Июля. Вторник

Лента новостей.

Вашингтон объявил территорию Украины зоной, запретной для полетов. Любой воздушный объект, обнаруженный в этой зоне после истечения срока ультиматума, будет уничтожен авиацией миротворческих сил.

Продолжается осуществление положений Берлинского Пакта. В США полностью завершен демонтаж ядерных бомб В‑61 и В‑77, а также ядерных боеголовок крылатых ракет «Томагавк». Представители Комиссии ООН подтвердили, что Россия ликвидировала ядерные боевые части ракет «воздух‑поверхность» типа Х‑55.

Организация Green Peace призвало верховное командование НАТО провести миротворческую операцию с минимальным ущербом для экологии. В частности, Green Peace требует не наносить ударов по заповедникам, нефтехранилищам, а также химическим и атомным предприятиям.

Украина направила в ООН заявление, в котором назвала международным разбоем объявление ее территории зоной, запретной для полетов авиации.

В Вашингтоне сенатская комиссия приступила к слушаниям по делу о президентских оргиях. Перед Капитолием проходит непрерывная демонстрация геев и лесбиянок. Активисты федерального движения «Go to Ash», приехавшие со всей Америки, клянутся организовать массовые беспорядки, если засевшие в Сенате нацисты осмелятся вынести вердикт, ущемляющий сексуальные права человека.

Китай сосредоточил в южных портах крупную группировку военных и транспортных кораблей, включая все 6 эсминцев типа «Современный». В южные провинции Китая переброшены дополнительные части авиации, морской пехоты и ракетных войск. Аналитики в Лэнгли полагают, что Пекин имитирует подготовку к вторжению на Тайвань, чтобы оттянуть на Тихий океан часть сил американского флота и тем самым ослабить давление на Украину.

Москва и Минск объявили 50‑километровую приграничную полосу Украины зоной, запретной для полетов авиации НАТО. Любой воздушный объект НАТО, обнаруженный в этой зоне, будет немедленно атакован национальными средствами ПВО.

***

Вашингтон. Пентагон.

Сильвероу скептически разглядывал упитанного джентльмена лет пятидесяти. Посетитель не производил серьезного впечатления, но директор АНБ рекомендовал полковника Криса Доусона, как лучшего специалиста по части виртуальной войны.

– Кто‑то пытался атаковать компьютеры «Мерримака», но внезапно прервал нападение, – возбужденно сообщил Доусон. – Из‑за кратковременности мы не смогли проследить источник атаки.

Он добавил, что за последние три дня имели место неполадки в компьютерах на многих кораблях и самолетах, направленных в зону «Бури в степях». По мнению полковника, это могло означать, что украинские хакеры ведут разведку, готовясь дать бой в виртуальном пространстве.

– Мы перехватили последний удар по центральной авианосной группировке, – сообщил он. – Противник запутал следы, но нам удалось проследить трассу до Южной Азии.

Большую часть его объяснений Сильвероу не понял, но уловил суть, услышав ключевые слова: Южная Азия. Ситуация прояснялась.

Очевидно, китайцы, беспокоясь за свои авианосцы, которые строились на Украине, решили поиграть бицепсами. Отсюда и концентрация флота против Тайваня, и виртуальные атаки. И, как всегда, никто не знает, что в действительности замышляет Пекин – помочь союзникам, сковав на дальнем Востоке часть сил Америки, или деятели с площади Тяньаньмынь наконец‑то решились высадить десант.

– Я припоминаю доклад вашего Агентства, – сказал председатель Объединенного комитета начальников штабов, – о том, что Китай давно готовится к компьютерной войне.

– Давно и успешно, – подтвердил Доусон.

По его словам, самая удачная атака китайских хакеров привела к массовому сбою тайваньских компьютеров в 1998 году. Спустя четыре года та же ситуация повторилась, причем вышла из строя ПВО острова.

– Они могут противодействовать нашим операциям против Украины? – забеспокоился глава штабного комитета.

Полковник заверил его, что АНБ следит за всеми виртуальными провокациями и готовит необходимые меры противодействия. Если будет отмечена атака, сказал Доусон, то на вражеских хакеров обрушатся самые гадкие из существующих вирусов, а в крайнем случае серверы нападающих будут отключены от Сети. Он добавил, что в бункере под главным корпусом Агентства укрыты четыре суперкомпьютера, составляющие основу Интернета, так что в случае надобности АНБ может изменить саму структуру Всемирной Паутины.

– А если вмешаются русские хакеры? – продолжал допытываться генерал. – Я помню доклад ЦРУ и военной разведки о подразделениях компьютерной войны, созданных в различных силовых ведомствах России.

Бестолковый диалог наскучил Доусону, и полковник раздраженно выкрикнул:

– Не имеет значения! Я уничтожу их всех, не зря же меня прозвали Джеком Потрошителем!

Отпустив его, председатель ОКНШ быстро забыл о разговоре. Угроза со стороны хакеров казалась несерьезной по сравнению с сотнями китайских ракет и бомбардировщиков.

Сильвероу еще раз переговорил с начальником штаба флота, и они договорились просить президента отдать приказ об отправке авианосного соединения на помощь Тайваню. Оба военачальника понимали, что теперь черноморская группировка остается без резерва, но были убеждены: сосредоточенных против Украины сил вполне достаточно для решения проблемы.

***

Москва. Офис фирмы «Легион».

Игорь не мог понять, с какой радости прославленный хакер так долго крутился вокруг фирмы, не желая раскрывать инкогнито. Дело явно было серьезное, и даже мелькнула паническая мысль – рвануть… Хотя он, в общем, не чувствовал за «Легионом» серьезного криминала.

Лея была настроена куда агрессивнее. Нарядившись в узкую мини, майку‑топ и накрутив на голове сногсшибательную «бабетту», она выглядела настоящей женщиной‑вамп и соответственно бесновалась.

– Богдаше придется мне ответить, – шипела она, щуря позеленевшие от гнева ведьмины глазищи. – И не дай Ктулху, если окажется, что он сделал нам какую‑то пакость. Ох, что я ему устрою! Пожалеет, что у меня голова закружилась!

– Ладно тебе, – недовольно буркнул Шаман.

– Я ж ему в любви призналась, – взвыла Лея. – Нет, точно убью мерзавца!

– Лучше надругайся, – посоветовал Марцелл. – У тебя выйдет не хуже, чем у моей надувной бабы…

На его счастье, Crazy была чересчур зла на лже‑журналиста, а потому не обратила внимания, что к ней прикалываются.

Пожалуй, только толстокожий Дублон не понимал, из‑за чего так взбудоражена вся компания. Ну, заглянул коллега. Ну, разведал, чем они тут занимаются. Наверное, хочет к какому‑нибудь делу подключить. А что темнил, так на то мог иметь вескую причину.

Чтобы немного успокоить друзей, он сообщил, что накануне в Инете появились главы новой книги Сержа Часныченко «Командир эскадрильи» – очередная новеллизация старой компьютерной игры. Марцелл равнодушно прокомментировал:

– Недавно я читал трехсерийную пародию на этого парня. Первый том назывался «Хроники идущих на…», второй – «С барабаном на шее», а третий – «Возвращение из…».

Народ пофыркал, представляя, на какой из романов была написана эта пародия, после чего Лея задумчиво проговорила:

– Кстати о сериалах. Какие триллеры можно было бы написать по мотивам игры «Супер Марио»! Он и форму тела меняет, и в принцессу превращается, и макушкой камни в щебень крошит, и ростом в три раза больше становится, ежели сожрет какую‑то ягоду.

Дублон подхватил:

– А еще была на старых приставках игра «Доктор Марио» – там он вирусов пилюлями забрасывал… Нет, не компьютерных вирусов, обыкновенных.

