2013-12-31
660
— Почему ты тут, я же просила тебя оставаться в спальне,— в голосе Марии было осуждение, она совсем не боялась его, не боялась его вспышки, словно была уверена, что прирученный ею зверь не оскалиться, не огрызнется. И он не огрызнулся, лишь сел на пол, закрыв руками лицо.— Юлиана, вернись, пожалуйста, в спальню,— произнесла Истенко голосом старосты.
Юлиана кивнула и медленно сползла с кровати, ноги ее подгибались и не слушались. Она хотела еще что-то сказать Феликсу, попытаться снова объяснить, но взгляд Марии красноречиво рассказал девушке, куда она может засунуть свои слова и куда сама может сейчас же пойти. Йохансон кивнула, подобрала палочку и на негнущихся ногах, неуклюже, бросилась прочь из комнаты, чувствуя, как по щекам снова текут горячие слезы.
— Феликс,— Мария присела рядом с другом, поглаживая по руке,— ты должен взять себя в руки.
— Я не звал ее.
— Меня ты тоже не звал,— мягко заметила девушка.
— Кстати, откуда ты?— он поднял голову и впервые осмысленно на нее взглянул.
— Даяна воспользовалась своими «измерениями»,— хмыкнула девушка,— и это хорошая репетиция перед сегодняшним мероприятием,— староста встала и пересела на постель.
— Сколько времени?
— Почти шесть утра,— пожала плечами Мария, зевая.— Не лучшее время для свидания вы с Юлианой выбрали… Шучу-шучу!— поспешила оправдаться девушка, увидев гневный взгляд Феликса. Потом она растянулась на матрасе, поглядывая на друга.— За мной постоянно следят, это утомительно…
— У тебя целый Орден под рукой, ответь им тем же, пусть у Ларсена тоже хвост вырастет,— пожал плечами Феликс, поднимаясь и гася свечу. Мария хмыкнула, двигаясь и чувствуя, как Цюрри ложится рядом. Она придвинулась к нему и вздохнула.
— Мне своих ребят жалко, ну, зачем им такое мучение?— пробормотала девушка, уткнувшись носом в плечо друга. Его рука осторожно легла на ее затылок, и Мария улыбнулась темноте.— Вчера Эйидль запустила заклинанием в следившего за ней мальчика, и у него из штанов полезли мыши…
— Все исландцы плохо воспитаны,— прокомментировал Феликс, и девушка тихо рассмеялась, ткнув его в бок.— Что?
— Просто ей надоело, что за ней вечно кто-то ходит, это утомляет.
— Ну, конечно, не у всех же такое ангельское терпение, как у тебя.
— Это был комплимент?— Мария подняла голову, пытаясь высмотреть его лицо в темноте. Она ощущала его дыхание совсем рядом.— И, кстати, что ты тут опять делаешь?
— Я люблю темноту.
— А в твоей спальне круглые сутки светлый день? Надо сказать, чтобы починили систему освещения,— проворчала Мария, снова ложась и прижимаясь к парню. Было так сладко и тепло, а самым приятным было ощущать то, что Феликс, ее Феликс, возвращается, хотя бы в краткие моменты, хотя бы когда они оставались наедине. Прорывался его смех, прорывался легкий и веселый нрав — все то, что так пленяло ее в нем раньше, и что она хранила глубоко в сердце, любя его сейчас таким, каким он стал, но не переставая мечтать о том, что сможет снова вдохнуть в него радость жизни.
— Нет, но… Здесь темнота другая,— она чувствовала, что он пытается подобрать слова, и молчала.— Здесь камни другие. Они… тяжелые, и темнота… словно огромное черное одеяло. И тишина другая… Камни молчат по-другому…
— Ты говоришь, как гном, словно слышишь камни,— в полудреме заметила Мария.
— Но я действительно их слышу,— хмыкнул Феликс,— ну, не в прямом смысле. К тому же я их вижу в темноте, и все они разные, по-разному выглядят в темноте.
— В смысле?— насторожилась девушка, поднимая голову.
