Вопросы к экзамену по Русской литературе. 13 страница

2. Поэтический мир Есенина
Ушел из жизни в 30 лет. Родился 21 сентября (3 окт) 1895 года в селе Константиново Кузьминской волости Рязанской губернии, в крестьянской семье. Отец Александр Никитич служил в лавке в Москве. Дед – старообрядческий начетчик. Бабка религиозная, таскала по монастырям. Стихи Есенин начал слагать рано, толчки давала бабка своими сказками, у которых был плохой конец, и ему не нравилось, хотелось переделать (было 9 лет). Осенью 1912 г. приехал в Москву и стал работать с отцом. Потом в типографии. Сблизился с членами суриковского кружка. «Влечение к суриковцам – неслучайно. Его ранние стихи созвучны скорбной и унылой музе Никитина, Сурикова, Дрожжина. Иногда звучат надсоновские мотивы. Иногда видно влияние Кольцова» (Азадовский). Есенин слушал лекции в университете Шанявского. Настольное чтение в те годы: Евангелие, Слово о полку, Поэт. воззрения славян на природу. Исследование Афанасьева несомненно повлияло на поэтического мировоззрение молодого Есенина. В 1912 году появилась первая крупная поэма Есенина: «Песнь о Евпатии Коловрате» (рус. нар. герое-богатыре). Но опубликована она будет только в 1918 г. Две другие исторические поэмы «Марфа Посадница» и «Ус», навеянные началом первой мировой войны, также опубликованы только в 1917 г. «В образах непокорной новгородской посадницы Марфы Борецкой и донского атамана Уса, одного из сподвижников Разина, воспевается бунтарский дух русского народа, его нравственная сила».
В марте 1915 года Есенин приехал в Петроград. Важной вехой на его пути стала встреча с А. Блоком. Блок: «Стихи свежие, чистые, голосистые, многословный язык (лекс. богатство)». Еще Блок предупреждал его об осторожности: сам, мол, знаю, как это трудно, чтобы болото не затянуло. Есенину правда пришлось трудно. За несколько недель он из никому неизвестного поэта-самоучки превращается в модную столичную фигуру. Его всюду приглашают читать стихи. Городская публика хотела видеть человека «из народа», а Есенин охотно играл. В это время он сближается с Николаем Клюевым. Они играют «мужика» вместе. Горький: «Город встретил его с тем восхищением, как обжора встречает землянику в январе...»
Из статьи: Никто не скажет, что новгородская или ярославская иконопись нашли себя в своих композициях самостоятельно. Все величайшие наши мастера зависели всецело от крещеного Востока. Но крещеный Восток только открыл лишь те двери, которые были заперты на замок тайного слова. Самой первой и главной отраслью нашего искусства с тех пор, как мы начинаем себя помнить, был и есть орнамент. На происхождение человека от древа указывает наша былина «О хоробром Егории»: у них волосы – трава, телеса – кора древесная. Происхождение музыки от древа в наших мистериях есть самый прекраснейший ключ в наших руках от дверей закрытого храма мудрости. Исследователи древнерусской письменности забыли, что народ наш живет больше устами, чем рукою и глазом, устами он сопровождает почти весь фигуральный мир в его явлениях, и если берется выражать себя через ср-ва, то образ этого ср-ва всегда конкретен. Например, наш не поясненный и не разгаданный никем бытовой орнамент. Все наши коньки на крышах, петухи на ставнях, голуби на князьке крыльца, цветы на постельном и тельном белье вместе с полотенцами носят не простой характер узорочья, это великая значная эпопея исходу мира и назначению человека. Конь как в греческой, египетской, римской, так и в русской мифологии есть знак устремления, но только один русский мужик догадался посадить его к себе на крышу. Ни Запад и ни Восток выдумать этого не могли. Это чистая черта скифии с мистерией вечного кочевья. Такое отношение к вечности как к родительскому очагу проглядывает и в символе нашего петуха на ставнях. Голубь на князьке крыльца есть знак осенения кротостью. Это слово пахаря входящему. «Кто б ты ни был, войди, я рад тебе». Искусство словесное. Первое, что внесли нам западные славяне, это есть письменность. Они передали нам знаки для выражения звука. Но заслуга их в этом небольшая. Через некоторое время мы нашли бы их сами, ибо у нас уже были найдены самые главные ключи к человеческому разуму, это – знаки выражения духа, те самые знаки, из которых простолюдин составил свою избяную литургию. Изба простолюдина – это символ понятий и отношений к миру, выработанных еще до него его отцами и предками, которые неосязаемый и далекий мир подчинили себе уподоблениями вещам их кротких очагов. Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок – небесному своду. Живя, двигаясь и волнуясь, человек древней эпохи не мог не задать себе вопроса, откуда он, что есть солнце и вообще что есть окружающая его жизнь? Ища ответа во всем, он как бы искал своего внутреннего примирения с собой и миром. Заставление воздушного мира земной предметностью. Самостоятельность линий может быть только в устремлении духа. А у каждого народа свои особенности в изображении. Романский стиль железных орлов, крылья которых победно были распростерты на Запад и подчеркивали устремления немцев. Вавилонянам, через то, что на пастбищах туч Оаннес пас быка-солнце…нужна была башня. Русскому же уму через то, что Перун и Даждь-бога пели стрелами Стри-бога о вселенском дубе, нужен был всего лишь с запрокинутой головой в небо конек на кровле. Древние певцы в звуках своих часто старались передавать пение птиц, и недаром народ наш заморского музыканта назвал в песнях своих Соловьем Будимировичем. Если слово – птица, значит звук его есть клекот и пение этой птицы. А – образ человека, ощупывающего на коленях землю. Б – ощупывание этим человеком воздуха. В – человек протянул руки к своей сущности – к пупу. Я – человек, опустивший руки на пуп, и сделавший следующий шаг по земле. Через этот занесенный шаг мы видим, что человек еще окончательно себя не нашел. Если таким образом мы могли бы разобрать всю творческо-мыслительную значность, то мы увидели бы почти все сплошь составные части в строительстве избы нашего мышления. Мы увидели бы как сочетаются звуки, постигли бы тайну гласных и согласных, в спайке которых скрыта печаль земли по браке с небом. Искусство нашего времени не знает этой завязи. Подменили эту связь безмозглым лязгом железа Америки. Существо творчества в образах разделяется так же, как существо человек, на три вида – душа, плоть и разум. Образ от плоти можно назвать заставочным, образ от духа корабельным, образ от разума ангелическим. Образ заставочный: солнце – колесо; тучи – стало овец; звезды – зерна; образ корабельный есть уловление в предмете некоего струения: Соломон Суламифи: зубы ее «как стадо остриженных коз, бегущих с гор Галаада». Образ ангелический есть сотворение какого-нибудь окна, где струение являет из лика один или несколько ликов. Библия. Илиада. Наше современное поколение не имеет представление об этих образах. В русской литературе за последнее время произошло невероятнейшее отупение. Художники наши стали каким-то ювелирами, рисовальщиками словесной мертвенности. Для Клюева, например, все сплошь стало идиллией гладко причесанных английских гравюр. Свернул себе шею на своей дороге и подглуповатый футуризм. Он сгруппировал в свое сердце все отбросы чувств и разума и этот зловонный букет бросил в наше окно искусства. Единственным расточительным и неряшливым, но все же хранителем этой тайны бы полуразбитая деревня. Звездная книга для творческих записей теперь открыта снова. Ключ, оброненный старцем в море, от церкви духа выплеснут золотыми волнами, народ не забудет тех, кто взбурлил волны, он сумеет отблагодарить их своими песнями.