– Все равно неплохо, – сказала Лея. – Но с драконами он сражался и под водой целый час плавал – прямо супергерой из кровавой фэнтезухи. Я даже представляю себе названия целого цикла романов: «Супермарио», «Возвращение Супермарио», «Смерть Супермарио», «Невеста Супермарио», «Супермарио жив», «Новый Супермарио», «Вдова Супермарио», «Доктор Супермарио против смертельных вирусов»…

Звонок уличной двери заиграл «Love story», и с монитора на них посмотрел журналист Мамлеев.

***

В офисе его встретили настороженные взгляды. Богдан осторожно осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. И тем не менее «легионеры» пялились так, словно видели его впервые и вдобавок подозревали в злых умыслах.

– Дорогая, сегодня ты сногсшибательна, – беззаботно простонал оибист. – Здорово, существа.

Небрежно ответив на его приветствие, Шаман бросился в атаку:

– Правда, что ты сумел войти на видеоканал Крези?

– Это было нетрудно, – слукавил Богдан.

– Врешь, – апатично констатировал Марцелл. – Ее защиту даже я не смог пробить.

Контрразведчик огрызнулся:

– Надо было задействовать Образы, по которым ты делаешь диссер.

– Откуда ты так много знаешь? – опешил Эрнест.

– Я пошутил, когда ламером назвался.

– Опять врешь! – Марцелл мгновенно лишился невозмутимости. – Не назывался ты ламером. Только кричал: «Юзверь я, юзверь!»

– Да пошли вы все, ламье позорное! – с негодованием выкрикнула Лея. – Вспомните, как он в первый раз появился. Перед кем вы своими подвигами похвалялись!

Вежливо улыбаясь, Богдан вздохнул:

– Долго же вы меня раскалывали.

Лея надеялась, что ее голос полон убийственного сарказма:

– Можно узнать, что ты у нас вынюхивал?

Не отводя взгляда, он вполне честно ответил, что поначалу всего лишь искал подходы к Гадюке, потом занимался покупкой «Тафлонов», а потом они с «легионерами» так подружились, что он старался почаще сюда заглядывать.

– И еще вы понадобитесь моей фирме для очень важного дела, – сказал он. – Сейчас подвалит шеф и все объяснит.

***

Шеф подъехал через минуту. Церемонно кивнув, он представился. Услыхав, что имеют дело не с главой крупной криминальной структуры, но с полковником из таинственного ведомства информационной борьбы, «легионеры» заволновались по‑настоящему – такого оборота они не ждали. Между тем Давыдов благожелательно продолжал:

– Вы уже знакомы с некоторыми моими сотрудниками, но все‑таки хочу представить вам старшего лейтенанта Богдана Черепахина. Он более известен под логином Череп.

Шокированный Шаман растерянно пробормотал:

– Значит, вы – погоны, то есть из милиции… По нашу душу?

– По вашу, – кивнул полковник, который больше ничем не напоминал добренького дядечку из соседнего подъезда. – Только не из милиции, а из министерства безопасности.

Не дав им опомниться, оибисты коротко рассказали о ситуации с Украиной, после чего предложили действовать совместно. Внезапно Шаман просек двойной смысл аббревиатуры МБ – и «Московский бульвар», и Министерство безопасности. Остальные «легионеры», ошеломленные водопадом новостей, только моргали, пытаясь понять, насколько серьезно говорят им внезапно нагрянувшие челы из тайного ведомства.

Повторив, что претендентов на мировое господство надлежит привести в чувство, пока миротворческие эскадрильи летают над чужими головами, Давыдов закончил резонным доводом:

– Мы находимся на действительной службе, а вас можно считать резервистами. В случае большой войны вы все равно будете призваны. Почему бы не потренироваться заранее?

Полковник выжидательно поглядел на «легионеров». Череп смотрел главным образом на Лею и не без радости обнаружил, что ярость сползла с ее лица, сменившись заинтересованной задумчивостью. Первым прекратил играть в молчанку Леонтьев, пробубнивший:

– Череп уже говорил с нами об этом. Дело реальное. Может получиться, если привлечь много сильных хацкеров и управлять их действиями из единого центра.

– Координацию мы обеспечим, – заверил Давыдов.

Меркантильный и прагматичный Шаман без стеснения поинтересовался:

– Что мы будем иметь с участия в этой войне?

– Сомневаюсь, чтобы хохлы на большие денежные премии раскошелились, – честно сказал Давыдов. – Жлобы они. Но в случае успеха ордена и медали братского славянского государства всем нам гарантированы. И вдобавок – слава кулхацкеров, остановивших военную машину НАТО. Прекрасная реклама для фирмы.

– Нашей или вашей? – немедленно поинтересовалась Лея.

– Вашей. Конечно, вашей. О нашем участии никто не узнает. Во всяком случае, никто не сможет доказать, что мы приложили лапу к этому делу.

– А если узнают?

– Значит, получим клизму. Может быть, даже наш отдел передадут в другое управление и переименуют в какую‑нибудь службу обеспечения сетевых мероприятий.

«Легионеры» мялись, обмениваясь настороженными взглядами. Все понимали, что времени на колебания не остается – в любую минуту над Киевом могли загудеть сирены воздушной тревоги. Понемногу верх брал азарт – очень уж хотелось помериться силами с заокеанским чудовищем, тем более, что бойцы виртуального фронта непосредственной опасности не подвергались.

После недолгих перешушукиваний Шаман осведомился, когда начинать.

– Рветесь в бой? – Череп ободряюще улыбнулся. – Начнут они. А мы будем наносить ответные удары.

Начальник ОИБ добавил, что во второй половине дня соберутся на инструктаж все группы, которые дадут согласие участвовать в операции. Затем еще раз напомнил:

– Только считайте, что нас нет. Работайте своими силами. Госструктуры подключатся лишь в самом крайнем случае.

– Сделаем в лучшем виде, – решительно заявил Шаман. – Мерканосы даже не поймут, что мы их отхакали.

Когда Давыдов умчался, старший лейтенант негромко сказал:

– Не обижайтесь, по‑другому было нельзя. Нам очень нужен Гадюка. А теперь еще и ваша помощь нужна.

– Мы понимаем, – пробормотал Марцелл.

– Значит, вы на меня больше не в обиде?

Они замотали головами, и только Лея вызывающе заявила:

– Тебе придется постараться, чтобы заслужить прощение.

– Приложу все силы, – заверил Череп.

***

Ялта. Дом литератора.

Город лежал как на ладони, зажатый между морем и капитальными, в полный рост, окопами боевиков. Повсюду дымились разрушенные многодневными боями скелеты домов и продырявленные кумулятивными струями корпуса бронетехники. Повстанцы сопротивлялись ожесточенно, понимая, что отступать некуда, а пощады не будет – слишком много зверств натворили они за эти дни.

Самоходки вытянули в сторону Ялты длинные стволы и время от времени посылали снаряды по выявленным мишеням. Несмотря на яркий солнечный день, была отчетлива видна накрывшая весь город сеть вишнево‑красных и фиолетовых нитей: многочисленные лазерные приборы беспрерывно прощупывали оборону противника, посылая координаты на винчестеры штабных компьютеров.

Маявшиеся бездельем офицеры спецназа восторженно обсуждали каждое удачное попадание, но подполковник Задемидко, командир дивизиона, остудил их энтузиазм, презрительно бросив:

– Дрянь старая. Снаряды «Дециметр» мы еще в Афгане использовали. Позавчерашний день.

Тем не менее было очень интересно следить, как прапорщик‑артиллерист водит рукоятки, управляя полетом снаряда. Точность стрельбы казалась феноменальной – каждый второй выстрел попадал в цель.

