Июля. Среда

Лента новостей.

В Южно‑Китайском море произошло военное столкновение. Эсминцы континентального Китая обстреляли из скорострельных орудий тайваньский корвет, который получил незначительные повреждения. Пекин обвинил корабль островного государства в нарушении территориальных вод КНР.

По итогам минувшего уик‑энда, в рейтингах проката уверенно лидирует фильм Дж.Лукаса «Star Wars: Episode 3. Fortificial Intelligence». Общий кассовый сбор составил 79.2 млн. долларов.

Как сообщил руководитель пресс‑службы НАТО в Монсе (Бельгия), не следует ожидать, что в ближайшие часы будут нанесены удары по Украине.

По итогам торгов на ММВБ (ЕТС) курс доллара США на 16.30 составил: минимальный курс доллара на сегодня (US DTOD) 38. 9374 руб., максимальный 39.2327 руб. Средневзвешенный курс составил 39.1502, объем торгов – 179.454 млн долл., заключено 2896 сделок. По сравнению с предыдущими торгами средневзвешенный курс доллара США с расчетами «сегодня» повысился на 1.2154 рубля. Обозреватели связывают укрепление доллара с ожидающимся началом военных действий против Украины. Несмотря на самый значительный после августа 1998 г. рост обменного курса, наблюдается ажиотаж практически во всех пунктах продажи валюты. Москвичи и санкт‑петербуржцы спешат превратить свободные деньги в американскую валюту.

***

Вашингтон. Белый Дом.

В середине дня начались сенатские слушания. Крупнейшие телекомпании вели прямой репортаж из Капитолия, и вдобавок десятки миллионов юзеров Инета наблюдали это шоу в режиме on‑line.

Один за другим выступили три морпеха из охраны Белого Дома – Джеймс Нордлинг, Рэй Бэмфорд и Николас Паркер, смачно поведавшие подробности президентских оргий. Послушав их признания, Уайлер скрипнул зубами и сказал секретарю по обороне:

– Начинайте бомбить. В вечерних новостях должны передать сообщение о победе американского оружия.

Хэдден нетерпеливо добавил:

– Нечего откладывать. В Киеве сейчас глубокая ночь. Лучшее время для удара.

Невозмутимый, как всегда, Сильвероу сообщил, что ракеты взлетят через час после того, как президент подпишет приказ о начале операции.

***

Украина. Зона боевых действий.

Пролетая в трехстах километрах над Черным морем, украинский спутник «Вибух‑6» сфотографировал широкую полосу земной поверхности и передал эти кадры на антенны Главного управления разведки. Спустя час ту же операцию выполнили «Вибух‑2» и «Космос‑3247». Всего же за первые два с половиной часа начавшихся суток театр будущих военных действий отсняли не менее восьми спутников разных стран, включая «Iconos‑2», принадлежащий Федерации американских ученых. Все они зафиксировали различные фрагменты большого паззла, именуемого оперативно‑стратегической обстановкой.

Флот НАТО занимал исходную позицию, находясь в постоянной готовности нанести удар. На удалении в пять‑шесть десятков миль от северных берегов моря патрулировали фрегаты и корветы, чьей задачей было – не подпускать украинские корабли к главным силам «миротворцев». Южнее этой завесы развернулись форштевнями к северу авианосцы и крейсера, окруженные плотным оборонительным поясом из эсминцев и фрегатов. На палубах «птицеферм» выстроились загруженные боекомплектом воздушные машины. Как только поступит приказ начинать «Бурю в степях», десятки F‑18 отправятся бомбить Украину, а F‑14 полетят рядом, чтобы прикрыть штурмовики от истребителей ПВО.

Под морем на глубине до трехсот метров затаились атомные субмарины, вооруженные крылатыми ракетами. Каждая подлодка буксирует за собой гидроакустическую станцию, чтобы командование могло в любую минуту передать приказ о начале войны.

Этого нельзя увидеть на фотографиях, но все мишени первого удара уже введены в бортовые компьютеры. Первым пуско‑вылетом необходимо уничтожить как можно больше объектов ПВО, чтобы следующими ударами безнаказанно добивать ошеломленного противника.

Украинская сторона тоже наготове. Работали только несколько радаров, поскольку штабам известно: в первые же минуты НАТО наверняка применит «электронные бомбы», и нельзя допустить, чтобы энергетические импульсы Е‑бомб пережгли тонкие микросхемы компов и локаторов. Большая часть авиации укрыта в бетонированных ангарах, на поверхности остались лишь дежурные истребители и старые, непригодные к полетам Ту‑16 и Ту‑22. Танки и пехота с вечера покинули свои гарнизоны, поротно рассредоточившись на большом пространстве.

Два крохотных сторожевика У205 «Днипро» и У206 «Измаил» находились в открытом море в 70 милях южнее Севастополя, проникнув за веер передового охранения. На расстоянии прямого выстрела малокалиберной пушки их сопровождали немецкие фрегаты «Эмден» и «Рейнланд‑Пфальц», каждый из которых четырехкратно превосходил «хохлов» по водоизмещению и десятикратно – по огневой мощи. Гидрофоны обоих СКР ловили шумы подводной лодки противника, и командиры надеялись дать залп глубинными бомбами прежде, чем их маленькие кораблики будут развеяны в клочья ракетами и снарядами противника.

В северо‑западной части моря, где глубины не превышают четверть километра, залегли на дне подводные лодки У001 «Херсон» и У002 «Одесса». Оба корабля сошли со стапелей лет тридцать назад по проекту 641, который в странах НАТО называли «Foxtrot». При водоизмещении около двух тысяч тонн они были весьма посредственными боевыми единицами, но других в распоряжении Киева не имелось. Над субмаринами шумели винты множества кораблей, но приказ штаба ВМС предписывал подводникам атаковать лишь наверняка, а до тех пор не подавать признаков жизни. Командиры подлодок и не собирались рисковать понапрасну: при таком превосходстве вражеских сил любое неосторожное движение грозило «Херсону» и «Одессе» немедленным уничтожением.

Кроме того, в разных секторах прибрежной зоны барражировали пары и тройки истребителей разных стран. На траверзе Новороссийска курсировала российская эскадра, которая не будет принимать активного участия в предстоящем веселье. Остальные персонажи ждали только команды, чтобы озарить ночь сполохами ракетных факелов.

Приказ из Вашингтона поступил, когда в Москве было 00.49.

***

Москва. Балаклавский проспект.

Около часа ночи спектакль страсти подтянулся к очередному антракту. Довольные и счастливые, но малость измотанные Богдан и Лея валялись на всклокоченных простынях. Спать не хотелось, и бывалые хакеры хвастались былыми подвигами. Порой им удавалось удивить друг друга.

– … «Марсианский попрыгунчик» – твоя работа?! – Богдан аж дернулся.

– И фрикинг «Кредобанка» – тоже, – весело подтвердила она.

– В девяносто восьмом?

– Ага… А помнишь, в двухтысячном прополз слушок, будто ваша контора хакнула домашний комп директора ЦРУ?

– Бывшего директора. – Череп сладко зажмурился. – Старый козел держал дома много секретов и лазил с этого компа на порносайты. Грех было не хакнуть.

– Ты? – восхитилась Лея.

– Кто же еще…

Лея застонала от умиления и приготовилась рассказать очередную историю из своей богатой хакерской биографии. Ей помешал телефон. Нехотя подняв трубку, Богдан услышал голос полковника:

– За тобой пошла машина. Твое место – в редакции. «Багеты» пока придержим в резерве, начинайте работать со старой платформы. И оповести «легионеров», чтобы мчались в свою лавочку.

– Началось?

– Пока нет. Но резко усилился радиообмен, а на авиабазе «Лейкенхит» в Англии прогревают моторы «стелсы».

– Им нужно часа два, чтобы долететь до Украины, – подсчитал старший лейтенант.

– Вот именно. Поторопись.

Нажав клавишу отбоя, Богдан набрал номер Шамана. Когда он закончил разговор, Лея уже натянула колготки и взялась за юбку – она все еще была в том сногсшибательном наряде, который надела с утра.

