Введение. 9 страница

Центром Башкирского княжества был объявлен завод Преображенский, "куда должны сосредотачиваться все воинские части, а также все управление княжества Башкирии". Председателем "княжества Башкирии" был назван Габбас Амантаев (Емантаев), наряду с Черским подписывавший воззвания. (119)

Мемуаристы утверждают, что существовали листовки, обращенные к башкирам, на башкирском языке (к сожалению, нам ни одной обнаружить не удалось). Такие листовки подписывались тремя людьми - помимо Черского и Амантаева, документ скреплял еще командир башкирского полка Габидулин. В них Амантаев писал, что он "правое крыло" Валидова, что его действия согласованы с центром Башреспублики и призывал население встать против советской власти. (120)

Планировалось после освобождения Башкирии, начать освобождение киргиз (казахов), а затем, "соединив башкир с киргизами", освободить всю Россию от ига коммунизма. Дальнейшую судьбу страны будет решать Всероссийский съезд Учредительного собрания.

Поддерживая идею Учредительного собрания, Охранюк, тем не менее, признавал и организационную форму Советов. Так, приказы о мобилизации оренбургских казаков 18-35 лет адресовались советам. Им всем было предложено содействовать мобилизации "под страхом кары за измену родине". Восставшие настойчиво убеждали советы оставаться на местах. (121)

Важным элементом воззрений восставших была антикоммунистическая направленность. Декаларация призывала "оставаться вне всякого подчинения власти коммунистов и произвести самосуд над всеми угнетателями-коммунистами". В воззвании "товарищам казакам, крестьянам, мусульманам, рабочим, специалистам всех профессий" разъяснялось, что борьба начата против господства "дармоедов угнетателей коммунистов", оставляющих за собой "голодные пустыни развалин". "Коммунисты внесли новое бремя тяжести, оковы и рабство. Сколько говорилось о свободе, но свободно нельзя не только говорить и писать, но и думать. Сколько говорилось о братстве и равенстве на этот счет. Мы поделены на категории, классовые пайки... Скажем народным могучим голосом "Долой царство угнетателей, насилия, и грабежа и разрушения. Долой деление партии. Долой диктатуру этой своры. Да здравствует народное общее представительство." Мы не стремимся уничтожить коммунистов, но уничтожить хулиганство, и свергнуть их свирепое иго, которого не знали ни одна еще история. Мы приветствуем всех честных партийных товарищей, вступивших не с целью грабежа, а с целью защиты общественных интересов или под страхом и принуждением, которые не проявили себя жестоко к населению. Они должны отречься от диктаторства, а пользоваться правами наравне со всеми гражданами." (122)

Население заволновалось. Пополнение рядов началось уже в Преображенском заводе, где были добровольцы, а также проведена мобилизация в окрестных волостях "всех без исключения граждан мужского пола в возрасте от 18 до 25 лет включительно, не только свободно проживающих граждан, но и служащих учреждений и заведений". К Охранюку пришли остатки башкирской Красной Армии - отряды Магасумова и Усманова.

Находясь в Башкирии, Охранюк сосредоточился в районе Ермоловка-Мраково. По оперсводке, он был окружен с трех сторон, и иного пути, как на Орск у него не оставалось.

Руководство Башкирии обратилось "ко всем демократическим силам, рабочим и крестьянам" с обращением, где утверждалось, что Охранюк и его соратники "наемники Николая II и жалкие остатки армий белых генералов", стремящиеся "восстановить старые порядки", "восстановить монархию". Черский и Амантаев были заклеймены как "паразиты, горные и степные волки", "желтые черви". "Белым бандитам" предлагалось "пока не поздно" переходить на сторону "непобедимой Красной Армии", которая "беспощадно" разгромит "нежданных гостей" "в одну минуту". (123)

Но до разгрома "в одну минуту" было явно далеко. Началась активная передислокация красных сил. Общее командование группой войск по подавлению восстания на территории Башреспублики осуществлял П.Волков. В Ток-Чуранском кантоне было сформировано два отряда для борьбы с "Народной Армией", под командованием коммуниста С.Габзалилова и Мустабаева (в сообщении назван "правоэсером"). Последний еще 3 мая созвал совещание своих сторонников и предложил поддержать Охранюка. Однако Габзалиловым были приняты меры и 12 мая 70 чел. "мятежников" было арестовано. Мустабаев скрылся и нанес ответный удар. Во главе отряда в 150 красноармейцев он 15 мая атаковал д.Абзилилову (35-50 верст юго-западнее Шарлыка), где стоял Габзалилов и его отряд и освободил арестованных. (124)

