Признаки производства ядерного оружия

Признаки военно-технического характера

Признаки научно-технического характера

Экономические признаки

Общим признаком такого рода, несомненно, являются величина военного бюджета, а точнее, доля военных затрат в государственном бюджете. Гипертрофированные военные расходы привлекают внимание особенно в тех случаях, когда страна имеет ограниченные финансовые возможности, слаборазвитую экономику.

Вместе с тем данные об абсолютной величине военных расходов во всех трех группах рассматриваемых стран – неофициально владеющих ОМП, «пороговых» и «околопороговых» – как правило, либо не публикуются, либо маскируются путем включения в другие статьи бюджета. Еще труднее определить структуру военных расходов. Информация на этот счет может быть получена главным образом путем серьезной аналитической работы. При этом, естественно, особое значение приобретают данные о ядерных, химических и биологических программах. В официальной информации они, как правило, либо отсутствуют, либо носят отрывочный и подчас противоречивый характер.

В таких условиях особое значение имеет информация о развитии военных отраслей промышленности и о структуре импорта. Так, анализ развития промышленности по созданию летательных аппаратов помогает точнее оценить возможности разработки систем доставки оружия.

Признаком может служить и структура гражданских отраслей промышленности. Пристальный интерес, в том числе при наличии других настораживающих моментов, должно вызывать, например, создание в стране ключевых звеньев ядерного топливного цикла, особенно когда это не диктуется необходимостью существования и развития мирной ядерной энергетики.

Они могут быть разделены на три группы. Первую составляют технические признаки, связанные прежде всего с возможностью получения сырья и промежуточных материалов, полуфабрикатов, необходимых для производства ОМП.

Раньше считалось, что для создания ядерного заряда, например, необходимо наличие собственного производства оружейного урана и плутония, поскольку возможность импорта их в значительном количестве представлялась маловероятной. Поэтому контроль МАГАТЭ рассматривался в качестве «непреодолимого препятствия» на пути создания ядерного оружия. Жизнь заставляет вносить коррективы в такие представления. По оценкам экспертов, существует возможность утаивания в среднем до одного процента ядерных материалов, на которые распространяется контроль МАГАТЭ. Это объясняется невозможностью обеспечить полный контроль существующими техническими средствами.

С другой стороны, в последнее время расширяется так называемый серый рынок технологий и компонентов ОМП. Его главная особенность заключается в том, что узлы, механизмы, отдельные части оборудования и технологические процессы, относящиеся к «чувствительным» технологиям, здесь предлагаются в обход существующих правил и ограничений. Используя подставные фирмы, спецслужбам некоторых стран (например, Пакистана, Израиля, Ирака и др.) удалось обеспечить импорт необходимой технологии, создав, таким образом, материальные предпосылки производства ядерного взрывного устройства.

На «сером рынке» ведущая роль принадлежит поставщикам – в основном западноевропейским компаниям. Особое место среди них занимают германские фирмы. Предпринятые в ФРГ в последнее время меры существенно сократили отток материалов и технологий в «третьи страны».

Вторую группу признаков составляют: обеспеченность национальных научно-технических программ кадрами, а также наличие в стране системы подготовки квалифицированных специалистов соответствующих отраслей науки и техники. Например, для создания ядерного оружия наиболее важны специалисты в области обогащения урана и регенерации плутония. При использовании тяжеловодных реакторов для наработки плутония резко возрастает роль специалистов по производству тяжелой воды, поскольку ее импорт строго ограничен.

Кадровая составляющая становится определяющей, когда страна создает оружие, опираясь на собственные силы. Согласно усредненным японским оценкам, для создания ядерного оружия необходимо иметь примерно 1300 инженеров и 500 ученых, а доля специалистов-атомщиков среди них должна составлять не менее 6,5% (как это в свое время имело место в США). Иными словами, для решения задачи стране необходимо иметь около 120 высококвалифицированных специалистов-атомщиков различных специальностей.

Многие развивающиеся страны частично удовлетворяют свои потребности в этих специалистах за счет подготовки национальных кадров за рубежом. Содействие подготовке специалистов для ядерного энергетического комплекса развивающихся стран предусматривается и Уставом МАГАТЭ.

