Мировая война Z 10 страница

(Я при­се­даю на кор­точ­ки, что­бы рас­смот­реть ку­чу кос­тей. Они все сло­ма­ны, кост­ный мозг вы­нут).

- Зима по-нас­то­яще­му уда­ри­ла в на­ча­ле де­каб­ря. Снег ле­жал у нас над го­ло­вой, це­лые го­ры, гус­той и се­рый от гря­зи. В ла­ге­ре ста­ло ти­хо. Ни­ка­ких драк, ни­ка­кой стрельбы. К Рож­дест­ву еды бы­ло на­ва­лом.

(Она под­ни­ма­ет неч­то, по­хо­жее на ми­ни­атюр­ную бед­рен­ную кость. Та на­чис­то выс­коб­ле­на но­жом).

- Говорят, той зи­мой по­гиб­ло один­над­цать мил­ли­онов че­ло­век, и это только в Се­вер­ной Аме­ри­ке. А бы­ли еще Грен­лан­дия, Ис­лан­дия, Скан­ди­на­вия. Я не хо­чу ду­мать о Си­би­ри, обо всех бе­жен­цах из юж­но­го Ки­тая, лю­дях из Япо­нии, ко­то­рые ни­ког­да не вы­ез­жа­ли за пре­де­лы го­ро­дов, о бед­ня­ках из Ин­дии. Это бы­ла пер­вая Се­рая зи­ма, ког­да грязь в не­бе на­ча­ла ме­нять по­го­ду. Го­во­рят, час­тич­но это был пе­пел че­ло­ве­чес­ких ос­тан­ков. (Она ста­вит фла­жок над ямой).

- Времени прош­ло очень мно­го, но пос­те­пен­но солн­це все же выг­ля­ну­ло, на ули­це по­теп­ле­ло, снег на­чал та­ять. К се­ре­ди­не июля сно­ва приш­ла вес­на, а с ней и жи­вые мерт­ве­цы.

(Один из чле­нов ко­ман­ды под­зы­ва­ет нас к се­бе. По­лу­пог­ре­бен­ный зом­би, по по­яс вмо­ро­жен­ный в лед. Го­ло­ва, ру­ки и верх­няя часть ту­ло­ви­ща очень да­же жи­вы, зом­би бьется, сто­нет и пы­та­ет­ся до­тя­нуться до нас).

- Почему они ожи­ва­ют, ког­да та­ет лед? Все­че­ло­ве­чес­кие клет­ки со­дер­жат во­ду, вер­но? А во­да, за­мер­зая, рас­ши­ря­ет­ся и рвет их. Вот по­че­му не­воз­мож­но за­мо­ро­зиться на вре­мя, так по­че­му же для мерт­ве­цов сра­ба­ты­ва­ет?

(Зомби с си­лой дер­га­ет­ся к нам, за­мерз­шее те­ло ло­па­ет­ся пос­ре­ди­не. Джес­си­ка под­ни­ма­ет свое ору­жие, большую мон­ти­ров­ку, и рав­но­душ­но про­ла­мы­ва­ет тва­ри че­реп).

Дворец в Удайпуре, озеро Пичола, Раджастан, Индия

Идиллический, поч­ти ска­зоч­ный комп­лекс, за­ни­ма­ющий весь ост­ров Джаг­ни­вас, ког­да-то был ре­зи­ден­ци­ей ма­ха­рад­жи, по­том рос­кош­ным оте­лем, за­тем прис­та­ни­щем нес­кольких сот бе­жен­цев, по­ка их всех не уби­ла хо­ле­ра. Под ру­ко­водст­вом ме­нед­же­ра про­ек­та Сар­да­ра Ха­на отель, как и озе­ро, ок­ру­жа­ющее го­род, на­ко­нец-то воз­рож­да­ет­ся. Пре­да­ва­ясь вос­по­ми­на­ни­ям, гос­по­дин Хан ста­но­вит­ся больше по­хож не на за­ка­лен­но­го в бо­ях вы­со­ко­об­ра­зо­ван­но­го граж­данс­ко­го ин­же­не­ра, а на мо­ло­до­го пе­ре­пу­ган­но­го млад­ше­го кап­ра­ла, ко­то­рый од­наж­ды ока­зал­ся на су­мас­шед­шей гор­ной до­ро­ге.

- Я пом­ню обезьян, сот­ни обезьян, ле­зу­щих и бе­гу­щих сре­ди ма­шин, да­же по го­ло­вам лю­дей. Я смот­рел на них от са­мо­го Чан­ди­гар­ха - они пры­га­ли с крыш и бал­ко­нов, ког­да мерт­вя­ки за­пол­ня­ли ули­цы. Я пом­ню, как зве­рюш­ки бро­са­лись врас­сып­ную, ве­ре­ща­ли, взби­ра­лись по фо­нар­ным стол­бам прочь от жад­ных рук зом­би. Не­ко­то­рые да­же не жда­ли по­ка их нач­нут хва­тать, они зна­ли. А те­перь они здесь, на уз­кой, из­ви­лис­той козьей тро­пе в Ги­ма­ла­ях. Ее на­зы­ва­ли до­ро­гой но да­же в мир­ное вре­мя это бы­ла са­мая нас­то­ящая смер­тельная за­пад­ня. Ты­ся­чи бе­жен­цев тек­ли ре­кой, лез­ли по ос­та­но­вив­шим­ся и бро­шен­ным ма­ши­нам. Лю­ди пы­та­лись тя­нуть че­мо­да­ны и ко­роб­ки, один муж­чи­на уп­ря­мо при­жи­мал к се­бе мо­ни­тор от компьюте­ра. Ему на го­ло­ву при­зем­ли­лась обезьяна, как на стар­то­вую пло­щад­ку, но он был слиш­ком близ­ко к краю, и оба рух­ну­ли в про­пасть. Ка­за­лось, что каж­дую се­кун­ду кто-то те­рял рав­но­ве­сие. Слиш­ком мно­го лю­дей. У до­ро­ги не бы­ло да­же ог­раж­де­ний. Я ви­дел, как сва­лил­ся це­лый ав­то­бус, не знаю по­че­му, ведь он да­же не ехал. Пас­са­жи­ры вы­ле­за­ли из окон, по­то­му что две­ри зак­ли­ни­ло людс­ким по­то­ком. Од­на жен­щи­на на­по­ло­ви­ну вы­су­ну­лась, ког­да ав­то­бус ух­нул вниз. Она креп­ко при­жи­ма­ла к се­бе ка­кой-то свер­ток. Я убеж­дал се­бя, что это прос­то узел с одеж­дой, что он не дви­гал­ся, не кри­чал. Ник­то не по­пы­тал­ся ей по­мочь. Ник­то да­же не взгля­нул в ее сто­ро­ну, все только про­хо­ди­ли ми­мо. Иног­да мне снит­ся этот мо­мент, и я не ви­жу раз­ни­цы меж­ду людьми и обезьяна­ми.