— Ну, те, что были когда-то перемещены или потревожены, имеют один цвет, а те, что лежат изначально на том же месте, — иначе, правда, таких в школе немного. Те, что были обработаны сильнее, например, отшлифованы, — светлее, а чем меньше трогали камень, чем больше своего в нем осталось, тем он темнее…
— Феликс…— ошарашено прошептала девушка, чувствуя, что сон как рукой сняло.
— Что?— насторожился парень.
— Феликс, ведь получается, что если мы потушим свет, то ты сможешь найти то, что сказал вам найти Циклоп, понимаешь? Камни-хамелеоны! Они будут отличаться от остальных камней, должны отличаться!— восторженно проговорила Мария.— Феликс, ты понимаешь?
— Ну, да, вполне.
— Пойдем скорее!— девушка уже была готова вскочить, но сильные руки удержали ее на постели.— Ну же!
— Шесть утра, Мария,— со смешком заметил Феликс,— ты в пижаме, к тому же ты забыла о том, что сегодня у нас запланировано для западных друзей?
— Но…
— Никаких «но», мы обещали Алексу, что отомстим им за Айзека, так что терпи.
— Но это же столько часов!— простонала девушка, снова уютно устраиваясь в руках Феликса.
— Всего-то полдня. Причем особенных полдня,— он коснулся губами ее уха.— Кстати, с днем рождения, Мария.
01.10.2011
* * *
— Нет, я не думаю, что так ей будет удобно,— пробормотал Лука, почесав в затылке и взъерошив и так непомерно уже взъерошенные за ночь волосы.
— Ну, конечно, кому будет удобно сидеть, задрав ноги,— фыркнул Айзек, развалившийся на постели товарища и сонно глядевший на произведение их ночного творчества.— При этом и голова у нее будет как-то направо вывернута, хотя… С другой стороны, очень оригинальный подарок, мы точно выделимся из толпы.
— От тебя никакой помощи,— заметил хорват, садясь рядом с другом и сдвигая его ноги. Айзек чуть не свалился с кровати, возмущенно посмотрел на Луку и расположился, опершись о стену.— Я тебя позвал не для критики.
— Если бы не моя критика, у тебя бы сейчас в итоге стояло посреди комнаты не странное кресло с задранной нижней частью, а вообще неизвестный науке о мебели монстр,— «гном» широко зевнул и снова посмотрел на изделие Луки.— Расскажи-ка мне еще раз, что тут ручной сборки?
— Я и не говорил, что это ручной сборки, я просто наткнулся на старую мебель и решил модернизировать одно из кресел, чтобы Марии было удобно в нем отдыхать, и при этом оно бы уменьшалось, чтобы не занимать много места в комнате,— с вселенским терпением проговорил Лука, направляя палочку на свой подарок и отменяя последнее заклинание, которым он все испортил.
— Ну, тогда надо было делать его двухместным, а то ведь они с Ящером туда вдвоем не поместятся, а насколько я знаю, отдыхают они обычно вместе.
Лука отвернулся, чтобы Айзек не заметил, как переменилось его лицо, но от проницательного и внимательного «гнома» мало что укрывалось в этой школе, а тем более он слишком хорошо знал Винича.
— Я вообще не понимаю, чего ты себя мучаешь?— шестиклассник чуть толкнул ногой друга.— Ну, нашла она себе другого: более страшного и при этом мученика, так ведь это было предсказуемо, ведь все, что неправильно и нечестно, это дело как раз для Марии, ты же ее знаешь не хуже меня. Даже несмотря на то, что она редкостная стерва…
— Что?!— Лука аж подскочил, чуть не снеся в тесном пространстве свой «подарок».— Она очень добрая, и отзывчивая, и преданная…
— Что не мешает ей быть стервой,— хмыкнул Айзек.— Я же не пытаюсь ее оскорбить, я ее очень люблю, но правде надо смотреть в лицо: так лгать, хитрить и играть парнями не всякая умеет, и при этом ведь все те, кем она так ловко играет, все равно находятся рядом с ней, преданно заглядывая в глаза.
