).

Конституция 1936 г., по замыслу авторов должна была отразить важный этап в истории Советского государства — построение социализма. В ее обсуждении впервые участвовало 75 млн. чел., было внесено 2,5 млн. предложений, дополнений, поправок. Получила название «Конституции победившего социализма», «сталинской конституции». Конституция провозгласила, что социализм в СССР победил и в основном построен. Это означало, что установлена диктатура пролетариата, уничтожена частная собственность и эксплуататорские классы, победили социалистические производственные отношения. Экономической основой провозглашалась плановая социалистическая система хозяйства, опирающаяся на социалистическую собственность в двух ее формах — государственную и колхозно-кооперативную.

Впервые в истории Советского государства Конституция 1936 г. всем гражданам предоставляла равные права: всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании; право на труд и отдых, материальное обеспечение в старости и болезни, свобода совести, слова, печати, собраний и митингов. Провозглашались неприкосновенность личности, тайна переписки. На практике часть этих прав и свобод выполнялась лишь для людей, согласных с курсом Партии и грубо нарушалась в ходе жестокой внутрипартийной борьбы.

Коммунистическая партия провозглашалась руководящим органом государственных и общественных организаций. Высшей законодательной властью в стране объявлялся двухпалатный Верховный Совет СССР, а в перерывах между его сессиями — Президиум Верховного Совета СССР. В конституции было положение о невозможности учреждения единоличной президентской власти и создание «коллективного президента» в лице Президиума Верховного Совета, предусматривалось равенство палат Верховного Совета и его право создавать следственные и ревизионные комиссии по любому вопросу, ответственность депутатов перед избирателями и право отзывать тех, кто не оправдывает оказанное им доверие. Правительство страны сохранило старое название — Совет народных комиссаров. СНК являлся высшим исполнительным органом, подотчетным Верховному Совету и его Президиуму.

Ста́линские репре́ссии — массовые репрессии, осуществлявшиеся в СССР в 1930-е — 1950-е годы и обычно связываемые с именем И. В. Сталина, фактического руководителя государства в этот период.

По мнению российского историка С. А. Воронцова, к сталинским репрессиям следует относить приговоры, выносимые по обвинениям по ст. 58 УК РСФСР 1926 года. Согласно предлагаемой им периодизации, говоря о сталинских репрессиях, необходимо иметь в виду в первую очередь период с 1930 по 1939 гг.^[1]

Многие исследователи, однако, считают необходимым говорить также о таких массовых акциях сталинского режима, как раскулачивание (начало 1930-х гг.) и депортации по национальному признаку (1930-е — 1940-е).

С началом принудительной коллективизации сельского хозяйства и ускоренной индустриализации в конце 1920-х — начале 1930-х годов, а также укреплением личной власти Сталина репрессии приобрели массовый характер. Особенного размаха они достигли в 1937—1938 годы (см. «Ежовщина»), когда сотни тысяч советских граждан были расстреляны и отправлены в лагеря ГУЛАГа по обвинениям в совершении политических преступлений.

С разной степенью интенсивности политические репрессии продолжались до самой смерти Сталина в марте 1953 г.

Причины:

• Переход к политике форсированной коллективизации сельского хозяйства, индустриализации и культурной революции, который требовал значительных материальных вложений или привлечения бесплатной рабочей силы (указывается, например, что грандиозные планы освоения и создания промышленной базы в районах севера европейской части России, Сибири и Дальнего Востока потребовали перемещения огромных людских масс — согласно всесоюзным переписям населения 1926 и 1939, население Дальнего Востока за этот период выросло на 329 %, Восточной Сибири — на 384 %, севера европейской части России — на 558 %).
• Приготовления к войне с Германией, где пришедшие к власти нацисты провозгласили своей целью уничтожение коммунистической идеологии.

Для решения этих задач требовалось мобилизовать усилия всего населения страны и обеспечить абсолютную поддержку государственной политики, а для этого — нейтрализовать потенциальную политическую оппозицию, на которую мог опереться противник.