Общеизвестно, что ведущую роль здесь играют США. При этом интересен тот факт, что специалисты из «пороговых» стран составляют непропорционально высокий процент от общего числа иностранных специалистов-атомщиков, подготовленных в Соединенных Штатах. Как правило, такие специалисты впоследствии занимали руководящие посты в ядерных ведомствах и проектах «пороговых» стран. В процессе подготовки в США специалисты этих стран участвовали в исследованиях, относящихся к обогащению урана, регенерации плутония, производству тяжелой воды и других исследованиях, которые дают необходимые знания и опыт для создания ядерных зарядов. С начала 80-х годов все большее число специалистов развивающихся стран проходят подготовку в ФРГ, Франции, Великобритании, Италии.

Тем не менее большинству потенциальных обладателей ОМП на этапе перехода в группу «пороговых» стран, как правило, не хватает собственных специалистов высокой квалификации. Начинается поиск ученых и инженеров за рубежом. В таком состоянии находятся КНДР, Иран и ряд других государств.

Третья группа признаков – наличие современных научных центров, в которых осуществляется разработка собственной технологии и конструирование взрывных устройств и химико-биологической продукции.

Информация об имеющихся или создаваемых в стране ядерных, химических и биологических фирмах, производимой ими продукции, количестве занятых научно-технических специалистов, условиях их подготовки и специализации, производственных связях, финансовом положении позволяет судить о возможностях конкретной страны создать собственное промышленное производство ОМП, которое может стать базой для его серийного производства.

Еще относительно недавно считалось, что обязательным показателем продвинутости страны к созданию ОМП, особенно ядерного оружия, является его испытание. Конечно, и сегодня важнейшая проблема – надежность ОМП – обычно решается с помощью испытания. Однако в условиях, когда это чревато серьезными политическими и экономическими последствиями и решение на проведение испытания ОМП крайне затруднено, используется «альтернатива» – компьютерное моделирование соответствующих процессов и их отдельных этапов. Поэтому не последнее место среди косвенных признаков существования программы создания ОМП занимает закупка развивающейся страной суперкомпьютера или намерение создать достаточно мощную компьютерную сеть. Соответственно информация в этой области и ее правильная интерпретация аналитиками имеют большую значимость.

Естественным признаком такого рода может рассматриваться ориентация вооруженных сил на использование ОМП. В этом случае в армии создаются соответствующие подразделения и технические службы, организуются лаборатории повышенной степени безопасности, проводятся необходимые испытания и учения личного состава. Технические объекты армии и органов государственного управления в расчете на ответный удар с использованием ОМП в военное время соответствующим образом укрепляются и защищаются. Личный состав армии проходит специальную подготовку по проведению военных операций в условиях использования конкретных видов ОМП. Создаются специальные хранилища боезарядов.

Эти показатели можно назвать прямыми. Существуют и косвенные признаки. Среди них:

усиление разведывательной работы по изучению конкретных целей на территории потенциального противника, включая их географические, геофизические, экономические, климатические и демографические аспекты;

производство (приобретение) современных средств доставки, особенно в условиях активной деятельности по созданию ключевых звеньев ядерного топливного цикла;

осуществление интенсивной программы гражданской обороны и соответствующих медицинских исследований.

В последнее время особый интерес следует обратить на «пороговые» страны, где осуществляются интенсивные ядерные исследования, подготовка кадров, строительство АЭС и объектов ядерного топливного цикла. В некоторых из них идет строительство ключевых объектов подобного назначения, включая экспериментальные установки и промышленные заводы по обогащению урана, регенерации плутония, производству тяжелой воды и гексафторида урана. В ряде стран осуществляется разработка и даже налажено производство мощных исследовательских и энергетических реакторов.

Практически нет ни одной «пороговой» страны, руководство которой признает, что работа в ядерной области имеет военную направленность. Более того, многие руководители таких стран заявляют, что не создают ядерное оружие, и в то же время отказываются разрешить представителям МАГАТЭ инспекцию ядерных объектов, особенно построенных самостоятельно и использующих «чувствительную» ядерную технологию.

Весьма опасное явление последнего времени – усиление сотрудничества в ядерной области между отдельными «пороговыми» странами, а также между «пороговыми» и «околопороговыми» странами. Происходит обмен самостоятельно разработанными ядерными технологиями, проведение совместных НИОКР, подготовка кадров. Тем самым удается уменьшить зависимость этих стран в ядерной области от традиционных стран-экспортеров, а в ряде случаев (Аргентина, Индия, Бразилия, ЮАР, Южная Корея и др.) стать новыми экспортерами ядерной технологии. Естественно, что это ослабляет возможности контроля, препятствующего производству ядерного оружия.