— Ты меня или себя имеешь ввиду?— Лука был явно задет.
— Тебя в большей степени, конечно,— как всегда, сказал правду Айзек, снова разваливаясь на кровати и зевая.— Я что? Я бы был себе спокойно никому ненужным шпионом, делал свое маленькое дело, если бы нашему загадочному Учителю не пришло в голову, что я идеальная кандидатура на замещение Марии. Ну, а ты?
— Что я?
— Ты делаешь ей кресло на день рождения, Лука,— насмешливо закатил глаза «гном».
— Не вижу здесь ничего такого.
— Ну, представь себе, что Алекс или Яков всю ночь прыгают вокруг старого кресла в надежде, что Мария оценит их старания. Очнись, друг мой,— Айзек сел, почесываясь,— в глазах Марии всегда стоит два слова, и среди них нет слова «Лука». Там написано «Феликс, душа моя, только не прыгай с башни» и «Давайте поднатужимся и оставим Запад с носом».
Винич в ответ только хмыкнул, возвращаясь к своему чудо-креслу, которое никак не желало уменьшаться по мановению палочки хорвата.
— О, сколько осуждения сейчас в твоей фигуре,— тихо рассмеялся «гном».— Ты просто слишком добрый и слишком привязанный к означенной особе, чтобы понять, насколько Мария уже погрязла в тайнах, лжи, обмане, интригах и прочих дурно пахнущих вещах. Даже Гай Ларсен рядом с ней становится все более белым и пушистым.
Лука повернулся и внимательно посмотрел на друга.
— Что?
— Мне не нравится, как ты говоришь. И кто додумался делать из тебя Главу?
— Тот, кто, видимо, подозревает, что я, как и Мария, смогу быть лживым, скрытным буйволом, который прет к цели, приминая придорожные кусты, сметая кроликов и ежиков по пути и не сворачивая,— пожал плечами «гном».
— А ты сможешь?
— А ты сомневаешься?— фыркнул Айзек.— Хотя, с другой стороны, если ты сомневаешься, это вряд ли заставит Учителя и Марию оставить меня в покое и позволить снова стать «гномом»-одиночкой.
— Мария считает тебя другом, а ты так…
— Я и есть ее друг, самый преданный и самый честный, потому что все остальные либо молча идут по жизни, типа Якова, либо влюблены в нее, типа тебя, либо просто влюблены, типа Стюдгара.
— То есть ты самый лучший?— со скепсисом осведомился Лука, сложив на груди руки.
— Нет, что ты, дорогой мой Винич,— рассмеялся Айзек,— я просто самый реально смотрящий на мир. Ты же понимаешь, что будь ты способен быть двуличным и лживым, то не Марии на плечи взвалили бы такой груз, а тебе…
— Она не двуличная!
— Ну, да, кто же спорит,— проворчал Барнс, вставая на ноги и подходя к креслу, которое Лука смог слегка уменьшить.— Только ты, мой друг, вряд ли смог бы бегать на свидания к Ларсену только с целью за поцелуй получить нужную информацию.
Лука побледнел, стиснув челюсти, на его открытом лице было заметно, что он не верит ни единому слову товарища.
— Но мы всегда можем оправдать тех, кто нам симпатичен, тем более тех, кого мы любим, не правда ли?— Айзек легко превратил кресло в миниатюрную копию и победно убрал палочку.— В этом и есть разница между тобой, не ставшим Главой, и мной, идущим к этому: я не оправдываю и не закрываю глаза, потому что я знаю Цель и понимаю, что ее достижение не нуждается в оправдании. В принципе, даже не зная этого, я всегда видел все так, как оно есть. В этом деле не нужно различать хорошее и плохое, главное различать правильное и неправильное.
Лука молчал, сузив глаза, он явно не находил, что ответить на откровения товарища. Но Айзек и не ждал этого: он улыбнулся и потрепал Винича по плечу.
— Именно поэтому утром ты будешь развлекаться с Эйидль и прочими, а я пойду к странному Учителю, чтобы получить очередную порцию промывания мозгов.