Меня не долж­но бы­ло там быть, я да­же не во­ен­ный ин­же­нер. Прос­то ра­бо­тал в ОПД.[31] Мо­ей за­да­чей бы­ло стро­ить До­ро­ги, а не взры­вать их. Я все­го лишь тол­кал­ся на сбор­ном пунк­те в Шим­ле, пы­та­ясь ра­зыс­кать ос­тат­ки сво­его под­раз­де­ле­ния, ког­да этот ин­же­нер, сер­жант Му­херд­жи, сца­пал ме­ня за ру­ку и спро­сил: «Сол­дат, уме­ешь во­дить?».

Наверное, я про­бор­мо­тал что-то ут­вер­ди­тельное, по­то­му что он вдруг толк­нул ме­ня на во­ди­тельское си­денье джи­па и зап­рыг­нул ря­дом, по­ло­жив се­бе на ко­ле­ни ка­кое-то уст­ройст­во вро­де пе­ре­дат­чи­ка. «Обрат­но к пе­ре­ва­лу! По­шел! По­шел!»

Я рва­нул по до­ро­ге, с виз­гом и за­но­са­ми, от­ча­ян­но пы­та­ясь объяснить, что на са­мом де­ле я умею во­дить только па­ро­вой ка­ток, да и то не­важ­но. Му­херд­жи ме­ня не слу­шал, Он был слиш­ком за­нят со сво­им пе­ре­дат­чи­ком.

«Заряд уже установлен, - ска­зал он. - На­до только ждать при­ка­за!».

«Какой заряд? - спро­сил я. - Ка­кой при­каз?»

«Взорвать пе­ре­вал, идиот! - за­орал он, ука­зы­вая на пе­ре­дат­чик, в ко­то­ром я уз­нал детонатор. - Как еще ос­та­но­вить этих уро­дов?»

Я пред­по­ла­гал, что наш от­ход в Ги­ма­лаи был как-то свя­зан с ге­не­ральным пла­ном, ко­то­рый пред­по­ла­гал зак­ры­тие всех гор­ных про­хо­дов для жи­вых мерт­ве­цов. Но я и предс­та­вить не мог, что ста­ну ак­тив­ным участ­ни­ком со­бы­тий! Не ста­ну пов­то­рять свой гру­бый от­вет и не ме­нее гру­бые сло­ва Му­херд­жи, ког­да мы доб­ра­лись до пе­ре­ва­ла и об­на­ру­жи­ли уй­му бе­жен­цев.

«Здесь ни­ко­го не долж­но быть! - кри­чал он. - Ни­ка­ких бе­жен­цев!»

Мы за­ме­ти­ли сол­да­та из рашт­рийс­ких стрел­ков, под­раз­де­ле­ния, ко­то­ро­му по­ла­га­лось ох­ра­нять подс­ту­пы к пе­ре­ва­лу. Му­херд­жи вып­рыг­нул из джи­па и схва­тил его за груд­ки.

«Какого черта? - рявк­нул сер­жант, здо­ро­вен­ный, сильный и злой. - Вы долж­ны бы­ли очис­тить до­ро­гу».

Солдат был не ме­нее зол, не ме­нее на­пу­ган.

«Хочешь прист­ре­лить свою ба­буш­ку, впе­ред!»

Он от­толк­нул Му­херд­жи и по­шел дальше.

Сержант вклю­чил ра­цию и до­ло­жил, что на до­ро­ге все еще пол­но лю­дей. Отоз­вал­ся мо­ло­дой ярост­ный го­лос, ка­кой-то офи­цер виз­жал, что ему при­ка­за­но взор­вать до­ро­гу, и не важ­но, сколько там на­ро­да. Му­херд­жи зло от­ве­тил, что ему при­дет­ся по­дож­дать, по­ка все прой­дут. Ес­ли взор­вать за­ряд сей­час, то он не только убьет де­сят­ки лю­дей, но и зап­рет ты­ся­чи сна­ру­жи. Офи­цер за­явил, что лю­ди ни­ког­да не прой­дут, что за ни­ми ша­га­ет черт зна­ет сколько мил­ли­онов зом­би. Му­херд­жи от­ве­тил, что он взор­вет до­ро­гу, ког­да уви­дит пер­во­го зом­би, и ни се­кун­дой раньше. Он не со­би­ра­ет­ся со­вер­шать убийст­во, что бы ни го­во­рил ка­кой-то дол­ба­ный лей­те­нант…

Тут Му­херд­жи за­молк на по­лус­ло­ве, гля­дя по­верх мо­ей го­ло­вы. Я обер­нул­ся и вдруг об­на­ру­жил пря­мо пе­ред сво­им но­сом ге­не­ра­ла Радж-Синг­ха! Не знаю, от­ку­да он по­явил­ся, за­чем… до сих пор мне ник­то не ве­рит - не в то, что там был он, а в то, что там был я! Да, я сто­ял в па­ре сан­ти­мет­ров от не­го, от Де­лийс­ко­го Тиг­ра! Го­во­рят, тот, ко­го ува­жа­ешь, ка­жет­ся вы­ше, чем он есть на са­мом де­ле. Ге­не­ра­ла я уви­дел нас­то­ящим ги­ган­том. Да­же в пор­ван­ном мун­ди­ре, в ок­ро­вав­лен­ном тюр­ба­не, с по­вяз­кой на пра­вом гла­зу и плас­ты­рем на но­су (один из его лю­дей уда­рил ге­не­ра­ла в ли­цо, что­бы за­толк­нуть в пос­лед­ний вер­то­лет). Ге­не­рал Радж-Сингх…

(Хан глу­бо­ко взды­ха­ет, рас­пи­ра­емый гор­дос­тью).

