Рассвет. Россия. Росы расставаний

Внемля Л.Н. Толстому

Летний Сад

Отражаясь в зеркале Невы

Бабье лето

Песня под гармошку

На закате низко клонятся

кудри плачущих ракит.

Скоро-скоро солнце скроется

за излучиной реки.

Над деревней всё заметнее

звёзд небесных хоровод.

Сердце птицей вслед за песнею

над Шелонью вдаль плывёт.

Пусть плывёт оно над Ильменем

в город тот мастеровой,

в город с вечно юным именем,

многоглавый, вечевой,

где живут в народе праведность,

разум, сила, доброта,

где слова дедов и прадедов

сохранила береста.

Пусть плывёт оно над Волховом,

древней русскою рекой,

вдоль лугов зелёных шёлковых,

где рождается покой,

где бойцы эпохи нынешней

принимали смертный бой,

пусть плывёт оно вдоль Киришей,

где живёт моя любовь.

Пусть плывёт оно над Ладогой

и над матушкой Невой.

Пусть запомнит сердце нáдолго,

как прекрасен край родной,

что глотка воды колодезной

нет вкуснее ничего,

что берёт начало Родина

от порога твоего!

На закате низко клонятся

кудри плачущих ракит.

Скоро-скоро солнце скроется

за излучиной реки.

Над деревней всё заметнее

звёзд небесных хоровод.

Сердце птицей вслед за песнею

над Россией вдаль плывёт.

Роса уже не просыхала.

Река кипела и цвела.

Листвою лето полыхало.

То лето бабьим Русь звала.

Вдыхая воздух Возрожденья,

осенним сеном осенён,

усну... Но, фениксом весенним,

увижу Воскресенья сон.

Все времена во мне проснулись,

от сна небытия восстав.

Переварил Дантеса пулю

мой тазобедренный сустав.

И снова, воскрешая Слово,

пою не битвы, не царей —

Любовь Натальи Гончаровой

во взорах русских дочерей.

Отражаясь в зеркале Невы

выше белых облаков кудлатых,

Город сердца моего, куда ты

под охраной шпилей-часовых

уплываешь в зеркале Невы?

Северной Венеции моей

купола, решетки, минареты

той рекой, что называлась Летой —

дали мы иное имя ей —

вдаль плывут эскадрой кораблей.

Если даже южные моря

твоего прибытия дождутся,

не дано с тобой нам разминуться —

так удары сердца говорят,

а оно не ведает преград!

А оно не знает ни времён,

ни имён, ни страхов, ни запретов.

и тебя, плывущий город, где ты

не пристанешь, встретит, сбросив сон,

что Невой незыблемой рождён

и тобою в водах отражён.

— Всё, что родилось, умрёт, —

Летний Сад мне шептал,

В жёлтой метели листвы лета платье теряя.

Мрамора белая смерть. Монумент. Пьедестал.

Листьев в паденьи полёт — расстоянье до рая.

Вздох, полушаг, полу-взгляд, поворот головы …

Мне красоты увяданья отныне не надо.

Может, глядели на Небо, но видели ль вы

Смех Синевы над придуманным ужасом ада,

Санкт-Петербуржского камня застывшие львы?

Слившихся чьих-то молчаний плывёт разговор

Скованной серым гранитом Канавкой Лебяжьей…

Радуюсь я, и ещё не решил до сих пор,

Кем через Вечность

сюда мне вернуться однажды.

Живущие в воде воды не знают

и воздух незаметен для людей.

Так сердце вечно в Боге пребывает,

ведь Он — везде.

Слова нам ничего не объясняют —

вне пониманья тайны красоты.

Кто нищ, тот ничего не потеряет.

Гимн пустоты.

Я был в Тебе. И всюду лишь в Тебе я,

мой Бог — всепроникающая Мать.

Дыханье уходящего слабеет.

Приду опять.

К Тебе иду, в тот дом, что от Начала

мне на роду написано искать,

где Ты меня на путь благословляла,

где речи поворачивают вспять —

они Тебя не в силах описать.

Верни меня к дровам, к огню печному,

к молчанью леса в унисон реке,

к росе, к тумана молоку парному,

к тропинке, по которой налегке

я шёл, вливаясь стопами в «ворсинки»

ковра, что на Земле меня держал.

Ладонь моей пред Богом половинки

я, отпуская, вслед не возражал...

Роса, ты — слёзы Матери России.

Опять рассвет — опять Земля в росе.

В который раз себя мы не простили, —

а надо бы простить себя и всех.

И снова поле, плача, шлёт туманы —

слёз утешенье на излёте лет.

Копьё сжимая, новый утром рано

на скакуна садится Пересвет.

Живут в войне. Немало им. Немало!

Любви во Имя черепа дробя,

князья ложатся в росы, кардиналы,

за что-то невзлюбившие себя.

Пропитан воли против чьей-то кровью,

безмолвие стремящийся сберечь,

я рассекаю черепа с Любовью —

в руках Любви простой двуручный меч...

но Ты вернёшь меня к дровам, к огню печному,

к молчанью леса в унисон реке,

к росе, к тумана молоку парному,

к тропинке, по которой налегке...