— То-то и видно, что их тебе промыли,— огрызнулся хорват, направляя палочку на кресло, чтобы вернуть ему прежние размеры. Но вместо этого кресло растворилось в воздухе белой пылью.— Черт!
— Ну вот, и ради чего мы не спали всю ночь?— сладко зевнул Айзек, повалившись на кровать Луки и тут же засыпая.
* * *
— Мария!
Она обернулась с улыбкой, останавливаясь. В руках девушки был букет откуда-то взявшихся в школе живых хризантем, перетянутых лентой.
— С днем рождения.
— Спасибо, Лука, дорогой,— именинница мягко обняла друга свободной от цветов рукой, и он поцеловал ее в щеку.— Айзек рассказал мне про вашу неудачу с подарком, но ничего страшного.
— Я его убью,— вполне серьезно проворчал Винич, отодвигаясь в сторону, чтобы идущие мимо студенты не толкали его.
— Никаких смертей в мой день рождения,— рассмеялась девушка, оглядываясь и тут же хмурясь.— Хотя одного западного Дракона я бы с удовольствием превратила в таракана и раздавила.
— Да, за мной тоже целый день ходят, словно ждут чего-то.
— Дождутся,— пообещала Мария, потом улыбнулась, посмотрев за спину Луке.— Привет, Эйидль. Привет, ребята.
— С днем рождения!— исландка встала рядом со старшими товарищами, вместе с ней были Алекс, Айзек и Тереза.— А мы вот решили облегчить жизнь западным и передвигаться кучками, чтобы они могли сменять друг друга и немного отдыхать,— весело подмигнула друзьям Эйидль. Было видно, что у нее прекрасное настроение: глаза блестели от предвкушения, щеки чуть раскраснелись.— С нетерпением жду вечеринки.
— Ну, «вечеринка» — это слишком громко сказано, так, собрание круга близких друзей,— пожала плечами Мария.— И не смейте приходить с подарками,— пригрозила она.— Профессор Яновских разрешил нам на пару часов занять бывшую архивную комнату, так что жду вас там перед ужином, хорошо?
— А почему там?— не поняла Тереза.— По-моему, она такая маленькая.
— Да, но нам как раз пойдет,— подмигнула Мария, глядя на Луку, и тот серьезно кивнул.
— А где ты взяла такие прекрасные цветы?— Эйидль потянулась вперед и втянула легкий аромат букета.— Явно не из теплиц Травологии, иначе они бы меня схватили за нос.
— Нет, это обычные цветы, мне их кто-то оставил на парте,— пожала плечами староста, тоже вдыхая запах цветов.
— Дай-ка подумать, кто бы это мог быть,— почесал в затылке молчавший до этого Айзек, выразительно глядя на Луку.
— Я не выращиваю цветы за ночь,— с сожалением открестился хорват, видимо, поражаясь, почему ему в голову не пришел такой простой и приятный подарок.
— Ну, да, все остальные, конечно, именно этим ночами и занимаются,— прокомментировал ситуацию Айзек, с подозрением глядя на букетик.— Он не отравлен?
— Попробуй — узнаем,— Лука осторожно оторвал один лепесток и сунул другу под нос, но не тут-то было: «гном» с самым невозмутимым видом сунул лепесток в рот и со знанием дела прожевал, потом замер, словно слушая то, как его организм воспринял новый продукт питания.— Очень даже ничего, а еще можно?— он потянулся к букету Марии, но та со смехом отскочила, укрывая цветы.
— Вот придешь на вечеринку, там и накормлю тебя цветами,— снова рассмеялась Мария.— Ладно, ребята, у меня еще куча дел.
— А где Феликс?— вдруг спросила Эйидль. Голос ее звучал с вызовом, но в глазах была робость.
— Помогает Якову с вечеринкой, я его еле вытащила из норы,— Мария с сочувствием посмотрела на исландку.— До встречи!
Девушка махнула друзьям и поспешила прочь из учебного крыла — у нее действительно сегодня было много дел. Она, конечно, сама виновата в такой насыщенности дня, но по-другому им всем бы не получилось выполнить все то, что нужно выполнить, не принеся за собой «хвосты». Многое уже нельзя было откладывать.