«Господа», - на­чал он…

Да, ге­не­рал наз­вал нас «гос­по­да­ми» и объяснил, очень ос­то­рож­но, что до­ро­гу на­до раз­ру­шить не­мед­лен­но. У воз­душ­ных сил бы­ли свои при­ка­зы по по­во­ду гор­ных пе­ре­ва­лов. На дан­ный мо­мент ист­ре­би­тель-бом­бар­ди­ров­щик уже кру­жит над на­ми. Ес­ли мы не су­ме­ем вы­пол­нить свою мис­сию, пи­лот «Ягу­ара» об­ру­шит на нас «Гнев Ши­вы».

«Знаете, что это?» - спро­сил Радж-Сингх. На­вер­ное, ре­шил, что я слиш­ком мо­лод, или как-то до­га­дал­ся, что я му­сульма­нин, но да­же ес­ли бы я ни­че­го не знал об ин­дийс­ком бо­ге раз­ру­ше­ния, лю­бой во­ен­ный слы­шал о «сек­рет­ном» ко­до­вом наз­ва­нии тер­мо­ядер­но­го ору­жия.

- Разве оно не унич­то­жи­ло бы про­ход?

- Уничтожило бы, и по­ло­ви­ну го­ры в при­да­чу! Вмес­то Уз­кой ще­ли, сдав­лен­ной уте­са­ми, по­яви­лась бы гро­мад­ная по­ло­гая на­сыпь. Суть бы­ла в том, что­бы соз­дать неп­ре­одо­ли­мый барьер для мерт­вя­ков, а ка­кой-то при­ду­роч­ный воз­душ­ный ге­не­рал с атом­ны­ми ам­би­ци­ями со­би­рал­ся ор­га­ни­зо­вать для них чу­дес­ный про­ход пря­мо в зо­ну бе­зо­пас­нос­ти!

Мухерджи сглот­нул, не зная, что де­лать, по­ка Тигр не про­тя­нул ру­ку к де­то­на­то­ру. Нас­то­ящий ге­рой, он был го­тов при­нять на се­бя бре­мя мас­со­во­го убийст­ва. Сер­жант от­дал де­то­на­тор ед­ва не со сле­за­ми на гла­зах. Ге­не­рал Радж-Сингх поб­ла­го­да­рил его, поб­ла­го­да­рил нас обо­их, про­шеп­тал мо­лит­ву и на­жал на кноп­ку. Ни­че­го не слу­чи­лось. Он поп­ро­бо­вал сно­ва. Опять ни­че­го. Ге­не­рал про­ве­рил ба­та­рей­ки, про­во­да, на­жал в тре­тий раз. Ти­ши­на. Проб­ле­ма бы­ла не в де­то­на­то­ре. Что-то слу­чи­лось с за­ря­дом, пог­ре­бен­ном в по­лу­ки­ло­мет­ре вниз по до­ро­ге, пря­мо в гу­ще бе­жен­цев.

Это ко­нец, по­ду­мал я, мы все ум­рем. Я мог ду­мать толь ко о том, как от­ту­да выб­раться, убе­жать ку­да-ни­будь по­дальше от атом­но­го взры­ва. Мне до сих пор стыд­но за тог­даш­ние мыс­ли, за то, что я за­бо­тил­ся только о се­бе.

Благослови Гос­подь ге­не­ра­ла Радж-Синг­ха. Он сде­лал… имен­но то, че­го ждешь от жи­вой ле­ген­ды. Он ве­лел нам уби­раться, бе­речь се­бя и ид­ти в Шим­лу, по­том раз­вер­нул­ся и по­бе­жал в тол­пу. Мы с Му­херд­жи пе­рег­ля­ну­лись и поч­ти без ко­ле­ба­ний ки­ну­лись за ним.

Теперь мы то­же хо­те­ли быть ге­ро­ями, хо­те­ли за­щи­щать на­ше­го ге­не­ра­ла, прик­ры­вать его от тол­пы. Смеш­но. Мы да­же ни ра­зу не уви­де­ли Радж-Синг­ха, ког­да людс­кая мас­са пог­ло­ти­ла нас слов­но бес­ну­юща­яся ре­ка. Ме­ня пи­ха­ли и тя­ну­ли в раз­ные сто­ро­ны, кто-то за­ехал в глаз. Я кри­чал, что мне на­до прой­ти, что здесь во­ен­ная не­об­хо­ди­мость… Ник­то не слу­шал. Я выст­ре­лил па­ру раз в воз­дух. Ник­то не за­ме­тил. Мелькну­ла мысль: а не выст­ре­лить ли в тол­пу? Мною ов­ла­де­ло от­ча­яние. По­том я уви­дел, как Му­херд­жи упал в про­пасть с ка­ким-то че­ло­ве­ком, пы­тав­шим­ся отоб­рать у не­го вин­тов­ку. Я ис­кал гла­за­ми ге­не­ра­ла Радж-Синг­ха, но мог не най­ти его в тол­пе. Я вык­ри­ки­вал имя ге­не­ра­ла, пы­тал­ся разг­ля­деть Тиг­ра по­верх го­лов. Взоб­рал­ся на мик­ро­ав­то­бус, что­бы ос­мот­реться. Под­нял­ся ве­тер, ко­то­рый при­нес вонь и сто­ны, гу­ля­ющие по до­ли­не. В по­лу­ки­ло­мет­ре от ме­ня тол­па бро­си­лась бе­жать. Я нап­ряг зре­ние… при­щу­рил­ся. Шли мерт­вя­ки. Мед­лен­но и нас­той­чи­во, не ме­нее плот­ной сте­ной, чем бе­жен­цы, ко­то­рых они по­жи­ра­ли.