Опасность усугубляется тем, что рост ядерных возможностей «пороговых» и ряда «околопороговых» стран сопровождается производством и импортом ракет, способных нести полезную нагрузку весом до 500 кг на расстояние в сотни и даже тысячи километров.

Говоря о ядерном оружии, особо следует остановиться на связанном с ним радиологическом оружии.

До недавнего времени вероятность создания отдельными странами радиологического оружия и его применения в вооруженных столкновениях рассматривалась главным образом в теоретической плоскости. Однако было бы абсолютно неправильно и крайне опасно исключать в данном случае возможность перехода теории в практику.

Во время первой войны в зоне Персидского залива в «кризисной группе», созданной при руководстве СССР, обсуждался вопрос о реальной возможности применения Ираком радиологического оружия против Израиля. По мнению экспертов, это не следовало исключать, в том числе и потому, что, по полученным данным, при бомбардировке ядерных реакторов Ирака они были заглушены, что не могло не свидетельствовать о заблаговременном вывозе ядерного топлива.

Как это ни кощунственно звучит, немалое значение для привлечения внимания к радиологическому оружию военных специалистов сыграла чернобыльская катастрофа, показавшая лишь небольшую долю тех последствий, которые может иметь применение радиологического оружия в густонаселенных районах планеты.

При оценке ситуации с радиологическим оружием необходимо учитывать следующее.

Во-первых, опасность создания радиологического оружия неизменно появляется и усиливается в ходе развития атомной энергетики в развивающихся странах. Не будет преувеличением утверждать, что радиологическое оружие – своеобразная «тень» атомной энергетики, появляющаяся тогда и там, где и когда создаются крупные запасы радиоактивных материалов, независимо от первоначальной цели их использования.

Во-вторых, 90-е годы становятся периодом небывалого расцвета международной торговли делящимися материалами, что обеспечивает многим государствам возможность приобретения и накопления радиоактивных веществ, в том числе пригодных для использования в качестве радиологического оружия.

В-третьих, в условиях усиления международного контроля в области ядерных, химических и биологических вооружений сфера радиологического оружия становится наименее транспарентной и практически не регулируемой международным сообществом в силу отсутствия каких-либо международно-правовых норм. Работа на Конференции ООН по разоружению в Женеве над проектом Конвенции о запрещении радиологического оружия фактически заморожена. Есть основания считать, что радиологическое оружие может стать новой «бомбой для бедных», каковой на определенном этапе считались две другие разновидности ОМП – химическое и биологическое оружие.

Общие признаки, позволяющие с определенной вероятностью выявлять тенденцию к созданию всех видов ОМП (об этих признаках говорилось выше), могут быть конкретизированы в отношении ядерного оружия.

С этой целью фиксируется наличие:

– соответствующих служб в вооруженных силах, программы подготовки к ведению боевых действий с применением ядерного оружия, средств защиты, оборудования и приборов, выявляющих зоны радиоактивного заражения;

– закрытых программ ядерных исследований и разработок, подготовка соответствующих научных кадров, заключение военных контрактов по смежным с ядерной областям, существование программ НИОКР;

– собственных природных ресурсов и предприятий по переработке исходного сырья, необходимого для производства ЯО и расщепляющихся материалов;

– импорта уран- и плутонийсодержащих продуктов, позволяющих создавать сырье для ядерного производства;

– производственных мощностей по обогащению урана и регенерации плутония, которые могут служить компонентами ядерных зарядов и (или) технологии для такого производства, а также отдельных компонентов оборудования и аппаратуры для систем безопасности и контроля;

– квалифицированного военного и гражданского персонала, обученного для работы с опасными радиоактивными веществами;

– возможности проведения испытаний ядерных взрывных устройств или работ по макетированию взрывов, приобретение для этих целей компьютеров соответствующей мощности.

4.6. Признаки производства
химического и биологического оружия

Если создание ядерного оружия требует, как это видно из сказанного выше, сложной и трудно скрываемой инфраструктуры (космическое зондирование в целях ее обнаружения имеет достаточно высокую эффективность), то инфраструктура производства химического и особенно биологического оружия легко маскируема, и ее в этой связи весьма проблематично идентифицировать.

