Правила посещения музея 8 страница

Катька еще несколько раз встряхнула брата за плечи, потом схватила стоящий рядом кувшин с водой и плеснула ему в лицо:

– Вадька, Ваденька, ну очнись, ну пожалуйста, – чуть не плача звала она.

Вадька очумело помотал головой и зажал уши.

– Прекрати, выключи! – простонал он.

Катька немедленно вскочила и кинулась отключать орущие на полную мощность магнитофон, телевизор и CD-плеер. Наступила блаженная тишина. Подождав, пока засевшая у него в голове парочка молотобойцев сделает перерыв, Вадька отнял руки от ушей.

– Ох, Ваденька, я так напугалась. Я очнулась, а ты лежишь, я тут все осмотрела, а ты лежишь, я тебя позвала, а ты лежишь, я тебя потрясла, а ты лежишь, я тут все включила, думала, ты услышишь и проснешься, а ты все как мертвый. Я тогда кувшин схватила и давай тебя поливать!

– Старалась как могла, – пробурчал Вадька, оглядывая насквозь мокрую футболку. Он с трудом приподнялся и сел. Они находились в большой комнате без окон, одна из стен которой была полностью заставлена разнообразной аудио– и видеоаппаратурой. Вдоль другой тянулись полки с кассетами и дисками. По всей комнате строгими рядами стояли кожаные кресла и диваны. Сам Вадька сидел на полу с серым ковровым покрытием.

Опираясь на Катьку, он поднялся и тут же без сил плюхнулся в кресло. Ноги не держали. Сестра немедленно подсунула ему стакан с чем-то желтым и шуршащую фольгой шоколадку.

– Тут холодильник есть, а в нем напитки и конфеты, – пояснила она.

Вадька глянул на надкусанную шоколадку и почувствовал, как мутный ком дурноты подкатывает к горлу. Зато оказавшийся в стакане апельсиновый сок он выпил с жадностью. Немного полегчало, хотя голова продолжала болеть, а голос сестры казался иглой, впивающейся прямо в мозг. Второй стакан сока вернул ему способность соображать.

– Где мы? – хрипло спросил он.

– Не знаю, – покачала головой Катька. – Я дверь открыла, а мне сразу чем-то вонючим брызнули, я и отрубилась. Но знаешь, я кое-что помню! Нас на машине везли, очень долго, а потом заехали в гараж, а потом дядьки, такие противные, меня из машины вытащили и тебя вытащили, ты был без сознания, совсем-совсем белый, а потом нас сюда принесли и оставили. Я тут немножко пошарила, тут столько классных дисков! – Ее физиономия стала таинственной, она понизила голос до шепота. – На некоторых голые тетеньки нарисованы!

– Вижу, ты времени даром не теряла, – сказал Вадька, глянув на перемазанную шоколадом Катькину мордашку, валяющуюся рядом пустую бутылку из-под коки, груду дисков на полу.

– А что мне было делать? – мгновенно перешла к обороне Катька. – Ты на полу валялся как бревно, вот я и ждала, пока ты очнешься.

– Ты мне лучше скажи, зачем ты им дверь открыла?

Катькина физиономия стала такой несчастной и покаянной, что Вадьке тут же расхотелось ее ругать.

– Я виновата, Ваденька, я знаю, не надо было пускать. Но они сказали, что сантехники, а вчера и правда труба под мойкой забилась, мама в жэк звонила. Я и подумала, что пришли трубу чистить.

– Совпадение, – вздохнул Вадька и снова попытался встать. Голова закружилась, все предметы пустились в пляс, но потом утихомирились и заняли положенные им места. Вадька сделал первый пробный шаг. Затем обошел комнату. С внешним миром ее связывала единственная дверь. Вадька подергал ручку. Конечно же, заперто.

Сидя в кресле со здоровенной шоколадкой в руке, Катька наблюдала за ним.

– Ваденька, как ты думаешь, кто эти дядьки? – робко спросила она.

– И думать нечего, понятно, что Спец и его банда.