Когда отгремел следующий залп, даже Задемидко заулыбался и сообщил, что обычных снарядов на такую работу понадобилось бы раз в тридцать больше. Вскоре дивизион покончил с очередным опорным пунктом, и рота Сердюка получила приказ выдвигаться для атаки.

***

Прокравшись дворами, капитан с тремя спецназовцами оказался в тылу огневой позиции. Штук десять боевиков с пулеметами, обосновавшись в кирпичной коробке сгоревшего особняка, сдерживали натиск целой роты и даже подбили танк, который теперь горел рядом с лежащим на боку троллейбусом.

Сердюк сделал сложное движение пальцами, и понявший его без слов сержант Михайлов отполз в кусты. Через минуту увешанный гранатами бородатый часовой валялся с перерезанным горлом, а четверо автоматчиков дружно метнули гранаты и бросились вперед, закончив дело очередями. Лишь один ваххабит успел открыть огонь, но тут же получил свою дозу свинца со стальными сердечниками.

Покончив с этой бандой, Сердюк продвинулся до следующего угла, откуда они закидали гранатами пулеметную точку. После этого рота подтянулась вплотную к оврагу, за которым вспучилась горка, увенчанная писательским пансионатом.

– Пане капитану, бачьте, чего у арабов было, – обратился к ротному Мартыненко.

– Думаешь, арабы? – переспросил Сердюк.

– Или пакистанцы – бис их разберет…

Наемники действительно были экипированы по высшему разряду: и новейшие заокеанские автоматы, и значки министерства шариатской безопасности, и радиотелефоны с какими‑то дополнительными устройствами, назначения которых никто не сумел понять. Сильнее всего смущал крохотный дисплей, в котором светились три десятичные дроби.

Понажимав на кнопки, капитан разобрался, как переключаются частоты, и вскоре настроился на волну, где звучала украинская речь: командир 1‑го батальона докладывал комбригу о штурме Главпочты.

– Они этакой крохотулей все наши переговоры слушают! – охнул Ужвий.

Это было неприятно, но нет худа без добра. Изучив карту города, найденную при убитом офицере шариатской безопасности, капитан включил штатную рацию и открытым текстом сообщил полковнику, что намерен штурмовать гору по улице, которая тянулась спиралью до самой вершины.

– Только скажите пушкарям, чтобы разнесли к е… матери столовую, – попросил он. – Там, по моим данным, опорный пункт оборудован.

Застегнув футляр рации, он победоносно поглядел на взводных и подмигнул. Ужвий вскричал, задыхаясь от негодования:

– Ты что творишь, москальская харя! Враг же все узнает!

– Хай узнает. На южном склоне будет топтаться Мартыненко с БТРами. А ты со своими гуцулами полезешь с востока, где нас никто не ждет. Склон там отвесный, но на карте железная лестница отмечена.

Гору окутал дым. Это подполковник Задемидко угодил «Дециметром» точно в столовую Дома литераторов.

***

Поднявшись по ржавым ступеням, взвод Ужвия внезапной атакой захватил служебный корпус, поливая гостиницу автоматным огнем. Захваченные врасплох моджахеды понесли солидные потери и сопротивлялись без энтузиазма. Вскоре к гуцулам присоединился Сердюк со взводом Яременки, а чуть позже трофейный радиофон заговорил по‑русски:

– Министр шариатской безопасности Исмагил Гиниятуллин вызывает капитана Сердюка. Прошу прекратить огонь, мы сдаемся.

Вскоре из гостиницы начали выходить боевики. Оказавшись снаружи, они отбрасывали в сторону оружие и с поднятыми руками ковыляли к поджидавшим их бойцам спецназа. Когда число сдавшихся перевалило за третий десяток, вылез сам амир Гиниятуллин со своими гвардейцами. Личная свита министра вела троих сильно побитых мужиков в халатах и татарских шапочках.

Приблизившись, шеф службы безопасности стал на колени и, как потом рассказывал Сердюк, молвил человеческим голосом:

– Пане капитану примите мое раскаяние и этих шакалов, которые подстрекали наш народ против законной власти.

Сердюк немало насмотрелся на этой войне, но челюсть капитана непроизвольно отвисла, когда он понял, что действительно видит главных вожаков мятежа – Джамиля Назифова, Зарифа Мустафина и самого Аль‑Муслима.

Присвистнув, лейтенант Ужвий завопил: дескать, война закончена. Ротный не разделял его восторгов, поэтому просто доложил обо всем в штаб бригады.

Спустя полчаса рядом с развалинами Дома литератора опустился тяжелый транспортный вертолет, высадивший отряд спецназа СБУ во главе с уже знакомым паном Гладкием. Приняв пленных, майор поздравил Сердюка, посулив в скором времени очередную звезду на погоны, а затем задумчиво спросил:

– Не ты ли, хлопец, осаждал высоту Куб?

– И осаждал, и штурмом брал.

– То‑то мне твое лицо знакомо, – обрадовался эсбэушник. – Значит, окрестности Куба ты изучил как следует?

Удивленный командир спецназовцев подтвердил, что на брюхе ползал вокруг того опорного пункта. Глубокомысленно кивая, Гладкий разрешил роте отдыхать до вечера возле писательской здравницы и загадочно добавил: мол, ждет вас особое задание.

***

Киев. Резиденция президента Украины.

Заседание разворачивалось строго по сценарию. Сначала Кутенко продемонстрировал кадры, отснятые из космоса американскими спутниками и похвастался, что хакеры ОБКВ сумели перехватить телеметрию противника. Затем министр обороны напомнил о введении зоны безопасности вдоль северных границ.

– Думается, враг побоится бомбить зону, примыкающую к москальским землям, чтобы какая ракета не промахнулась по Брянщине, – сказал Панченко. – Поэтому предлагаю отодвинуть на север и восток те войсковые части, которые мы хотели бы сохранить на черный день.

Идея понравилась, и президент велел оттянуть к границам Евразии две трети армии. Только Кутенко озабоченно возразил: дескать, если увести войска так далеко от побережья, нечем будет дать отпор в случае, если противник решит высадить морской десант.

– Какой десант, генерал! – невесело засмеялся Мурашко, у которого снова начиналась депрессия. – Нам бы от воздушных ударов отмахаться.

Кутенко собрался возразить, но Бунчук, строго поглядев на возмутителя спокойствия, сообщил о производстве «Зенитов» на заводе «Южмаш» в Днепропетровске. Накануне там как раз закончили сборку девятой ракеты со сверхточной головной частью. В зависимости от нагрузки, дальнобойность изделия колебалась от двух до десяти тысяч километров. Если установить БЧ объемного взрыва весом 800 кг, намекнул начальник генштаба, то достигается межконтинентальная дальность. Выслушав его, Фердецкий распорядился:

– Поставьте две тонны, чтобы бомбить базы в Польше и Венгрии.

– Этих мы можем достать даже ракетами малой дальности, – возразил разочарованный Бунчук. – А «Зенитами» лучше уж по ФРГ и по Англии бабахнуть.

Фердецкий вскричал в ужасе:

– Опомнитесь, генерал! Бомбить Германию и Великобританию? Да вы с ума сошли! Нам этого не простят.

Премьер поддержал шефа дрожащим от волнения голосом:

– Как вы не понимаете. Одно дело, вломить каким‑нибудь чехам, ляхам или мадьярам – на такие шалости Запад посмотрит сквозь пальцы. Но если заденем цивилизованную страну – возмездие будет ужасным.

– Если нас все равно начнут бомбить, чего уж тогда бояться, – заметил Кутенко. – Отвечать надо в полную силу: они – нас, мы – их. Иначе вконец обнаглеют и совсем уважать перестанут.

– Если утремся, не ответим – вовсе за людей признавать не будут, – подхватил начальник генштаба.