— Мария!
Она остановилась у самого выхода в Зал Святовита — дорогу ей перегородил Гай Ларсен. Выглядел он значительно лучше, чем при последней их встрече тет-а-тет, но все равно синяки под глазами выдавали крайнюю истощенность если не тела, то сознания парня.
— С днем рождения.
— Спасибо,— холодно кивнула она.
— Я не знал, что тебе подарить…
— Может, один день без слежки за мной? Я бы не отказалась,— съязвила девушка, обходя Ларсена и появляясь в Зале Святовита, где почти никого уже не было.
— Так нужно, вы слишком много скрываете,— как она и думала, Гай не отстал так просто, но, по крайней мере, они скрылись с глаз любопытной и заинтересованной публики.
— С чего бы это мы все скрывали?— все так же язвительно прокомментировала Мария, следуя к боковому коридору.
— Мария,— укорил ее Ларсен, снова преграждая путь. Она подняла к нему лицо.
— Что?
— И долго мы так будем? Делать вид, что враждуем?
— А мы разве делаем вид?
— Мария!
— Ларсен, тебе жить надоело?— прошипела девушка так, чтобы слышал только он, а со стороны казалось, что она с ним ссорится.— Решил составить компанию Димитрию?! Или у вас там вирус какой завелся? Общее хобби — шею подставлять?
— Ты о чем?
— Держи Юлиану подальше от Феликса, пока он ее не придушил!— уже громче произнесла Мария.— Потому что на улице слишком холодно, чтобы прятать труп!
— Она опять к нему ходила? Она что-то сказала?
— Ничего нового,— огрызнулась Мария, но во взгляде Гая она видела, что он имел ввиду что-то конкретное. Глава Востока краем глаза осмотрелась: в Зале никого не было, но рисковать все равно было нельзя.— Все как обычно. Что она еще может сказать?
— Призрак,— одними губами произнес Ларсен.— В школе.
— Вы там вообще все свихнулись!— фыркнула девушка, отступила на шаг, обогнула Гая и пошла прочь, пытаясь понять, о чем говорил бывший друг. Призрак? В Дурмстранге нет призраков, нет полтергейстов, никакой нечисти, потому что камень не пропускал даже не телесные создания, приведениям было в стенах школы некомфортно. О чем говорил Гай?
— Почему ты не оставишь ее в покое?
Ларсен обернулся и посмотрел на Луку.
— Винич, тебя кто-то с утра ужалил?— отмахнулся Гай, не собираясь тратить силы на спор с Лукой. И так было слишком много проблем.
— Я же знаю, что цветы ей подарил ты. Только мы с тобой знаем, что она любит хризантемы.
— Ну, да, конечно, вряд ли бы она стала кому-то еще открывать столь важный секрет, ведь Мария славится умением держать все в тайне,— фыркнул австриец.— Винич, будь добр: оставь меня в покое, ревность свою лучше изложи Ящеру, по крайней мере, это будет по адресу.
Было заметно, что Лука собирается сказать еще что-то, но они оба насторожились, услышав крик из учебного крыла, откуда оба недавно вышли. Парни бросились в ту сторону, не ожидая ничего хорошего. Она влетели как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алекс, заслонявший Эйидль от пары западных Драконов-младшеклассников, взмахивает палочкой. Красный луч проскочил рядом с плечом одного из мальчиков, ударился в стену, отразился и устремился прочь.
— Элен!— Гай опоздал, чтобы предупредить выходившую из класса подругу — заклинание ударило ей прямо в грудь. Арно покачнулась и осела на пол, так и не выпустив из руки сумку с учебниками.— Элен!
Ларсен кинулся к подруге, по дороге хорошенько шмякнув Алекса по голове: этот Дракон вечно причинял одни неприятности!
— Они достали за нами ходить,— попытался оправдаться невезучий мальчик, виновато глядя на Луку: старший товарищ лишь покачал головой, вздыхая.