– Что они с нами сделают? – Голос Катьки был почти не слышен.

– Не знаю, Катюха, но боюсь, что ничего хорошего, – рассеянно бросил Вадька, внимательно изучавший замок.

Тихий сдавленный звук отвлек его внимание, он обернулся и увидел, как Катькины губы растягивает жалобная гримаса, а из крепко зажмуренных глаз градом катятся крупные горошины слез.

– Кать, Катюха, ну ты чего, ну не надо, – растерянно забормотал Вадька. В ответ на его утешения Катька некрасиво распялила рот и заревела в голос, не переставая при этом методично откусывать от шоколадки.

– Не реви, малыш, я что-нибудь придумаю, – Вадька обнял сестру за судорожно вздрагивающие плечи. – Прорвемся!

Постепенно рыдания стали стихать. Катька в последний раз надрывно всхлипнула, утерла кулаком нос и скомкала пустую обертку.

– Утихомирилась? – спросил Вадька. – Выпей холодненькой минералки и сядь посмотри какой-нибудь диск, а я подумаю, как нам отсюда выбраться.

– А какой можно?

– Любой.

– Любой-любой?

– Я же сказал, любой, только не мешай мне!

Вадька уселся перед дверью и глубоко задумался. Ясно как день, что они были неосторожны, и главарь мебельных бандитов догадался, кто именно идет по его следу. Спец каким-то образом проведал о подозрениях ребят и решил подстраховаться. Однако он не убил своих противников, а похитил. Из многочисленных прочитанных и виденных по телевизору детективов Вадька знал, что похищают людей или ради выкупа или чтобы получить у них информацию. Потратив несколько минут на обдумывание первой возможности, Вадька ее отверг. Даже если Спец решил сменить поле деятельности и перейти с краж старинной мебели на похищение детей, все равно у него нет никаких оснований думать, что у Вадькиной мамы найдутся деньги на выкуп. Вот если бы украли Мурку, тогда другое дело. Оставалась вторая возможность: извлечение информации. Наверняка Спец хотел узнать, какие из его секретов они раскопали и успели ли рассказать о своих догадках милиции. Перспективы, которые сулила ребятам эта вторая возможность, были самые нерадостные. Из тех же фильмов Вадька знал, что существуют весьма неприятные способы развязать пленникам языки. Вывод однозначен: надо бежать.

Вадька сосредоточился, пытаясь разобраться в смутных воспоминаниях о дороге, задержавшихся в его памяти. Сначала въезд в гараж, потом маленькая дверца, затем огромный холл, лестница наверх, площадка, коридор… Кроме входа через гараж наверняка есть и другая дверь. Можно будет воспользоваться и окнами первого этажа. Интересно, охраняют ли их или просто заперли, и если охраняют, то где сидит охранник? Но первым делом надо разобраться с замком.

Его верная отмычка осталась в других брюках, поэтому Вадька принялся осматривать помещение, прикидывая, что бы использовать для изготовления новой. Его ищущий взгляд скользнул по экрану телевизора, перед которым, замерев от восторга, сидела Катька, и он вскочил со сдавленным криком.

– Катерина, ты с ума сошла! – Не тратя времени на поиск выключателя, Вадька выдернул штепсель телевизора из розетки. – Тебе кто разрешил такое смотреть?

Катька искоса опасливо глянула на грозного старшего брата:

– Ты же сам сказал, что любой можно.

– Когда я умные вещи говорю, ты будто не слышишь, а стоит ляпнуть глупость, тут же используешь как руководство к действию, – Вадька покопался в куче дисков, выхватил «Семейку Адамсов» и сунул ее в DVD-плеер. – Вот, смотри, а к тем дискам даже подходить не смей, они плохие.

Ох и дети пошли, он в его возрасте не решился бы включить подобный фильм, а малявка не постеснялась!