Еще более трудной задачей является выявление уже накопленных запасов ХБО. В начале 1990 года, например, западные военные специалисты оценивали, что каждой из сторон для ведения большой химической войны на территории Европы нужно менее 600 тонн любого их вида. Считается, что даже в крупном и достаточно затяжном региональном конфликте реальная потребность в химическом оружии составляет в среднем около 100 тонн. Конечно, запасы ХО на практике больше этих цифр. Но обнаружить 100 и даже 500 тонн спрятанного химического оружия в любой стране практически невозможно. Химические соединения и агенты могут быть складированы в контейнерах, меньших, чем обычные бочки, и даже находиться в ряде случаев в постоянном движении.

Относительная дешевизна разработки производства ХБО, возможность его применения имеющимися на вооружении средствами доставки, появление в развивающихся странах значительного числа высококвалифицированных специалистов, а также стремление определенных кругов промышленно развитых стран нажиться на торговле технологиями и оборудованием для производства химического и биологического оружия способствуют овладению этим оружием многими странами «третьего мира».

С учетом этих и других аргументов можно согласиться с такой оценкой, что сейчас около 100 стран мира располагают промышленной базой для создания химического оружия.

Процессы производства химических и биологических агентов значительно упростились прежде всего за счет доступности исходных веществ, снижения требований к оборудованию и сокращения продолжительности технологических циклов.

Широкое распространение биотехнологий (имеющих, как правило, двойное назначение), трудности контроля над производством и применением биологических агентов и токсинов увеличивают вероятность использования биологического оружия (БО) странами «третьего мира» в локальных военных конфликтах, а также в диверсионных и террористических целях. При этом подчеркивается преимущество БО перед ядерным и химическим оружием с точки зрения нанесения серьезного ущерба экономике противника, возможностью скрытого его применения против сельскохозяйственных растений и животных. Такие акции не могут быть исключены и в мирное время для решения задач «экономической войны».

В отличие от химического оружия, применение которого требует создания сравнительно больших запасов соответствующих отравляющих веществ (ОВ), отдельные виды биологических агентов (БА) являются самовоспроизводящимися. При наличии небольшого исходного запаса биоматериала с помощью современных методов промышленной микробиологии и биотехнологии крупномасштабное производство БА может быть налажено в течение нескольких недель.

К основным признакам (наряду с общими для всех видов ОМП, о которых говорилось выше), позволяющим с определенной вероятностью выявлять возможность создания, производства, накопления и боевого применения химического оружия, можно отнести наличие:

– запасов ОВ, соответствующих средств доставки, военно-химической службы в вооруженных силах, программы подготовки к ведению боевых действий с применением оружия массового поражения, средств защиты, оборудования и приборов индикации и идентификации отравляющих веществ, а также их дегазации и поражения;

– системы военно-химических исследований и разработок, научных кадров, занимающихся исследованиями в области синтеза высокотоксичных физиологически активных веществ и токсикологии, военных контрактов по смежным с ХО областям, а также программ НИОКР по ХО;

– импорта химических соединений, позволяющих синтезировать прекурсоры или непосредственно ОВ и высокотоксичные соединения;

– производственных мощностей по выпуску химикатов, которые могут служить в качестве полупродуктов ОВ, или химических технологий, сходных с технологиями получения ОВ по конструкционным особенностям оборудования и аппаратуры, системам безопасности и контроля;

– закрытых или секретных цехов и участков на предприятиях, специализирующихся на выпуске мирной химической продукции;

– квалифицированного военного и гражданского персонала, обученного для работы с токсичными и особо опасными соединениями;

– системы секретных складских хранилищ для накапливания ХО и специализированных средств его перевозки.

Выявить создание, производство, накопление и возможность применения биологического оружия можно, в свою очередь, на основе следующих основных специфических признаков:

– существование программ подготовки войск, специальных подразделений или разведывательно-диверсионных групп к действиям с применением биологического оружия;

– наличие или целевой поиск высококвалифицированных специалистов по иммунологии, биохимии, биоинженерии и смежным областям, которые имеют опыт разработок биологического оружия и средств защиты;

– создание лабораторий повышенной степени безопасности [по международной классификации Р-3 (BL-3), Р-4 (BL-4)];

– разработка секретных исследовательских программ и законспирированных специальных и военных объектов биомедицинского профиля;

– крупномасштабное производство вакцин (против особо опасных инфекций) и наличие их запасов, превышающих реальные потребности мирного времени;

– создание производственной базы, в частности биореакторов и ферментеров объемом более 50 литров или суммарным объемом более 200 литров;