3. Стилистическая окраска языковых средств. Синонимия и соотносительность способов языкового выражения
Языковым единицам свойственны помимо основного лексического и грамматического значения еще дополнительное значение, которое соотносит яз. единицы с определенными сферами общения. Различаются два вида стилистической окраски: (1) эмоционально-экспрессивная, связанная с выражением оценки: положительной (безмятежный, доблестный, благородный – книжн; душа нараспашку – разг;) или отрицательной (балбес, болван, хлыщ – разг; критикан, кисейная барышня – книжн.)
(2) функционально-стилистическая, связанная с разновидностями употребления языка в разных сферах общения (оппозиция, реформа, фракция; вышеупомянутый и нижеподписавшийся). Стилистическая окраска наиболее отчетливо и многообразно проявляется в лексике и фразеологии; в словообразовании ощутимы соотношения высокого и нейтрального (изгнать-выгнать). В произношении соотношение книжного и разговорного (булочная-булошная). Стилистическую окраску слова принято называть коннотативным значением или коннотацией (с; знак). Именно стил. окраска часто лежит в основе соотносительности средств и способов яз. выражения. Разные виды стил. окраски слов отмечаются в словарях особыми пометами (книжн, высок, народно-поэтич). В тексте могут получать эмоц-экспресс. окраску и нейтральные слова (вода у Маяк). Слова в заглавии часто обрастают дополнительными смысловыми значениями. Функционально-стилистическая окраска мало заметна, когда она выступает в своем стиле, потому что она естественна. Но когда она вне своей сферы – то сразу становится заметным выразительным средством. Стилистическое средство – языковая единица, имеющаяся стил. окраску.
Синонимия и соотносительность способов языкового выражения
Соотносительность связана с синонимом, порядком слов, прямым наименованием/
перифразой. Щерба: разновидности языкового употребления в виде концентрических кругов – основного и целого ряда дополнительных, каждый из которых должен заключать в себе обозначения тех же понятий, что и в основном круге, но с тем или другим дополнительным оттенком. Так что развитой лит. язык – сложная система более или менее синонимичных средств выражения, так или иначе соотнесенных друг с другом.
Одно и то же явление можно обозначить с помощью синонимов, а можно соотносительностью способов языкового выражения. Шишков сказал, что можно сказать: препояши чресла твоя и возьми жезл в руце твои и можно сказать: подпояшься и возьми дубину в руки. Здесь соотносительность синонимов: жезл – дубина, препояши – подпояшься и т.д. А Пушкин писал, что писатели почитают за низость изъяснить просто вещи самые обыкновенные, и вместо «рано поутру» пишут «едва первые лучи восходящего солнца озарили восточные края лазурного неба». Синонимов как таковых нет, но соотносительность налицо. Приемы соотносительности: 1) наиболее распространено: слово – перифраза (солнце – погасло дневное светило). 2) *Идеографическая синонимия (храбрый, смелый, стойкий, мужественный, отважный). *Стилистическая синонимия (вкушать, есть, жрать, лопать, трескать). Выдвинуто Виноградовым, принято не всеми. 3) Синтаксическая синонимия – изменение порядка слов и использование разных типов предложений. (Пошел дождь, прохожие заторопились, над головами замелькали зонтики. – Дождь. Торопящиеся прохожие. Зонтики над головами).
К 18 – н. 19 в. актуальна стала борьба старого и нового слога. Писатели иногда использовали соотносительность рядом в своих произведениях. Пушкин: «Отправился в страну, где царствует Плутон…сказать простее – умер он». Тургенев: «Романтик сказал бы: я чувствую, что наши дороги начинают расходиться, а я просто говорю, что мы друг другу приелись» (Базаров). Соотносительность способов яз. выражения более широкая категория, чем синонимия.

Блеет 17
1.Поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»
1.Поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?»
Родился в небогатой дворянской семье, в которой было 14 детей. Детство Некрасова протекло в родовом имении на Волге. В 1838 он поступает в Петербургский университет, где посещает вольнослушателем занятия на филологическом факультете, зарабатывая на жизнь литературной поденщиной (отец, желавший видеть сына офицером, отказал ему в материальной помощи).
В 1840 издан первый поэтический сборник "Мечты и звуки", получивший разгромный отзыв в критике. Некрасов скупает и уничтожает все экземпляры книги. Он публикует театральные рецензии, в 1841 знакомится с В. Г. Белинским, который оказал решающее воздействие на мировоззрение поэта. В 1845 выходит альманах "Физиология Петербурга", составленный Некрасовым, ознаменовавший появление новой группы писателей.
В 1847-1866 Некрасов, совместно с Панаевым - редактор и издатель журнала "Современник"; с 1868 редактор (совместно с М. Е. Салтыковым) журнала "Отечественные записки". Среди его сотрудников Белинский, Чернышевский, Добролюбов. Работа редактора в пору "мрачного семилетия" требовала немалого гражданского мужества. Некрасов внес значительный вклад в развитие русской журналистики. С 1848 в "Современнике" печатались также романы, написанные Некрасовым совместно с Панаевой ("Три страны света" и "Мертвое озеро").
Громкий успех принес Некрасову поэтический сборник "Стихотворения" (1856), открывавшийся поэтическим манифестом автора - стихотворением "Поэт и гражданин" - о целях поэзии, соотношении гражданственности и искусства, весьма своевременным в обстановке общественного подъема 1860-х. В сборнике проявилась новая поэтическая манера Некрасова, новые принципы его поэтики, в частности, восходящая к жанру физиологического очерка "очерковость", указывающая на общность эстетических воззрений поэта и прозаиков "натуральной школы". Как и они, Некрасов стремится к демократизации содержания русской лирики, рисуя сцены жизни городской и деревенской бедноты, обращаясь к "низким" сторонам действительности. В изображении
повседневного быта городских низов, крестьянских будней, женской доли, мира детства "муза мести и печали" поэта особенно чутка к несправедливости, к человеческой боли. Поэмы: "Коробейники" (1861), "Мороз, Красный нос" (1864), "Русские женщины" (1871-72), воссоздают многообразную картину современной русской жизни, прежде всего крестьянства, с его мечтами о всеобщем народном счастье.
