Архитектура всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1939-1954 гг

Город-сад — небольшой город с разреженной застройкой, обилием открытых озелененных пространств и ограниченным числом жителей (30-35 тыс.), которым обеспечиваются как удобства городской жизни, так и связь с природой. Тип города-сада возник в нач. XX в. как попытка избавиться от социальных противоречий капиталистических городов. Основные принципы организации города-сада изложены в трудах английского социолога и архитектора Э. Хоуарда. Первый город-сад — Лечуорт — был заложен в 1902 г. в 55 км от Лондона. Получив затем широкое распространение, города-сады строились в Германии, Франции, Испании, Италии, Чехословакии, Австрии и др. странах. Попытка построить город-сад была предпринята в 1910-х гг. в России, в 40 км от Москвы в Кратове (арх. В.Н. Семенов).

В Москве с 1923 г. Марковников. Это было опытно-показательное строительство (проверка планировочных решений, материалы, констр, сан-тех обор-ие, центральное отопление и канализация.) различные типы жилья: одноэт, 1 с мансардой, 1 с приусадебным хоз-вом, блочные многоквартирные дома с небольшими садиками. Разнообразная планировка, материалы (бревенчатые, щитовые, кирпичные). Жилые дома, окруженные зеленью напоминали город-сад Говарда. Стремление учесть местные климатические условия, соответств-ие дома. отсутствие частной собственности на землю - застройка крупными жилыми массивами на участках. Возникали крупные рабочие кварталы с благоустроенными домами (электрич, вода, канализ) с просторными озеленными дворами, детскими учреждениями и др эл-ми обслуживания. Покончено со скученной застройкой с мрачными темными дворами-колодцами.

Общее: хорошо проветриваемые озелененные дворы, наличие первичной сети к-быт. обсл-ия, дет сады, школы, магазины.

Проектирование и строительство в Москве Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, которая открылась в 1939 г.Вначале предполагалось, что выставка будет носить временный характер (подобно ее предшественнице 1923 г.), но потом было признано целесообразным превратить ее в постоянно действующую школу обмена научным и практическим опытом в области сельского хозяйства.

Общая территория первой очереди выставки составляла 136 га и была расположена между Останкинским парком и Ярославским шоссе (ныне проспект Мира). Программное содержание выставки сложившееся к 1937 г. нашло убедительное отражение в генеральном плане с четко прочерченными регулярными магистралями и обширными площадями для единовременного приема больших масс посетителей и проведения крупных массовых мероприятий. В то же время выделение отдельных функциональных зон с живописными прогулочными тропами обеспечивало возможность тщательного изучения отдельных экспозиций экскурсиями, группами и одиночными посетителями.

С вводной площади при входе посетители попадали на прямоугольную в плане Площадь Колхозов, у начала которой был расположен Главный павильон (В. Щуко, В. Гельфрейх и др.). Его четкий геометрический объем с портиками по всем сторонам из простых прямоугольных в плане стоек вносил в архитектуру выставки ноту строгой торжественности. По диагонали к главному входу в павильон была сооружена башня, увенчанная скульптурой колхозника и колхозницы, высоко поднявших золотой сноп пшеницы (скульпторы Р. Будилов и А. Стрекавин). Главный павильон и башня хорошо акцентировали начало всей архитектурной композиции — Площадь Колхозов, по периметру которой расположились павильоны союзных республик и некоторых краев и областей РСФСР.

Архитектура этих павильонов разнообразна. Перед авторами была поставлена задача трактовать образ каждого здания как символ, знак национального своеобразия. Для выставки это вполне логично, равно как и широкое использование монументального декоративного и прикладного искусства. Авторы многих павильонов вместе с живописцами, скульпторами и народными мастерами, осуществляя такую программу, добились — в рамках сложившейся направленности архитектуры — интересных решений. Так, в павильоне Узбекской ССР (С. Полупанов) устройство айвана с декоративной многокрасочной ажурной беседкой непосредственно ассоциировалось с народной архитектурой Узбекистана. В таком же образном ключе разработаны и павильоны Грузинской ССР (А. Курдиани и Г. Лежава), Армянской ССР (К. Алабян и С. Сафарян), Азербайджанской ССР (С. Дадашев и А. Усейнов) и ряд других павильонов. Важно отметить, что своеобразие образа-символа чаще всего достигалось не только чисто декоративной обработкой, но прежде всего чисто архитектурными средствами. Достаточно сравнить построение павильона Грузии — с его внутренним двориком, пучками тонко прорисованных колонок портала, с трехнефной базиликальной формой павильона Армении, чтобы согласиться с тем, что сама архитектура этих павильонов выступает как знак и образ Грузии и Армении.

За Площадью Колхозов широкая озелененная магистраль, также обстроенная павильонами, приводила на восьмигранную Площадь Механизации, на которую выходили фасады отраслевых павильонов («Зерно», «Животноводство» и др.) и которая замыкалась павильоном «Механизация сельского хозяйства» (В. Андреев и И. Таранов).

Параболические решетчатые арки из металла несли легкое алюминиевое покрытие, образуя сводчатое проходное пространство. По бокам пространства павильона как бы на постаментах были размещены в двух уровнях различные сельскохозяйственные машины - экспонаты выставки. Внутренние пространства этих «постаментов» использовались как выставочные залы. За павильоном была расположена зона отдыха с ресторанами, кафе, площадками для игр, прогулочными тропинками и водными пространствами живописных прудов. По сторонам композиционной оси выставки располагались павильоны, опытные поля и экспонаты отдельных отраслей сельского хозяйства. Здесь же размещалась выставка «Новое в строительстве колхозной деревни».

Новая выставка прочно вошла в жизнь Москвы, в структуру ее генерального плана. На работах по ее проектированию и строительству помимо известных мастеров выдвинулась целая плеяда молодых талантливых архитекторов — Ю. Емельянов, В. Андреев, И. Таранов, М. Оленев, Г. Захаров, П. Ревякин, С. Полупанов, И. Мельчаков и многие другие. В работах принимали участие скульпторы Г. Мотовилов, А. Бабурин, Р. Будилов, А. Сабсай, А. Стрекавин, живописцы А. Герасимов, С. Герасимов, Л. Бруни, А. Дейнека и многие другие.

Позднее, после 1955 г., Выставку, значительно расширенную в послевоенный период, критиковали за декоративизм, украшательство и т. д. В критике было много справедливого, но при этом игнорировалась специфика выставки как таковой, где архитектура решала не только функциональные задачи приема посетителей и показа экспонатов, но и сама выступала как экспонат. Ошибка тех лет состояла в механическом перенесении опыта Выставки на массовую архитектуру.