На улице Череп договорился с шофером, чтобы сначала подбросили девушку. После недолгого броска по мокрым от дождя ночным улицам, машина затормозила перед дверью «Легиона». Здесь уже стоял «жигуль» Шамана, а в окнах офиса горел свет.

Прежде чем сесть в служебный УАЗ, Богдан поцеловал Лею так сурово, словно они расставались перед штыковой атакой.

***

Украина. Зона боевых действий.

Первыми отправились в полет ракеты с электронными боеголовками. Их взрывы затопили эфир шквалом помех, выводящих из строя интегральные схемы и магнитную память. Такого нападения ждали – уже не первый год все операции НАТО начинались с применения Е‑зарядов. Большую часть электроники украинские войска держали выключенными, поэтому пострадали только дежурные средства.

Когда помехи немного ослабли, заработала новая четверка дежурных радаров, обнаружившая приближение десятков дозвуковых объектов со стороны Польши – это шли крылатые ракеты AGM‑86 ALCM, запущенные кружившими над Англией бомбардировщиками В‑52. Спустя несколько минут в Черном море дали залп «Томагавками» BGM‑109D семь крейсеров и три атомные подлодки. Четвертая американская субмарина выпустить свои ракеты не смогла.

***

«Измаил» и «Днипро», сторожевики проекта 1124А, были быстроходными, но миниатюрными корабликами – меньше тысячи тонн водоизмещением. На палубах размещались по две башни со сдвоенными автоматическими пушками калибра 57 мм, два трехтрубных торпедных аппарата и две реактивно‑бомбометные установки РБУ‑6000. В советские времена оба СКР служили в пограничной охране, поэтому не имели зенитного и ракетного вооружения.

Когда радар МЗ‑302 «Рубка» засек взлет самолетов с авианосца «Арк Ройял», а немецкие фрегаты открыли огонь из своих длинноствольных 76‑мм орудий, командир «Измаила» приказал дать залп. Пара РБУ‑6000 выплеснула огненные водопады, швыряя реактивные бомбы в точку, где гидрофоны засекли вражескую подлодку. Спустя полминуты выстрелил свои бомбы «Днипро».

В полутора милях от украинских сторожевиков снаряды обрушились на атомную подводную лодку SSN.23, которая всплывала под перископ, готовясь расстрелять крылатыми ракетами стратегическую авиабазу «Прилуки» на севере Украины. Внезапно вокруг загремели взрывы глубинных бомб, и гидродинамические удары сотрясли огромный корпус массой в девять килотонн. «Джимми Картер», новейший подводный крейсер, вступивший в строй весной 2003 года, мгновенно получил тяжелейшие повреждения.

Серия бомб, сработавших в нескольких футах над палубой, изуродовала рубку глубокими трещинами, и вода тонкими струйками потекла в командный пункт. Офицеры едва успели покинуть поврежденную часть лодки, когда открылась течь в кормовом отсеке. Приняв свыше ста тонн воды, «Джимми» погрузился сразу на три десятка ярдов, угодив под снаряды, выпущенные бомбометами «Днипро». Взрывы разворотили носовую часть субмарины, и в пусковом «стакане» сдетонировала боеголовка готового к старту «Томагавка». Потоки воды устремились сквозь огромную пробоину, и подлодка разом провалилась на триста метров, где давление воды расширило покрывшие корпус трещины, мгновенно затопив все отсеки. Понадобилось совсем немного времени, чтобы громадный корабль уткнулся в слой ила, покрывавший морское дно на глубине 1270 метров. К этому моменту все 116 членов экипажа были уже мертвы.

Тем временем на поверхности бушевал артиллерийский бой. Снаряды немецких фрегатов превратили «Днипро» в пылающее решето, но шальная очередь спаренных пушек «Измаила» зацепила боеголовку противокорабельной ракеты «Гарпун», и взрыв вызвал детонацию всех четырех «Гарпунов» кормовой пусковой установки «Эмдена». Огненная вспышка тонны взрывчатки и неизвестного количества топлива оторвала фрегату корму, и обломки корабля стремительно затонули. Сторожевики перенесли огонь на «Рейнланд‑Пфальц», а «Измаил» даже успел разрядить по противнику торпедный аппарат. Не без труда уклонившись от торпед, немцы отошли на пять миль к осту, после чего дали ракетный залп, и мощные боеголовки «Гарпунов» разнесли в щепки крохотные кораблики украинского флота.

***

Когда крылатые ракеты ушли к своим целям, с авианосцев поднялись самолеты: 80 американских истребителей‑бомбардировщиков F‑18Е, столько же тяжелых истребителей F‑14, 30 французских «Рафалей» и «Супер Этандаров», а также 24 британские машины укороченного взлета и вертикальной посадки «Си Харриер». С турецкой авиабазы «Мерзифон» взлетели две дюжины стареньких «Фантомов» F‑4 и 12 истребителей F‑16. Около двухсот самолетов разных моделей устремились в атаку с аэродромов, расположенных в восточной части Польши и Венгрии.

С поверхности пачками стартовали зенитные ракеты. Навстречу четырем сотням самолетам НАТО оторвались от бетонных полос полтораста украинских перехватчиков.

В 02.32 удачный залп ракетного комплекса С‑125 сбил немецкого «Еврофайтера». В 02.37 истребитель F‑14 первого лейтенанта Эдриана Уилсона, выпустив пару ракет AIM‑120, отрубил крыло украинскому Су‑27. Начался отсчет боевым потерям авиации.

К этому моменту крылатые ракеты накрыли базы дальних бомбардировщиков «Прилуки» в Черниговской области и «Узины» – в Киевской. Всего были уничтожены пять бомбардировщиков из одиннадцати и примерно половина ложных мишеней‑макетов. В «Узинах» взорвалось подземное хранилище топлива, тяжелые разрушения получили обе взлетно‑посадочные полосы.

***

Мариуполь. Морской проспект.

Галю разбудили взрывы. Подсознание трансформировало грохот в кошмарный сон – будто случилось землетрясение, от которого в останкинской квартире Дутовых шумно упала ее любимая итальянская горка «Пизанская башня». Галина очень явственно видела, как наклонились поставленные уступом полки, посыпались и разбились вдребезги хрусталь и фарфор, потом упал телевизор и наконец повалилась сама горка.

Открыв глаза, вся в холодном поту, Галя машинально поглядела влево от кровати – «Пизанской башни» на месте не было. «Упала, дрянь полированная», – подумала Галина и только теперь проснулась окончательно, вспомнив, что находится не в своей спальне и даже не в Москве, а в секс‑руме мариупольского приятеля, у которого одолжил на ночь ключ гарный хлопец Филипп Вивдыченко.

От сердца отлегло. Сам гарный хлопец мирно похрапывал рядом, выпластав из‑под простыни волосатую ногу и распространяя ощутимый аромат перегара. В комнате было довольно светло, потому что за портьерами метались, подмигивая, разноцветные пятна – то ли рекламный щит поблизости бесновался, то ли в этих краях лазерное шоу устроили.

– А что вообще было‑то? – вслух спросила она.

Галя припомнила, что и сама крепко нагрузилась, но потом они все‑таки занялись любовью и вроде бы небезуспешно. Гарный хлопец и в самом деле оказался весьма недурен, только в следующий раз надо будет юзать его в трезвом состоянии. Она сладко поежилась и зачем‑то с раскаянием вспомнила сына, которого оставила на попечение Насти. Подумалось: «Ладно уж, не впервой. Ничего с ним не случится».

Память по‑прежнему работала со сбоями, и Галина, пытаясь восстановить события бурной ночи, малость забеспокоилась: как оно прошло и не забыла ли она предохраняться? Поскольку спрашивать Филю не имело смысла, не говоря уже о технических возможностях – разбудить капитана третьего ранга мог бы разве что залп крылатых ракет – Галя отправилась на разведку.

На кухне она выпила «пепси» из холодильника, а затем, заглянув в мусорку, разочарованно обнаружила батарею пустых бутылок из‑под портвейна и всего одну разодранную упаковку презерватива. «Неважно погуляли, – подумала она, – стоило ради такой малости стараться». Возникло даже острое желание растолкать подлеца – пусть отрабатывает. Желание быстро угасло – растолкаешь такого, ужрался ведь до поросячьяго визга, резинку из фольги толком достать не мог.