— Не надо было колдовать,— пробормотала Эйидль, которая, как и все в коридоре, смотрела, как Гай приводит в чувства оглушенную Элен. Девушка медленно открыла глаза, не сразу осознавая, что случилось.— Теперь тебя опять накажут и отстранят,— исландка сочувственно потрепала Алекса по плечу.
— Элен, как ты?— Гай помог девушке подняться на ноги, обеспокоенно глядя на подругу.
— Что…? Что…?— кажется, Арно была в растерянности: она побледнела и оглядывалась, как загнанный зверь.
— Тебя случайно задело заклинанием, которым баловались младшие ребята,— пробормотал Ларсен, бросив на Алекса почти убийственный взгляд.— Сейчас все пройдет.
— Гай, я…— Элен еще сильнее побледнела, в ее глазах появились странные слезы — и бросилась прочь, оставляя свидетелей в полном замешательстве.
— Что это было?— не поняла Эйидль, но никто ей не ответил.
— Я найду ее,— рядом с Гаем появилась Юлиана, и Ларсен кивнул: он бы и сам последовал за подругой, чтобы узнать, как она, но он не мог сейчас отпустить из-под контроля ситуацию с Драконами Востока, которые вполне могли что-то готовить, и тогда подобный «промах» вполне мог оказаться маневров по отвлечению старших Драконов Запада.
Ларсен кивнул, и Юлиана поспешила вслед Элен.
— Ай!
Все вздрогнули, переводя взгляд на закричавшего Алекса: Айзек, сложением и ростом превосходивший своего ровесника, держал виновника произошедшего за ухо, и казалось, что это старший брат наказывает младшего.
— Ты мировая катастрофа,— проворчал «гном», потащив друга за собой за ухо. Алекс пытался отбрыкаться, но это было то же самое, что если бы хорек, пойманный гиппогрифом, надеялся спастись.
— Глаз не спускать,— прошептал Ларсен своим младшим ребятам, чувствуя, что все это неспроста.
Вряд ли он мог даже предположить, что замышляют восточные Драконы — но он был уверен, что замышляют. Гай попытался найти Яшека или Джованни, но те куда-то запропастились, наверное, следят за кем-то из противников. Ларсен тогда решил поговорить с Элен и узнать, что с ней приключилось, но девочки сказали ему, что подруга в женском крыле и вряд ли захочется выйти. Поведение Элен тоже ставило Гая в тупик, еще сильнее настораживая. Что такого могло приключиться с Арно? Ну, ударили ее Ступефаем, все они хотя бы раз в жизни проходили через подобное на занятиях, и Ларсен не мог понять, какие такие последствия могло вызвать попавшее в девушку заклинание.
День тянулся словно век, Гай ни на чем не мог сосредоточиться, несколько раз находил кого-то из своих ребят, но они ничего не могли сообщить, кроме уже ставшей им известной новости, что Драконы Востока соберутся в архивной комнате для закрытой вечеринки в честь дня рождения Марии. Почему эта маленькая и не особо уютная комната, Ларсен вполне понимал: из нее вело много выходов, а значит, у них больше шансов выскользнуть, незамеченными. Правда, Ларсен лишь усмехался по этому поводу: все выходы давно были под наблюдением, еще до того как Драконы начали туда собираться. Гай был уверен, что никто не сможет выскользнуть оттуда незамеченным, даже в мантии-невидимке, если вдруг она завелась у кого-то из противников. Марианна очень хорошо владела заклинанием «Ловец невидимок», чтобы сомневаться в том, что кто-то сможет пройти мимо. Надо было просто успокоиться, ведь он был уверен, что, чтобы ни задумала стая Марии, им это не удастся осуществить, по крайней мере, так, чтобы об этом не узнал Гай.
Он попытался снова позвать Элен: ему нужно было узнать, как она себя чувствует и что она думает по поводу происходящего, но так и не смог вызвать ее. Подруга почему-то отказывалась выходить из спальни, несмотря на неоднократные просьбы Гая, которые передавали девочки. Он уже раздумывал над тем, чтобы обманом выманить подругу: его любопытство все сильнее разгоралось из-за странного упрямства Элен. Но додумать эту мысль ему не позволили.