В 1863 Некрасов начал работу над эпической поэмой "Кому на Руси жить хорошо", которая так и осталась незаконченной. Некрасов умер 27 декабря 1877 г. Несмотря на сильный мороз, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодежи, провожала тело поэта до Новодевичьего монастыря. Последнее слово над гробом Некрасова сказал Ф. М. Достоевский.

Поэмы Н - публицистичны, видно влияние нартуральной школы, характеры собирательные, встречаются пейзажи, мало собственно размышлений героев и психологизма.
«Кому на Руси жить хорошо?» (1863-77 гг. с перерывами). Смерть помешала законч.: планировалось 7 или 8 частей, в результате только 4 и эпилог. Поэма в духе реализма, включ. песни «народные», интересны центр. образы: мужика пьющего, верного холопа (рассказ о холопе, который любил парализ. барина, но, когда забрили племянника, завез барина в лес и повесился над ним), русской терпеливой бабы, праздного помещика, не умеющего работать, интересен дед мужа Матрены (см. ниже крат. содерж.) - Савелий. Он - богатырь. Гнулся, но не ломался, били, а он терпел, и на медведя ходил, и, засыпав землей заживо немца-управляющего, на каторге был. Дети его не любят. Он же прикепел к правнуку, но заснул и правнука сожрали свиньи. Старик уходит в скит замаливать грех, потом, прощенный внучнкой, возвр. в семью и умирает дома. Это - новое понимание богатыря. Богатырь все вытерпит. В поэме нет связанного сюжета, странники просто идут и спрашивают, т.о. поэма состоит из отдельных рассказов, песен, много описаний природы и отдельных эпизодов из жизни деревни (ярмарка, жатва, крестьяни, разворовывающие сад помещика и пр.). В основном – 4-стопный ямб, за исключ. песен и некоторых эпизодов.
Сюжет. Пролог. Семь мужиков из русских деревень: Роман, Демьян, Лука, Иван и Митодор Губины, старик Пахом, Пров решили проверить, кому на Руси жить хор. Чтобы подобранного ими птенчика отпустили, пеночка (птица) указ., где скатерть-самобр, но с усл., что можно есть т-ко ск-ко хочется, не треб. лишнего, на третий раз иначе быть беде. Часть 1. Состоит из 5 разделов: «Поп», «Сельская ярмарка», «Пьяная ночь», «Счастливые», «Помещик». Поп – человек бедный, несчастный, его не любят крестьяне, а он всех любит. Помещики разъехались по городам и попу не на что жить. Помещик Оболдуев - также несчастен: у него отняли крестьян, те воруют лес и проч. Часть 2. «Последыш». Последыш - помещик, старик, свихнулся и не верит в отмену креп. права. Крестьяне за обещанные наследниками пойменные луга притворяются. Однако по смерти барина луга им не достались. Часть 3. «Крестьянка». 8 разделов + пролог: Пролог, «До замужества», «Песни», «Савелий, богатырь святорусский», «Дёмушка», «Волчица», «Трудный год», «Губернаторша», «Бабья притча». История Матрены - русской бабы с обычной судьбой: муж забрал ее в свою деревню, но бил – вот счастье-то! – всего лишь один раз, зато первенца съели свиньи, а мужа чуть не забрали в солдаты. И т.п. Часть 4. «Пир - на весь мир». Множество персоонажей и много песен (в «Крестьянке» их тоже много). Обсуждается, кто всех греховнее, и все грешны, все соц. слои. Есть еще в поэме эпилог. Автор удаляется от мужиков, эпилог о Григории Добросклонове. Григорий - молодой человек, из поповской бедной семьи - и счастлив тем, что любит Русь как родную мать.
Краткое содержание. Однажды на столбовой дороге сходятся семь мужиков — недавних крепостных, а ныне временнообязанных «из смежных деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож». Вместо того чтобы идти своей дорогой, мужики затевают спор о том, кому на Руси живется весело и вольготно. Каждый из них по-своему судит о том, кто главный счастливец на Руси: помещик, чиновник, поп, купец, вельможный боярин, министр государев или царь.
За спором они не замечают, что дали крюк в тридцать верст. Увидев, что домой возвращаться поздно, мужики разводят костер и за водкой продолжают спор — который, разумеется, мало-помалу перерастает в драку. Но и драка не помогает разрешить волнующий мужиков вопрос.
Решение находится неожиданно: один из мужиков, Пахом, ловит птенца пеночки, и ради того, чтобы освободить птенчика, пеночка рассказывает мужикам, где можно найти скатерть самобраную. Теперь мужики обеспечены хлебушком, водкой, огурчиками, кваском, чаем — словом, всем, что необходимо им для дальнего путешествия. Да к тому же скатерть самобраная будет чинить и стирать их одежду! Получив все эти блага, мужики дают зарок дознаться, «кому живется весело, вольготно на Руси».
Первым возможным «счастливцем», встретившимся им по дороге, оказывается поп. (Не у встречных же солдатиков и нищих было спрашивать о счастье!) Но ответ попа на вопрос о том, сладка ли его жизнь, разочаровывает мужиков. Они соглашаются с попом в том, что счастье — в покое, богатстве и чести. Но ни одним из этих благ поп не обладает. В сенокос, в жнитво, в глухую осеннюю ночь, в лютый мороз он должен идти туда, где есть болящие, умирающие и рождающиеся. И всякий раз душа у него болит при виде надгробных рыданий и сиротской печали — так, что рука не поднимается взять медные пятаки — жалкое воздаяние за требу. Помещики же, которые прежде жили в родовых усадьбах и здесь венчались, крестили детушек, отпевали покойников, — теперь рассеяны не только по Руси, но и по дальней чужеземщине; на их воздаяние надеяться не приходится. Ну а о том, каков попу почет, мужики знают и сами: им неловко становится, когда поп пеняет за непристойные песни и оскорбления в адрес священников.
Поняв, что русский поп не относится к числу счастливцев, мужики отправляются на праздничную ярмарку в торговое село Кузьминское, чтобы там расспросить народ о счастье. В богатом и грязном селе есть две церкви, наглухо заколоченный дом с надписью «училище», фельдшерская изба, грязная гостиница. Но больше всего в селе питейных заведений, в каждом из которых едва успевают управляться с жаждущими. Старик Вавила не может купить внучке козловые башмачки, потому что пропился до грошика. Хорошо, что Павлуша Веретенников, любитель русских песен, которого все почему-то зовут «барином», покупает для него заветный гостинец.