Сокрушенно вздохнув, Вадька принялся за дело. Зачищать выкрученный в магнитофоне проводок зубами было неудобно и неприятно, но в комнате не оказалось ничего острого. Наконец у него получилась вполне подходящая проволочка, кончик которой он просунул в замочную скважину. Видимо, хозяин дома никогда не предполагал использовать это помещение как тюрьму, поскольку замок в двери оказался самый примитивный. Несколько минут возни, и, тихонько щелкнув, замок открылся. Медленно, миллиметр за миллиметром, Вадька приоткрыл дверь. Их комната находилась в середине длинного коридора, один конец которого заканчивался глухой стеной, а другой действительно упирался в крохотную площадочку. Сейчас всю площадку занимало кресло. В нем, вольготно развалившись и вытянув ноги, спал охранник, тот самый здоровяк, который приезжал в больницу за Грезой Павловной. Вадька покрылся холодным потом при мысли, что было бы, если бы их сторож бодрствовал и засек его маневр. Так же тихо он закрыл дверь и уселся на пол, обдумывая ситуацию.

Хотя охранник спал, но пост расположен так, что не оставалось ни малейшего шанса миновать его незамеченными. Ждать тоже не имело смысла, ведь когда сторож проснется, Вадька не сможет даже дверь приоткрыть, не попавшись. Следовало действовать немедленно.

– Катька, сколько их, тех, кто нас сюда привез?

– Трое, – не отрывая глаз от экранных приключений, ответила Катька.

Три члена банды: Кислый, здоровяк и Григорий. И еще сам Спец. Даже если все они сейчас здесь, четырех человек недостаточно, чтобы перекрыть выходы из огромного дома. Имело смысл рискнуть. Вадька поднял сестру на ноги.

– Слушай меня внимательно, – сказал он, и в голосе его было такое напряжение, что Катька сразу посерьезнела. – Сейчас мы попытаемся уйти отсюда. Охранник спит, поэтому идти надо тихо-тихо. Телевизор не выключай, пусть думают, что мы тут.

Дождавшись Катькиного кивка, он еще раз предупреждающе прижал палец к губам, и они выскользнули в коридор. Вадька подвел сестру к соседней двери и, поминутно оглядываясь на спящего охранника, принялся копаться в замке. Успех сопутствовал ему и на сей раз, дверь открылась, и они заскочили внутрь. Видимо, здесь была спальня, посреди комнаты стояла большая кровать. Но заинтересовали Вадьку две вещи: окно и простыня.

– Делай как на физкультуре на канате, просто спускайся, и все, – поучал он Катьку, скручивая две простыни вместе. – Не бойся, выдержит, – он привязал импровизированную веревку к массивной ножке стола, распахнул окно, выглянул, и тут же, тихонько охнув, нырнул вниз. Прямо под окном, весело насвистывая, мыл машину третий бандит – Григорий.

– Придется перебраться на другую сторону, там тоже окна есть, – шепнул Вадька сестре, отвязывая простыню. Но пересечь коридор они не успели. Стоило Вадьке взяться за ручку двери, как заскрипели пружины кресла, послышались сопение, возня, громкий зевок – их охранник проснулся, они были в ловушке.

Катька глядела на брата полными отчаяния глазами.

– Спокойно! Отложить не значит отменить, мы просто переходим к плану «Б», – вскинул руку Вадька и принялся лихорадочно соображать, что же собой представляет этот план. Грозящая им опасность и Катькина несчастная мордаха подстегнули воображение, и он скомандовал: – Ждем, пока они не принесут нам поесть, не могут же они нас голодом морить, а потом ничего не бойся и делай как я.

Потянулись бесконечные минуты ожидания. Вадька уже решил, что переоценил человеколюбие бандитов, которые вовсе не собирались кормить своих пленников, когда в коридоре раздались шаги.

– Как мелочь себя ведет? – спросил раздраженный голос.

– Все тихо, – отрапортовал их сторож. – Видик смотрят.

– В дверь колотили, орали?

– Нет, даже не пробовали.

– Странно, – в раздраженном голосе появилась нотка растерянности. – А должны. Такие умные, что все поняли? Ладно, разберемся, а сейчас открывай, надо их покормить, чтобы до приезда шефа не загнулись.