14 мая Охранюк прошел по границе Орского уезда и Башкирии, не выходя при этом из пределов Башреспублики. Разведка доносила, что он идет на Орск через Таналыкский район. При первом же известии о возможном продвижении восставших, еще 13-го, началась поспешная эвакуация Таналыка (60 верст севернее Орска). Первыми его покинули учвоенкомат и совет. В информации, посланной в Москву, в ВЧК, говорилось прямо: "население симпатизирует Охранюку". (125) 12 мая разведка восставших заняла пос.Малятдин (15 верст северо-западнее Таналыка).21 мая восставшие заняли Уртазым, где было убито 4 коммуниста. Затем они двинулись на ст.Березовскую по тракту на Орск (35 верст юго-восточнее Кизильской).

Вечером 24-го, отряды Охранюка заняли ст.Кизильскую, выбив оттуда 68 бригаду красных. Было взято в плен 15 красноармейцев, захвачено 2 пулемета. (126) 26 мая "народармейцы" попытались продвинуться далее, но у пос.Грязнушевский разведывательный разъезд их был атакован красной кавразведкой. Один из "бандитов" попал в плен. От него и была получена информация о том, что представляет собой "армия" Черского. Это было два эскадрона, по 130 сабель в каждом. Первым командовал Бердников, вторым - Комаров, уроженец Стерлитамака. Две роты пехоты насчитывали 200 штыков. Кроме того, была еще комендантская рота. Пулеметная команда составляла 57 чел., при 6 пулеметах (один неисправный). Кавалерия вооружена хорошо, хуже - пехота. Армия имела запас винтовок, перевозимых на пяти возах. Все бойцы имели на руках по 50 патронов, общий запас доходил до 18 тыс. патронов. "Настроение банды воинственное, намерены не сдаваться до истощения патрон". Пленный утверждал, что лозунг отряда "Яко с нами бог. Долой коммунистов. Да здравствует свободная крестьянская жизнь". (127)

К вечеру 24 мая со ст.Сара на ст.Саракташ была переброшена бронелетучка 92 бригады. Основные силы восставших были сосредоточены в Кизеле. Попытки красных взять его штурмом не увенчались успехом - бой за Кизель длился более 6 часов, но в итоге красные вынуждены были отойти. Тогда они стали подтягивать силы, стараясь локализовать выступление и по возможности не дать восставшим значительно расширить контролируемую территорию. Уже 26 мая была проведена перегруппировка сил - отряд 434 полка под командованием Одушкина, ранее вытесненный из Уртазыма, был дислоцирован неподалеку - в пос. Березовский (20 верст севернее Уртазыма). В пос. Грязнушевский (10 верст севернее Уртазыма) вошла кавзастава в 35 сабель. Коммунистический отряд занял отрог Кульминский (10 верст северо-восточнее Уртазыма). Перед командованием группы войск Красной Армии была поставлена одна задача - не пустить "народную армию" на юг. Для реализации ее важна была координация действий - вот почему разрозненные отряды на протяжении нескольких дней не предпринимают самостоятельных попыток атаковать. Только 27-го поступил приказ комполка 434 об установлении связи между силами Одушкина, кавалерии Буцко, командой Эпингера, а также частями 69 бригады, находящейся в Обручевском (20 верст северо-восточнее ст.Кизильская) и частями 68 бригады из района Баймака. Под воздействием слухов в ряде населенных пунктов открыто проявляется недовольство населения разверсткой и нехваткой хлеба. Волнения поспешно подавляются, как потенциальные очаги восстания, путем посылки туда вооруженной силы. Так, в с.Федоровское (50 верст северо-восточнее Преображенского завода) вооруженный отряд взял под охрану ссыппункт. В с.Ивановское (20 верст северо-западнее Федоровского), где крестьяне разнесли хлеб из ссыппункта, введена рота коммунистов для сбора его обратно, охраны ссыпного пункта и "упреждения возникшего волнения". В пос.Дергачино (7 верст от ст.Сара), где также нарастало недовольство крестьян, введена рота коммунаров в 100 чел. при 2-х пулеметах. (128)