Мужики-странники смотрят балаганного Петрушку, наблюдают, как офени набирают книжный товар — но отнюдь не Белинского и Гоголя, а портреты никому не ведомых толстых генералов и произведения о «милорде глупом». Видят они и то, как заканчивается бойкий торговый день: повальным пьянством, драками по дороге домой. Впрочем, мужики возмущаются попыткой Павлуши Веретенникова мерить крестьянина на мерочку господскую. По их мнению, трезвому человеку на Руси жить невозможно: он не выдержит ни непосильного труда, ни мужицкой беды; без выпивки из гневной крестьянской души пролился бы кровавый дождь. Эти слова подтверждает Яким Нагой из деревни Босово — один из тех, кто «до смерти работает, до полусмерти пьет». Яким считает, что только свиньи ходят по земле и век не видят неба. Сам он во время пожара спасал не накопленные за всю жизнь деньги, а бесполезные и любимые картиночки, висевшие в избе; он уверен, что с прекращением пьянства на Русь придет великая печаль.
Мужики-странники не теряют надежды найти людей, которым на Руси хорошо живется. Но даже за обещание даром поить счастливцев им не удается обнаружить таковых. Ради дармовой выпивки счастливцами готовы себя объявить и надорвавшийся работник, и разбитый параличом бывший дворовый, сорок лет лизавший у барина тарелки с лучшим французским трюфелем, и даже оборванные нищие.
Наконец кто-то рассказывает им историю Ермила Гирина, бурмистра в вотчине князя Юрлова, заслужившего всеобщее уважение своей справедливостью и честностью. Когда Гирину понадобились деньги для того, чтобы выкупить мельницу, мужики одолжили их ему, не потребовав даже расписки. Но и Ермил теперь несчастлив: после крестьянского бунта он сидит в остроге.
О несчастье, постигшем дворян после крестьянской реформы, рассказывает мужикам-странникам румяненький шестидесятилетний помещик Гаврила Оболт-Оболдуев. Он вспоминает, как в прежние времена все веселило барина: деревни, леса, нивы, крепостные актеры, музыканты, охотники, безраздельно ему принадлежавшие. Оболт-Оболдуев с умилением рассказывает о том, как по двунадесятым праздникам приглашал своих крепостных молиться в барский дом — несмотря на то что после этого приходилось со всей вотчины сгонять баб, чтобы отмыть полы.
И хотя мужики по себе знают, что жизнь в крепостные времена далека была от нарисованной Оболдуевым идиллии, они все же понимают: великая цепь крепостного права, порвавшись, ударила одновременно и по барину, который разом лишился привычного образа жизни, и по мужику.
Отчаявшись найти счастливого среди мужиков, странники решают расспросить баб. Окрестные крестьяне вспоминают, что в селе Клину живет Матрена Тимофеевна Корчагина, которую все считают счастливицей. Но сама Матрена думает иначе. В подтверждение она рассказывает странникам историю своей жизни.
До замужества Матрена жила в непьющей и зажиточной крестьянской семье. Замуж она вышла за печника из чужой деревни Филиппа Корчагина. Но единственно счастливой была для нее та ночь, когда жених уговаривал Матрену выйти за него; потом началась обычная беспросветная жизнь деревенской женщины. Правда, муж любил ее и бил всего один раз, но вскоре он отправился на работу в Питер, и Матрена была вынуждена терпеть обиды в семье свекра. Единственным, кто жалел Матрену, был дедушка Савелий, в семье доживавший свой век после каторги, куда он попал за убийство ненавистного немца-управляющего. Савелий рассказывал Матрене, что такое русское богатырство: мужика невозможно победить, потому что он «и гнется, да не ломится».
Рождение первенца Демушки скрасило жизнь Матрены. Но вскоре свекровь запретила ей брать ребенка в поле, а старый дедушка Савелий не уследил за младенцем и скормил его свиньям. На глазах у Матрены приехавшие из города судейские производили вскрытие ее ребенка. Матрена не могла забыть своего первенца, хотя после у нее родилось пять сыновей. Один из них, пастушок Федот, однажды позволил волчице унести овцу. Матрена приняла на себя наказание, назначенное сыну. Потом, будучи беременной сыном Лиодором, она вынуждена была отправиться в город искать справедливости: ее мужа в обход законов забрали в солдаты. Матрене помогла тогда губернаторша Елена Александровна, за которую молится теперь вся семья.
По всем крестьянским меркам жизнь Матрены Корчагиной можно считать счастливой. Но о невидимой душевной грозе, которая прошла по этой женщине, рассказать невозможно — так же, как и о неотплаченных смертных обидах, и о крови первенца. Матрена Тимофеевна убеждена, что русская крестьянка вообще не может быть счастлива, потому что ключи от ее счастья и вольной волюшки потеряны у самого Бога.
В разгар сенокоса странники приходят на Волгу. Здесь они становятся свидетелями странной сцены. На трех лодочках к берегу подплывает барское семейство. Косцы, только что присевшие отдохнуть, тут же вскакивают, чтобы показать старому барину свое усердие. Оказывается, крестьяне села Вахлачина помогают наследникам скрывать от выжившего из ума помещика Утятина отмену крепостного права. Родственники Последыша-Утятина за это обещают мужикам пойменные луга. Но после долгожданной смерти Последыша наследники забывают свои обещания, и весь крестьянский спектакль оказывается напрасным.
Здесь, у села Вахлачина, странники слушают крестьянские песни — барщинную, голодную, солдатскую, соленую — и истории о крепостном времени. Одна из таких историй — про холопа примерного Якова верного. Единственной радостью Якова было ублажение своего барина, мелкого помещика Поливанова. Самодур Поливанов в благодарность бил Якова в зубы каблуком, чем вызывал в лакейской душе еще большую любовь. К старости у Поливанова отнялись ноги, и Яков стал ходить за ним, как за ребенком. Но когда племянник Якова, Гриша, задумал жениться на крепостной красавице Арише, Поливанов из ревности отдал парня в рекруты. Яков было запил, но вскоре вернулся к барину. И все-таки он сумел отомстить Поливанову — единственно доступным ему, лакейским способом. Завезя барина в лес, Яков повесился прямо над ним на сосне. Поливанов провел ночь под трупом своего верного холопа, стонами ужаса отгоняя птиц и волков.