Микроавтобус за­ка­чал­ся, и я упал. Вна­ча­ле ме­ня нес­ло вол­ной че­ло­ве­чес­ких тел, по­том я вдруг ока­зал­ся под ни­ми. сре­ди бо­ти­нок и го­лых ног. Хруст­ну­ли реб­ра, я за­каш­лял­ся и по­чувст­во­вал во рту вкус кро­ви, по­том за­ка­тил­ся под мик­ро­ав­то­бус. Все те­ло бо­ле­ло, ко­жу жгло. Я не мог го­во­рить и поч­ти ни­че­го не ви­дел. Пос­лы­шал­ся стон приб­ли­жа­ющих­ся мерт­вя­ков. Я при­ки­нул, что они не дальше чем в па­ре со­тен мет­ров и пок­лял­ся, что не ум­ру как ос­тальные. Все эти жерт­вы, ра­зор­ван­ные на час­ти, та ко­ро­ва, ко­то­рую я ви­дел, бры­ка­юща­яся и ис­те­ка­ющая кровью на бе­ре­гу ре­ки Сат­ладж в Руп­на­га­ре. Я по­тя­нул­ся бы­ло за ору­жи­ем, но ру­ка не дейст­во­ва­ла. Я ру­гал­ся и пла­кал, ду­мал, что в та­кой мо­мент об­ра­щусь к Ал­ла­ху, но был так зол и на­пу­ган, что стал прос­то биться го­ло­вой о дни­ще ав­то­бу­са. Хо­тел раск­ро­ить се­бе че­реп. Вне­зап­но раз­дал­ся ог­лу­ши­тельный рев, и зем­ля по­до мной за­ше­ве­ли­лась. По­том - вол­на ди­ких кри­ков и сто­нов, и еще це­лое мо­ре го­ря­чей пы­ли. Я ткнул­ся ли­цом в го­ря­чий прах и вы­ру­бил­ся.

Первое, что я ус­лы­шал, ког­да очнулся, - ед­ва раз­ли­чи­мый звук. Слов­но во­да. Быст­рая ка­пель… кап-кап-кап, вро­де то­го. Звук стал от­чет­ли­вее, и я не­ожи­дан­но ус­лы­шал еще кое-что: хрип мо­его пе­ре­дат­чи­ка… как он не раз­бил­ся, ума не при­ло­жу… и вез­де­су­щий вой мерт­вя­ков. Я вы­полз из-под мик­ро­ав­то­бу­са. По край­ней ме­ре на но­гах я дер­жал­ся. Я по­нял, что ос­тал­ся один: ни бе­жен­цев, ни ге­не­ра­ла Радж-Синг­ха. Прос­то сто­ял сре­ди разб­ро­сан­ных ве­щей на опус­тев­шей гор­ной тро­пе. Пе­ре­до мной бы­ла обуг­лен­ная ска­лис­тая сте­на. За ней ос­та­лась дру­гая сто­ро­на от­ре­зан­ной до­ро­ги.

Вот от­ку­да до­но­сил­ся стон. Мерт­вя­ки все еще шли ко мне, вы­пу­чив гла­за и про­тя­ги­вая ру­ки. Один за дру­гим они па­да­ли в про­пасть. Звон ка­пе­ли: их те­ла раз­би­ва­лись в до­ли­не да­ле­ко вни­зу.

Тигр, на­вер­ное, взор­вал за­ряд вруч­ную. Ду­маю, он доб­рал­ся до взрыв­чат­ки од­нов­ре­мен­но с жи­вы­ми мерт­ве­ца­ми, На­де­юсь, они не ус­пе­ли вон­зить в не­го зу­бы. И на­де­юсь, ему нра­вит­ся па­мят­ник, ко­то­рый сто­ит те­перь у сов­ре­мен­но­го гор­но­го шос­се в че­ты­ре по­ло­сы. В тот мо­мент я не ду­мал о жерт­ве, ко­то­рую при­нес ге­не­рал, да­же не по­ни­мал, ре­ально все кру­гом или нет. Мол­ча ус­та­вив­шись на во­до­пад из жи­вых тру­пов, слу­шал док­ла­ды дру­гих под­раз­де­ле­ний в пе­ре­дат­чи­ке: "Ви­кас­на­гар: го­то­во. Би­лас­пур: го­то­во. Джа­ва­ла Мук­хи: го­то­во. Все про­хо­ды пе­рек­ры­ты: го­то­во!»

Мне ду­ма­лось: я сплю или со­шел с ума?

Самец обезьяны… Он прос­то си­дел на кры­ше мик­ро­ав­то­бу­са и смот­рел, как мерт­ве­цы ва­лят­ся в про­пасть. На мор­доч­ке бы­ло на­пи­са­но та­кое спо­койст­вие, что ка­за­лось, буд­то обезьяна по­ни­ма­ет смысл про­ис­хо­дя­ще­го. Мне поч­ти хо­те­лось, что­бы он по­вер­нул­ся ко мне и ска­зал: «Вот он по­во­рот­ный мо­мент вой­ны! На­ко­нец-то мы их ос­та­но­ви­ли! На­ко­нец-то мы в бе­зо­пас­нос­ти!» Вмес­то это­го он вы­пус­тил струю мо­чи пря­мо мне в ли­цо.

ТЫЛ США

Таос, штат Нью-Мексико

Артур Синк­лер-млад­ший по­хож на арис­ток­ра­та из Ста­ро­го Све­та: вы­со­кий, строй­ный, с ко­рот­ко подст­ри­жен­ны­ми бе­лы­ми во­ло­са­ми и ма­нер­ным гар­вардс­ким ак­цен­том. Он го­во­рит в пус­то­ту, ред­ко гля­дя в гла­за и не де­лая па­уз для воп­ро­сов. Во вре­мя вой­ны мис­тер Синк­лер был в пра­ви­тельстве США ди­рек­то­ром не­дав­но сфор­ми­ро­ван­но­го де­пар­та­мен­та стра­те­ги­чес­ких ре­сур­сов, ДеСт­Рес.