При этом на законодательном уровне (прежде всего, в Конституции СССР 1936 г. и Уголовном кодексе 1926 г.) было провозглашено верховенство интересов общества и пролетарского государства по отношению к интересом личности и более суровая кара за любой ущерб, наносимый государству, по сравнению с аналогичными преступлениями против личности.

Политика коллективизации и ускоренной индустриализации привела к резкому падению уровня жизни населения и к массовому голоду. Сталин и его окружение понимали, что это увеличивает число недовольных режимом и пытались изобразить «вредителей» и саботажников- «врагов народа» ответственными за все экономические трудности, а также аварии в промышленности и на транспорте, бесхозяйственность и т. п. По мнению российских исследователей А.Ахиезера, И.Клямкина и И.Яковенко показательные репрессии позволяли объяснять тяготы жизни наличием внутреннего врага^[3].

Как указывает С. А. Воронцов, период массовых репрессий был предопределён также «восстановлением и активным использованием системы политического сыска» и усилением авторитарной власти И.Сталина, перешедшего от дискуссий с политическими оппонентами по вопросам выбора пути развития страны (см. Троцкизм, Правая оппозиция в ВКП(б)) к объявлению их «врагами народа, бандой профессиональных вредителей, шпионов, диверсантов, убийц» ^[4], что было воспринято органами госбезопасности, прокуратуры и суда как прямая директива к действию.

Исследователь Михаил Восленский указывает^[5], что к 1930-м гг. внутри партии сложился глубокий антагонизм между коммунистами с дореволюционным партстажем, то есть вступившими в ВКП(б) до 1917 г., и занявшими все основные руководящие посты, и, с другой стороны, «молодыми», особенно большой набор которых состоялся в 1924 г., после смерти Ленина («ленинский призыв»). Именно их столкновение, как считает Восленский и многие другие исследователи, и привело к репрессиям, особенно 1937—1938 гг.

Некоторые последователи пассионарной теории этногенеза Л. Н. Гумилёва (И. С. Шишкин ^[6], В. А. Мичурин^[7]) полагают, что суть сталинских репрессий (особенно репрессий 1937—1938 гг. против ветеранов ВКП(б) со стажем до 1925 года, армейского руководства и работников госбезопасности, а также части интеллигенции) состояла в физическом уничтожении большинства активных членов общности людей, которую они называют «антисистемой большевиков». По их мнению, именно репрессии позволили стать реальностью «лучшим свершениям сталинской эпохи», особенно победе в Великой Отечественной войне.

--

Решение задачи форсированной индустриализации требовало не только вложения огромных средств, но и создания многочисленных технических кадров. Основную массу рабочих, однако, составляли вчерашние неграмотные крестьяне, не обладавшие достаточной квалификацией для работы со сложной техникой. Советское государство также сильно зависело от технической интеллигенции, доставшейся в наследство от царских времён. Эти специалисты зачастую были довольно скептически настроены к коммунистическим лозунгам.

Партия коммунистов, выросшая в условиях гражданской войны, воспринимала все сбои, возникавшие в ходе индустриализации, как сознательный саботаж, результатом чего стала кампания против так называемого вредительства. В ряде процессов по делам о вредительстве и саботаже выдвигались, например, такие обвинения:

• Саботаж наблюдения солнечных затмений (Пулковское дело);
• Подготовка неверных отчётов о финансовом положении СССР, приводившая к подрыву его международного авторитета (дело Трудовой крестьянской партии);
• Саботаж по заданию иностранных разведок путём недостаточного развития текстильных фабрик, создания диспропорций в полуфабрикатах, что должно было повлечь за собой подрыв экономики СССР и всеобщее недовольство (дело Промпартии);
• Порча семенного материала путём его заражения, сознательное вредительство в области механизации сельского хозяйства путём недостаточной поставки запчастей (дело Трудовой крестьянской партии);
• Неравномерное распределение по заданию иностранных разведок товаров по районам, что приводило к образованию излишков в одних местах и дефициту в других (дело меньшевистского «Союзного бюро»).

В условиях 1920-х — 1930-х годов подобные обвинения воспринимались обществом как адекватные. Известна, например, резолюция Тухачевского (расстрелянного в 1937) на проекте несоразмерно большого танка: «Глупость или вредительство».