Ожидая Черского, крестьяне переходили к активным действиям. В Дедовском районе в с.Васильевское и Дмитриевское был разбит ссыппункт. В Можаровском районе Орского у. крестьяне пяти сел разобрали хлеб из ссыппункта, и туда красными была введена вооруженная сила. (129)

Активно распространялись слухи - в том же Дедовском районе за агитацию в пользу Черского был арестован священник, политбюро распорядилось об аресте группы крестьян, утверждавших, что эта "армия" - "истинная защитница интересов всех трудящихся". (130)

Власти старались скрыть факт поддержки крестьянством губернии "Народной Армии". Даже в информационной сводке, посланной в секретный отдел ВЧК, за первую половину мая, относительно позиции крестьянства оптимистично говорилось: "крестьяне...теперь желают только, чтобы никто не мешал им в их работе. Особенно это заметно из того, что при проходе банды Охранюка, нигде не было восстаний и крестьяне к ней не присоединялись...Все думают о будущем урожае". (131) Однако в аналогичном отчете за вторую половину мая уже читаем: "настроение крестьян ухудшается и многие ждут его прихода, чтобы присоединиться к банде". (132)

Несмотря на тяжелые условия постоянного похода, нуждаясь в продовольствии, народармейцы не прибегали к изъятию хлеба у крестьян. Даже председатель ОТГЧК Юртаев признавал, что народармейцы берут хлеб только при разгроме ссыппунктов, если так можно сказать - "обезличенный", "ничейный", и то, значительную часть его раздают обратно крестьянам. Накануне прорыва в 20-х числах апреля Черским была проведена некоторая подготовка - в его обозе было более 30 подвод с печеным заранее хлебом. (133) Когда же запасы хлеба стали кончаться, "армия" перешла на питание преимущественно мясом, для чего им приходилось гнать с собой скот, забираемый в "коммунах и советских хозяйствах". (134) Точно также любое иное имущество забиралось только у "власти". Так командир 49 дивизиона сообщал, что при взятии Покровки народармейцы забрали из райпродкома кроме мануфактуры сахар, спички, мясо, сало, муку.

Явным контрастом с действиями народармейцами были действия их противников. Тот же военный комиссар 49 батареи, которого нельзя заподозрить в симпатиях к Охранюку, свидетельствовал, что коммунистический Покровский отряд, насчитывавший 120 чел., очень слаб в военном отношении - "сеят панику". Но при этом его бойцы "относились к крестьянам слишком грубо, так не надлежит поступать коммунистам, брали лошадей, требовали масла, яиц и так далее". Он отмечал также факты истребования с крестьян самогона и т.п. (135)

Пребывая некоторое время в Кизеле, Охранюк рассылал по окрестностям небольшие группы, которые временно занимали села. Там они раздавали крестьянам хлеб и уходили. По свидетельству Верхнеуральского укома РКП(б) "противник находится в выгодном положении - на его стороне симпатии населения". (136)

В том же документе утверждалось, что всего Охранюком было таким образом взято в Верхнеуральском уезде до 400 сел и станиц. Инфсводка ЧК сообщала, что народармейцы входили в села с красными знаменами, поначалу заявляя себя коммунистическими частями. Затем собирали партсобрания, тем самым выявив всех коммунистов, и вершили расправу - так, в д.Гуриней было убито 23 чел., в с.Каменское -12. (137)

Помимо агитации "фактом", велась широкая агитация "словом" - создавались воззвания, адресованные различным группам населения с учетом их нужд. В обращении к казакам Льва Горемыки внимание привлекалось к духовным потерям: "Задыхаешься от насилия и над свободой слова, от надсмешек и посрамления над религией, от хаотической постановки школьного дела, от совершенного непризнания нравственных обычаев, выработанных нашими отцами." Автор воззвания призывал к чувству долга: "Я надеюсь, что патриотическое чувство - чувство любви к родине, еще живет в вас, также как и в нас, жертвующих собою на спасение отечества и поэтому призываю вас, всех, кто может смело вступить в наши ряды, чтоб одним дружным напором освободить страну от ненавистного вам коммунизма. Кто не может вступить в наши ряды, тот пусть лаской и радушным приемом отогреет сердца борца за истинную свободу. Граждане-станичники, еще раз призываю вас исполнить свой долг перед матерью-родиной". Красноармейцев призывали "сбросив страх" переходить "на нашу сторону". "Не бойтесь, что вас ждет расправа. Нет, вас ждет горячий привет, вас призывают ваши родители, братья, сестры, жены, дети, которые безусловно не в состоянии вам мстить....В особенности желательно, чтобы все переходили целыми частями и в полном вооружении, помните, что мы воюем не с вами, а с вашими и нашими врагами. Наш лозунг: "Да здравствует действительное братство и равенство. Земля и воля. Собственный труд. Долой разверстку. Да здравствует свобода слова, печати и религии. Да здравствует народная армия и ея вожди." (138)