Охранник и раздраженный протопали к дверям их недавней тюрьмы. Вадька показал сестре, чтобы она лезла под стол, и сам забрался следом. Он подумал, что, побывав под столами у Спеца на работе и на даче, ему осталось для ровного счета только посетить городскую квартиру главаря мебельных бандитов и там тоже посидеть под этим предметом меблировки.

Едва они успели спрятаться, как из коридора донесся дикий рев: их исчезновение обнаружилось. Послышались топот ног, хлопанье дверей. Дверь в их комнату тоже распахнулась, Вадька увидел, как на пороге появились две пары ног.

– Нету, сбежали, упустил, – орал раздраженный голос. – Я тебя по стенке размажу, Спеца ждать не буду.

– Не бей меня, Кислый, я не виноват, – визг охранника закладывал уши, Вадька и не предполагал, что у такого здоровяка может прорезаться такой испуганный фальцет. – Спал я, спал, каюсь, но ведь я не виноват, ты же знаешь, когда старушку спереть пытались, мне доктор в той больнице чего-то впрыснул, я с тех пор засыпаю. Это производственная травма! Я не виноват, я правильно сидел, они не могли мимо пройти, я бы услышал, они здесь, в доме!

– Искать! – крикнул Кислый, выскакивая обратно в коридор. – Осмотреть все, заглянуть под каждый стул! Если не найдете, нам Спец головы пооткручивает!

Вадька выкатился из-под стола.

– За мной, бегом! – Они выбежали в опустевший коридор и… снова вбежали в их недавнюю тюрьму.

– Единственное место, где они не станут нас искать, – ответил Вадька на вопросительный взгляд сестры.

– Ты такой умный, Вадечка, – сказала Катька, присаживаясь рядом с ним за диваном. Вадька почувствовал, что и такое вредное создание, как Катька, иногда бывает приятным в общении.

Поиски продолжались полдня. Судя по грохоту, приказ Кислого выполнялся буквально: бандиты заглядывали под каждый стул, обследовали каждую щель. Но Вадькин расчет оказался верен, здоровяк и Григорий носились мимо распахнутых дверей их комнаты, но внутрь никто не зашел. Ребята даже дважды рискнули на четвереньках сползать к холодильнику за водой и шоколадом, так что укрытие за диваном можно было считать вполне комфортабельным. Катька блаженствовала, а Вадька вскоре понял, что не захочет шоколада как минимум ближайшие десять лет. Наконец в доме воцарилась тишина. Катька подергала брата за рукав:

– Пошли, что ли?

Вадька покачал головой:

– Искать они перестали, но наверняка караулят выходы. Пойдем обходным путем.

Они снова выбрались в коридор. Сейчас Вадьке уже не нужна была отмычка, все двери и так стояли распахнутые. Настороженно прислушиваясь к доносившимся снизу звукам, они обошли все комнаты. Охранника на посту не было, но видно, он ушел не надолго, возле его кресла стоял поднос с обедом. Ребятам следовало поторопиться.

– Катька, сейчас я вылезу из окна на дерево и тебя вытащу, ты только держись покрепче, – сказал Вадька, указывая на огромный дуб, чьи ветви с одной стороны заглядывали в окна второго этажа, а с другой спускались за ограду виллы.

– Вадька, тебе вредно смотреть столько детективов, – совсем как мама поджав губы, назидательно произнесла Катька. – Зачем на дерево лезть, если можно выйти через дверь? Ведь отсюда слышно, все трое на кухне, пиво пьют, умаялись, пока нас искали. Сейчас тихонько спустимся по лестнице, прошмыгнем мимо них и убежим.

– Ах ты моя умница, все-то ты услышала, все-то ты продумала, – саркастически пробурчал Вадька, взбираясь на подоконник и притягивая к себе мощную дубовую ветвь. – И что сторожа на кухне, и что прошмыгнем. А как мы от выхода к воротам доберемся, мыслительница?

– Ну, так, – ответила Катька, изобразив нечто отдаленно похожее на ползущего человека.