Фердецкий вспылил, но внезапно утих, потому что проникся генеральской логикой. Чутко уловив перемену его настроения, министры молча следили за мимикой всенародно избранного вождя нации. Наконец президент неуверенно проговорил:

– Наверное, вы правы, пан Бунчук. Коли они пойдут сыпать бомбами, то и нам стесняться нечего… Приготовьте боеголовки для бомбардировки Вашингтона.

***

После заседания, когда генералы шли к машинам, начальник военной разведки сказал генштабистам:

– Сегодня подполковник Остапчук из вашей конторы принес компакт‑диск. Говорит, какой‑то иностранец на улице передал. Что записано на сидюке – не знает. И мои люди тоже не смогли прочитать. Говорят, информация закодирована.

– Давайте сюда, – предложил Кутенко. – Покажу подполковнику Литвину.

***

Украина. Мариуполь.

Утром к Гале зашла давнишняя подружка. Женщины долго болтали, и вдруг подруга сказала с чувством:

– Дура ты. Нашла, куда ехать из Москвы в такое время. Под бомбы захотелось?

– Бомбить будут Крым, а не наш курорт, – беззаботно ответила Галина.

Она с нетерпением ждала звонка от Филиппа, но проклятый телефон молчал до середины дня. Потом аппарат все‑таки проснулся, Галя схватила трубку, но с изумлением услышала голоса шефа.

– Отдыхаешь? – спросил полковник.

– Пытаюсь…– Она пыталась сообразить, что вдруг понадобилось начальству.

– А какого черта вылезала в Сеть с чужого корыта?

– Откуда вы…

– Весь мир уже знает! – Полковник повысил голос. – Имей в виду: скоро в ваших краях станет неспокойно. Поэтому, чтоб завтра днем – самое позднее – была здесь. Понятно?

– Вроде бы…

Растерянно вслушиваясь в торопливые гудки отбоя, она вдруг подумала: «А с чего это я так уверена, что Мариуполь не станут бомбить?» Тем не менее, Галя по привычке понадеялась на авось, решив: «Если Филя не позвонит до ужина, куплю билеты на сегодня. А если позвонит – на завтра».

Вивдыченко позвонил в половине третьего и долго извинялся, что не мог вырваться раньше.

– Через час буду, встречаемся, где условились, – сказал гарный хлопец. – Успеешь?

– А як же, – пискнула счастливая Галина.

По дороге на улицу Щербицкого она забежала в агентство, где была шокирована непонятным объявлением – в зале возле касс висел большой плакат, извещавший, что все авиационные и железнодорожные билеты до Москвы, Ростова и Минска распроданы на две недели вперед. Похоже, народ спешил покинуть обреченную страну.

Впрочем, возле касс толкались шофера, предлагавшие за божескую цену довезти до Ставрополья в комфортабельных автобусах. «Икарусы» и «Мерседесы» отъезжали прямо от агентства каждый час. «Еще лучше, – решила лейтенант Дутова. – Два часа езды на автобусе, и мы – в Таганроге, а там уж как‑нибудь доберемся до Москвы».

***

Киев. Министерство обороны.

По приказу министра, из коридоров убирали ковровые дорожки и мягкую мебель. Впрочем, огню и без того найдется немало пищи: паркет, бумаги, пластик. Лучше всего будут гореть корпуса компьютеров.

– Побольше огнетушителей завезите, – сказал начальнику хозуправления Панченко. – И вообще надо будет договориться с Ляховским, чтобы у главных министерств дежурили пожарные машины.

После этого начался разговор профессионалов, понимавших друг друга с полуслова. Кутенко представил списки мишеней, по которым стоило бы разрядить ракетный арсенал. Старшие военачальники утвердили этот перечень без лишних замечаний.

Затем командующий ВМС вице‑адмирал Грабовский доложил о маневрах вражеского флота, который, по данным воздушной разведки, разделился на три группы. Западная, включающая авианосцы «Трумэн» и «Рузвельт», держалась ближе к румынскому побережью на траверзе Констанцы. Примерные координаты – 29о восточной долготы, 44о северной широты. Центральная расположилась в 60 милях южнее Крыма. В ее состав входили французский авианосец «Шарль де Голль» и оба английских – «Илластриес» и «Арк Ройял». Восточная группировка включала атомные авианосцы «Эйзенхауэр» и «Рейган» и курсировала напротив Керченского пролива. Координаты – 37о восточной долготы и 43о северной широты.

– В 20– 30 милях севернее главных сил развернут заслон – пары фрегатов и корветов, – сказал адмирал. – Кроме того, отряд в составе эсминцев «Олбани» и «Толедо», а также трех фрегатов наблюдает за маневрами российской эскадры.

Приняв к сведению рапорт флотоводца, Бунчук задумчиво заметил:

– Как только начнется миротворчество, в высших сферах непременно проснется зуд – немедленно ударить по противнику всеми средствами, не дожидаясь пока такие удары будут тщательно подготовлены.

– Никаких «немедленно» я не допущу, – заверил подчиненных министр. – Контрудары наносим строго по плану и в нужный момент.

В их обстоятельствах эта речь выглядела вершиной оптимизма. Они обсудили мелкие проблемы, после чего Панченко разрешил всем провести вечер с семьями и отдохнуть, чтобы в 22.00 вернуться в бункер оперативного управления.

Когда лучшие умы армии и флота встали, Бунчук вспомнил о подозрительном диске от неведомого иностранца. Кутенко позвонил Артефакту, переключив телефон на громкий звук.

– На диске записаны сведения об электронном оборудовании самолетов «Еврофайтер», – доложил Литвин. – Не знаю, что это такое, но теперь я могу делать с этим «евро» все, чего захочу.

Озабоченно покачивая головой, Панченко глубокомысленно заметил:

– Такие подарки бесплатно не делаются. Ой, хлопцы, не к добру это. Надо будет посоветоваться с Мокроусом – дело как раз по его части.

***

Москва. Интернет‑клуб «Dark Angel».

Полчаса назад, когда старший лейтенант Черепахин собирался ехать на встречу с хакерами, в ОИБ позвонили коллеги из министерства обороны. Новость была почти сенсационной: американцы подкорректировали орбиты своих спутников, так что облако космических шпионов соберется над Украиной завтра между 14.00 и 15.00 по московскому времени, а потом еще раз – от восьми вечера до половины десятого. Это могло означать, что бомбардировки намечены примерно на 16.00 и 23.00, когда наземные службы закончат анализ разведанных мишеней и передадут координаты в боевые части. Так появилась определенность, и теперь Череп волновался чуть меньше, чем в любой из предыдущих дней.

Радовала и пунктуальность, проявленная хакерами: к назначенному часу в клубе собрались активисты главных групп: «Легион», «Гепатит», «Веселые Черти», «Хоббиты», «Шабаш», «Дружина», «Крутые Винты», «Центурия», «Золотая Рыбка». Последними явились старые друзья – Осирис и его головорезы из группы «Пирамида».

Настоящие хакеры‑профи не работают в одиночку, они сбиваются в группы, за которыми зорко приглядывают силовые структуры. Группы «Гепатит» и «Веселые черти» давно сотрудничали с контрразведкой, став глазами и ушами ОИБ в мире хакерского андерграунда. «Пирамида» же и вовсе была создана оибистами для выполнения деликатных заданий.

***

Здесь уже знали, что вводные будет давать сам Череп, поэтому появление Богдана встретили радостными воплями, в которых изредка звучало любимое слово «мастдай». Старший лейтенант поспешил к импровизированной трибуне возле монитора, которым обычно пользовался местный диск‑жокей.

– Привет, брательники, – крикнул он в микрофон. – По‑моему, собрались все, кроме знаменитого веб‑мастера Ментола, ну и хрен с ним.