Она собралась вернуться в койку и хотя бы выспаться, но тут снаружи снова загромыхало. Зазвенели стекла. С улицы донеслись истошные вопли: «Летят! Возвращаются!» Заподозрив неладное, Галя метнулась в гостиную, окно которой смотрело на море. Зрелище потрясло до онемения в ногах. Она похолодела и судорожно схватилась за подоконник, иначе бы рухнула на месте.

С опозданием завыли сирены, но лейтенант Дутова и без этих сигналов беды сообразила, что началась миротворческая операция, и по их мирному уютному городу лупят бомбы вперемешку с ракетами.

За окном покачивались отсветы близкого пожара – это горел порт. Ажурные конструкции башенных кранов черным кружевом стояли на фоне громадного алого зарева. С неба сыпались крохотные светящиеся точки и, достигнув поверхности, превращались в бутоны пламени. В ответ устремлялись ввысь светлячки запускаемых с земли ракет и гирлянды трассирующих снарядов. В небесах непрерывно сверкали взрывы, но темнота не позволяла понять, удалось ли обороняющимся поразить хоть один самолет противника.

Над головой прогремели протяжные перекаты – так бывает, когда на небольшой высоте проносятся реактивные машины. Потом высоко в небе полыхнула яркая вспышка, и огненный факел рухнул вниз. «Кого‑то сбили, – поняла Галина. – Знать бы только – кого…»

Наспех одевшись, она снова попыталась разбудить Филиппа, но тот лишь мычал и отпихивался. Оставив безнадежные усилия, Галя выскочила из квартиры, столкнувшись на лестнице с запыхавшимся матросом. Увидев ее, парень безнадежно спросил:

– Девушка, не видели здесь моряка, капитана третьего ранга. Это – погоны как у майора, только морские…

– Вивдыченку с «Вильной Украины» ищете? – каким‑то чудом догадалась Галя.

– Так точно! – обрадовался моряк. – Собираем экипаж по боевой тревоге.

Она показала дверь квартиры, но заходить не стала – пусть сам попробует разбудить халявщика.

***

Фонари не горели, дорогу освещали только вспышки взрывов и отсветы горящего порта. По улицам метались перепуганные люди, кто‑то поспешно грузил скарб в багажники легковушек, слышался женский и детский плач. Вокруг трещали зенитки, кое‑где стояли солдаты с переносными зенитными комплексами «Стрела». В небе подвывали самолеты.

Разрушений в городе Галя не заметила. Несмотря на воинское звание, она была сугубо штатским человеком, но тем не менее смекнула: «миротворцы» пока не начали утюжить жилые кварталы, а занимаются лишь военными объектами.

Пробежав по Морскому проспекту, Галина наслушалась чудовищных россказней о десятках сбитых самолетов, потопленных авианосцах и морском десанте, который захватил здание городской администрации. На площади возле районной управы оглушительно палили в небо две «Шилки». Человек в мундире наорал на Галю: дескать, нечего бегать среди ночи под бомбами. Она послала придурка таким многоэтажным матом, что тот заткнулся и скрылся с горизонта.

Ворвавшись в квартиру, она бросилась в спальню, чтобы успокоить сына, однако тот вовсе не был напуган. Андрюша стоял на подоконнике, глядя на бой широко открытыми глазами, и объяснял Насте какие‑то военные премудрости. Увидев Галину, пацан возбужденно пропищал:

– Мама, смотри – «Суперхорнеты»! – И победоносно добавил: – А ты говорила – не будут бомбить".

***

Украина. Зона военных действий.

В неприметном гарнизоне на улице Якуба Коласа подполковник Литвин и его подчиненные лихорадочно запускали сканеры и краккеры, пытаясь разобраться в путанице паролей. Они видели, как падают на цели крылатые ракеты, но лишь за три минуты до конца атаки Робби сумел подобрать ключик к снарядам воздушного базирования AGM‑86. Еще минута потребовалась, чтобы разобраться в принципе устройства, и за это время еще несколько десятков ракет успели поразить запрограммированные мишени.

Из последней волны «Томагавков» примерно треть была уничтожена в полете – хакеры ОБКВ научились приводить в действие взрыватели, и боеголовки послушно срабатывали на активном участке траектории.

– Сколько сняли? – дрожащими челюстями спросил Артефакт. – Пять, десять, двенадцать?

Они подсчитали результат, и получилось, что бригада смогла ликвидировать семь крылатых ракет. Это было маленьким, но приятным сюрпризом: полчаса назад никто не рассчитывал на такой успех. Однако радоваться не было времени, потому что начался воздушный налет, и хакеры занялись новым противником.

***

В полусотне миль от Керченского пролива истребители включили генераторы помех, вносивших путаницу в работу вражеских радаров. Впереди и чуть левее курса кипел воздушный бой, там мелькали огоньки трассеров и полыхали шарики разрывов. Это «рафали» и «харриеры» союзников утюжили позиции украинских войск в Крыму. Изредка снизу взлетали ракеты «поверхность‑воздух» которые взрывались в темном небе яркими оранжевыми бутонами. Одна из вспышек получилась заметно сильнее обычного – наверное, ракета разнесла вдребезги какой‑нибудь английский или французский самолет.

Оставив под крыльями перешеек, «цыплята» Эндрюса помчались над Азовским морем. Здесь, снизившись до пятисот футов, они продолжили полет со скоростью 600 миль в час, выискивая мишени на экранах бортовых локаторов. Однако на море целей не нашлось – все корабли попрятались в портах.

Ежеминутно преодолевая десять миль, самолеты «Эйзенхауэра» приближались к берегу. Эскадрильи «Pukin» и «Knighthawks» отвернули в сторону Бердянска, а «Wildcats» и «Red Rippers» взяли курс на Мариуполь.

***

Когда до берега оставалось около двадцати миль, бортовой детектор засек приближение ракет. Эндрюс выполнил стандартный маневр, уклоняясь от самонаводящихся снарядов, которые безвредно рванули вдалеке от «Диких котов». К сожалению почти без перерыва налетела вторая волна вражеских ракет. Не успев завершить первый маневр, самолеты принялись выполнять следующий, а высоты не хватало, и машины выписывали хаотичные траектории, потеряв строй. При этом один F‑14 оказался слишком близко от сработавшей боеголовки.

– Повреждено рулевое управление, – раздался в эфире раздосадованный голос пилота. – Возвращаюсь на «птицеферму».

– Счастливого пути, – отозвался Александер. – Своего украинца собьешь завтра.

Кое‑как восстановив полетный ордер, ударная группа снова легла на боевой курс, но тут навалились истребители противника. На них немедленно бросились «Томкэты», а F‑18 продолжили полет и на солидном удалении от берега сбросили бомбы AGM‑154 JSOW, которые пошли на заданные цели, координаты которых были заложены еще на авианосце. Это оружие считалось самым совершенным в ВВС США: JSOW появились уже после сербского миротворчества и без промаха поражали мишень с дистанции свыше пятидесяти миль.

Освободившись от этого груза, «Суперхорнеты» рассредоточились для свободной охоты. С городских окраин непрерывно били скорострельные зенитные пушки, а F‑18 расстреливали их ракетами «Мейверик». К этому времени пожары, вспыхнувшие после попадания «Томагавков», осветили большую часть порта, и в колыхании багровых теней мелькнул силуэт стоявшей у причала подводной лодки.

«Если уж не смогли найти крейсер, а бомбить китайский авианосец не разрешают, так хотя бы с этой рыбкой разберемся», – азартно подумал Эндрюс и скомандовал:

– Я «Чик‑три», все за мной. Цель – субмарина.