- Не знаю, кто при­ду­мал аб­бре­ви­ату­ру «ДеСт­Рес», по­ни­ма­ли ли они, как это по­хо­же на «dis­t­ress»,[32] но наз­ва­ние как нельзя бо­лее со­от­ветст­во­ва­ло си­ту­ации. Соз­дав ли­нию обо­ро­ны у Ска­лис­тых гор, мы те­оре­ти­чес­ки ого­ро­ди­ли «зо­ну бе­зо­пас­нос­ти», но на прак­ти­ке спо­кой­ный аре­ал сос­то­ял по большей час­ти из го­лых кам­ней и бе­жен­цев. Го­лод, раз­ру­ха, мил­ли­оны без­дом­ных. Про­мыш­лен­ность в ка­таст­ро­фи­чес­ком сос­то­янии, транс­порт и тор­гов­ля ка­ну­ли в не­бы­тие, да еще жи­вые мерт­ве­цы ата­ку­ют Ска­лис­тую ли­нию обо­ро­ны и за­ра­жа­ют бе­жен­цев внут­ри зо­ны. Нам при­хо­ди­лось за­но­во под­ни­мать лю­дей на но­ги: оде­вать, кор­мить, да­вать кров и Ра­бо­ту. Ина­че су­щест­во­ва­ние этой зо­ны пред­по­ла­га­емой бе­зо­пас­нос­ти лишь от­тя­ги­ва­ло не­из­беж­ный ко­нец. Вот по­че­му соз­да­ли ДеСт­Рес, и, как вы по­ни­ма­ете, мне приш­лось мно­го­му на­учит­ся в про­цес­се.

Не мо­гу да­же ска­зать, сколько ин­фор­ма­ции за пер­вые ме­ся­цы мне приш­лось впих­нуть в этот вы­сох­ший ста­рый мозг. Бри­фин­ги, инс­пек­ции… ког­да уда­ва­лось пос­пать, под по­душ­кой ле­жа­ла кни­га, каж­дый раз но­вая, от Ген­ри Дж. Кай­зе­ра до Во Нгу­ен Ги­апа. Мне нуж­на бы­ла каж­дая идея каж­дое сло­во, каж­дая кру­пи­ца зна­ний и муд­рос­ти, что­бы прев­ра­тить Аме­ри­ку, рас­топ­тан­ную стра­ну, в сов­ре­мен­ную во­ен­ную ма­ши­ну. Будь мой отец жив, он пос­ме­ял­ся бы над мо­ими не­уда­ча­ми. Он был стой­ким при­вер­жен­цем «но­во­го кур­са», ра­бо­тал с Франк­ли­ном Де­ла­но Руз­вельтом, ис­пользуя поч­ти марк­систс­кие ме­то­ды, что-то вро­де кол­лек­ти­ви­за­ции, ко­то­рые зас­та­ви­ли бы Айн Рэнд вып­рыг­нуть из мо­ги­лы и по­пол­нить ря­ды зом­би. Я всег­да от­вер­гал уро­ки, ко­то­рые отец пы­тал­ся мне на­вя­зать, сбе­жал на Уолл-стрит, только бы от не­го из­ба­виться. Те­перь я ло­мал го­ло­ву, пы­та­ясь вспом­нить его со­ве­ты. Единст­вен­ное, что при­вер­жен­цы «но­во­го кур­са» уме­ли луч­ше лю­бо­го по­ко­ле­ния за всю ис­то­рию Аме­ри­ки, так это на­хо­дить нуж­ные инст­ру­мен­ты и взра­щи­вать та­лан­ты.

- Инструменты и та­лан­ты?

- Мой сын как-то ус­лы­шал эту фра­зу в ка­ком-то фильме. Она неп­ло­хо ха­рак­те­ри­зу­ет наш план по вос­ста­нов­ле­нию стра­ны. Та­лан­ты - по­тен­ци­альная ра­бо­чая си­ла, уро­вень ее ква­ли­фи­ка­ции и спо­со­бы эф­фек­тив­но­го ис­пользо­ва­ния. Ес­ли чест­но, та­лан­тов нам очень не хва­та­ло. У нас бы­ла пос­тин­дуст­ри­альная, или ос­но­ван­ная на ус­лу­гах, эко­но­ми­ка, та­кая слож­ная и вы­со­кос­пе­ци­али­зи­ро­ван­ная, что каж­дый че­ло­век мог функ­ци­они­ро­вать только в рам­ках сво­ей вы­де­лен­ной ячей­ки. Вы бы ви­де­ли, ка­кие про­фес­сии ука­за­ны в на­шей пер­вой пе­ре­пи­си ра­бо­чей си­лы! Сплош­ные ру­ко­во­ди­те­ли, предс­та­ви­те­ли, ана­ли­ти­ки и кон­сультан­ты. Все они прек­рас­но впи­сы­ва­лись в до­во­ен­ный мир, но ни на что не го­ди­лись в го­ды кри­зи­са. Нам нуж­ны бы­ли плот­ни­ки, ка­мен­щи­ки, сле­са­ри, ору­жей­ни­ки. Они, ко­неч­но, име­лись, но в очень ог­ра­ни­чен­ном ко­ли­чест­ве. Пер­вый оп­рос яс­но по­ка­зал, что шестьде­сят пять про­цен­тов граж­данс­ко­го на­се­ле­ния при­над­ле­жат к клас­су Ф-6 и не име­ют цен­ной про­фес­сии. Мы нуж­да­лись в мас­со­вой прог­рам­ме пе­ре­под­го­тов­ки. Про­ще го­во­ря, предс­то­яло «выг­ряз­нить» мно­жест­во «бе­лых во­рот­нич­ков».