Народ заржал. Славик из группы «Хоббит» выкрикнул сквозь смех: «Виртуально он с нами». Пресловутый кибер‑маньяк Mentho lthe Webmaster достал всю сеть Рунета, приставая к писателям и кинорежиссерам с просьбами типа: «Можно я сделаю игру на основе вашего сюжета?» Самих игр никто так и не увидел, поэтому Ментола считали существом занудным, но безобидным. Некоторые ему даже симпатизировали – за чудные стихи, в том числе садюшки по мотивам произведений всенародно любимого писателя Часныченко. Черепу тоже очень понравились два стишка из этой серии:

Дедушка Хрумов Чужих не любил,

С Сильными Расами Землю стравил,

Внуку внушил: «Выбрось Тени зерно»…

Дедушка старый, ему все равно.

Устроили клевую Падле игру

Противные мальчики с сайта rusf.ru

В глубине души Богдан подозревал, что в двустишии должно быть не rusf.ru, а Gay.ru, но проверить эту догадку не сумел ввиду неуловимости Ментола.

***

Поскольку все знали, для чего собраны, Черепахин сразу перешел к делу. Конечно, люди здесь сидели опытные, но в законах компьютерной войны разбирались на дилетантском уровне. Одно дело взломать пароль на игре‑стрелялке или закидать мусором чужой почтовый ящик, и совсем другое – вести серьезные действия против армейских инфо‑систем.

Первым делом он изложил основы стратегии, которая еще ни разу не применялась в полном масштабе. Теоретики выделяли в войне новейшего времени две основные задачи: первая – нарушить действия вражеских подразделений и не допустить виртуального удара по своим силам; а вторая – дезинформировать противника. Вторую задачу должен был выполнять ОИБ, и тут имелось множество оригинальных наработок вроде «глухой заглушки», полностью перекрывающей поток достоверной информации «от нас к ним» или «негативного одностороннего вентиля», при помощи которого противнику сбрасывалась ложная информация, способная шокировать вражеские штабы, личный состав боевых частей и массы мирного населения…

По ходу дела Черепу задавали вполне толковые вопросы – чувствовалось, что тусовка прониклась серьезностью предложенного задания. Он ответил по пунктам, после чего раздал диски с известными адресами, по которым предстоит наносить удары. Затем, в очередной раз напомнив, что нельзя болтать о том, чем они будут заниматься, приступил к главной части инструктажа.

– Накопив достаточно сведений о работе компьютерных сетей противника, мы перейдем к следующей фазе: начнем активно воздействовать на вражеское оружие, отводя удары от важных центров дружественного нам государства.

Включив монитор, он показал основные структуры компьютерных сетей НАТО. Для передачи команд боевым подразделениям тактической авиации использовался пакет программ Combat Control 2002, сокращенно – C&C2. Стратегическая авиация юзала в тех же целях систему AirC&C02, а флот и авианосная авиация – программный комплекс NavyC&C03. Координаты мишеней для самолетов, управляемых бомб и ракет класса «воздух‑поверхность» передавались в кодировке, соответствующей системе Air Target Control 2.7 или ATC2.7. Все эти коды были в общих чертах известны, выявленные ключи и пароли записаны на розданных DVD, так что от хакеров требовалось взломать остальные замки и войти в неприятельские системы. После этого можно было вводить новые координаты – пустыри и мусорные свалки где‑нибудь на Украине, либо квадраты Черного моря, куда и следовало по возможности отправлять вражеские боеприпасы.

– А если попробовать навести ракету на корабль мерканосов? – перебил его нетерпеливый Леонтьев.

Череп напомнил, что боевые корабли непрерывно перемещаются, а потому довольно сложно уследить за постоянно меняющимися координатами целей. После этого Марцелл одновременно слушал лекцию и обдумывал программу, которая станет, во‑первых, получать информацию о дислокации корабля непосредственно из бортового компьютера этого корабля, и, во‑вторых, введет означенные координаты в процессор ракеты, с того же самого корабля запущенной.

Поскольку больше вопросов не было, старший лейтенант продолжил лекцию:

– Крылатые ракеты морского базирования получают целеуказание за несколько минут до старта – с компьютера корабля‑матки. Чтобы перехватить управление, необходимо войти в канал навигационных спутников NAVSTAR. Оптимальное решение – ввести новую сетку координат таким образом, чтобы запрограммированная точка попадания оказалась в месте, нужном для нас, а не для противника.

– Глупый план, – заявила Лея. – Экипажи самолетов не станут сбрасывать бомбы на пустой квадрат моря.

– С высоты пяти миль летчик не сумеет определить, имеется ли внизу мишень, или просто волны гуляют. И вообще военные выдрессированы безоговорочно выполнять любой приказ. Раз на его бортовом компьютере записано задание бомбить море – будет бомбить. Даже хрюкнуть не посмеет.

Кажется, он не сумел убедить аудиторию. Хакеры по определению не признавали никаких единых правил и не способны были подчиняться единому руководству. Оибистов это, в общем, устраивало: пусть действуют вразнобой – при таком бедламе легче будет укрыть целенаправленные и точно рассчитанные удары «погонов».

***

Когда народ расходился, Черепа окружили ближайшие друзья – «Легион», «Пирамида», «Веселые черти», «Гепатит». В этой компании можно было разговаривать откровенно, поэтому Осирис спросил без обиняков:

– Дан, ты наверняка знаешь, что атака в лоб на корпоративную сеть редко бывает удачной. Во всех случаях успешного взлома банковских счетов хакерам помогал кто‑то из сотрудников банка. А мы собрались штурмовать не какой‑нибудь вшивый банк или Инет‑клуб, а внутреннюю сеть самого мощного военного блока. Можно догадаться, что проги для них писали шестерки веселого парнишки, назвавшего собственный сайт www.pidor.com. Понимаешь, о чем я дым пускаю?

– Как не понять… – Череп плотоядно ухмыльнулся. – Но почему ты считаешь, что у нас нет помощников по ту сторону фронта?

Секунд пять публика стояла неподвижно, широко распахнув веки и приоткрыв рты. Потом Осирис заулыбался и растерянно пробормотал:

– Тогда, конечно, полный рулез…

Они прощались натянуто, словно прямо из этого вестибюля уходили на фронт, где свистят пули и визжат турбины крылатых ракет.

– Заходи к нам часов в пять, – пригласил Шаман. – Мне обещали крутой фильм на актуальную тему – война с американцами где‑то на юге бывшего СНГ.

А Лея, у которой многообещающе горели глаза, поинтересовалась:

– До какого результата будет продолжаться война?

– Пока кто‑нибудь кого‑нибудь не ухакает в доску, – сказал Богдан. – Или мы их, или они нас.

***

Львов. Штаб‑квартира движения «Рух».

Официально Эндрю Мак‑Доновен был главой киевского представительства фирмы, поставляющей продовольствие, медикаменты и прочий ширпотреб. Но сегодня американский дилер предстал посланцем Белого Дома. Разумеется, вашингтонского. Лидер оппозиции почтительно внимал заокеанскому гостю.

– Проблема Крыма имеет второстепенное значение, – вещал Мак‑Доновен. – Главная цель Запада – предотвратить присоединение Украины к Евразийскому Союзу. После бомбардировок, когда будет подавлен военный и моральный потенциал режима, а войска НАТО оккупируют Крым, в Киеве должно появиться разумное правительство, которое отвергнет договор с Москвой, Минском и Астаной. Позже это правительство сможет похвастаться перед народом важным дипломатическим успехом – НАТО уйдет, вернув Украине полуостров, и тогда вы получите карт‑бланш на любые действия.

– Включая этническую чистку татар и москалей? – спросил обрадованный руховец.

Американец, улыбаясь, проговорил:

– НАТО не имеет права вмешиваться в политику легитимного правительства. На своей территории вы сможете проводить любую политику, отвечающую интересам свободного украинского государства.

– Когда будет нанесен удар?