Ракеты, висевшие под крыльями и фюзеляжем были уже израсходованы, поэтому истребители прошли над причалом на малой высоте, непрерывно стреляя из шестиствольных пушек‑гаттлингов «Вулкан». Внезапно из портовых сооружений ударили замаскированные зенитки, и F‑18 с бортовым номером «431» разлетелся на куски. Выругавшись, Билл потянул на себя штурвал, свечой набирая высоту. Он уже сообразил, что противник устроил им элементарную ловушку, подставив то ли муляж, то ли пустой корпус старой подлодки.

Боеприпасов больше не было, и «Дикие коты» ушли на юг. Прикрывавшие их «Красные потрошители» сцепились с десятком украинских МиГ‑29. Бой оказался недолгим: расстреляв запас ракет «воздух‑воздух», противники разлетелись, и вскоре F‑14 догнали «котов».

– Генри, ты в порядке? – спросил Эндрюс.

– О, да! Как кусок дерьма, – произнес в наушниках усталый голос Александера. – Мы сбили шестерых, но потеряли одного.

– У меня тоже есть потери, – буркнул Билл.

По дороге они разминулись со второй сменой своих эскадрилий. Отправив в налет оставшиеся самолеты, «Айк» был готов принять возвращавшихся участников первого рейда.

Эндрюс посадил истребитель‑бомбардировщик на палубу, тяжело выкарабкался из кабины, проводил взглядом свой «Суперхорнет», уехавший на лифте в трюм, где машиной займутся техники. Вместе с Томом они постояли возле «острова», медленно расстегивая гермокостюмы и обсуждая перипетии сегодняшнего боя.

За это время приземлилось следующее звено, а затем стали заходить на посадку пары «Коршунов‑рыцарей». Один из «Томкэтов», выключив двигатель прежде времени, упал в море на расстоянии двухсот ярдов от кормы авианосца.

***

На улице Якуба Коласа подполковник Литвин откинулся на спинку кресла, протирая кулаками слезящиеся после долгого глядения в монитор глаза. Когда зуд под веками немного утих, Артефакт хлебнул из стакана остывший кофе и сказал удовлетворенно:

– Есть! Я достал одного.

Он прикидывал, как бы перехватить управление вражеским самолетом и устроить агрессорам капитана Гастелло сотоварищи – воткнуть загруженную бомбами реактивную машину прямо в авианосец.

От этих мыслей его оторвали сигналы воздушной тревоги – к столице приближались эскадрильи второй волны. Грязно выругавшись, Артефакт приказал третьему дивизиону бригады переключиться на западное направление, чтобы встретить самолеты, взлетевшие с польских аэродромах. Первый и второй дивизион продолжали попытки добраться до машин, атакующих со стороны моря.

***

Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».

Несмотря на позднее время и немалое напряжение минувших суток, Богдан Черепахин был полон злой энергии и рвался на подвиги. Взлетев по лестнице на второй этаж, он оказался среди коллег, слушавших инструктаж Челпанова.

– Шеф, Гоблин и еще двое остались в отделе, а мы работаем отсюда, – говорил майор. – Рекомендуемая тактика действий вам известна. Пока будем юзать только виндовые проги, чтобы не раскрывать противнику всех наших возможностей. В случае осложнений переселяемся на Лубянку и запускаем платформы «Багет‑Радуга». И еще: руководство запретило применять последние разработки. В частности, не следует рассекречивать пятые версии программы «Перехват». Версии «Пять‑ноль» и «Пять‑двадцать пять» могут понадобиться, если война докатится до нас. И вообще запомните народную мудрость времен виртуального мочилова: прога – дура, проц – молодец.

Он распределил задания и участки ответственности. Старшему лейтенанту Черепахину досталась возглавляемая «Эйзенхауэром» АУГ, то есть авианосная ударная группа, против которой Богдан работал все последние дни.

Пока «Windows2003» грузился на «Тафлон» (еще позавчера они заменили старые «Октопусы» на купленные у Шамана процессоры), Череп позвонил в «Легион» и выдал последние указания: считывать пароли, уточнять линии передачи команд, и все результаты немедленно скачивать на адрес natomustdi e666@cherep. uk. Адрес Шаману понравился, Игорь даже собрался сострить, но Череп строго прервал его:

– И без самодеятельности. Активные действия начнете только по моей команде. Находите дыру – сразу сообщаете мне. Больше от вас пока ничего не требуется.

Комп уже загрузился. Война пока не началась, но на сервере Yahoo появился сайт «News: NATO‑Ukraina conflict». Линки сообщали подробности о предыстории конфликта и о вооруженных силах сторон.

Череп вошел в систему NAVSTAR, отыскивая координаты выявленных объектов, и похолодел. По монитору струились наборы бессмысленных символов.

– Кар, они сменили кодировку! – крикнул Богдан.

– Вижу, – рявкнул в ответ Челпанов. – Работайте…

***

Снова антитрассер выстраивает заумную линию, чтобы сбить с толку программы‑маршрутизаторы противника. Белая линия соединения ломается на карте мира, упираясь острием в турецкий сервер, а противоположный конец мечется по Африке так быстро, что напоминает веер тончайших черточек. Если кто‑нибудь захочет проследить источник атаки, у него создастся впечатление, будто против «миротворцев» работают несколько десятков адресов в Нигерии, Сенегале, Буркина‑Фасо и Зимбабве.

***

Наладив маскировку, Богдан повторил процедуру, которую не раз выполнял с того дня, как эскадры НАТО, покинув Неаполь, двинулись к Босфору. «Тафлон» мягко повизгивал саунд‑картой, ворочая программы в своих кремниевых лабиринтах. Наконец на среднем экране появились вразумительные значки – быстро меняющиеся трехмерные координаты крылатых ракет.

Выбрав одну из них, Череп запустил сканер и с радостью обнаружил дыру – слабозащищенный порт 61. Быстрая проверка показала, что такая же лазейка имеется на остальных «Томагавках». Старший лейтенант записал результат в отдельный файл, сбросил на дискету – на случай, если противник сумеет уделать его комп, и лишь потом проник в электронную схему вражеского снаряда. «Была не была», – подумал он, осторожно отключая двигатель. Координата Z стремительно уменьшилась до нуля, после чего символ ракеты исчез где‑то в чистом поле между Кривым Рогом и Желтыми Водами.

– Я уронил одну «Томахавку», – радостно сообщил коллегам Богдан.

– Я тоже, – меланхолично откликнулся майор.

Они выбросили в общую сеть подсказки, как это делается, и вскоре каждый участник операции уронил – в прямом и переносном смыслах – еще по одной ракете. Луганов даже не стал возиться с отсечкой движка, а просто привел в действие механизм самоликвидации, так что «Томагавк» взорвался в воздухе. Хотелось надеяться, что ликвидированные ракеты не упадут на головы мирных жителей: по законам вероятности, большая часть обезвреженных снарядов должна была плюхнуться где‑нибудь в безлюдных местах.

Атака крылатых ракет закончилась около 3.40, но с аэродромов – наземных и плавучих – уже поднялись эскадрильи, чтобы обрушить бомбы на разбуженную среди ночи Украину. После минутной передышки, хором распевая «Ночь яка мiсячна», оибисты занялись новым противником.

Выполняя рутинные процедуры хакинга, Череп заметил:

– Грубовато мы сработали. Изящнее было бы подменить координаты мишеней, чтобы снаряды падали в какое‑нибудь болото.

Последовало долгое молчание, прерываемое лишь попискиванием звуковых карт. Потом Сережа Бубнов сказал, развивая идею:

– Нужен набор таких точек, куда можно складывать хакнутые ракеты и бомбы без большого ущерба для окружающей среды.

Прошло еще какое‑то время, и Челпанов подвел черту под оживленной дискуссией:

– Займемся этим, как только начнется антракт.

В 4.12 старший лейтенант Луганов радостно поведал, что вломился в бортовой комп французского самолета и форматнул диск. Спустя три минуты Череп сделал то же с компом F‑18, бомбившего дивизион ПВО под Бердянском.

Еще через четыре минуты истошно взвизгнули сразу несколько редакционных «Тафлонов»: кто‑то опытный и вдобавок упакованный мощной техникой ломился вдоль маршрута, пытаясь нащупать местонахождение удачливых хакеров. Добиравшийся до Черепа противник уже прошел большую часть схемы соединения, но завяз – вряд ли надолго – в ложных африканских адресах.