– И тут у нее ответ готов, вай, молодец! Но обратила ли агентесса 007 внимание на то, что окно кухни прямо напротив ворот и что все пространство перед воротами из него видно как на ладони. Или ты будешь как Винни-Пух, ползти и петь: «Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь»?

Катька открыла рот, собираясь ответить на выпады брата, потом закрыла и молча полезла на подоконник.

Ухватившись за оконную раму, Вадька маленькими шажками подбирался к дереву. Легко скомандовать сестре лезть на ветку, но гораздо труднее – самому ступить на упруго колеблющуюся поверхность. Пальцы будто своей волей, независимо от Вадькиного желания, плотно цеплялись за окно, ноги не желали слушаться, и как Вадька ни приказывал им шагнуть на ветку, они ни в какую не соглашались. Ему в спину обиженно сопела Катька, дожидаясь, когда брат, как и обещал, поможет ей взобраться. Из расположенного почти под их ногами окна кухни доносились звон посуды и раздраженные злые голоса.

Неожиданно один грубый резкий голос стал слышен отчетливей, видимо, его обладатель подошел ближе к окну:

– Бутылку крышкой прикрой, я ее с собой возьму. Кислый, я пойду покараулю, может, они как раз сейчас из своего укрытия вылезут.

Кислый ответил, что караулить надо было раньше, а теперь нет смысла. Тем не менее обладатель грубого голоса не отказался от своего намерения. Звякнула выуженная им из холодильника бутылка, и шаги затопали в сторону лестницы.

Звук этих шагов был словно нож, разрезающий невидимые веревки на Вадькиных ногах. Одним духом взлетев на ветку, он схватил Катьку за протянутые руки и втащил за собой. Едва они успели скрыться в густой листве, как лестница жалобно заскрипела и здоровяк появился на площадке. Какое-то время он возился там, потом неожиданно его физиономия показалась в окне. Он перевесился через подоконник и закричал:

– Слышь, Кислый, я прав, ребятня еще в доме, не сбежали! У меня кто-то котлету спер.

Вадька укоризненно поглядел на сестру, та смущенно потупилась и тихонько шепнула:

– Очень кушать хотелось.

– Так чего стал, ищи, – тем временем орал снизу Кислый. – Потом нажрешься!

Горько вздохнув, здоровяк закрыл окно и отправился в очередной раз осматривать комнаты, не подозревая, что те, кого он разыскивает, сидят в густой кроне дерева, так близко от него, что только руку протяни.

– Пока они будут в доме искать, мы должны смотаться, – шепнул Вадька сестре и осторожно пополз по ветке. Очутившись над стеной, он остановился, смотал с себя сделанную из простыни веревку и, приказав Катьке ждать, начал спускаться. Простыня не доставала до земли, так что Вадьке пришлось прыгать. Растерев ушибленную коленку, он помахал Катьке и поднял руки. Катька не столько спрыгнула ему на руки, сколько кулем свалилась на голову, но после недолгого сопения и кряхтения они оба очутились на ногах.

– Теперь бегом к шоссе, надо успеть выбраться до того, как они сообразят, что нас нет в доме.

Они побежали через рощицу и, миновав ее, выскочили на обочину дороги.

– Мы до самого города будем так бежать? – хватая ртом воздух, прохрипела Катька.

– Сейчас машину поймаем, так и безопасней, при свидетелях они нас не тронут, даже если нагонят, – ответил Вадька и вскинул руку, тормозя приближающегося одинокого мотоциклиста. Мотоциклист немедленно и с охотой остановился.

– Вам куда, ребятки? – повернув к ним безглазую морду шлема, прогудел он.

– В город, пожалуйста, – приплясывая от нетерпения, попросил Вадька. Он все время поглядывал через плечо, ожидая появления погони.