Еще одну историю — о двух великих грешниках — рассказывает мужикам божий странник Иона Ляпушкин. Господь пробудил совесть у атамана разбойников Кудеяра. Разбойник долго замаливал грехи, но все они были ему отпущены только после того, как он в приливе гнева убил жестокого пана Глуховского.
Мужики-странники слушают и историю еще одного грешника — Глеба-старосты, за деньги скрывшего последнюю волю покойного адмирала-вдовца, который решил освободить своих крестьян.
Но не одни мужики-странники думают о народном счастье. На Вахлачине живет сын дьячка, семинарист Гриша Добросклонов. В его сердце любовь к покойной матери слилась с любовью ко всей Вахлачине. Уже пятнадцати лет Гриша твердо знал, кому готов отдать жизнь, за кого готов умереть. Он думает обо всей загадочной Руси, как об убогой, обильной, могучей и бессильной матушке, и ждет, что в ней еще скажется та несокрушимая сила, которую он чувствует в собственной душе (песню сочиняет: «Ты и убогая, // Ты и обильная, // Ты и могучая, // Ты и бессильная, // Матушка Русь!»). Такие сильные души, как у Гриши Добросклонова, сам ангел милосердия зовет на честный путь. Судьба готовит Грише «путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь».
Если бы мужики-странники знали, что происходит в душе Гриши Добросклонова, — они наверняка поняли бы, что уже могут вернуться под родной кров, потому что цель их путешествия достигнута.

2.Революция и гражданская война в русской прозе 20 века.
Первые романы о революции и гражд. войне.
Традиционный реализм на рубеже веков пережив. кризис. Но к 20-м гг. реализм обрет. новую жизнь в новой лит-ре. Изменяется мотивация хар-ра, расшир-ся понимание среды. В кач-ве типич. обстоят-в выступает уже история, глобальн. историч. процессы. Человек (лит. герой) оказыв-ся 1 на 1 с историей, под угрозой оказыв-ся его частное, индивидуальное бытие. Человек втянут в круговорот историч. событий, часто помимо своей воли. И эти новые условия обновляют реализм. Теперь не только хар-р испытывает воздействие среды и обстоят-в, но и наоборот. Формир-ся новая концепция личности: человек не рефлексирует, а созидает, реализует себя на в частной интриге, а на общественном поприще. Перед героем и худ-ком открыв-ся перспектива пересозд-я мира => лит-рой утвержд-ся в том числе и право на насилие. Это связано с революц. преобраз-ем мира: оправд-е револ. насилия было необх. не только по отнош. к человеку, но и по отнош. к истории. 20-е гг. – послевоенные годы, в лит-ру приходят люди, так или иначе принимавш. участие в боевых действиях => появл-ся большое кол-во романов о гражд. войне (Пильняк «Голый год», Бляхин «Красные дьяволята», Зазубрин «Два мира» и проч.). Первые 2 романа о гр. войне появл-ся в 1921 – это роман Зазубрина «Два мира» и роман Пильняка «Голый год». В романе Пильняка револ. – это время возвращ-я к первоб., первонач. временам, первоб. естество торжествует в этом романе, сотканном из разл. рассказов, подобно лоскутн. одеялу. 1-ю часть романа Зазубрина прочит. Луначарский и оч. его хвалил. Пильняк, напротив, назвал роман скотобойней. Впрочем, это не скотобойня, а лично пережитое. Пильняк не участвов. в военн. соб-ях, а Зазубрин был мобилиз. сначала в Колчаковск. армию, но бежал оттуда к красным, увидев издеват-ва над красными со стороны колчаковцев. О колчаковск. армии З. и рассказ. в романе (Кр. Армию он описал позднее в повести «Щепка»).
Вообще тема гражд. войны – это ведущая тема прозы, драматургии и поэзии 20-х гг. Создается огромное кол-во разнообр. произв-й, романы, повести, рассказы, очерки, все с разных точек зраения, т.к. нет еще жесткой цензуры, т.к. авторам необх. зафиксировать этот совсем недавний момент истории. Это попытки осознать войну как явление, представ. хар-ры людей, попавш. в колесо истории. В 20-е гг. в России романы, повести, рассказы о войне пишут: Серафимович («Железный поток»), Фурманов («Чапаев»), Бабель («Конармия»), Федин («Города и годы»), Леонов («Барсуки»), Шолохов («Донские рассказы», «Лазоревая степь», начало «Тихого Дона», закончил в 30-е), Фадеев («Разгром»), Малышкин («Падение Даира»), Булгаков («Белая гвардия»), Лавренев (рассказы), Платонов («Сокровенный человек», «Чевенгур»).
В эмиграции Гражд. война и революция также находят свое отраж. в прозе: «Окаянные дни» Бунина, «Взвихренная Русь» Ремизова, «Солнце мертвых» Шмелева, рассказы Газданова и «Вечер у Клэр» и др. В эмиграции революция и гражд. война воспринимаются более однозначно: это катастрофа.