– Президент может отдать приказ сегодня или завтра. В любом случае это произойдет вечером по Вашингтонскому времени, то есть ночью по времени Украины. Американский народ должен узнать о победе из утренних выпусков теленовостей.

Они обсудили малозначительные вопросы вроде состава будущего кабинета, после чего расстались, весьма довольные друг другом. Оперативники СБУ, следившие за их беседой, отключили лазерный микрофон, нацеленный на зашторенное окно штаб‑квартиры.

Спустя час расшифрованная запись легла на стол генерала Мокроуса. Еще через час с небольшим президент Фердецкий известил страну о заговоре.

***

Москва. Офис фирмы «Легион».

Череп нажал на сенсор звонка. Через несколько секунд дверь, щелкнув открылась, и Богдан услышал раскаты хохота. Прогулявшись вдоль коридора, он обнаружил «легионеров» в закутке, который Шаман гордо называл своим кабинетом. Компания буквально прилипла к телевизору, на экране которого что‑то взрывалось, горели танки, и бегали мордовороты, вооруженные автоматами разных моделей. Возле моноблока лежала плоская коробочка с надписью:

От режиссера «Кровавой бойни» и «Защитников свободы»

Новый супертриллер

«Морские орлы»

– Кого убиваем? – без особого интереса спросил Череп.

Он боялся, что Лея все еще сердится на него, однако девушка ответила вполне миролюбиво.

– Полный сукс, – объяснила она, посмеиваясь. – Россия и Белоруссия вторглись в Молдавию, чтобы захватить нефтепромыслы, но Америка вовремя послала туда взвод спецназа, который высадился с моря и теперь наводит там порядок. Смотри сам, такого бреда еще не было…

Через минуту Богдан ржал наравне с остальными. Русские солдаты в голливудском исполнении, несмотря на жару, носили меховые ушанки, а генералы ходили в лаптях и глушили водку из деревянных кружек. «Морские орлы» бегали напролом через шквальный огонь пулеметов, не обращая внимания на взрывавшиеся у них под ногами крупнокалиберные снаряды.

За оставшиеся десять минут кучка «морских орлов» голыми руками разгромила русский штаб, а сексбомбистая девица‑капрал взяла в плен маршала и заставила его отдать приказ об отступлении. Последним кадром зрителю показали холмы, усеянные разбитыми танками и БТР, между которых валялись десятки трупов в непонятных мундирах – похоже, это было все, что осталось от русской армии, высадившейся с моря на молдавский берег.

– По‑моему, это называется «нагнетать образ врага», – с отвращением сказала Лея. – Я уж не говорю, что голливудские аборигены даже географию не знают.

– Подумаешь, белорусско‑молдавская граница или морское побережье Молдавии, – фыркнул Марцелл. – Вот помню, в «Команде тигров» спецназ поехал из Штатов в Ирак на грузовиках.

Дублон припомнил, как в «Ударе свободы» те же морские диверсанты высаживались в Сирии, а в «Джи‑Ай Джейн» вломились в Ливию, чтобы эвакуировать секретный спутник, упавший на чужой территории. Во всех фильмах такого рода бравые мерканосы крошили налево‑направо диких туземцев, не способных в упор попасть из АКМ в неподвижного янки.

– Зря смеетесь, – строго сказал Богдан. – Эти фильмы – мощное средство воспитательной работы среди личного состава.

– Они воспитывают своих солдат на таком отстое? – поразился Шаман.

– Гораздо важнее, что мы воспитываем на таких фильмах наших солдат, – объяснил старший лейтенант. – В казарме показывают муру вроде этого фильма, а потом объясняют: мол, заокеанские козлы считают нас с вами дикарями и готовят своих солдат убивать нас большими пачками. После столь наглядной агитации резко усиливаются нехорошие чувства к врагу. По слухам, если перед боевыми стрельбами прокрутить подобное кино, у солдатиков заметно растет меткость.

Завязалась непринужденная беседа о современном искусстве, которое становится полным мастдаем. Все говорили, что Голливуд окончательно выродился – снимает только дебильные боевики или сопливые мелодрамы. На это Богдан глубокомысленно процитировал недавнюю статью известного присутствующим журналиста Мамлеева: искусство всегда умирает в те эпохи, когда прекращается прогресс.

Еще Череп признался, что предпочитает бардовские песни, чем весьма развеселил «легионеров». Как сообщил ему Дублон, Марцелл был бардом и писал баллады на морскую тематику. «От его завываний даже надувные телки фанатеют, как от кружки хорошего возбудителя», – ввернула Лея.

Естественно, все начали упрашивать Эрнеста спеть что‑нибудь из нового. Марцелл для видимости немного поломался, а потом принес гитару и объявил песню «Сын печали, или Баллада о хорошем броненосце, которому достался плохой экипаж». Пошевелив пальцами струны, он застонал:

За Атлантикой широкой,

Где гуляют ураганы,

На пиратство одиноко

Броненосец шел карманный.

Позади был рейд на диво

И побед в боях десятки,

Флаг его вдали завидев,

Все бежали без оглядки.

Дизеля шумели ровно,

И винты об воду бились,

Но внутри людишки, словно

Паразиты, суетились.

Волк морей, одетый в шкуры

Из холодного металла,

Продирался через бури

По волне в двенадцать баллов.

Звезд обугленная проседь

Расплескалась в небе странно.

Сын печали, броненосец –

Повелитель океана…

Голос у него был не слишком мелодичный, но Марцелл пел самозабвенно и с душой: закатывал глаза, придыхал, а порой яростно выкрикивал слова. Похоже, он в самом деле жалел «карманный» броненосец, обреченный возить столь бездарную команду.

Там, где рифы в белой пене,

Злые духи подгадали –

Как голодные гиены,

Крейсера его догнали.

Броненосец бил их больно,

Вдребезги броню кромсая,

Но с антенн радиоволны

На подмогу звали стаю.

Дав врагу пинок прощальный,

Наказав гиен расплатой,

Ускользнул он в порт нейтральный –

Тот, что на реке Ла‑Плата.

Но в порту Монтевидео

Сдали нервы у людишек.

Экипаж обезумело

На берег свозил пожитки.

Свой корабль они взорвали,

Как позорные макаки.

Броненосец, сын печали,

Скрылся в бездне, словно кракен.

– А теперь я начал делать «Балладу о крейсере», – поведал Марцелл. – Но пока готовы только первые куплеты.

И, не дав слушателям опомниться, он заскулил:

Не спрашивай, что вижу я во сне,

Тебе не стоит знать таких кошмаров.

Вся молодость моя прошла в огне,

Под залпы пушек, языки пожаров…

Концерт грозил затянуться, и Шаман вовремя предложил играть отбой. Завтра может разразиться миротворческая операция, сказал он, поэтому личному составу стоит как следует отдохнуть.

Помогая Лее надеть плащ, Богдан шепнул:

– Я получу шанс загладить вину?

Девушка промолчала, даже не покосившись на хакера своей мечты, но в зеркале Череп увидел, что ее глаза просто светятся. Шанс у него, безусловно, был, и шансом этим следовало воспользоваться немедленно.

***

Вашингтон. Белый дом.

Лицо Уайлера нервно дергалось. Президенту очень не хотелось слышать то, о чем говорили с экрана:

– …Полчаса назад сенатская комиссия приступила к расследованию сообщений о гомосексуальных оргиях Дика Уайлера. По данным Института Гэллапа, рейтинг президента упал до минимальной отметки за три года его правления. Сегодня президента поддерживают только 22% опрошенных, что лишь незначительно превышает относительное число геев и лесбиянок среди взрослого населения США…

Угроза импичмента становилась реальной. Демократическое большинство в Сенате явно решило сполна расплатиться с республиканцами за выволочку, учиненную Клинтону по поводу пятен спермы на синем платье Моники Левински.