Начинали с тру­дом. Воз­душ­но­го со­об­ще­ния не бы­ло, до­ро­ги и же­лез­ные вет­ки раз­ру­ше­ны, топ­ли­во… Бо­же, от Блей­на, штат Ва­шинг­тон, до Им­пе­ри­ал-Бич, штат Ка­ли­фор­ния нельзя бы­ло наск­рес­ти и ка­нист­ры бен­зи­на! К то­му же в до­во­ен­ной Аме­ри­ке инф­раст­рук­ту­ра ос­но­вы­ва­лась на ма­ят­ни­ко­вых миг­ран­тах, что спо­собст­во­ва­ло эко­но­ми­чес­кой сег­ре­га­ции. У нас име­лись це­лые при­го­ро­ды про­фес­си­она­лов сред­не­го и выс­ше­го клас­са, ни один из ко­то­рых по­ня­тия не имел, как за­ме­нить трес­нув­шее стек­ло в ок­не. Те, кто знал, как это де­ла­ет­ся, жи­ли в сво­их ра­бо­чих «гет­то», в ча­се ез­ды на до­во­ен­ном транс­пор­те или поч­ти в це­лом дне пеш­ком. Мо­же­те не сом­не­ваться, в на­ча­ле поч­ти все хо­ди­ли на сво­их дво­их.

Решить эту проб­ле­му - нет, за­да­чу, проб­лем у нас нет, - мог­ли ла­ге­ря для бе­жен­цев. Их бы­ли сот­ни, не­ко­то­рые раз­ме­ром с ав­тос­то­ян­ку, не­ко­то­рые про­тя­жен­ностью в нес­колько миль… Разб­ро­сан­ные по го­рам и по­бе­режью, все тре­бу­ют по­мо­щи пра­ви­тельства, все рас­хо­ду­ют быст­ро ис­че­за­ющие ре­сур­сы. Са­мым пер­вым пунк­том в мо­ем спис­ке зна­чи­лось уст­ра­не­ние этих ла­ге­рей. Все ин­ди­ви­ды из ка­те­го­рии Ф-6, хоть сколько-ни­будь спо­соб­ные к фи­зи­чес­ко­му тру­ду, ста­но­ви­лись нек­ва­ли­фи­ци­ро­ван­ны­ми ра­бо­чи­ми: за­ни­ма­лись му­со­ром, со­би­ра­ли уро­жай, ры­ли мо­ги­лы. На­до бы­ло вы­рыть очень мно­го мо­гил. Все из ка­те­го­рии А-1, те, кто имел во­ен­ный опыт, по­па­да­ли под прог­рам­му об­щест­вен­но­го са­мо­обес­пе­че­ния, ПОС. Раз­но­род­ной груп­пе инст­рук­то­ров предс­то­яло на­ка­чать этих осед­лых, вы­со­ко­об­ра­зо­ван­ных, при выз­ван­ных к сто­лу ка­би­нет­ных мы­шат не­об­хо­ди­мы­ми для вы­жи­ва­ния зна­ни­ями.

Успех не зас­та­вил се­бя дол­го ждать. Че­рез три ме­ся­ца ко­ли­чест­во зап­ро­сов по по­во­ду по­мо­щи со сто­ро­ны пра­ви­тельства за­мет­но сни­зи­лось. Не мо­гу пе­ре­дать сло­ва­ми, как важ­но это бы­ло для по­бе­ды. Мы смог­ли пе­рей­ти от ну­ле­вой эко­но­ми­ки, ос­но­ван­ной на вы­жи­ва­нии, к пол­но­цен­но­му во­ен­но­му про­из­водст­ву. Ес­тест­вен­ным ре­зульта­том ра­бо­ты ПОС стал за­кон о го­су­дарст­вен­ном пе­ре­обу­че­нии. Я бы на звал это ве­ли­чай­шей прог­рам­мой по пе­ре­под­го­тов­ке кад­ров со Вто­рой ми­ро­вой вой­ны и яв­но са­мой ра­ди­кальной в ис­то­рии.

- Вы упо­мя­ну­ли о проб­ле­мах, встав­ших пе­ред агентст­вом НА­ТО по де­лам бе­жен­цев…

- Я как раз под­хо­жу к это­му. Пре­зи­дент на­де­лил ме­ня властью для ре­ше­ния лю­бых ма­те­ри­ально-тех­ни­чес­ких за­дач. К со­жа­ле­нию, ни он, ни кто-ли­бо дру­гой на Зем­ле не мог на­де­лить ме­ня пол­но­мо­чи­ями из­ме­нить мыш­ле­ние лю­дей. Как я уже объяснил, для Аме­ри­ки ха­рак­тер­на сег­ре­ги­ро­ван­ная ра­бо­чая си­ла, и во мно­гих слу­ча­ях эта сег­ре­га­ция со­дер­жит культур­ный эле­мент. Большинст­во на­ших инст­рук­то­ров бы­ли из пер­во­го по­ко­ле­ния им­миг­ран­тов. Лю­ди, ко­то­рые зна­ли, как о се­бе по­за­бо­титься, как вы­жить, до­вольству­ясь ма­лым, ра­бо­тать с тем, что есть. Лю­ди, ко­то­рые ле­ле­яли ма­ленький са­дик у се­бя на зад­нем дво­ре, са­ми ре­мон­ти­ро­ва­ли свои до­ма, за­бо­ти­лись, что­бы бы­то­вые при­бо­ры ра­бо­та­ли как мож­но дольше. Бы­ло очень важ­но по­ка­зать ос­тальным на их при­ме­ре, как выр­ваться ос­тальным из уют­но­го од­но­ра­зо­во­го мир­ка, из­на­чально пост­ро­ен­но­го на чу­жом тру­де.

Да, был и ра­сизм, и клас­со­вые пред­рас­суд­ки. Ты мо­гу­щест­вен­ный кор­по­ра­тив­ный ад­во­кат, всю жизнь про­ве­рял конт­рак­ты, зак­лю­чал сдел­ки, го­во­рил по те­ле­фо­ну. Вот в чем ты хо­рош, вот что сде­ла­ло те­бя бо­га­тым и поз­во­ли­ло на­нять во­доп­ро­вод­чи­ка для по­чин­ки тво­его ту­але­та, да­бы ты смог про­дол­жать тре­щать по те­ле­фо­ну. Чем больше ты ра­бо­та­ешь, тем больше де­нег за­ра­ба­ты­ва­ешь, тем больше слуг на­ни­ма­ешь, что­бы они ос­во­бо­ди­ли те­бе вре­мя для ра­бо­ты. На это пост­ро­ен мир. Но од­наж­ды все ру­шит­ся. Ни­ко­му не нуж­но зак­лю­чать конт­ракт или сдел­ку. Всем на­до чи­нить ту­але­ты. И вдруг слу­га ста­но­вит­ся тво­им учи­те­лем, а то и вов­се бос­сом. Для не­ко­то­рых та­кое выг­ля­де­ло по страш­нее жи­вых мерт­ве­цов.