Серафимович. «Железный поток». Роман. Здесь наиб. ярко выраж. эта идея: человек в потоке истории. Людской поток олицетв. собой течение истории: в историч. процесс, как и в этот поток, люди втянуты часто помимо своей воли. Если не идти вместе со всеми, убьют казаки. Железный поток истории перемалыв. всех, кто стоит у него на пути, даже если человек и не сам выбрал себе это место: так грузинский часовой, которого убивают солдаты Кожуха в ночной схватке, не хочет стрелять в большевиков, т.к. сочувств. им, да и жена у него, и ребенок. Молоденький мальчик, мобилизованный, тоже не по своей воле оказ-ся врагом. Дети беженцев умирают по дороге, но поток не останавл-ся, огибает плачущую мать, да и сама мать потом уходит, влекомая потоком. Идея потока – центральн. в романе, поэтому образы героев, даже Кожуха, не явл-ся центральными. Кожух направл. поток, но и он сам может в любую минуту сгинуть. Кр. содержание. Кубань в огне. Советскую власть свергают, наступают кадеты и казаки. Часть Кр.Армии и беженцы – сочувствующие сов. власти и их семьи – бросив все, покидают станицы. В одной станице армия и беженцы останавл-ся, т.к. непонятно, что делать, куда идти: в Новороссийск или Екатеринодар, или еще куда. со всех сторон белые теснят, в станицах вырезают оставшихся сочувствующих сов. власти под корень, вешают большевиков. На собрании выбир. командующим Кожуха – человека с железными челюстями, стальными глазами и голосом ржавого железа. Ночью на военном совете офиц. состав не может прийти к решению: одни говорят – в Новороссийск, другие – надо остаться на 2 дня для реорганизации, т.к. беженцы сковывают армию, Кожух приказывает немедленно выступ. на Екатеринодар через Туапсе и Грузию, но поним., что его приказ не выполнят. Вдали слышны выстрелы. Кожух отправл. казака Приходько узнать, в чем дело. Приходько идет, и мы видим картину: солдаты по телегам с женами, другие – пьяные, третьи с дивчинами обнимаются. мимолетные бытов. зарисовки: вот Приходько думает, жениться ли на Анке, и пвтается ее поприжать, причитает и рассужд. о том, откуда взялись большевики, баба Горпина, под телегой молод. мать кормит младенца. Короче, все тихо, о чем Приходько и докладывает Кожуху. А наутро – атакуют казаки, полный разброд, только Кожух держит себя в руках, велит беречь патроны, подпускать казаков поближе и бить. Но когда ему докладыв., что перед мостом – драка между обозными и беженцами, он бросается туда, берет пулемет и стреляет поверх голов, трехэтажно матерясь. Это всех сразу успокаивает, и Кожух наводит порядок. Еще одна зарисовка: как бывшие соседи, а теперь враги забыв. про оружие и до темноты дерутся, уже не разбирая чужих и своих. Короче, красные уход. из станицы, сжиг. мост, казаки заним. станицу. Далее идет рассказ о причинах того, что на изобильных землях Кубани (очень красивые описания. просто песня!) односельчане дерутся, режут др. друга: были казаки, пересел. Екатериной, освоили эти земли, потом пришли другие, «иногородние» (я так понимаю, после 1862 года), стали батраками. Началась вражда, поутихшая было после февр. револ, но вновь вспыхнувш. после возвращ-я казаков с 1й мировой войны. И все из-за земли. Солдаты и беженцы идут на Туапсе. Эпизод с захвач. казаками: почему про винтовки забыли? Да офицеры напоили перед боем, а по пьяни кулаками привычнее (Люди идут, как поток, готовые драться с отцами и братьями, и Кожух чувств. ответственн-ть за этот поток. Далее следует история Кожуха: с 6 лет обществ. пастушонок, потом мальч. на побегушках у кулака в лавке, выучился грамоте, потом в солдаты, война, турецк. фронт. К. – отличн. пулеметчик. За храбрость его послали в шк. прапорщиков, но был возвращ. в полк как неспособн. к обуч-ю (а на самом деле, потому как мужик). И так 3 раза, пока из штаба не приказали произвести в прапорщ. Кожух ненавидит офицеров, которые его презирали. После револ. сорвал Кожух погоны и пошел за большевиками. С последней предгорной станции колонна Кожуха узодит в горы, вслед за ними – остальн. скопившиеся на станции колонны. Все переход. через перевал, но у города их обстрелив. с германск. судна (во время обстрела убивают мерина бабы Горпины и Анки, те остаются без телеги), и выпускают, как я поняла, газовые снаряды, а сзади поджимают казаки. Поток идет, начинается ропот, слухи, что Кожух. как бывш. офицер, хочет всех погубить. Ребенок той женщины, что в начале его кормила, умер, но она не дает его хоронить, пытается мертвого кормить (с ума сходит). посылают за ее мужем Степаном. На привале у костров люди рассказ. друг другу о зверствах казаков. Но слухи о Кожухе все не унимаются, а матросы, идущие с потоком, пытаются замутить бучу, говорят: ваш Кожух – офицер, а вы – бараны. На убой идете. Степан приходит к жене, та приходит в себя, хоронят ребенка. Снова совещ-е командиров колонны. Сначала все возмущ-ся невероятным темпом перехода, но когда приходят известия о том, что казаки захватили тот город и порт, мимо которого прошла колонна, все командиры резко соглаш-ся с планом Кожуха: идти ка можно скорее, а за неисполнение приказов – расстрел. Но на следующ. день командиры 2й и 3й колонны выбир. нового командующ. – моряка Смолокурова, начинается возня с распоряж-ми, приказами и т.п. В результ. 2я и 3я колонна отстают, а Кожух и его 1я колонна идут вперед в прежнем темпе, не обращая вним-я на всю возню: главное – спасти людей. Ночью к Кожуху приход. матросы, требуют поделиться едой, но тот их разгоняет, как драку останавливал: из пулемета поверх голов. колонна идет, по дороге пополняя запасы у греков – коз отбирают, у полтавцев – птицу. Дорогу колонне прегражд. грузины-меньшевики. Бежнцев оставл. позади, а солдаты идут прорываться. И прорвались. «Бежали робкие грузины» (Но понятно, что так просто не пройти. находят русских, живущих тут, те соглаш-ся провести обходными тропами солдат. Кожух решает захватить город, т.к. это единств. выход. Грузинские офицеры уверены в своей несокрушимости. Но ночью солдаты Кожуха подстреливают часовых и врываются в город. Город захвачен. Матросы и солдаты мародерствуют, другие солдаты по приказу Кожуха, их разгоняют. Кожух выстраив. солдат, велит каждому, кто грабил, всыпать по 25 горячих, но на самом деле пугает. Проверяет, кто повинится и примет наказ-е – значит тот не предаст. и мародеры отдают награбленное в пользу беженцев. После захвата груз. города идут по горам, хлеба нет, лошадей кормить нечем, умирают дети. ночная буря смывает в пропасть несколько повозок с людьим. Но все идут. Наконец перевал, спускаются с гор. Уже близко Екатеринодар. По дороге видят пятерых повеш. большевиков – «Тысячи блестящих глаз смотрели не мигая. Билось одно нечеловечески огромное сердце». А в Екатеринодаре по приказу Деникина сформир. войска генер. Покровского. Они атакуют колонну, но наши отбиваются, а потом сами переходят в атаку: ночуют на высоком берегу реки (на другом – казаки), а с рассветом переплыв. реку и неожиданно напад. на казаков. Захватив станицу, Кожух пытается дождаться отставших – 2ю и 3ю колонну, но после очередного боя понимает: остаться – погибнуть всем, а идти дальше – спастись одной 1й колонне. Но не успевают уйти, казаки наседают, генер. Покровский присылает Кожуху ультиматум матом: сдаться. И тут подходит 2я колонна во главе со Смолокуровым. Кожух просит подкрепл-я, тот не дает (потому как дурак морской). Но потом уступает, дает своих солдат в резерв, и Кожух свой резерв выдвиг. на боев. позиции. Казаки разбиты, Покровский отступает, по дороге казаки подрывают мосты, но кожуховцы наводят переправы. А еще у них теперь есть автомоюиль, и красноармеец Селиванов со товарищи прорыв-ся на скорости к частям Кр.армии. Ему не верят, что кто-то остался жив из колонны, но отправл. с ним обратно проверяющих. А на станице Кожух произносит речь: зачем вы шли 500 верст? Ради нашей власти! И когда беженцы и солдаты говорят: веди нас, отец наш родной, Кожух словно оживает, и все видят, что глаза у него не стальные, а синие.