– вспышки особо опасных инфекционных заболеваний, не типичных для конкретных регионов;

– закупка исходных биоматериалов и оборудования для производства БО, а также средств его доставки;

– деятельность, связанная с микроорганизмами и токсинами, не объяснимая гражданскими потребностями, а также с возбудителями особо опасных инфекций, неэндемичных для данной территории;

– наличие биотехнологического оборудования и проведение работ по созданию векторов различных заболеваний людей, животных или растений, а также сложных сред для их культивирования;

– наличие оборудования для микрокапсулирования живых микроорганизмов; наличие оборудования для изучения поведения биологических аэрозолей в окружающей среде.

5. проблемы создания и распространениЯ
ракетных технологий как средств доставки ОМП

Ракетные средства, будучи соединенными с тем или иным видом ОМП в единую систему оружия, являются дестабилизирующим фактором, особенно в регионах с напряженной политической обстановкой. Это объясняется рядом причин:

– относительная «легкость и простота» применения;

– возможность нанесения внезапных ударов;

– «дешевизна» по сравнению с затратами на приобретение и содержание современной авиационной техники, обучение летного и обслуживающего персонала; эффективность с тенденцией ее возрастания по мере повышения дальности и точности стрельбы;

– низкая по сравнению с авиацией уязвимость, особенно в мобильном варианте;

– возможность использования для оказания военно-политического давления, по крайней мере на ближайших соседей, особенно в качестве носителя оружия массового поражения.

Несмотря на попытки отдельных политических деятелей «пороговых» стран разграничить программы создания мирной космической техники и разработок баллистических ракет военного назначения, совершенно очевидно, что между ними существует тесная взаимосвязь: результатом реализации мирных космических программ зачастую являются получаемые технологический задел и опыт, необходимые для последующей разработки баллистических ракет. При этом стремление ряда стран получить постоянный доступ к информации с искусственных спутников, помогающей обеспечить баллистические ракеты соответствующими и постоянно обновляемыми целеуказаниями, может служить одним из косвенных признаков, позволяющих предположить наличие у того или иного государства соответствующих программ использования ракетного оружия.

В последние годы технология производства баллистических ракет получила широкое распространение, особенно на Ближнем Востоке, в Южной Азии, а также в Латинской Америке. В ряде стран применение ракетных вооружений, по-видимому, уже является неотъемлемой частью существующих стратегических и оперативных планов. К числу наиболее продвинувшихся в этом направлении стран (кроме промышленно развитых) можно отнести Израиль, Сирию, Индию, Пакистан, КНДР и Бразилию. Несмотря на не всегда высокие технические характеристики, ракеты стран «третьего мира» могут стать чрезвычайно эффективным инструментом в возможных региональных конфликтах.

По мере развития научно-технического прогресса в странах «третьего мира» можно ожидать дальнейшего распространения ракетных технологий. Причем этот процесс нарастает, а увеличение числа стран, обладающих такими технологиями, несомненно, предполагает ускорение их дальнейшего распространения.

Пока, как показывает практика, не дают существенных результатов такие меры чисто ограничительного характера, как «Режим контроля за распространением ракетных технологий». Одним из подтверждений этого является тот факт, что в то время как Соединенные Штаты предпринимали самые серьезные усилия для того, чтобы воспрепятствовать ракетному вооружению Ирака, до 40% всего оборудования для строительства военно-промышленного объекта «Саад 16» в г. Мосул, предназначенного для производства ракет, самолетов и других видов вооружений, было поставлено рядом американских компаний, наиболее крупные из которых – «Хьюлетт Паккард», «Вилтрон», «Текстроникс». В ряде случаев возникают сложные трансконтинентальные секретные схемы сотрудничества в распространении ракетных технологий, как это было с иракской программой на базе проекта «Кондор».

Наряду с традиционными странами-поставщиками источниками распространения ракетных технологий в странах «третьего мира» в последнее время стали Китай, КНДР и Израиль.

Хорошо известно, что существуют также и вполне легальные пути приобретения странами «третьего мира» необходимого технического опыта и технологий: выполнение субподрядных заказов западных авиакосмических фирм, приобретение их акций, создание смешанных или подставных компаний, приглашение иностранных специалистов, направление стажеров и т.д. Кроме того, все шире используется промышленный шпионаж.

6. ядерный статус государств
по состоянию на декабрь 2003 года