— Гай! Быстрее! — из-за поворота показался Артур, один из ребят, что стоял на страже вечеринки Марии.
— Что?— Ларсен понял, что его предчувствие готово было оправдаться. Он, не дожидаясь объяснений, бросился по коридору в сторону архивной.
— Мы сторожили… они туда заходили… человек десять… нас не заметили… Было шумно, они смеялись,— Артур бежал за Главой, объясняя,— а потом вдруг все стихло. Мы подождали, а потом решили войти, и…
Ларсен влетел в распахнутые двери комнаты, где собрались Драконы Востока, по сведениям его ребят, не меньше десяти. Но комната была пуста, если не считать связанного Яшека, посаженного посреди комнаты с кляпом во рту и завязанными глазами.
— Где они?!
— Мы не знаем, но никто точно не выходил,— рядом стоял Йозеф с бледным лицом.— Мы держали под наблюдением все двери.
— Но они все равно сбежали!— в негодовании воскликнул Ларсен, ударив кулаком по стене.— Они опять нас обыграли!
* * *
Эйидль привалилась к стене и зажала себе рот рукой, чтобы ее хохот не услышали. Лука переглянулся поверх головы девочки с хмурым Феликсом, но Ящер остался равнодушен к веселью сестры.
— Представь их лица…— хихикала в ладошку Эйидль, пытаясь в полумраке рассмотреть выражение лица Луки,— когда они… увидят!— и она снова залилась смехом, хотя очень старалась вести себя тише.
— Идем, у нас не так много времени,— прервал веселье Феликс и первым зашагал по всем уже знакомому коридору вниз, к Источнику Жизни.
— Вечно ты все портишь,— пробурчала девочка, но все-таки последовала за братом, все еще временами фыркая. Наверное, ее живое воображение рисовало ей множество приятных картинок с участием Драконов Запада и связанного Яшека.— Но все равно я тебя прощаю, ведь это ты придумал все с феями.
— Надо запомнить этот трюк с трансгрессией при помощи фей,— задумчиво протянул Винич, помогая Эйидль спуститься в люк, и спрыгнул в темных покоях Святовита. Они давно здесь не были, ведь их противники следили за каждым шагом, и восточные не могли позволить им хотя бы на шаг приблизиться к разгадке тайны. Слишком многое стояло на карте.
— Здесь темно,— проворчала исландка, но в ее голосе не было страха, скорее, нетерпение.— Феликс, ты что-нибудь видишь необычное?
— Если ты считаешь, что у меня не глаза, а сканеры размером с огонь Айсберга, то я тебя разочарую,— огрызнулся Цюрри, но Эйидль было сложно сбить с положительного настроя, тем более что это было самым длинным предложением за долгое время, что брат вообще ей сказал.
— Не верю: ты пытаешься пошутить?— фыркнула девочка, видя, как фигура брата медленно растворяется во мраке помещения.— Он ведь не потеряется?— Эйидль с небольшой тревогой взглянула на стоявшего рядом Луку.— Может, мы привяжем к нему веревочку, на всякий случай?
— А может мне оставлять хлебные крошки?— донеслось из темноты.
— Бесполезно, потому что мы их все равно не увидим,— парировала девочка, радуясь этому нелепому разговору. Все складывалось прекрасно: они отомстили Западным Драконам и ускользнули у них из-под носа, посмеялись над Яшеком и при этом Мария и Айзек смогли отправиться на встречу с Учителем, а они под предводительством Луки сбежали в покои Святовита, что давно нужно было сделать. Всем не терпелось найти камни, о которых говорил Циклоп, поскольку в поисках таинственной «книги» в архитектуре школы пока не было никакого сдвига.
— Феликс, ты нашел что-нибудь?— нарушил тишину Лука, явно тоже обеспокоенный затянувшимся ожиданием.
— Вы действуете мне на нервы,— раздался злой голос откуда-то слева.