26 мая Охранюк сам оставил Кизель и ушел в северо-восточном направлении: через пос.Обручевский (20 верст северо-восточнее Кизеля) и Полоцкий (50 верст северо-восточнее Кизеля). В Кизель вошли части 68 бригады. Тогда же командование красных получило информацию, вероятно, намеренно запущенную восставшими, что группа восставших войск до 2 тыс. чел. идет на пос.Солянский (65 верст северо-восточнее Уральска). Это требовало немедленного реагирования - выходило, что Охранюк вырвался из кольца. Началась проверка и одновременно принимались конкретные меры - рисковать было нельзя. Вообще контролировать ситуацию было крайне трудно. Практически единственный источник о событиях тех дней - секретные телеграммы за подписью вридначштаба Кошкина, ежедневно присылаемые председателю губкома. Он свидетельствовал, что все сведения - это либо показания пленных, либо слухи, собираемые среди населения. Проверка слухов требовала времени - часто группы разведчиков, посылаемые на несколько десятков верст, возвращались лишь через сутки. Сомнительны были и сами слухи. Так, именно в момент самого мощного продвижения Охранюка, Кошкин сообщал, что по слухам среди населения "в банде заметные признаки разложения, намерены скрыться в киргизских степях, где разбежаться". (139)

А Охранюк шел вперед. Вечером 27 мая он оставил пос.Могутовский и ушел на Варшавский (80 верст восточнее Кизеля), а далее на Полтавский (30 верст северо-восточнее Варшавского). Красные начали преследование. Павловский коммунистический отряд (65 сабель, 70 штыков) под командованием Пальчикова был направлен занять Наследницкую, отряд Одушкина - из пос.Березовского в пос.Адрианопольский - а делее соединиться и идти в район пос.Бердинского и Рымникского (соответственно 30 и 20 верст юго-восточнее Могутовского). Перед ними была поставлена задача перекрыть путь повстанцам на юг и юго-восток. Однако преградить путь Охранюку они не осмелились.

28 мая 1500 человек "Народной армии" при нескольких пулеметах и 2 бомбометах заняли пос.Новинский. 29 мая "армия" заняла пос.Бреды (3000 чел.), 30 мая - Нолодицкую. Кошкин сообщал, что в занимаемых поселках восставшие набирают добровольцев, выступая под лозунгом "за советскую власть против коммунистов". "Население района симпатизирует" - особо подчеркивал он. (140) Охранюк продолжал движение в направлении Орского уезда, имея целью для пополнения запасов патронов и продовольствия занять Орск. По дороге он мобилизовывал местных крестьян с лошадьми и подводами.

Уже 29-го началась переброска отряда Одушкина, кавалерии под командованием Эпингера в район поселков Березовский и Грязнушинский. Туда же направлялся отряд коммунаров из Кульмского (25 верст северо-западнее Березовского). Отряд Буцко перебрасывался на ст.Сара и далее в Оренбург. А вот кавалерийский отряд Чеботарева был изъят из окружения и направлен в Уральск, вероятно, для страховки. К этому времени навстречу Охранюку были подтянуты значительные силы, вплоть до артиллерии.

В ночь на 31 мая Охранюк занял Наследницкую и соседние казахские аулы, но не остановился. При появлении с севера кавалерии 205 полка он оставляет Наследницкую и занял Тасыбаевский (15 верст южнее). В ночь на 1 июня Охранюк внезапно ушел и оттуда, заняв Адамовский (90 верст северо-восточнее Орска). Там в плен к нему попало около 50 коммунистов, в том числе начальник Адамовского комотряда Аркулин и военрук Адамовского учвоенкома. (141)

Занятие Адамовского имело серьезный резонанс. Под воздействием слухов об успехах "народармейцев" вновь обостряется обстановка в пос. Ащелисайском (Григорьевском) (48 верст южнее Орска). Еще 30 мая поступили сведения, что там крестьяне препятствуют вывозу хлеба из ссыппункта в Орск. Тогда же было сообщение, что "меры ликвидации приняты". (142)