И без того страдавший от затянувшегося воздержания Уайлер был на грани срыва. Сенатские слушания стали последней каплей. Сорвав телефонную трубку, он проорал:

– Начинайте подготовку к операции.

– Подготовка завершена, – спокойно ответил Сильвероу.

– Когда вы сможете ударить?

Трубка замолчала, словно генерал советовался с помощниками или просматривал какие‑то документы. Наконец председатель ОКНШ доложил:

– Через два‑три часа, когда на Украине наступит ночь.

***

Москва. Кафе «Меркурий».

Это было обычное заведение, без Интернета. Просто зал со столиками, телевизор над стойкой, немного посетителей и музыки. Пожалуй, впервые за много месяцев они очутились в фантастическом месте, где нет ни одного компа.

Прижавшись к нему во время танца, Лея шепнула:

– Как ты попал в Контору?

За стеклянной стеной кафе полыхнула молния. «Это еще не крылатая ракета», – мрачным унисоном подумали оба. Поцеловав ушко девушки, Богдан сказал:

– Меня Карабас уговорил. Объяснил по‑хорошему, что можно будет заниматься тем же самым, но не забавы ради, а для серьезного дела.

– А как же журнал?

– Крыша. Все разведки так работают. К тому же на рекламе крутые бабки рубим. И вообще журнал – запасная позиция отдела.

– Как тебе удавалась двойная жизнь – то опер, то папарацци?

– Без большого труда. Двойная жизнь даже забавна. Собственно говоря, я давно к ней привык. Еще на старших курсах я был программистом в дерьмовых фирмах и одновременно – крутейшим кулхацкером. Так что ничего нового и масса удовольствий в итоге.

Лея потерлась щекой о его плечо и задумчиво притихла, машинально извиваясь в объятиях партнера. Для нее словно приоткрылась щелка в иной мир, о существовании которого большинство людей даже не подозревает.

После танца, предложив тост за любовь и доверие, она поинтересовалась, какую именно инфу Трое Исчезнувших спрятали на своих сайтах‑загадках. Посмеиваясь, Богдан ответил, что насчет других не знает, а сам он поместил туда некий текст. Crazy обиженно прищурилась, нетерпеливо барабаня по столу полированными ноготками, и Череп капитулировал.

– Помнишь, лет пять назад вышла книжка, которой весь Рунет зачитывался? Ну там еще был персонаж по кличке Падла.

– Помню, – кивнула Лея. – Потом еще объявили конкурс на лучший матерный ключ Падлы…– Она вдруг догадалась: – Там ключ?

– Угу. Я участвовал в конкурсе, и свой вариант ключа запихал в тот самый сайт. Сюрприз для удачливых взломщиков.

Она смеялась ужасно громко, так что в зал заглянули даже посетители второго этажа. Немного угомонившись, Лея призналась:

– Ты бы знал, сколько я трахалась с твоим сайтом…

– Лучше бы со мной.

– Нет, серьезно. Где‑то через три месяца все‑таки въехала, что защита построена не на мастдайском Виндовсе. Чего только не перепробовала – и ДОС, и Мак, и полуось, и Юникс с Линуксом, даже до Ассемблера опустилась. И ничего не вышло – представляешь?!

– И не могло выйти, – Череп улыбнулся. – Не думал, что такой простой замок окажется таким сложным… хе‑хе. Считай, что я мысленно нарисовал смайлик.

– Ну будь человеком, объясни, в чем секрет, – взмолилась Лея.

– Сама могла бы сообразить. Я написал собственную операционную систему. Простенькую – четырехбитовую.

На лице Леи появилось выражение, какое бывает у смертельно обиженного ребенка, которому вместо обещанной конфеты подсунули пустую обертку. Богдан даже испугался, что сейчас разразится грандиозный скандал. Однако, великий хакер и бывалый контрразведчик совершенно не разбирался в женской логике. Вопреки его опасениям, Лея лишь прониклась к своему кумиру еще большим почтением.

Они потанцевали еще немного, а потом вдруг заметили, что дождь стал потише, и Богдан предложил сваливать. Лея надула губки, но потом весело сообщила:

– Мамка взвоет, если вы меня среди ночи вызовете. Просеки ситуэйшн…– Она захихикала. – Звонок в два часа. Я второпях влезаю в джинсуху и убегаю, на ходу натягивая «адидасы». Мать спросонья кричит в след: «Куда намылилась?» А я с лестницы – лифт‑то наверняка не работает – ору: «На войну, хохлов от бомбежек спасать!» Представляешь?

– Страшное дело, – согласился Богдан. – Если Кондратий на месте не схватит, то инфаркт гарантирован. Слушай, пожалей старушку. Поехали ночевать ко мне.

– Идея, – задумчиво проговорила Лея. – Если я звякну до полуночи и предупредю, или даже предупрежу, что застряла на тусовке, это кончится всего лишь долгим ворчанием без большой катастрофы. Но в таком случае мы не сможем выспаться, и вояки из нас будут аховые. Не отхакаем вражину.

– Не боись, поюзаем мерканосов. – Он отмахнулся. – Мы и сонные кой‑чего стоим. Ты, главное, старайся меня отхакать. А с виртуальным противником как‑нибудь управимся.

***

Иерусалим. Шаарей Хесед.

Авель Калихман, оперативная кличка «Большое Ухо», был потрясен, узнав, что контрразведке известно о его связях с американцами. Когда же подполковник, добродушно улыбаясь, поведал про контакты адони Калихмана с питерским резидентом ЦРУ, «Большое Ухо» сломался и заплакал.

Шенберг и Словинская брезгливо смотрели на предателя, который слишком увлекся захватывающей, но небезопасной игрой. Карьера этого человека бесславно завершилась, хотя наказание ему светило не слишком суровое – в конце концов Авель выдавал государственные секреты не Ираку и не палестинцам, а союзной державе.

– Вы можете облегчить свою участь, – сообщил подполковник. – Чистосердечное признание и все такое… Ну, скорее.

Калихман торопливо заговорил, глядя в зрачок видеокамеры. Посыпались адреса явок, условные сигналы, сведения о связниках. Перечислил он и сведения, переданные людям из Лэнгли.

Тем временем Яна обследовала электронную начинку квартиры. Мини‑тауэр от фирмы Compaq явно использовался лишь в качестве хранилища информации, а работал Калихман, скорее всего, на «Нandhelds» той же компании. Этот «умещающийся на ладони» компьютер появился сравнительно недавно и стоил больших денег. Вероятно, ЦРУ платило предателю солидные гонорары.

Просмотрев несколько директорий, Яна даже засмеялась: придурок Калихман совершенно не заботился о конспирации и сохранил на диске все свои отчеты, переправленные в ЦРУ. Были здесь и сведения, так интересовавшие начальников Дана…

Она не поверила своим глазам, но один документ, набранный на английском языке, так и назывался: «Израильский способ нейтрализации ракетного комплекса С‑300 ПМУ». Не долго думая, Яна воспользовалась компьютером Калихмана, чтобы переправить этот zip‑файл на полученный в Москве адрес.

Покончив с этим делом, она выглянула в соседнюю комнату и услышала, как Шенберг с недоумением спросил:

– Для чего американцам собранные вами сведения об европейском истребителе?

– Идет борьба за авиационный рынок, – пояснил Авель. – Кажется, янки собирались подбросить эти данные хохлам. Благодаря такой помощи, украинская армия сможет сбить много «еврофайтеров», и «Локхид» начнет кричать, что «евро» – плохой самолет и что все страны должны покупать американские истребители, а не эту дрянь.

– Ну, это не наше дело, – отмахнулся Шенберг. – А теперь слушай и запоминай. Если станешь помогать нам, то, быть может, останешься на свободе.