Фадеев. «Разгром». Роман (1927). Среди хар-ров, представл. в романе, выдел-ся своеобр. треугольник: Левинсон на вершине, Мечик и Морозка. Левинсон – идеал руководителя партизанского отряда (каждому бойцу кажется, что отличит. его чертой явл-ся то, что он командует их отрядом). Он спокоен, выдержан, вынослив (не спит ночами, но держится в седле и думает о том, что партизаны не должны видеть его усталости), он не посвящ. партизан в детали своей личной биографии, о его колебаниях в выборе правильного решения (как увести отряд от японцев) не знает никто, кроме доктора Сташицкого из полевого (точнее – лесного; госпиталя, потому что Левинсон «думал, что вести за собой других людей можно, только указывая им на их слабости и подавляя, пряча от них свои». Не случайно, наверное, Левинсон, как своеобр. стержень отряда, остается в живых. Только в конце романа он проявл. слабость: плачет о смерти своего юного помощн. Бакланова (Бакланов во всем подраж. Левинсону), но не этим оканч-ся роман, а тем, что Левинсон прекращ. плакать, т.к. «нужно было жить и исполнять свои обязанности». Морозка, сын шахтера, сам шахтер, в отлич. от Левинсона, весь на виду, он открыт, импульсивен, есть в нем что-то бесшабашно-бунтарское: «Он все делал необдуманно: жизнь казалась ему простой и немудрящей, как кругленький муромский огурец с сучанских баштанов». В образе Морозки есть нечто разрушительное как для него самого, так и для всех окружающ. Если вдуматься, именно он спасает и приводит в отряд Мечика, чье малодушие станов-ся причиной гибели почти всего отряда. Мечик – интеллиг. мальчик, «чистенький», «желторотый», только после гимназии. Романтические представл-я о героич. партизанах приводят его в отряд максималистов, которые издеваются над ним, «над его городским пиджаком, над его правильной речью, над тем, что он не умеет чистить винтовку». После ранения он попад. в отряд Левинсона. Он давно уже проклинает себя за то, что ушел к партизанам, в отлич. от Левинсона и Морозки не видит смысла в том, что делает, а видит лишь то, что его обижают. Левинсон после разговора с Мечиком думает о том, «как Мечик все-таки слаб, ленив, безволен и как же на самом деле безрадостно, что в стране плодятся еще такие люди – никчемные и нищие», «никчемный пустоцвет». В результ. Мечик, озабоченный только своим существов-ем, когда его посылают дозорным вперед отряда, натыкается на казаков и спасает собств. жизнь, вместо того, чтобы предупред. отряд и погибнуть. Когда же он поним., что сделал подлость, ему станов-ся жаль не погибающ. из-за него людей, а себя-прежнего, «такого хорошего и честного, никому не желавшего зла». Кр. содержание. Командир партиз. отряда Левинсон приказыв. ординарцу Морозке отвезти пакет в другой отряд. Морозке не хочется ехать, он предлаг. послать кого-нибудь другого; Левинсон спокойно приказыв. ординарцу сдать оружие и отправляться на все 4 стороны. Морозка, одумавшись, берет письмо и отправл-ся в путь, заметив, что «уйтить из отряда» ему никак нельзя. Далее следует предыстория Морозки, который был шахтером во 2м поколении, все в жизни делал бездумно - бездумно женился на гулящей откатчице Варе, бездумно ушел в 18м году защищать Советы. На пути к отряду Шалдыбы, куда ординарец и вез пакет, он видит бой партизан с яп.; партизаны бегут, бросив раненого парнишку в городск. пиджачке. Морозка подбирает раненого и возвращ-ся в отряд Левинсона. Раненого звали Павлом Мечиком. Очнулся он уже в лесном лазарете, увидел доктора Сташинского и медсестру Варю (жену Морозки). Мечику делают перевязку. В предыст. Мечика сообщ-ся, что он, живя в городе, хотел героич. подвигов и поэтому отправился к партиз., но, когда попал к ним, разочаровался. В лазарете он пытается разговориться со Сташинским, но тот, узнав, что Мечик был близок в основном с эсерами-максималистами, не расположен говорить с раненым. Мечик не понравился Морозке сразу, не понравился и позже, когда Морозка навещал свою жену в лазарете. На пути в отряд Морозка пытается украсть дыни у сельского председателя Рябца, но, застигнутый хозяином, вынужден ретироваться. Рябец жалуется Левинсону, и тот приказывает забрать у Морозки оружие. На вечер назначен сельский сход, чтобы обсудить поведение ординарца. Левинсон, потолкавшись между мужиками, понимает окончат., что яп. приближ-ся и ему с отрядом нужно отступать. К назнач. часу собираются партизаны, и Левинсон излагает суть дела, предлагая всем решить, как быть с Морозкой. Партизан Дубов, бывший шахтер, предлагает выгнать Морозку из отряда; это так подействовало на Морозку, что тот дает слово, что больше ничем не опозорит звание партизана и бывш. шахтера. В одну из поездок в лазарет Морозка догадывается, что у его жены и Мечика возникли какие-то особ. отнош-я, и, никогда не ревновавший Варю ни к кому, на этот раз чувствует злобу и к жене, и к «маменькиному сынку», как он называет Мечика. В отряде все считают Левинсона человеком «особой, правильной породы». Всем кажется, что командир все знает и все понимает, хотя Левинсон испытыв. сомнения и колеб-я. Собрав со всех сторон сведения, командир приказ. отряду отступать. Выздоровевш. Мечик приходит в отряд. Левинсон распорядился выдать ему лошадь - ему достается «слезливая, скорбная кобыла» Зючиха; обиженный Мечик не знает, как обходиться с Зючихой; не умея сойтись с партизанами, он не видит «главных пружин отрядового механизма». Вместе с Баклановым его послали в разведку; в деревне они наткнулись на яп. патруль и в перестрелке убили троих. Обнаружив основные силы яп., разведчики возвращаются в отряд. Отряду нужно отступать, нужно эвакуиров. госпиталь, но нельзя брать с собой смерт. раненного Фролова. Левинсон и Сташинский решают дать больному яду; Мечик случайно слышит их разговор и пытается помешать Сташинскому - тот кричит на него, Фролов понимает, что ему предлагают выпить, и соглаш-ся. Отряд отступает, Левинсон во время ночевки идет проверять караулы и разговарив. с Мечиком - одним из часовых. Мечик пытается объяснить Левинсону, как ему (Мечику) плохо в отряде, но у командира остается от разговора впечатл-е, что Мечик «непроходимый путаник». Левинсон посылает Метелицу в разведку, тот пробирается в деревню, где стоят казаки, забирается во двор дома, где живет нач. эскадрона. Его обнаружив. казаки, сажают его в сарай, наутро его допрашив. и ведут на площадь. Там вперед выходит человек в жилетке, ведя за руку испуганного пастушонка, которому Метелица накануне в лесу оставил коня. Казачий нач. хочет «по-своему» допросить мальчика, но Метелица бросается на него, стремясь его задушить; тот стреляет, и Метелица погибает. Казачий эскадрон отправл-ся по дороге, его обнаруживают партизаны, устраивают засаду и обращ. казаков в бегство. Во время боя убивают коня Морозки; заняв село, партизаны по приказу Левинсона расстреляли человека в жилетке. На рассвете в село направляется враж. конница, поредевший отряд Левинсона отступает в лес, но останавлив-ся, т.к. впереди трясина. Командир приказывает гатить болото. Перейдя гать, отряд направляется к мосту, где казаки устроили засаду. Мечик отправлен в дозор, но он, обнаруж. казаками, боится предупредить партизан и бежит. Ехавший за ним Морозка успевает выстрелить 3 раза, как было условлено, и погибает. Отряд бросается на прорыв, остается в живых 19 человек.