– Прекращаем атаку, – приказал Челпанов. – На сегодня хватит.

Чертыхаясь, они отключили боевые программы. Для первого часа войны было сделано больше, чем достаточно, хотя, конечно, хотелось сделать гораздо больше.

Налив себе кофе – наконец‑то напомнила о себе бессонная ночь, – Богдан заглянул на Yahoo и обнаружил, что какой‑то весельчак заменил надпись «NATO‑Ukraina conflict» на «NATO Must Die».

– Кто повесил? – возмутился Череп. – Сказано же этим охломонам не отвлекаться на мелкое хулиганство.

Последовала затяжная разборка в он‑лайне, но все оибовские хакеры отнекивались и божились, что не опускались до такого мастдая.

– Может, хохлы постарались? – предположил Осирис.

Так или иначе, но кто‑то добрался до Yahoo. Может быть, даже какой‑нибудь энтузиаст, не имевший отношения к ОИБ и организованным действиям против «Бури в степях». Пользы от такого поступка было не много, даже совсем никакой пользы не было. Просто детишки отвели душу.

***

Крым. Высота Куб.

Виталий Гладкий прекрасно трепался на вражеской мове. Одетый в тюбетейку и халат, перепоясанный пулеметными лентами и обвешанный гранатами, неузнаваемый под бутафорской бородой майор бойко вещал в прямом эфире CNN. Насколько мог понять Сердюк, Гладкий клялся, что отряд моджахедов под командованием юзбаши (сотника) Фатыха Набиуллина полон решимости защищать высоту вплоть до прихода американских освободителей.

Трансляцию для заморской публики Гладкий завершил панорамой окрестностей, поведав, где расположены пушки и танки киевских «кафиров». В действительности там стояли всего лишь деревянные макеты, так что в следующем налете противнику предстояло грохнуть не одну тонну боеприпасов, чтобы раскрошить эти ложные мишени.

– Не погано нам, боевикам, живется, – заметил Ужвий. – И тебе оружие с парашютом подбрасывают, и тебе харчи. И даже по ящику на весь мир кажуть.

Мартыненко, выросший в русскоязычном Харькове, неприязненно огрызнулся:

– Вашему отродью тоже не дюже погано. Львов не бомбят, а когда нас перемолотят, из вас составят новое правительство…

От этого упрека Ужвий позеленел, но смолчал. Сердюк тоже не знал, что сказать. Все были на нервах – как же иначе, когда твою страну засыпали бомбами, а ты сидишь внизу и ничего поделать не можешь. Да еще вдобавок изображаешь бандформирование.

Накануне роту вывели из Ялты и перебросили обратно на вершину Куба, где их поджидала опергруппа Гладкия. Майор СБУ объяснил: отныне вы – отряд повстанцев, который занимает оборону в тылу правительственных войск, передает противнику разведсводки и даже ведет телерепортажи. Согласно легенде, телеоператоры CNN были убиты, но в банде нашелся толковый боевик, умеющий обращаться с аппаратурой.

Ночью, когда «харриеры» бомбили соседние гарнизоны, на Кубе было спокойно. Пользуясь этим затишьем, спецназовцы помогли ракетчикам замаскировать здоровенные контейнеры пусковых установок. Как сказал командир ракетного дивизиона подполковник Алечко, это были противокорабельные «Монолиты», по счастливой случайности забытые москалями в арсеналах Севастопольской базы. Новенькие крылатые ракеты летели на триста километров со скоростью в три с лишним раза больше звуковой.

– А не засекут из космоса? – усомнился Сердюк.

– В крайнем случае сообщим, что отбили у кафиров, – хохотнул Гладкий.

Их ночной разговор прервал зависший над Кубом английский вертолет, с которого сбросили несколько ящиков с провиантом и боеприпасами.

К утру отдохнувшие бойцы вполне освоились с ролью ряженых боевиков. От вынужденного безделья снова разгорелись политические диспуты. Тем более, что стало известно о сговоре западноукраинских деятелей с врагом. Сердюк, как мог, сдерживал страсти, но стычки все‑таки случались.

***

Москва. Офис фирмы «Легион».

Один компьютер был выделен для прямой видеосвязи с кураторами из ОИБ. «Легионеры» лениво заняли рабочие места, и Шаман инсталлировал полученный от Черепа диск. Минут через пять стало понятно, что миротворцы перешли на новую кодировку и что надо хакать все от печки.

Тяжело вздыхая, Шаман заворчал:

– А говорили, что спутники займут позицию только завтра днем… Марцелл, как они могут начинать войну без космического наблюдения?

– А на фиг им сейчас наблюдение? – Эрнест отмахнулся. – Как я понимаю, в первый день, пока удары наносятся по заранее разведанным стационарным целям, спутники особенно не нужны. Завтра днем они поглядят с орбиты, что у хохлов уцелело, и следующей ночью начнется большой сабантуй… Короче, задним числом можно объяснить все, что угодно.

Он надел наушники и врубил сборник МР3‑файлов. Остальные поступили точно таким же образом. Так и работали, покачивая головами в такт не слышной окружающим музыки:

– Замороженные сиськи растревожили меня,

Замороженные сиськи – очень твердая фигня, – журчало в ушах Шамана.

– Но смеюсь я, смеюсь над твоей фигурой –

В голове ни бум‑бум, а сама дура дурой, – рычали наушники Марцелла.

А в наушниках Леи надрывалась группа «Киски»:

– Я не буду твоей, хоть ты лопни,

Никогда я не буду твоей…

***

В кинофильмах хакерический процесс предстает в очень занятном и даже романтическом ключе, напоминая мистическое действо. Взлохмаченные юнцы, скрючившись в предельно неудобных позах, остервенело гоняют мышь по коврику и время от времени со страшной скоростью тычут пальцами в клавиатуру, набирая экстремально короткие команды, принципиально не используя клавишу пробела. При этом на мониторах мелькают загадочные картинки, не имеющие ничего общего ни с одной известной операционной системой, таинственным образом возникают строчки текста, который высвечивается символами невероятного размера – не меньше тридцати пунктов в высоту. Как правило, кинохакерам достаточно двух‑трех попыток, чтобы взломать самую сложную защитную систему или найти нужную Веб‑страничку, задав смешное число ключевых слов.

Одна беда в подобных сценах: даже самые опытные хацкеры, не говоря уж об юзверях и ламерах, тупо глядя в телеящик, не способны уразуметь, в какой среде работает персонаж этого фильма. Не известны просвещенной общественности и столь разукрашенные экранные поля, более приличествующие видеоиграм, и уж подавно ни один уважающий себя профи не станет набирать команды таким громадным кеглем. Что ж, кино всегда изображало псевдожизнь, не имеющую точек соприкосновения с реальностью. Одним словам, как говорят хакеры, не кино, а полный suxxxx.

На самом же деле виртуальное сражение разворачивалось предельно скромно, без ненужных внешних эффектов. Облюбовав объекты для нанесения ударов, «легионеры» запустили проги‑сканеры и скучали, потягивая остывающий раствор кофейного порошка. Хоть пей горькую, хоть на голове ходи, но должно миновать некоторое время, прежде чем хакерские программы вскроют защиту НАТОвских систем контроля. Вот тогда начнется настоящий rulezzz.

***

«Легионерам» потребовалось около часа, чтобы проникнуть в обновленную систему NAVSTAR. Когда ситуация начала потихоньку проясняться, Череп скинул своим подопечным взломанную оибистами кодировку, в которой передавались координаты для военных объектов. К этому времени крылатых ракет в небе уже не оставалось, поэтому новые знания были опробованы на самолетах.

– Поблагодаря фанатичным контролем Сестер Сражений, Сдвоенные Огнеметы Сокрушители смогут очистить поле боя от любого пусть даже сильного вида вражеской силы, – громко провозгласил Марцелл.

На экране перед ним светилась карта далекой от берегов части моря, где нет островов и других природных ориентиров. На зеленом фоне значки боевых единиц казались неподвижными. Лишь очень лениво сменялись высвеченные в углу цифры декартовых координат.