– Я должен передавать американцам дезинформацию? – догадался Калихман. – Почему бы и нет?

***

На лестнице запищал мобильник Словинской.

– Дорогая, я тебя люблю, – сообщил из трубки голос Местера. – Киска моя, я твой зайчик.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она. – Будет осторожен и не зарывайся. Через час включу телевизор.

– Через три, – посоветовал Арон. – Приеду завтра вечером.

Когда Яна убрала сотовый, подполковник сказал не без зависти:

– Повезло твоему журналисту. Такая любовь, черт бы вас побрал.

– Да, журналистам частенько везет, – согласилась она. – Шеф, я пройдусь пешком.

Когда машина Шенберга скрылась за поворотом, Яна забежала в ближайшее Интернет‑кафе и выложила на условленном сайте простенькую картинку: желтый квадрат с тремя шестиконечными звездами. Количество звезд означало, сколько часов осталось до начала бомбардировок.

***

Днепропетровск. Ракетный завод «Южмаш».

Давным‑давно в корпусах этого предприятия собирали самое мощное оружие ХХ века – стратегическую ракету РС‑20, получившую на Западе вполне заслуженное прозвище – «Сатана». Новое время и новое государство погубили межконтинентальное чудовище, и теперь «Южмаш» выпускал легкий космический носитель «Зенит», который выводил на орбиту спутники с тихоокеанской платформы «Морской старт». Когда приперла нелегкая, на мирных ракетах снова смонтировали инерциальную систему наведения, вернув «Зенитам» их военное назначение. Конструкторы уверяли, что отклонение боеголовки от точки прицеливания не превысит 400 метров.

Когда стемнело, из ворот сборочного корпуса выползли пять трейлеров, которые везли только что смонтированную ракету и четыре муляжа, от которых требовалось запутать вражескую разведку. Машины расползлись по дорогам, где повсюду стояли патрули внутренних войск, и за два‑три часа оказались на солидном расстоянии от завода. Настоящую ракету опустили в шахту, накрыв тяжелой металлической крышкой. Конечно, крышка люка не способна была выдержать напор атомного взрыва, но от обычных боеприпасов защищала вполне надежно.

Стартовая команда заступила на боевое дежурство, но все понимали, что запускать «Зенит» пока не имеет смысла. На ракете не было взрывного устройства: боеприпас объемного взрыва только начали собирать на другом предприятии, так что ракета будет готова отправиться за океан лишь через два‑три дня.

Офицеры на командном пункте искренне надеялись, что боеголовку подвезут до начала бомбардировок. Увы, их надежда оказалась несбыточной.

***

Москва. Балаклавский проспект.

Любовь здорово похожа на театр: каждый старательно играет свою роль, изредка актеры импровизируют, но спектакль все равно течет по своему руслу, не слишком уклоняясь от замысла пьесы, написанной не появляющимся на сцене автором. Действие первое, действие второе, действие третье… Первый акт, второй акт… Если хватит силенок или просто повезет – будет третий, может, и четвертый, а там уж и спать пора… Но между первым и вторым актом обязательно следует диалог главных персонажей. Текст пьесы в таких случаях гласит:

«Интермедия. О н и ж е сидят на кровати, завернувшись в простыни, собираясь силами для новой вспышки страсти».

Главные слова были уже сказаны, и счастливые любовники просто беседовали, раскрывая свои маленькие секреты, и каждая выданная тайна делала их чуть ближе.

– Я, когда увидела тебя с этой моссадовкой, страшно заревновала, – призналась Лея. – Так и подумала: если узнаю, что подонок с ней трахается – отобью, поюзаю и пошлю подальше.

– Знал бы – назло тебе завалил бы ее.

– Зачем? – не в тему удивилась Лея.

– Сама же говоришь – тогда бы ты из ревности сама на меня бросилась.

– Сволочь ты, – ласково сказала она.

– Сволочь не сволочь, а в любви все средства хороши.

– Дурачина. Надо было сразу сказать, что ты Череп – я б на месте легла.

– Все вы только обещать умеете…

Она попыталась шлепнуть наглого распутника, но Богдан машинально увернулся, ухитрившись при этом приложиться губами к большому розовому соску. Лея застонала, вцепившись пальцами в ближайшую эрогенную зону партнера. Эта часть интермедии завершилась новым циклом поцелуев и темпераментных заверений в вечной любви. Иногда такие слова оказываются правдой.

Задыхаясь, Лея легла на спину, поглаживая плечи любимого. Мысли блуждали далеко‑далеко, но при этом путались и рвались, то улетая в глубины Вселенной, то возвращаясь на мерзкую планету, которую не зря обозвали «голубой».

Неожиданно для себя девушка спросила:

– Как ты думаешь, будет большая война?

– Наверное, будет, – меланхолично ответил Богдан. – Их презеру позарез нужно как‑то запудрить мозги налогоплатящему электорату.

– Нет, я имею в виду настоящую большую войну. Запад – против Евразии.

– Это уже от нас зависит. Если сумеем дать им по зубам на Украинском фронте – остерегутся на Евразию шерсть поднимать.

Лея хохотнула:

– Ты веришь, что мы сумеем поставить раком такую силищу?

– Тут, знаешь, действуют всего два совсем простых принципа. Во‑первых, если не догоним, то хотя бы согреемся. А во‑вторых, или мы Нату, или она нас. Поэтому лучше, чтобы мы ее. А для этого нужно все‑таки догнать. Хотя, кончено, если даже просто согреемся – это будет тоже неплохо. Я доступно выражаюсь?

– Не совсем.

– Слушай еще раз, – Богдан сел и притянул Лею к себе, прижав ее спину к своей груди. – Я тоже не слишком верю, что нам удастся одержать победу – хоть чистую, хоть по очкам. Но даже в этом случае мы попробуем себя в настоящем деле. Надо же когда‑нибудь испытать свое оружие. Пусть это случится в чужой войне. Когда враг нападет на нас, будет поздно.

– Ты еще и циник…– Лея потерлась макушкой о его шею.

– Циник, сволочь… За что меня только любит самая роскошная в мире девочка?

– А с чего ты взял, что я тебя люблю?

– А с чего ты взяла, что я имел в виду тебя?

– Сказал же – самая роскошная в мире. Больше некого было иметь.

– А не ты ли недавно пришептывала: люблю, мол, ты – самый лучший?

– Нашел чему верить, – фыркнула она и снова потерлась макушкой. – В такие моменты все только это говорят.

Они посмеялись. Потом начался второй акт, который получился ничуть не хуже первого.

***

Москва. Отдел информационной борьбы.

Дежуривший в ночь Гоблин позвонил полковнику за десять минут до полуночи. Главной новостью были послания от Словинской – условный сигнал о трехчасовой готовности и файл с технической информацией.

– Насчет трех часов передай по инстанции, – медленно сказал Давыдов. – А второй документ… Тоже по инстанции.

– Собрать братву? – спросил майор.

– Даже не знаю…– Начальник отдела представил себе, какие последствия может иметь ложная тревога. – Если мы вызовем этот сброд посреди ночи, и ничего не случится, то в следующий раз они могут вообще не приехать… Есть другие сообщения?

Гоблин на экране наклонил голову и поведал о недавнем разговоре с общим знакомым из Главного штаба ВМФ. Моряк, также бывший мембер группы «Вельзевул95», рассказал, что получена неофициальная депеша из Пентагона. Американцы обещали не трогать до четверга российскую часть базы в Севастополе, где остался всего один российский корабль – большой десантный корабль «Вице‑адмирал Александр Колчак», экипаж которого третий день перебирал двигатель.

– Объяви малую тревогу, – распорядился полковник. – Пусть через два часа штатные сотрудники соберутся на боевых постах. В крайнем случае там же отоспимся.