Однажды, во вре­мя инс­пек­ци­он­ной по­езд­ки по Лос-Андже­ле­су, я си­дел на лек­ции по пе­ре­под­го­тов­ке. Все сту­ден­ты ког­да-то за­ни­ма­ли вы­со­кие долж­нос­ти в ин­дуст­рии разв­ле­че­ний: сбо­ри­ще вся­ких там аген­тов, ме­нед­же­ров и кре­атив­ных ди­рек­то­ров. Я мо­гу по­нять их неп­ри­ятие и за­нос­чи­вость. До вой­ны разв­ле­че­ния бы­ли са­мым цен­ным экс­порт­ным то­ва­ром Со­еди­нен­ных Шта­тов. Те­перь эти лю­ди учи­лись на ра­бо­чих за­во­да во­ен­но­го сна­ря­же­ния в Бей­керс­филд, штат Ка­ли­фор­ния. Од­на жен­щи­на, ас­сис­тент ре­жис­се­ра, взор­ва­лась. Как они ос­ме­ли­лись так ее уни­жать! Она - ма­гистр изящ­ных ис­кус­ств кон­цеп­ту­ально­го те­ат­ра, пос­та­ви­ла три луч­ших ко­ме­дии по­ло­же­ний в пос­лед­ние пять се­зо­нов и за не­де­лю сде­ла­ла больше, чем ее инст­рук­тор за нес­колько жиз­ней! Жен­щи­на без кон­ца на­зы­ва­ла инст­рук­то­ра по име­ни. «Магда, - пов­то­ря­ла она. - Маг­да, с ме­ня хва­тит. Маг­да, по­жа­луйс­та». Вна­ча­ле я ду­мал, что она прос­то гру­бит, уни­жа­ет инст­рук­то­ра, не же­лая об­ра­щаться к ней, как по­до­ба­ет. Поз­же я уз­нал, что мис­сис Маг­да Ан­то­но­ва ра­бо­та­ла у нее убор­щи­цей. Да, не­ко­то­рым приш­лось не­лег­ко, но по­том мно­гие приз­на­ва­лись, что по­лу­ча­ют большее эмо­ци­ональное удов­лет­во­ре­ние от но­вой ра­бо­ты, чем от все­го то­го, что хо­тя бы чуть-чуть на­по­ми­на­ет преж­нюю.

Я встре­тил од­но­го джентльме­на на па­ро­ме, иду­щем из Порт­лен­да в Си­этл. Он ра­бо­тал в де­пар­та­мен­те по вы­да­че ли­цен­зий в рек­лам­ном агентст­ве, от­ве­чал за обес­пе­че­ние прав клас­си­чес­ких ро­ко­вых пе­сен, ис­пользу­емых для те­ле­ви­зи­он­ной рек­ла­мы. Те­перь этот гос­по­дин вы­учил­ся на тру­бо­чис­та. Учи­ты­вая, что в большинст­ве до­мов Си­эт­ла не бы­ло элект­ри­чест­ва, а зи­мы ста­ли длин­нее и хо­лод­нее, чем раньше, он Ред­ко си­дел без де­ла. «Я по­мо­гаю со­се­дям согреться", - гор­до го­во­рил он. Я знаю, зву­чит неп­рав­до­по­доб­но, только я та­ких ис­то­рий нас­лу­шал­ся не­ма­ло. «Ви­ди­те бо­тин­ки, их сде­лал я». «Вот сви­тер из шерс­ти мо­их овец». «Как вам ку­ку­ру­за? Из мо­его са­да». Это был ко­нец ог­ра­ни­чен­ной сис­те­мы. Лю­ди по­лу­чи­ли воз­мож­ность уви­деть пло­ды сво­его тру­да, по­чувст­во­ва­ли гор­дость за то, что вно­сят конк­рет­ный вклад в по­бе­ду, ощу­ти­ли се­бя ее частью. Мне нуж­ны бы­ли эти чувст­ва. Они поз­во­ля­ли не сой­ти с ума от дру­гой по­ло­ви­ны ра­бо­ты.

О «та­лан­тах» - все. «Инстру­мен­та­ми» на­зы­ва­ют­ся ору­дия вой­ны, про­мыш­лен­ные и ма­те­ри­ально-тех­ни­чес­кие средст­ва для их про­из­водст­ва.

(Поворачивается в крес­ле и по­ка­зы­ва­ет на кар­ти­ну, ко­то­рая ви­сит у не­го над сто­лом. Я приг­ля­ды­ва­юсь и по­ни­маю, что это не кар­ти­на, а эти­кет­ка в рам­ке).

Ингредиенты:

Патока из Со­еди­нен­ных Шта­тов

Анис из Ис­па­нии

Лакрица из Фран­ции

Ваниль (бур­бон) с Ма­да­гас­ка­ра

Корица из Шри-Лан­ки

Гвоздика из Ин­до­не­зии

Гаультерия из Ки­тая

Масло струч­ко­во­го пер­ца с Ямай­ки

Масло бальза­ма из Пе­ру

- И это все­го лишь то, что нуж­но для про­из­водст­ва бу­тыл­ки рут­би­ра в мир­ное вре­мя. Я уже не го­во­рю о компьюте­ре или атом­ном ави­анос­це.