– Хищные Ястребы пользуются для полетов системой тщательно построенных крыльев, оперенных мягкими плитами, – бормотал Марцелл, методично работая отмычкой‑краккером. – Вибрация и потрясывание своих плит представляет этим птицам огромность скорости при полете.

В одном квадрате внезапно появилась извилистая черта побережья – какая‑то эскадрилья приблизилась к континентальной части Украины. Воображение разыгралось, и Эрнест вдруг представил себя на месте пилота.

Давно, когда он был совсем маленьким, семья Леонтьевых отправилась на черноморский курорт, и Марцелл хорошо помнил, как Ту‑134 на небольшой высоте вышел к Сочи со стороны моря. Это было восхитительное зрелище, полное почти мистической романтики – под брюхо воздушного лайнера медлительно вползла полоса прибоя, потом пляж с мостками, промелькнули портовые сооружения, показались домики, окруженные садами…

Нащупав слабинку во вражеской защите, он затер винты нескольким F‑18, после чего хакеру стало скучно. Полученные инструкции запрещали уничтожать самолеты «миротворцев», а заниматься отстоем было неинтересно. К тому же самолеты довольно быстро отбомбились и уже возвращались на авианосцы. Вторую волну налета он отражал, громко зевая. Очень хотелось спать.

Несмотря на усталость, «легионеры» совместными усилиями подменили координаты мишеней, записанных на компах десятка «суперхорнетов», летевших бомбить позицию ракет С‑200 южнее Киева. В результате управляемые бомбы легли на поле, с которого в прошлом месяце убрали свеклу, а «двухсотые» сбили один F‑18.

Внезапно Лея вскрикнула:

– Атас, существа, нас хакают!

После бурной ночи она была полна сил и, что называется, ни в одном глазу. Уставившись на контрольный монитор, девушка с живейшим интересом следила, как чужие хакеры пытаются отследить адреса, с которых работал «Легион».

Череп, появившись на другом мониторе, грозно потребовал:

– Отбой, братва. Достаточно поработали.

Они без энтузиазма отключили свои виртуальные пушки. Неизвестные заокеанские коллеги продолжали искать их еще около часа. В конце концов коллеги уперлись в ложный след, уводящий в Австралию, и на том успокоились.

Наведавшись в санузел, Марцелл ополоснул портрет холодной водой. Затем приготовил себе крепчайший кофе, выдул одним глотком добрую сотню миллилитров горячего допинга и немного проснулся.

По его подсчетам, в Штатах дело шло к обеду, так что можно было немного пошалить. Впрочем, у него хватило сознательности сначала посоветоваться с Черепом. Старший лейтенант не только не возражал, но даже подкинул дельные советы, и Эрнест приступил к осуществлению замысла.

После нескольких неудачных попыток он подвесил на сайт нью‑йоркской мэрии часы, отсчитывающие время, оставшееся до взрыва бомб в фондовой бирже, мэрии, библиотеке Конгресса и где‑то на средних этажах небоскреба «Эмпайр‑Стейт Билдинг». Из состряпанного Марцеллом пояснительного текста можно было понять, что адские машинки заложены агентами украинских спецслужб.

– Спать охота, – пожаловался Эрнест, покончив с этим развлечением. – Сил больше нетути.

Шаман с Дублоном тоже клевали носами, хоть и крепились.

– Отдыхайте, – разрешил Череп. – По идее, теперь начинается долгий перерыв. Продолжения следует ждать часиков через двенадцать, когда спутники соберутся над Черным морем.

– Хохму про спутники мы уже слышали, – фыркнул Шаман.

***

Окрестности Киева. Бункер Верховного командования.

Налет прекратился около пяти утра, перед самым рассветом, но еще долго из гарнизонов поступали донесения, уточнявшие итоги первой пробы сил. Фердецкий нетерпеливо метался в своем кабинете, к семи часам окончательно достал министра обороны, и Панченко приказал генштабистам дать предварительный отчет. Собрав неполные данные, генералы потянулись в зал заседаний.

– Мне звонил харьковский губернатор, – буркнул президент. – Тракторный завод частично разрушен.

Премьер мрачно добавил, что получили тяжелые повреждения заводы «Южмаш», Луцкий автосборочный и Николаевский глиноземный – крупнейшее на территории СНГ предприятие по производству сырья для алюминиевой промышленности.

Военные знали об этом, но предпочли не комментировать доклады о вражеских успехах. Панам генералам тоже было чем похвастаться.

Адмирал Грабовский доложил о сенсационном уничтожении ударной подлодки противника. Тип и название субмарины установить пока не удалось, но факт оставался фактом – два крошечных корвета потопили гигантский корабль, превосходивший по ударной мощи весь флот Украины. Адмирал добавил, что командиры сторожевиков радировали о потоплении немецкого фрегата и что это сообщение также похоже на правду.

– Си‑эн‑эн уже передало, что в Мариуполе потоплена наша подлодка, – заметил Фердецкий.

– Брешут! – Командующий ВМС презрительно покривил губы. – Это был ржавый корпус, с которого сняли все ценное оборудование и собирались отправить на металлолом. А «Харьков» и «Одесса» пока не обнаружены.

Он поведал, что намерен ближайшей ночью вывести в море все корабли, чтобы ударить ракетами по передовым дозорам противника.

– Об этом позже! – неожиданно резко потребовал Панченко. – Никаких разрозненных тычков. Ночью мы нанесем массированный контрудар всеми силами… Семен Данилович, расскажите‑ка о воздушном сражении.

Электроника в бункере была похуже пентагоновской, но тем не менее экран с метровой диагональю весьма отчетливо отобразил рельеф страны и тонкие стрелы вражеских ударов. Скороговоркой сообщив о пораженных аэродромах, радарах и пусковых установках (всего Украина лишилась 10‑15% средств ПВО и 15‑20% баллистических ракет малой дальности), Кутенко с воодушевлением перечислил потери противника.

Корабли и самолеты НАТО применили до полутора сотен крылатых ракет всех типов, включая хваленый «Бумеранг», из которых было сбито около двадцати, и примерно столько же упали вдали от важных объектов. Кроме того в воздушном налете участвовало порядка семисот истребителей и бомбардировщиков, причем средствам ПВО удалось сбить не меньше дюжины машин.

– Что значит «не меньше дюжины»? – негодующе вскричал премьер Мурашко. – Одиннадцать, полста, триста – сколько именно?

Поспешив на помощь начальнику оперативного управления, Бунчук пояснил, что зенитчики всегда немного привирают, сообщая о собственных успехах. К примеру, если три дивизиона стреляли по одному самолету, то после боя каждый командир отметит его в своем рапорте, хотя не исключено, что объект был всего лишь поврежден и благополучно вернулся на базу.

– Объективное подтверждение победы – это обломки на земле, – добавил Кутенко. – Однако некоторые уничтоженные нами самолеты могли упасть в море или в сопредельных странах.

Вернувшись к тексту доклада, он зачитал цифры: в разных частях страны обнаружены обломки четырех F‑18, двух F‑14, пяти «Еврофайтеров», одного турецкого «Фантома» и одного польского МиГ‑21. Также отмечены места падения нескольких МиГ‑29, но в темноте трудно было определить, чьи они – польские, венгерские или свои, украинские.

– Через пару часов мы уточним эти данные, – заверил генерал. – Мы уже послали «миги двадцать пятые» фотографировать приграничную полосу Венгрии, Польши и Румынии – возможно там тоже валяются сбитые машины. А пресс‑служба НАТО говорит, что в бою потеряно два или три истребителя, и еще два потерпели аварию при посадке на авианосцы.

Покончив с отчетом, военные поспешили перейти к теме, которая сейчас представлялась им самой важной – речь пошла о контрударе по вражеским базам. Бунчук изложил основные задачи этой операции:

1. Разрушить ракетами СКАД аэродромы в Польше и Венгрии, уничтожив на земле как можно больше самолетов;

2. Поразить ракетами малой дальности ФРОГ польские радары и ЗРК, тем самым открыв бомбардировщикам дорогу на Германию;

3. Крылатыми ракетами с тяжелых бомбардировщиков разгромить авиабазы НАТО в Турции, на Британских островах, в ФРГ и Грузии;

4. Массированным ударом кораблей и морской авиации нанести максимальные потери флоту НАТО.