Однако, 2 июня вновь поступили сведения о сильном волнении в этом поселке. Оно продолжалось. Крестьяне, в ожидании Черского, заявили, что "до прибытия его не дадут вывозить хлеб". Были произведены аресты нескольких зачинщиков. (143)

На 1 июня, согласно приказа № 016 войскам 145 отдельной стрелковой бригады Заволжского военного округа, за подписью комбрига Краснощекова, расстановка сил была такова: отряды Охранюка заняли пос.Адамовский. Кавдивизион 205 полка Красной Армии занял Наследницкую, чтобы отрезать путь восставшим на восток. Отряд Буцко перекрыл участок Федоровское-Сара. Отряд Одушкина находился северо-западнее Адамовского. Согласно приказу, началось стягивание всех сил в один кулак в районе Орска. Эшелоном в Орск перебрасывался из Оренбурга эскадрон в 70 чел. Прибыть в Орск не позднее 4 июня предписывалось отряду Буцко. В Орск отправлялось два грузовых автомобиля. Все переподчинялись комполка 434. Более того, ему разрешалось подчинять себе все отряды и части на своем участке.

1 июня в 10 верстах восточнеее Баймака отряд Охранюка натолкнулся на часть 68 бригады. Народармейцы потеряли одного, красноармейцы - четверых. Тогда же восставшими был занят поселок Кизильск, где не стали сопротивляться и просто сдались в плен 15 красноармейцев 205 полка при 2 пулеметах. Председатель ОТГЧК Юртаев соощал, что "банда настроена воинственно"и идет на Орск. Особо указывая, что в Орском уезде крайне напряженное положение на почве голода, он отмечал, что Охранюк хлеба у крестьян не берет, "довольствуясь разграбленным хлебом", взятым с ссыппунктов. (144) 2 июня разъезды Черского появились в аулах по правому берегу р.Большой Карабутак (30 верст восточнее Ново-Орского). По сведениям, полученным тогда же от бежавших из плена, "охранение банды ведется не бдительно", полевые караулы состоят в основном из башкир, дисциплины нет. Пехота вооружена в основном винтовками Гра, около 600 пехотинцев и 500 кавалеристов, не менее 3-х пулеметов. (145)

2-го июня разведка красных до 50 сабель наткнулась на народармейцев в 10 верстах от Адамовского, и захватила 29 чел. в плен. Утром 3 июня обе разведки вновь вступили в бой, а затем - примерно через час - подтянулись основные силы с обеих сторон. Народармейцы пошли в атаку, но были отброшены. В свою очередь, встреченные сильным огнем, красные 2-й и 5-й кавдивизионы 205 полка Симонова, врезались в строй противника. В стане народармейцев началась паника - воспользовавшись ей, пленные красные кавалеристы захватили оружие, отняли пулемет, перебили конвой и перешли обратно на сторону своих. Оставив около 400 погибших и потеряв пулеметы, народармейцы отступили. Красные преследовали их около 25 верст. Оперсводка лаконично сообщает: "дорога усеяна трупами бандитов". (146) В плен попало до 600 пехотинцев, 970 кавалеристов, в числе пленных оказалось около 135 красноармейцев, попавших к "бандитам" за несколько часов до этого и присоединившихся к Черскому. (147)

Отряд Григорьева и кавалерия 205 полка продолжали преследование Охранюка, уходящего на Новосевастопольский (15 верст восточнее Таналыцкого). Уже там, во время ночевки, часть народармецев стала разбегаться поодиночке, надеясь скрыться в казахских аулах. 4-го в Новосевастопольский вошел Григорьев. Его бойцы занялись поисками разбежавшихся "бандитов" и сбором брошенного в степях оружия. Остатки "армии", около 200 человек (148), разделились на 2 группы: до 40 чел. пошли на юг, на Орск, человек 50-60 двинулись в район Покровский-Алексеевский (12 верст юго-восточнее и 23 юго-западнее Уртазымского), намереваясь далее уйти на северо-запад в леса Башкирии. (149)

Уходящие на Орск были встречены в 12 верстах севернее Ново-Орского наткнулись на Адамовский комотряд Бакеева. Шестеро было убито, несколько человек попало в плен. Преследуемые, народармейцы стали уходить на пос.Можаровский.