Спросите лю­бо­го, как со­юз­ни­ки по­бе­ди­ли во Вто­рой ми­ро­вой вой­не. Те, кто зна­ет ма­ло, ска­жут, что де­ло в чис­лен­нос­ти войск или пол­ко­вод­чес­ком ис­кус­стве. Те, кто не зна­ет во­об­ще ни­че­го, на­пом­нят о тех­ни­чес­ких чу­де­сах вро­де ра­да­ров или атом­ной бом­бы. (Хму­рит­ся). Лю­бой, кто хо­тя бы чуть-чуть раз­би­ра­ет­ся в вой­нах, на­зо­вет три нас­то­ящие при­чи­ны. Пер­вая - воз­мож­ность про­из­во­дить больше ма­те­ри­альных средств, больше пуль, кон­сер­вов и бин­тов, чем про­тив­ник. Вто­рая - большее ко­ли­чест­во при­род­ных бо­гатств для соз­да­ния ма­те­ри­альной ба­зы. Третья - тех­ни­чес­кая ба­за для транс­пор­ти­ров­ки го­то­вой про­дук­ции на фронт. У со­юз­ни­ков име­лись ре­сур­сы, про­мыш­лен­ность и ма­те­ри­ально-тех­ни­чес­кая ба­за це­лой пла­не­ты. Дер­жа­вам Оси, с той сто­ро­ны, при­хо­ди­лось рас­счи­ты­вать только на скуд­ные за­па­сы, ко­то­рые они мог­ли наск­рес­ти внут­ри сво­их гра­ниц. На сей раз мы ока­за­лись в их по­ло­же­нии. Жи­вые мерт­ве­цы конт­ро­ли­ро­ва­ли большую часть су­ши, а аме­ри­канс­кое про­из­водст­во за­ви­се­ло от то­го, что мож­но соб­рать в пре­де­лах за­пад­ных шта­тов. За­будьте о сырье из за­ру­беж­ных зон бе­зо­пас­нос­ти. Тор­го­вые су­да бы­ли за­би­ты бе­жен­ца­ми, а поч­ти все во­ен­ные сто­яли в су­хих до­ках из-за не­дос­тат­ка топ­ли­ва.

У нас име­лись не­ко­то­рые пре­иму­щест­ва. Ка­ли­фор­нийс­кая сельско­хо­зяйст­вен­ная ба­за, при ус­ло­вии рест­рук­ту­ри­за­ции, мог­ла хо­тя бы ре­шить проб­ле­му го­ло­да. Про­из­во­ди­те­ли цит­ру­со­вых не хо­те­ли ухо­дить ти­хо, как и фер­ме­ры. С мяс­ны­ми ба­ро­на­ми, ко­то­рые конт­ро­ли­ро­ва­ли столько ве­ли­ко­леп­ной зем­ли под паш­ни, ока­за­лось ху­же все­го. Вы ког­да-ни­будь слы­ша­ли о До­не Хил­ле? Ви­де­ли фильм Роя Эл­ли­ота? Ког­да эпи­де­мия уда­ри­ла по до­ли­не Сан-Хо­акин, мерт­вя­ки сме­та­ли за­бо­ры, на­па­да­ли на его скот, раз­ры­ва­ли ко­ров на час­ти, как аф­ри­канс­кие му­равьи. А он сто­ял пос­ре­ди все­го это­го, стре­лял и орал, как Гре­го­ри Пек в «Ду­эли под солн­цем». Я чест­но и отк­ры­то с ним по­го­во­рил. Пред­ло­жил вы­бор, как и всем ос­тальным. На­пом­нил, что ско­ро зи­ма, а го­лод­ных очень мно­го. Пре­дуп­ре­дил: ког­да явят­ся ор­ды го­лод­ных бе­жен­цев, со­би­ра­ющих­ся при­кон­чить то, что ос­та­лось пос­ле зом­би, пра­ви­тельство ему не по­мо­жет. Хилл был храб­рым уп­ря­мым зас­ран­цем, но не иди­отом. Он сог­ла­сил­ся ус­ту­пить свою зем­лю и скот при ус­ло­вии, что ему и всем ос­тальным ос­та­вят жи­вот­ных на пле­мя. На том и ДО­ГО­ВО­РИ­ЛИСЬ.

Нежное, соч­ное мя­со - мо­же­те предс­та­вить луч­шую ико­ну до­во­ен­но­го ис­кус­ствен­но­го стан­дар­та жиз­ни? И все-та­ки имен­но этот стан­дарт стал на­шим вто­рым большим пре­иму­щест­вом. Единст­вен­ным спо­со­бом по­пол­нить ре­сур­сы бы­ло вто­рич­ное ис­пользо­ва­ние от­хо­дов. Ни­че­го но­во­го. Из­ра­ильтя­не на­ча­ли прак­ти­ко­вать по­доб­ное, как только зак­ры­ли гра­ни­цы, и с тех пор каж­дое го­су­дарст­во при­хо­ди­ло к это­му в той или иной ме­ре. Но ни­ко­му и не сни­лось то, что ока­за­лось в на­шем рас­по­ря­же­нии. По­ду­май­те, как в Аме­ри­ке жи­ли до вой­ны. Да­же сред­ний класс нас­лаж­дал­ся нес­лы­хан­ным уров­нем ма­те­ри­ально­го ком­фор­та, ко­то­ро­го не зна­ла ни од­на на­ция за всю че­ло­ве­чес­кую ис­то­рию. Одеж­да, ку­хон­ная ут­варь, элект­ро­ни­ка… Только в од­ном до­во­ен­ном Лос-Андже­ле­се ко­ли­чест­во ав­то­мо­би­лей со­от­но­си­лось с на­се­ле­ни­ем как один к трем. Мил­ли­он­ные ста­да ма­шин. Бо­лее сот­ни ты­сяч че­ло­век ра­бо­та­ли в этой ин­дуст­рии в три сме­ны, семь дней в не­де­лю: со­би­ра­ли, за­но­си­ли в ка­та­ло­ги, раз­би­ра­ли, скла­ди­ро­ва­ли, отп­рав­ля­ли де­та­ли на фаб­ри­ки по все­му по­бе­режью. Име­лись не­большие проб­ле­мы, как и с фер­ме­ра­ми: лю­ди не хо­те­ли от­да­вать свои «хам­ме­ры» или вин­таж­ные итальянские мо­де­ли, ре­зультат кри­зи­са сред­не­го воз­рас­та. За­бав­но, бен­зи­на нет, а они все рав­но дер­жаться за ма­ши­ну. Впро­чем, ме­ня это не сильно бес­по­ко­ило. Бы­ло да­же при­ят­но иметь с ни­ми де­ло по срав­не­нию с во­ен­ной вер­хуш­кой.