В последовавшей дискуссии Панченко и Бунчук признали, что вопрос об ответном ударе по Вашингтону отпал сам собой. Противнику удалось поразить высокоточным оружием обе стратегические авиабазы, так что теперь Украина сохранила в относительной готовности всего три сверхзвуковых Ту‑160, и только один Ту‑95.

– Завтра, если подлатаем взлетные полосы, можно будет бомбить далеких друзей, – сказал министр. – Каждый уцелевший бомбер сможет выпустить дюжину ракет «воздух – поверхность». Если хотя бы каждая шестая достигнет цели – считай, авиация оправдала свое существование.

– А большие ракеты? – вспомнил Фердецкий. – В смысле – баллистические.

Кутенко пояснил:

– Межконтинентальные имеет смысл запускать только залпом. Пока готовы только 3 боеголовки. Завтра установим остальные – тогда и подумаем, по кому стрелять.

– Почему только залпом? – спросил президент.

– Потому что после первого же запуска они уничтожат стартовый комплекс. У нас просто не будет возможности сделать второй залп.

Президент и глава кабинета долго смотрели на экран, демонстрировавший блок‑схему оперативного плана. Наконец батька Роман махнул рукой и разрешил:

– Бейте гадов. Чем сильнее, тем лучше.

***

Российско‑украинская граница.

По случаю бомбардировок поезда не ходили. Таксисты и автобусные водилы боялись выезжать из города: рассказывали всякие ужасы про военные патрули на дорогах и американские самолеты, которые якобы охотятся за каждой машиной.

С большим трудом она уговорила немолодого шофера, и тот за безбожную сумму «зеленью» согласился рискнуть и подбросить мамашу с ребенком до Таганрога. А тут еще тетка наотрез отказалась эвакуироваться – только плакала и причитала: мол, не может оставить дом. Расстались в слезах.

Никаких военных патрулей и бомбардировщиков видно не было, но их дважды останавливали посты ГАИ – опять непредвиденные расходы. Галя даже ударилась в панику, подсчитав, что такими темпами денег ей хватит только на полдороги, а дальше придется плестись до границы пешком.

Однако действительность оказалась прозаичнее. Машина встала в Новоазовске, потому как мост через Грузский Еланчик был снесен бомбами. Похоже, НАТО методично обрубала все пути, связывающие Украину с северным соседом. Тяжко вздыхая, водитель вернул ей одну сотню баксов и посоветовал потолковать с местными – может, кто‑нибудь на лодке переправит.

Андрюша робко поглядывал то на расстроенную мать, то на уткнувшиеся в воду обломки мостовых пролетов. Кажется, для него война оставалась игрой, пусть даже немного утомительной и суматошной. Подергав Галину за отворот пиджачного кармана, мальчик сказал утешающе:

– Ничего, ма, ты их еще отхакаешь.

– Да их не отхакать надо, а…– Она вовремя прикусила язык – не материться же при ребенке.

Через секунду лейтенант Дутова снова готова была ругаться во всю немыслимую многоэтажность великого и могучего. Рядом с «Нивой», что подвезла их к разбомбленной переправе, затормозил милицейский УАЗ. Выскочившие из псевдоджипа капитан и лейтенант накинулись на водителя с криком: где, мол, твоя пассажирка. Старик, естественно, показал на Галю, и капитан потребовал у нее документы. Затем сообщил кому‑то по рации:

– Дутова Галина… Так точно, жива… У моста… Слушаюсь.

Галина попыталась качать права, но мусор сам ничего толком не знал. Только повторял, что велено задержать ее до появления компетентных лиц. От таких слов невольно нахлынули самые неприятные подозрения.

Скоро в небе загрохотало. «Налет!» – обмерла Галина, но ошиблась. Рядом опустился разукрашенный пятнами камуфляжа военный вертолет с устрашающими штуками под крылышками. Радостно запрыгав, Андрюша взвыл:

– Ма, это «крокодил»! Ми – двадцать четвертый!

Из вертолета выпрыгнул долговязый и тощий очкарик с погонами майора украинской армии. Мундир цвета морской волны сидел на нем как неродной. Наверняка мужичок был недавно призван из запаса.

Приказав ментам разогнать собирающуюся толпу зевак, он отвел Галину на несколько десятков шагов, чтобы их не слышали остальные, после чего произнес слова, которых она совершенно не рассчитывала услышать:

– Лейтенант Дутова? Я – майор Бубновский. Вы можете знать меня как Робби.

– Знать не знаю, но кое‑что слыхала, – не без облегчения хмыкнула Галя. Впрочем, профессиональная осторожность заставила провериться: – А чем докажете, что вы тот самый Робби, который взломал «Дебют‑банк»?

– Это был «Укрпромбанк», – сухо ответил майор. – Кроме того я участвовал в Ярославском конвенте, где вы…

– Ладно, верю, – быстро сказала она, поневоле покосившись на сына. – Чем могу служить?

– Это я вам могу услужить, – раздраженно фыркнул Робби. – Я проведу вас через границу. Надо успеть до вечера, пока они снова не налетели.

Не совсем поверив в реальность происходящего, она смотрела, как два автоматчика грузят в вертолет их багаж. Когда Ми‑24 взлетел, Гале сразу поплохело. В просторном десантном отсеке жутко воняло бензиновым перегаром, тарахтели винты, а вибрация буквально выворачивала наизнанку. Галина готова была прыгнуть за борт без парашюта, но Андрюша просто сиял – что называется, полные штаны радости. Еще бы – прокатился на настоящей боевой машине.

Между тем Робби нахлобучил на Галю шлемофон, частично заглушивший грохот моторов, так что теперь два хакера могли общаться через переговорное устройство. Киевлянин поведал, что они с Артефактом возглавляют бригаду («Вы представляете: я – начальник штаба!») виртульной войны и дал пачку дисков – с копиями паролей и рабочих программ НАТО, которые Украина получила во времена горячей дружбы с евроатлантической сволочью.

– Двухлетней давности, – презрительно сказала лейтенант Дутова.

– Они не могли изменить всего. Часть программ еще в работе, другие незначительно изменены… Передайте вашему злобному шефу…

– И вовсе он не злобный, – обиделась Галя.

Бубновский очень удивленно поглядел на москвичку, однако настаивать не стал.

– Передайте полковнику, что взамен мы рассчитываем получить ваши данные. – Он замялся. – Галя, мы с Артефактом – дилетанты в военной области, а наши генералы не вяжут в хакинге. У вашей же фирмы наверняка есть наработки по этой области. Позарез нужна консультация профессионала… Что бы ты сделала, чтобы нанести врагу наибольший ущерб?

– Ну, не знаю…– Галина растерялась. – Подрывать боеприпасы прямо на самолетах – ничего сверх этого мне в голову не лезет.

Ошеломленный Робби пробормотал еле слышно:

– А мы‑то думали только об отклонении ракет от цели…

– Имхо, можно еще наводить управляемые боеприпасы противника на его же, противника, военные объекты.

– Рулез, – согласился Робби.

Полет продолжался около четверти часа, и за это время они успели договориться, как будут поддерживать связь. Потом мучениям Галины пришел конец, и Ми‑24, ласково прозванный «крокодилом», опустился на плацу российской погранзаставы, высадил семейство Дутовых и немедленно улетел. Подбежавшие пограничники были вполне удовлетворены, увидев удостоверение министерства безопасности.

Готовая расплакаться от счастья Галина попросила подбросить их на машине до ближайшего города, откуда можно выехать или вылететь в Москву.

– Сделаем, – сказал молодой капитан с зелеными просветами на погонах, а затем осторожно поинтересовался: – Это чего сейчас было – обмен пленными разведчиками?

***

Украина. Зона боевых действий.

