2013-12-28
1234
Вопрос 45. Сатирические стихотворения В. В. Маяковского. Основные темы, идеи, образы. Чтение наизусть одного из стихотворений.
В. В. Маяковский
1. Слово о поэте.
2. Сатирические стихи дореволюционного периода:
— «Гимны»;
— «Нате»;
— «Вам».
3. Послереволюционный период:
— «О дряни»;
— «Прозаседавшиеся».
4. Активная позиция поэта-борца.
1. Владимир Маяковский вошел в нашу жизнь «через лирические томики, как живой с живыми говоря». Определяющими словами для его творчества стали слова из стихотворения «Домой» (1925):
Я хочу,
чтоб к штыку
приравняли перо...
«Штык-перо» помогал поэту писать стихи обо всем в равной степени талантливо и необычно. Поэтому его поэзия так многолика: от плакатов РОСТА с краткими и меткими подписями до поэмы о всей стране — «Хорошо!». От антивоенных стихов до нежных, возвышенных поэм про любовь. Маяковский — поэт-гигант; его поэзия неуемна, неистова.
2. Большое место в многогранном поэтическом творчестве Маяковского занимает сатира. Сатира — вид комического, наиболее беспощадно осмеивающий несовершенство мира, человеческие пороки. И задача этого вида искусства, по словам великого русского сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрина, «провожать в царство теней все отживающее».
В годы, предшествующие революции, Маяковский отвергает буржуазный мир. «Долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой вашу религию», «долой ваш строй!» — таков пафос его поэмы «Облако в штанах». Сатирическими стихами дореволюционного периода стали его знаменитые «Гимны»: «Гимн судье», «Гимн взятке», «Гимн обеду»... В самих названиях многих гимнов заложено комическое несоответствие, ведь гимн — это торжественная песнь, посвящать которую в честь обеда или взятки просто смешно. В «Гимне судье» Маяковский едко высмеивает общественный строй России, хотя местом действия названа далекая страна Перу. Страной этой правят унылые судьи, враждебные всему живому:
Глаза у судьи — пара жестянок
мерцает в помойной яме.
Судьи сами не умеют радоваться жизни и запрещают это делать другим, стремятся все регламентировать, сделать бесцветным, унылым. Так, под взглядом судьи вылинял оранжево-синий павлиний хвост. Народ под властью злобных судей дан в образе каторжан. Освободить каторжников можно, только устранив судей, которые «мешают и птице, и танцу, и мне, и вам, и Перу». Это как мораль басни.
Особенно ненавистен Маяковскому буржуазный мир — мир «жирных»: «Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая», — вспоминает поэт свое голодное отрочество и юность в Москве, куда семья переехала после смерти отца. В «Гимне обеду» он создает гротескный образ буржуа — это «желудок в панаме». В стихотворении «Нате!» в сатирическом ключе представлен мир «жирных» обывателей, смотрящих «устрицей из раковин вещей». С сарказмом поэт говорит о пристрастии мещан к вещам, об их бездуховности и пошлости. Маяковский издевается над мещанами, которые потребительски относятся к духовным ценностям:
Все вы на бабочку поэтичного сердца
взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.
Все в стихотворении, начиная с названия «Нате!» и кончая последними словами, сориентировано на прямое обращение к враждебной аудитории с целью вызвать скандал:
А если мне, грубому гунну,
кривляться перед вами не захочется — и вот,
я захочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я — бесценных слов транжир и мот.
Грубыми словами клеймит Маяковский и буржуазию, развязавшую мировую бойню и наживающуюся на ней, равнодушную к смертям и увечьям жертв войны, в стихотворении «Вам».
В «Гимне ученому» ученый — «двуногое бессилие» «с головой, откусанной начисто», у которого «ни одного человеческого качества»:
Вгрызлись в букву едящие глаза, —
ах, как букву жалко.
Отгородившись от жизни, ее требований и проблем, этот «ученый» становится обывателем, существом, равнодушным ко всему: времени года, любви, политике, даже будущему, тому, «что растет человек глуп и покорен». Наука такого деятеля так же бесполезна и бесперспективна, как «труд» критика («Гимн критику»), способного только чужое «белье ежедневно прополаскивать в газетной странице».