Мотоциклист сделал приглашающий жест. Подсадив сестру в коляску, Вадька забрался на багажник и обхватил мотоциклиста за обтянутые черной кожей плечи. Мотоцикл взревел, и, подпрыгивая на выбоинах, они помчались по дороге. Лишь сейчас Вадька позволил себе облегченно вздохнуть. Он посмотрел на Катьку, та ответила ему радостной улыбкой. Вадька прижался к спине мотоциклиста и слегка задремал.

Разбудило его то, что они остановились. Он с трудом заставил себя проснуться и первым делом проверил, на месте ли сестра. Сидящая в коляске Катька терла глаза, похоже, тоже спала. Вадька отцепился от мотоциклиста, потянулся и огляделся. Насмешливо ухмыляясь, на него пялились здоровяк и Григорий. Вадька замер, потом отчаянно обернулся. За их спинами медленно закрывались ворота виллы Спеца. Испуганно запищала Катька. Мотоциклист стянул перчатки, куртку, снял с головы шлем и предъявил всему миру и Вадьке с Катериной в том числе физиономию Кислого. Даже успех был не способен сделать ее хоть чуточку менее кислой.

– Да, детишки нынче пошли, – процедил бандит, разглядывая своих пленников словно неких неведомых зверушек. – Мальчик из приличной семьи, а замки вскрывает как опытный домушник. Давай сюда отмычку, – он протянул руку.

Вадька набычился. Ему было невероятно стыдно. Придумать план побега, осуществить его, обмануть сторожей, лишь для того, чтобы уже сбежав, не найти ничего лучше, чем попросить одного из бандитов подкинуть до города! Позорно заснуть и не увидеть, куда их везут! Проще было бы сидеть и не дергаться, видик смотреть!

– Если не отдашь добровольно, обшмонаем, – терпеливо пояснил Кислый.

Вадька протянул ему отмычку. Кислый покрутил ее в руках, неопределенно хмыкнул и спросил:

– Ты сам сделал, из провода?

Вадька кивнул.

– Талантливо! На зоне тебя бы уважали. Ладно, олухи, живите; никогда бы не догадался, что пацаненок с такими способностями, – бросил он своим подручным. – А ты, парень, нас больше не покидай, а то мы сильно загрустим и от грусти можем тебе и сестренке что-нибудь нехорошее сделать. Придется вам тут переночевать и подождать одного человека, очень он хочет с вами побеседовать о всяких разностях.

Дальнейшие разговоры были излишни. Ребят вновь загнали в комнату с видеоаппаратурой и оставили одних. Они уныло переглянулись, потом Вадька поднялся и принялся яростно дубасить в дверь. Колотить пришлось долго, прежде чем за дверью послышались шаги, щелкнул замок и на пороге появился здоровяк:

– Чего стучишь, хочешь, чтобы я тебе башку открутил?

– Поесть дайте, – нахально заявил Вадька. – С утра во рту ни крошки.

– Котлету, которую стащили, поделите и жуйте, – рявкнул здоровяк. – А будешь еще тарабанить, я по тебе так постучу… – дверь захлопнулась.

Вадька пнул ногой косяк и побрел к дивану. Заснуть ночью он так и не смог, сидел и слушал, как Катька тихонько плакала, отвернувшись к спинке дивана. Выплакавшись, она уснула, но еще долго вскрикивала сквозь сон. Вадька пытался думать, искать выход из нынешней ситуации, но безрезультатно. Единственным достижением этой ночи стало то, что он посмотрел фильм, отнятый у Катьки днем. Честно говоря, фильм ему не слишком понравился. Никакого действия: ни погонь, ни драк, ни перестрелок. Он пришел к выводу, что фильмы такого рода здорово перехвалили. Зато теперь можно будет похвастаться в классе, что он видел один из «ТЕХ САМЫХ» фильмов… Дойдя до этого места в своих размышлениях, Вадька совсем приуныл, вспомнив, что ему, вероятно, никогда уже не представится возможность похвастаться в классе, да и самого класса он, наверное, уже никогда не увидит.