— Не знала, что они у тебя есть,— фыркнула Эйидль, обрадованная.— Если бы ты, например, комментировал свои действия или издавал какие-то звуки, то нам было бы проще…
— А, может, еще спеть?
— Нет, Феликс, ты явно сегодня пытаешься шутить,— поддразнила девочка брата. Сердце ее радостно трепетало в груди: ведь брат разговаривал с ней. Возможно, конечно, это из-за присутствия Луки, или же Мария попросила его вести себя хорошо, но, какими бы ни были причины, все равно было приятно слышать нормального брата, а не полного ненависти полу-зверя.
— Феликс, что ты видишь?— спокойно спросил Лука, положив руку на плечо Эйидль, видимо, призывая перестать дурачиться и сосредоточиться на деле. Все-таки, Винич ей не очень нравился — он был слишком серьезным и слишком скучным, не то что, например, Айзек. Правильный весь такой и задумчивый. Вот, например, Альбус Поттер: ему тоже семнадцать и он раз в сто умнее Луки, но не строит же из себя мудрейшего из мудрейших, да еще отвергнутого рыцаря средневековья.
— Все камни одинаковые,— Цюрри внезапно появился рядом, заставив Эйидль вздрогнуть.— Везде, я внимательно все осмотрел. Они одинаково обработаны и в одно и то же время.
— Значит, ты либо плохо смотрел, либо не там,— пожала плечами исландка: она была уверена, что отгадка где-то здесь, рядом, просто они не видят ее. Она хорошо спрятана, защищена и находится в самом неожиданном месте.
— Попробуй сама,— пожал плечами Цюрри: кажется, он был зол и разочарован.
— Дашь попользоваться волшебным глазом?— вполне безобидно спросила Эйидль, а потом пожалела, потому что Феликс, кажется, всерьез разозлился.
— Прекратите,— попросил Лука, и Эйидль стало еще скучнее.— Если нет конструктивных предложений, предлагаю уйти и подумать, что мы можем еще сделать.
— В другой раз мы вряд ли сможем сюда так легко прийти,— заметила Эйидль, упрямо сложив на груди руки.— К тому же у меня предложение.
Парни скептически посмотрели на нее.
— Ну, вы и ограниченные субъекты,— закатила глаза исландка, потом обошла их и осторожно, по памяти, пошла в сторону. Ей не сразу удалось найти ногой рычаг, но тот, кто ищет, всегда найдет. Механизм сработал, дверца в комнату Хранителя отворилась.— Здесь-то ты точно не смотрел,— победоносно заявила Эйидль, обернувшись к едва заметным во мраке друзьям.
Кажется, Феликс чертыхнулся, а девочка хмыкнула, когда брат упрямо прошел мимо нее в небольшое помещение и замер посередине, словно сканировал окружающее пространство.
— Попробуй еще и за портретом посмотреть,— предложила Эйидль, не понимая, почему парни сами не могут дойти до самого очевидного: если сказали везде посмотреть, значит, надо смотреть ВЕЗДЕ! А не только там, где открыто.
— Здесь что-то есть,— внезапно проговорил Цюрри, и девочка тут же влетела в помещение, столкнувшись с братом.
— Осторожно!— он отшатнулся, и Эйидль прикусила губу.
— Прости,— пропищала она, виновато улыбаясь, ведь он увидит.— Так что там?
— Камни, не похожие на камни. Они… словно живые,— с трепетом проговорил Феликс.
В помещение втиснулся еще и Лука, оказывается, он уже сходил наверх за факелом и теперь пытался осветить ту часть стены, которая показалась Феликсу странной. Но часть камня, что пряталась за портретом Эйидль, была на вид такой же, как и все стены.
Феликс протянул руку и пощупал поверхность.
— Фу…— прорычал он, отдергивая руку,— словно желе.
— Дай мне! — в нетерпении оттолкнула брата исландка и тут же сунула руку вперед. Ощущения были не самыми приятными: словно пальцы облепили склизкие желеподобные щупальца. Но девочка не отошла, погружая руку глубже в странное вещество.— Там выемка!— взвизгнула Эйидль, оборачиваясь к друзьям.— Словно…