Над пленными народармейцами была устроена зверская расправа. В секретных шифрованных телеграммах в Петроград каратели признавали, что нарушают приказ о недопущении насилия в отношении пленных. В качестве аргумента в пользу казней приводился факт убийства народармейцами в пос. Адамовском 50 коммунистов, и потому-де удержать людей от мщения "невозможно". (150) Еще ранее плененные народармейцы расстреливались на месте. (151) Теперь же произошла настоящая бойня. Истребление безоружных людей продолжалось несколько дней. По данным на 6 июня пленных убито было около 500 чел. Секретная телеграмма в ВЧК от 7 июня коротко сообщала: "изрублено около 1500 чел." (152)

Для окончательной ликвидации последствий деятельности Черского в район был введен 204 полк Красной Армии, дислоцированный в Кизеле.В телеграмме о состоянии боевого духа полка, Верхнеуральский уком отмечал: "Настроение коммунистов направившихся на фронт неважное их семьи остались абсолютно без хлеба из четырехсот станиц где побывали бандиты масса беженцев". (153) Следы Охранюка на время теряются - оперсводка кратко говорит, что "по слухам" он был среди тех, кто прорывался на юг. (154) Челябинская ЧК утверждала, что 31 июня Охранюк якобы убит в бою. (155)

По сообщениям с мест, остатки "народной армии" перешли в Темирский уезд и 12 июня группа в 300 сабель заняла г.Темир. (156) Отряд вошел в город под лозунгом "Власть советам, смерть комиссарам и коммунистам". На этот момент комсостав "армии" был следующим: командующий Охранюк, помощник Лапин, комполка Минин, помощник Сериков, комэск Берников, предуголовной комиссии Мамыгин, члены Смелов, Кригин, начштаба Куватов, председатель Башкирии - Амантаев. (157) Почти все ответственные и партийные работники поспешили покинуть город. (158) Единственно, кто осмелился оказать сопротивление повстанцам, были сотрудники политбюро (всего 40 чел.). Укрепившись во дворе школы, они 6 часов держали оборону. Восставшие испытывали острую нехватку патронов, и в итоге отряд народармейцев отошел из города, потеряв 2-х убитыми и 15 ранеными. Они увели с собой секретаря политбюро, позже найденного зарубленным. (159) 13 июня произошел бой с остатками "армии" Охранюка (около 180 чел.) в Орском районе, в 54 верстах северо-западнее Темира. Бой продолжался с 8 час. утра до 15 час. дня. Официальная сводка утверждала, что потери составили у красных - 1 чел., у "бандитов" - 10, в том числе начштаба "армии" Куватов. Восставшие ушли в направлении на Каспий. (160)

Группа, отступившая из Темира, 15 июня была замечена уже в 70 верстах от него. В поселке №24 было убито 5 коммунистов, в Ивановской волости расстрелян наблюдатель политбюро. 16 июня кавотряд Даровского в 50 сабель настиг группу "народармейцев" в 60 чел. на х.Чилик (70 верст южнее Илецкого городка). После трехчасового боя "народармейцы" бежали, потеряв 11 убитых, 10 раненых и три тарантаса "с награбленной одеждой". По свидетельству Даровского, красные потерь не понесли.

18-го с.Покровское (15 верст южнее Илека) было занято отрядом в 150 чел. "под личной командой Охранюка". 20-го этот же отряд занял ст.Озерскую. (161) Это было последнее конкретное упоминание об Охранюке. Тогда же, 18-го, другой отряд был выбит красными из пос.Успенского Линевской станицы и ушел в Ново-Илецкую станицу Илецкого района. В занятом по пути пос.Чилинском был устроен митинг, крестьянам роздана мука из ссыппункта и все товары. 21 июня оперсводка ОренТурггубчека сообщала со ссылкой на пленных, что "банда Охранюка" идет от Темира на Уил, а по иным сведениям - на Илек. (162) Впрочем, упоминание о "банде Охранюка" вовсе не является подтверждением, что он сам на тот момент был жив и действительно руководил отрядом. Точно так же 29-го июня перебежчик из его отряда, бывший комендант, давал показания о намерениях Охранюка поднять уральских казаков, перейти в Бухару якобы для соединения там с отрядом некоего Маруськи, чтобы "достигнуть себе лучшего положения в свете". Даже если поверить в эти домыслы, все равно нет подтверждения, что Охранюк на тот момент был жив. (163)