Едкие образы «Гимнов» запоминаются сразу — «желудок в панаме» из «Гимна обеду», люди «из мяса» — «Гимн здоровью», «козы» — взяточники. Грибоедовские и гоголевские мотивы воскресают в «Гимнах», посвященных взяточникам:
И нечего доказывать — ищите и берите,
Умолкнет газетная нечисть ведь.
Как баранов, надо стричь и брить их.
Чего стесняться в своем отечестве?
3. Если в предреволюционные годы острие сатиры было направлено против «жирных», против бесчувственной к словам поэта «толпы», то когда революция свершилась, сатирической мишенью для Маяковского стали ее враги. Безоговорочное отрицание буржуазного мира позволило Маяковскому с восторгом принять революцию, а острие сатиры он направил против тех, кто мешал строить коммунизм — бюрократов и мещан. Уже в 1920—1921 годах появилось первое стихотворение «О дряни», обличающее «мурло мещанина» нового советского времени. Символом и спутником бюрократа в быту, по Маяковскому, становится «оголтелая канарейка». Даже серп и молот — модные эмблемы, без которых нельзя «фигурять» «на балу в Реввоенсовете». В 1922 году выходит в свет стихотворение «Прозаседавшиеся», новое сатирическое произведение. Тенденция к увеличению бюрократического аппарата наметилась уже в первые годы советской власти. С невероятной быстротой стали возникать учреждения, погрязшие в непрерывных заседаниях, собраниях, имитирующие кипучую деятельность, но далекие от истинных нужд народа. Используя прием доведения качества до абсурда, Маяковский придумывает «Объединение ТЕО и ГУКОНА», т. е. театральное объединение соединяет с Главным управлением конезаводов. И наоборот, Главкомполитпросвет разбивает на четыре организации: Глав, Ком, Полит, Просвет. И чтобы уж совсем высмеять нелепость этого явления, он называет учреждение по буквам алфавита:
«Пришел товарищ Иван Ваныч?» —
«На заседании
А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».
Если количество заседаний преувеличено, то в вопросе, обсуждаемом на собрании, явное преуменьшение — «покупка склянки чернил Губкооперативом». Фантастично зрелище сидящих на заседании половин людей — «до пояса здесь, а остальное там», — так как служащим приходится буквально разрываться между заседаниями.
Эти два стихотворения открыли целую галерею омерзительных образов в сатире середины 20-х годов. Но с бюрократизмом и мещанством Маяковский продолжал бороться всю жизнь. Целые циклы стихов он посвятил бюрократам, карьеристам, взяточникам, подхалимам, подлецам. Персонажи стихов — «пережитки прошлого», но как живут эти «пережитки»! О своей активной позиции борца с этими «пережитками» он говорит в стихотворении «Сергею Есенину» (1926):
Дрянь
пока что
мало поредела.
Дела много —
только поспевать.
Надо
жизнь
сначала переделать.
Переделав —
можно воспевать.
Боль за новую страну делает сатиру Маяковского злой, едкой, ядовитой. «Дрянцо» хлещите рифм концом» — и поэт хлещет: подлизу приспособленца:
Лижет ногу,
лижет руку,
Лижет в пояс,
лижет ниже <...>
А язык?!
На метров тридцать
догонять
начальство
вылез -
мыльный весь,
аж может
бриться,
даже
кисточкой не мылясь.
(«Подлиза»)
Хлещет сплетника, для которого весь мир — огромная замочная скважина, хлещет «властителя» с его фальшивым бюрократическим аппаратом и т. д. V В стихотворении «Мрачное о юмористах» (1929) Маяковский призывает других поэтов — «присоединяйтесь!» — атакуйте!
Чтоб
не скрылись,
хвост упрятав,
крупных
вылови
налимов —
кулаков
и бюрократов,
дураков
и подхалимов.
Стремясь «выволочь республику из грязи», поэт не только разоблачал, высмеивал пороки современности, но и предсказал живучесть «дряни» всякого рода.