Ниже приводятся основные из процессов о вредительстве; перечислить же все подобные процессы не представляется возможным. Особенностью дел Промпартии, Трудовой крестьянской партии и «Союзного бюро» является и то, что, по версии следствия, все осуждённые по этим трём процессам были связаны друг с другом в единую сеть заговорщиков, а между тремя указанными организациями существовало «разделение труда» по саботажу в различных областях экономики.

--

Шахтинское дело — открытый процесс, состоявшийся в 1928 в Донбассе. 53 инженера и руководителя обвинены в умышленном вредительстве, создании подпольной вредительской организации. 11 человек приговорены к расстрелу.

Иностранным техническим специалистам вменялось ведение в СССР шпионской деятельности.

--

В 1930 году состоялся открытый процесс по делу «Промпартии», государственным обвинителем на котором был назначен прокурор Крыленко (расстрелян в 1937). Обвиняемыми в основном являлись представители так называемой «буржуазной интеллигенции», которым вменялся саботаж индустриализации СССР, сотрудничество с иностранными разведками, подготовка иностранной военной интервенции в СССР.

Процесс прошёл не во всём гладко. Обвиняемый Рамзин дал признательные показания о том, что он на случай интервенции предлагал на пост министра промышленности и торговли в оккупационном правительстве фабриканта Рябушинского, однако выяснилось, что Рябушинский умер за год до того, как ему «предлагали пост министра».

--Убийство С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. послужило предлогом для новой волны политических репрессий. Их отличие от предыдущего периода состояло в том, что центр тяжести репрессий начал всё более смещаться от «классовых врагов», «буржуазной интеллигенции» к самой партии большевиков.

Уже в официальном сообщении об убийстве Кирова говорилось о необходимости «окончательного искоренения всех врагов рабочего класса». В тот же день И. Сталин собственноручно подготовил постановление ЦИК и СНК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» следующего содержания:

Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти: 1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней; 2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде; 3. Дела слушать без участия сторон; 4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать; 5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.[17]

При расследовании дела об убийстве Кирова Сталин приказал разра­батывать «зиновьевский след», обвинив в убийстве Кирова Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Ка­менева и их сторонников. Через несколько дней начались аресты бывших сторонников зиновьевской оппозиции, а 16 декабря были арестованы сами Каменев и Зиновьев. 28-29 декабря 14 чело­век, непосредственно обвинённых в организации убийства, были приговорены к расстрелу. В приговоре утверждалось, что все они были «активными участниками зиновьев­ской антисоветской группы в Ленинграде», а впоследствии — «под­польной террористической контрреволюционной группы», которую возглавлял так называемый «ленинградский центр». 9 января 1935 г. в Особом совещании при НКВД СССР по уголовному делу «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и других» были осуждены 77 человек. 16 января были осуждены 19 обвиняемых по де­лу так называемого «московского центра» во главе с Зиновьевым и Каменевым. Все эти процессы были грубо сфабрикова­ны. ^[18]

Впоследствии в архиве Сталина были обнаружены собственноручно составленные им списки «московского» и «ленинградского» центров^[19].

В течение нескольких последовавших лет Сталин использо­вал убийство Кирова как повод для окончательной расправы с бывшими политическими противниками, возглавлявшими различные оп­позиционные течения в партии в 1920-е годы или принимавшими в них участие. Все они были уничтожены по обвинениям в террористической деятельности.

В за­крытом письме ЦК ВКП(б) «Уроки событий, связанных с зло­дейским убийством тов. Кирова», подготовленном и разосланном на места в январе 1935, помимо предъявления Каменеву и Зиновьеву повторных обвинений в руководстве «ленинградским» и «московским центрами», которые являлись «по сути дела замаскированной формой белогвардейской организации», Сталин напоминал и о иных «антипартийных группировках», существовавших в истории ВКП(б) — «троцкистах», «демократических централистах», «рабочей оппозиции», «пра­вых уклонистах» и др. Это письмо на местах следовало рассматривать как прямое указание к действию. ^[18]