Отколовшаяся в начале июня группа, вероятнее всего, под командованием Амантаева, дошла до Башкирии. Здесь были начаты переговоры с советскими властями. Президиум Башобкома 15 июня по предложению политсекретаря Е.Михеева вынес решение: условия "повстанцев" считать неприемлимыми, Бурзян-Тангауровский кантон объявить на военном положении, направить туда тройку от БашЧК с широкими полномочиями, организовать тройку по ликвидации бандитского движения в республике (в составе председателя БашЧК П.Гузакова, военкома М.Муртазина, представителя от обкома А.Биишева), предложить бандам в 24-часовой срок сдать оружие. Амантаева с его группой арестовать и предать суду. [130, С.120. ] Так и было сделано - приехавший для переговоров в Стерлитамак Амантаев был задержан. Часть его единомышленников сдала оружие. Но реализовать намеченное полностью оказалось достаточно трудно. Часть повстанцев под командованием Магасумова ушли в леса и продолжала сопротивление. Подобного рода решения принимались вновь и вновь - на пленуме 25 июня был переизбран президиум обкома за "пассивность" и вновь была вынесена резолюция о "партизанщине", способствующей мятежам и необходимости борьбы с ними. О том же велась речь на II-м всебашкирском съезде Советов (1- 4 июля 1921 г.). [130, С.122.] Вот о чем речь не велась, так это о помощи голодающему крестьянству.

В июле положение крестьян Оренбургской и Челябинской губерний в пограничных районах с Башреспубликой стало очень тяжелым. Нач. милиции Петровского района отмечал, что "работа милиции в июне в большинстве случаев происходила в разгоне и усмирении граждан, кои толпами приходили к советам с требованиями давай хлеба". Он же далее сообщал: "настроение населения района к советской власти враждебное, на почве голода, ибо большая часть населения района сидят без хлеба совершенно, на каждом шагу слышишь выкрики бей коммунистов и прочее. Одним словом положение района незавидное... Демобилизованные красноармейцы настроены враждебно, ибо приходя домой хлеба нет и райпродком не выдает. " (164)

Наблюдались случаи проявления недовольства местными властями и массовых отказов от исполнения повинностей. Как следствие, произошло оживление повстанчества - и вновь под знаменами "народно-революционной армии". Методы остались прежними - в Верхнеуральском уезде небольшие отряды занимали селения и перед уходом раздавали голодающим крестьянам хлеб. Проводилась и мобилизация. (165) Один отряд, начиная с 5 июля, преследовался красными частями и был настигнут передовым отрядом Садыка Габзелилова в д.Стерлибашево. Отступив, повстанцы 7 июля прошли в Шарлыкский район через Мурапталово. 7 июля они заняли д.Аскарово (35 верст северо-восточнее Дедово). За четыре часа, пока деревня была ими занята, были расстреляны четверо партийных продработников. Повстанцы забрали с базара все продукты и лошадей, раздав расписки со штампом "штаб восставших войск и народа". (166)

По данным разведки на тот момент они насчитывали 60 чел. кавалерии, 10 пехотинцев, 40 бричек при одном пулемете. По иным источникам, численность их вскоре дошла до 300 чел. По свидетельству милиции района - "национальность их всех сортов". Этот отряд не старался мобилизовывать местное население и не вел агитации. Так, по информации красной разведки, временно заняв хутор Самарский, повстанцы провели там собрание, намеренно не пустив на него местных жителей. Единственное, что узнали крестьяне, это что отряд идет на Илек на соединение с другими силами, где и "развернут фронт".

В том же направлении продвигался и иной отряд, занявший 8 июля д.Александровку Исаево-Дедовского района (250 кавалерии при 3 пулеметах). Продвигаясь далее, повстанцы перешли р.Сакмару и заняли пос. Черный Отрог и пос.Никитинский Петровского района. Последовавший за ними коммунистический отряд занимал села и поселки, уже оставляемые повстанцами. Везде наблюдалось сочувствие повстанцам. Попытки красных не пропустить повстанцев на юго-восток не увенчались успехом. Они все же прорвались на Илек, делая по 70 верст в сутки. По сообщениям разведки, отряд шел под лозунгом: "Бей коммунистов!". В донесении штаба ЧОН этот лозунг был откомментирован следующим образом: "Чего они и проделали. Ни одного поселка не обошлось без этого". В некоторых местах коммунистов подвергали телесным наказаниям - порке.