Первый контрудар Збройни Сили нанесли в 14.00, и сделали это Вiйськово‑Морьски Сили. Из Севастополя вышли четыре ракетных катера типа «Вихрь» (проект 206М), вооруженные крылатыми ракетами П‑15 «Термит». Под прикрытием эскадрильи МиГ‑29 катера на сорокаузловой скорости сблизились с передовым охранением НАТО, и каждый «вихрь» выпустил по два «термита». Взрывы трех ракет отправили на дно фрегат «Форд» водоизмещением в 4000 тонн, а однотипный «Тэйлор» обзавелся пробоиной в надстройке, потерял радар и половину комсостава, но удержался на плаву.

С «Теодора Рузвельта» и «Илластриес» поднялись самолеты, и после воздушного боя Украина потеряла 7 «мигов», а НАТО недосчиталось по одной штуке F‑14 и F‑18. Тем временем катера благополучно вернулись в Севастопольскую бухту. Здесь их попытались достать «харриеры», но быстро повернули обратно, после того как Сили Протиповітряної оборони сбили два английских самолета.

Одновременно с рейдом катерников выехали поближе к западной границе пусковые установки тактических ракет. Примерно четверть этих машин была уничтожена бомбами ночного налета, но уцелевшие стартовали в течение несколько минут, превратив сопредельное пространство в огненный архипелаг.

Полсотни малых снарядов типа FROG дальнобойностью до 75 км поразили вертолетную базу в Бяла‑Подляска, а также радары и пусковые установки антиракет «Patriot», развернутых возле польских городов Любартув и Щебжешин. Около ста SCUD обрушились на аэродромы Варшавы, Радома, Миньска‑Мазовецки, Дебрецена и Мишкольц. Взрывы боеголовок привели в негодность наземное оборудование и взлетно‑посадочные полосы, подожгли топливохранилище в Дебрецене и привели к детонации склада авиабомб в Радоме. Всего было уничтожено две дюжины F‑16, «Еврофайтеров», Су‑22, МиГ‑21 и МиГ‑29.

***

Пока внимание противника было приковано к прибрежной полосе и приграничной зоне, с авиабазы «Прилуки» взлетели стратегические бомбардировщики – два Ту‑160, которых в НАТО называли «Черный Джек», и один Ту‑95 «Медведь». Набрав высоту около десяти километров, бомбардировщики выпустили 12 ракет Х‑55 «Гранат» по базе турецкой «Мерзифон», столько же по базе «Инджирлик» и еще 8 ракет Х‑22 – в сторону Поти. Эти снаряды не обгоняли звук, но летели на 3000 км, то есть в зону их обстрела попадала вся Европа и север Африки.

В Мерзифоне «Гранаты» разрушили ВПП, и когда был подсчитан ущерб, оказалось, что сгорело 10 самолетов, а потери составили 30 убитых и 110 раненных. Инджирлику повезло чуть больше – здесь ракеты уничтожили только 9 самолетов, но загорелись бензохранилища, число же убитых и раненых перевалило за две сотни. Впрочем, ремонтные подразделения заделали воронки на бетонных полосах всего за полтора часа.

В грузинском порту Поти были разрушены причалы, потоплен танкодесантный корабль, на котором погибли 17 морских пехотинцев и 5 членов экипажа. Когда отгремели взрывы, американский комендант базы позвонил в МИД и потребовал:

– Немедленно заявите протест Киеву по поводу агрессии против суверенного государства.

Министр нервно ответил:

– Мы уже получили ноту Киева о том, что территория Грузии используется для войны против Украины, и поэтому Киев рассматривает Грузию в качестве воюющего государства. Президент обеспокоен, почему вы не поставили его в известность о желании использовать Поти и Вазиани для своих военных развлечений.

– Делайте, что я вам сказал! – рявкнул полковник. Потом, бросив трубку, пожаловался помощнику: – Тупой туземец пытался мне возражать. Имел наглость сказать, что наша база создает опасность для их банановой республики.

– Неблагодарная тварь! – возмутился капитан. – Вот и защищай таких дикарей, чтобы они предъявляли идиотские претензии.

***

Около трех часов миротворцы зализывали раны. Затем флот и авиация снова брызнули в небо стаями крылатых ракет, и снова поднялись эскадрильи. На этот раз воздушная армада была послабее: в налете участвовало совсем немного машин из Мерзифона, Радома и Дебрецена.

В 17.32 шестерка украинских МиГ‑25 атаковала звено «Томкэтов», взлетевших с «Рейгана» и сбила двух F‑14, потеряв один свой самолет. Спустя минуту дивизион С‑300 уничтожил сразу три F‑18 из авиакрыла, что базировалось на авианосце «Трумэн», а крылатые «Томагавки» крейсеров «Тикондерога» и «Монтерей» превратили ракетный завод «Южмаш» в груду пылающих развалин.

Главный удар «миротворцев» был нацелен на крупную войсковую группировку южнее Киева, и туда устремились десятки самолетов Центрального и Западного авианосных соединений, а также с полуразрушенной авиабазы возле турецкого города Мерзифон.

***

Виртуальный фронт.

Порой Черепу казалось, что он превратился в девайс – придаток к компьютеру, работающий со скоростью процессора. Надев виртуальный шлем, чтобы быть ближе к своим инструментам, он лихорадочно бросал в бой привычные серии программ: сканер‑дебаггер‑краккер. Противник снова сменил коды доступа, но кое‑какая закономерность угадывалась. Стоило взломать систему защиты одной боеголовки – и уже не сложно было проникнуть в остальные.

Сканирующая программа «Перехват 3.4» – старое тихоходное барахло, но более современные запрещалось применять из соображений сохранения секретности – нашла номера портов. Затем «Клаксон 2.0» – тоже дрянь порядочная – уточнил информацию, однако ветхий «Торнадо» обломался, не сумев крякнуть, то бишь взломать защиту.

– Сволочь! – прошипел старший лейтенант, кликая крысой по ярлыку «Щелкунчика 4.1». – Ну, давай, грузись скорее, скотина.

«Щелкунчик» справился довольно быстро, и на экране среднего из трех подключенных к компу Черепа мониторов замерцала блок‑схема: двигатель, система управления, рулевое устройство, боеголовка… Секунду‑другую хакер выбирал, с чего начинать – с Control или Warhead. Потом все же кликнул по Control и, когда появились координаты заданной мишени, надавил правую клавишу крысы. На экране раскрылось меню, в котором он выбрал строку «Фальшивка №4». Координаты в памяти крылатой ракеты послушно изменились, и «Томагавк», отвернув от курса на Киев, отправился к Яворовскому полигону, что возле Львова. Там он взорвался, не причинив никакого вреда.

Офицер записал взломанный пароль и взялся за следующий объект, но эта крылатая дрянь вдруг исчезла с экрана… Понадобилось некоторое время, чтобы смекнуть: «Томагавк» сбит украинской ПВО.

– Путаются под ногами, – проворчал разочарованный хакер. – Работать мешают.

***

Jac kthe Ripper, он же полковник Доусон, возглавлявший в АНБ подразделение «Group V», отвечавшее за безопасность Сети, собрал в единую базу данных основные материалы, добытые офицерами «группы V», и картина сразу прояснилась. Против войск, занятых миротворчеством в дряхлеющей Европе, активно и не всегда безуспешно работали полторы сотни хакеров. Почти все они, не будучи круглыми идиотами, старались замаскировать собственные сетевые координаты, подставляя маршрутизаторам АНБ наборы виртуальных адресов и ложные трассы соединения.

Если верить антитрассерам противника, удары по силам НАТО наносились со всех континентов, включая Антарктиду. Не было атак только из России, Китая и Украины, словно кто‑то пытался отвести подозрения именно от этих краев. Так оно, скорее всего, и было.

– Противник определен, – удовлетворенно проговорил Джек‑Потрошитель.

Он подумал, что где‑то там, в другом полушарии против него должны играть лучшие взломщики Евразии: Злобный Дьявол, Череп, Осирис, Артефакт, Красный Дракон, Счастливый Лотос и остальные. Одним из них, безусловно, был и так называемый «Starik», с которым Доусон время от времени обменивался посланиями.

Хакинг давно перестал быть са