Под утро Вадька все же сумел забыться тяжелым сном, полным кошмаров, в которых вокруг него толпились Спец, Кислый, старший лейтенант Пилипенко в компании с Годзиллой и Фредди Крюгером. Они спорили, кто заберет Вадьку с собой, при этом сам Вадька, обложенный поджаренной картошечкой и зеленью, лежал на громадном блюде. У блюда был страшно жесткий и неудобный край, впивающийся ему в бок.

Спал Вадька недолго. С рассветом раздался грохот, топот, дверь распахнулась, и Григорий проорал: «Подъем!» Вадька оторвал от дивана свою бедную измученную голову и вытащил из-под себя коробку с диском, на которой он, оказывается, лежал. На пороге стоял Спец собственной персоной.

– Дети, цветы жизни, – брезгливо произнес главарь, оглядывая груду дисков на полу, пустые бутылки, разбросанную фольгу от шоколадок, оторванный магнитофонный провод. – Стоит их на один день оставить в чистой комнате, как она тут же превращается в помойку.

– Мы не просили нас тут оставлять, – Катька еще не проснулась, но уже была готова к бою.

– Это ваши люди настаивали, чтобы мы не уходили, а мы бы с удовольствием вернулись домой, – Вадьке пришлось поддержать сестру, хотя он не считал, что наглость – лучший способ обращения с бандитами, особенно когда ты у них в плену.

– Бойкий мальчик, – окинув его холодным взглядом, сказал Спец. – И девочка тоже. Все убрать, покормить их завтраком и привести ко мне в спортивный зал.

Вадька немного воспрянул духом. На сытый желудок и помирать легче, к тому же можно надеяться, что тех, кого собираются убить, не стали бы кормить.

Григорий принес здоровенное блюдо с толстыми неопрятными бутербродами и, пока ребята ели, принялся собирать бутылки и фольгу в мусорный пакет и расставлять по полкам диски. Вадька старался жевать не спеша. Торопиться ему некуда, пусть Спец торопится. Григорий уже закончил уборку, а Вадька только приступил у четвертому бутерброду. Есть уже совершенно не хотелось, вкусовые качества бутерброда тоже не слишком привлекали, но время шло и свидание с главарем банды откладывалось. Вадька прикинул, что мама уже должна вернуться из больницы. Впрочем, на маму он больших надежд не возлагал. Привыкнув к самостоятельности сына, она, может, и удивится, что его с раннего утра нет дома, но особенно волноваться не станет до самого вечера. Возможно, ее насторожит долгое отсутствие Катьки, но скорее всего она решит, что Вадька взял сестру с собой. Единственным их шансом были Мурка и Сева, которые наверняка забегут поболтать о вчерашнем. Им отсутствие Вадьки и Катерины обязательно покажется подозрительным. Следовало тянуть время, чтобы дать ребятам возможность принять меры к их спасению, поэтому Вадька героически жевал невероятно острую перченую колбасу и похожий на резину сыр. Давно насытившаяся Катька с удивлением следила за ним.

Григорий вынес последний пакет с мусором и вернулся. Неприязненно посмотрев на мальчишку, он буркнул:

– Здоров ты жрать, парень, – и уселся напротив, сверля Вадьку взглядом, от которого у того кусок застревал в горле. Не поддаваясь на провокации, Вадька продолжал давиться бутербродом, нагло глядя бандиту в глаза. Через пять минут игры в гляделки Григорий начал ерзать на стуле, потом вытащил из кармана жевательную резинку и кинул ее в рот. Теперь они двигали челюстями синхронно. Но когда Вадька взялся за следующий бутерброд, их сторожу эта игра надоела. Он поднялся и, пробормотав:

– Скоро и тарелку слопаешь, – отобрал у Вадьки хлеб с колбасой. Засунув бутерброд себе в пасть, Григорий вытащил из кармана веревку. – Руки, – скомандовал он. Вадька толкнул сестру себе за спину и попятился. Григорий шагнул следом: – Без фокусов, давай сюда руки. Еще раз дернешься, к ушам привяжу, – и, схватив Вадьку за запястья, он обмотал их веревкой. Проделав ту же операцию с жалобно попискивающей Катькой, он выгнал ребят в коридор. Они прошли его до конца, свернули в дверь налево и очутились в небольшом спортивном зале. Как и все, что окружало Спеца, зал оказался аккуратный и симметричный. Напротив стойки с клюшками для гольфа была закреплена бейсбольная бита, ракетки для большого тенниса соседствовали с ракетками для пинг-понга, тренажеры тоже стояли парами: велосипед и беговая дорожка, штанга и качалка для ног. Даже струйки пота, бежавшие по лицу крутящего педали Спеца, подчинялись этому закону: одна скользила по правому, а вторая – по левому виску, не отклоняясь ни на миллиметр.

При появлении ребят Спец остановился, снял с плеч полотенце, обтер лицо. Увидев их связанные руки, он удивленно поднял брови:

– Есть такая необходимость?

– Ой, шеф, шустрая детвора! Сбежать пытались, еле поймали! Пацан замки вскрывает, будто настоящий домушник, вчера из зоны, – наябедничал Григорий.

– Ну если так, сами виноваты. Впрочем, должен вам сказать, молодые люди, что во всех ваших нынешних неприятностях вы виноваты сами, а вернее, ваши родители, не сумевшие привить вам должной опрятности и аккуратности. Педантичность в любом деле всегда приносит безусловную пользу. – Спец повесил полотенце, открыл бутылку воды, напился и уселся на стул. Ребята стояли перед ним. – Например, если ты вдруг заглядываешь в свой сейф и обнаруживаешь, что журнал регистрации экспертиз лежит не так, как ты всегда, при любых обстоятельствах кладешь его, то можно сделать однозначный вывод, что у тебя побывали нежелательные визитеры. Дальнейшее уже дело простого логического анализа. Если всякий раз, когда срываются тщательно проработанные планы, поблизости крутится компания чрезвычайно назойливых детишек, только дурак предположит, что они не имеют отношения к случившимся провалам. Но даже если такой глупец существует, он переменит свое мнение, обнаружив этих детишек на посту под своим окном. Но если и это подобному идиоту покажется недостаточным основанием для подозрений в отношении милых деток, то панический рассказ одного из подчиненных о нападении на него инопланетян так явно укажет на озорничающих школьников, что останется лишь сказать: «Во всех произошедших неприятностях виновата группа детей в количестве…» – Спец сделал вопросительную паузу, словно ожидая, что Вадька закончит за него фразу. На мгновение в тренажерном зале повисло молчание. – Надо сказать, я не удивился, обнаружив, что отлаженный бизнес портят дети, – продолжал Спец, будто не заметив возникшей паузы. – Большинство считает детей милыми невинными существами с ясным незамутненным взглядом на мир и ма-аленькими желаниями, вроде мороженого или самое большее – велосипеда. Никто не видит в детях опасности. А ведь это ошибка, государи мои, огромная ошибка. Дети хитры, дети любопытны, дети часто умеют делать самые неожиданные вещи (например, вскрывать замки), у них масса свободного времени, которое они с наслаждением тратят на дела, их совершенно не касающиеся. Дети способны думать и сопоставлять, они часто обращают внимание на вещи, которые взрослым кажутся незначительными. Дети даже опаснее взрослых, ведь они не предвидят последствий своих поступков и могут ради глупости, ради фантазии, ради надуманных принципов, просто ради прихоти поставить на карту свою жизнь и жизнь близких. Ну кто вам эти старушенции? Что вам за забота, если они чуть-чуть раньше устроятся на положенном им месте на кладбище? Что вам за печаль, если десяток трухлявых столиков сменит хозяев? Зачем вы полезли в криминальные игры? Неужели вы не понимали, что в таких играх заправляют жестокие дяди, которые запросто оторвут ваши чересчур умные головы? Одно радует – что головы на самом деле не столь уж умные! – меланхолично усмехнулся Спец. – Если решили корчить из себя великих сыщиков, так хоть объяснили бы своей рыжеволосой подружке, что не следует называть свой адрес где попало. Даже заказывая экспертизу в музее – все равно не следует.