Булгаков. «Белая гвардия». Роман (1923-1924). Задуман в 1921, основная работа – 1923-1925гг. 31.08.1923 М.Б. пишет прозаику Ю.Слезкину, что роман вчерне готов: «роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кой-что поправлю». Опублик. не полностью в журнале «Россия» (гл.ред. И.Г.Лежнев). После закрытия журнала последние главы опублик. только в 1929г. в парижск. изд-ве «Конкорд». Задумана была трилогия, и «Белая гвардия» первонач. называлась «Полночный крест» (или «Белый крест»). Действие 2й части должно было происх. на Дону, а в 3й Мышлаевский должен был оказаться в Красной Армии. Посвящ. Любови Евгеньевне Булгаковой (Белозерской), 2й жене писателя (с 1924 по 1932г. женаты). Ей же посвящ. «Собачье сердце», «Кабала святош». Предшествующие произв-я: рассказ «Дань восхищения», пьеса «Братья Турбины» (утеряна), рассказ «Необыкновенные приключения доктора». Некоторое тематическое сходство – «Я убил» (1926). В неок. повести «Тайному другу» - эпизод, связ. с началом создания «Б.гв.». Турбины – девичья фамилия бабушки М.Б. со стороны матери – Анфисы Ивановны. Дом Турбиных – дом, в котором жили Булгаковы в 1906-1919гг., Киев, Андреевский спуск (в романе – Алексеевский), д.13. Прототипы: 1. Елена Васильевна Турбина-Тальберг – сестра М.Б., Варвара. 2. Тальберг – муж Варвары. 3. Николка – брат М.Б., Николай. 4. Мышлаевский – Николай Сынгаевский, Сынгаевские – киевские друзья Булгаковых. 5. Михаил Семенович Шполянский – возм., Виктор Шкловский, писатель. Время смерти матери Турбиных – весна 1918, в это время мать М.Б. вышла замуж повторно. Мотивы и персонажи, впоследствии развитые в других произведениях: 1. эмиграция («Бег») – бегство Тальберга, чтение «Господина из Сан-Франциско»); 2. пьесы «Дни Турбиных», «Зойкина квартира»; 3. образ поэта-богоборца, сифилитика Русакова, впоследствии – Иванушка Бездомный. В отличие от фадеевского Мечика, трусливого интеллигента, в романе Булгакова вывод-ся ряд образов, кардинально от него отлич-ся. Это семья Турбиных, друзья семьи – Мышлаевский, Карась, Шервинский, полковник Най-Турс, для которых честь важнее всего. Долго рассказывать не буду, все и так все знают про «Белую гвардию». Замечу только, что тут есть тоже «плохие» дяди: Тальберг, Шполянский и др. Кр. содержание. Действ. романа происх. зимой 1918/19 г. в некоем Городе, в котором явно угадыв-ся Киев. Город занят немецк. оккупац. войсками, у власти стоит гетман «всея Украины». Однако со дня на день в Город может войти армия Петлюры - бои идут уже в 12 км от Города. Город живет странной, неестеств. жизнью: он полон приезжих из Москвы и Петербурга - банкиров, дельцов, журналистов, адвокатов, поэтов, - которые устремились туда с момента избрания гетмана, с весны 1918. В столовой дома Турбиных за ужином Алексей Турбин, врач, его младший брат Николка, унтер-офицер, их сестра Елена и друзья семьи – поруч. Мышлаевский, подпоруч. Степанов по прозвищу Карась и поруч. Шервинский, адъютант в штабе князя Белорукова, командующ. всеми военными силами Украины, - взволнованно обсужд. судьбу любимого ими Города. Старший Турбин счит., что во всем виноват гетман со своей украинизац.: вплоть до самого последнего момента он не допускал формиров-я рус. армии, а если бы это произошло вовремя - была бы сформир. отборн. армия из юнкеров, студентов, гимназистов и офицеров, которых здесь тысячи, и не только отстояли бы Город, но Петлюры духу бы не было в Малороссии, мало того - пошли бы на Москву и Россию бы спасли. Муж Елены, капитан ген. штаба Сергей Иванович Тальберг, объявл. жене о том, что немцы оставляют Город и его, Тальберга, берут в отправляющ-ся сегодня ночью штабной поезд. Тальберг уверен, что не пройдет и 3 мес., как он вернется в Город с армией Деникина, формирующейся сейчас на Дону. А пока он не может взять Елену в неизвестность, и ей придется остаться в Городе. Для защиты от наступающ. войск Петлюры в Городе начинается формиров-е рус. военных соед-й. Карась, Мышлаевский и А.Турбин являются к команд. формирующ. мортирного дивизиона полковнику Малышеву и поступают на службу: Карась и Мышлаевский - в кач-ве офицеров, Турбин - в кач-ве дивиз. врача. Однако на следующ. ночь - с 13 на 14 декабря - гетман и генерал Белоруков бегут из Города в германск. поезде, и полковник Малышев распускает только что сформиров. дивизион: защищать ему некого, законной власти в Городе не существует. Полковник Най-Турс к 10 декабря заканчив. формиров-е 2го отдела 1й дружины. Считая ведение войны без зимней экипировки солдат невозможным, полковник Най-Турс, угрожая кольтом начальнику отдела снабжения, получает для своих 150 юнкеров валенки и папахи. Утром 14 декабря Петлюра атакует Город; Най-Турс получает приказ охранять Политехнич. шоссе и, в случае появл-я неприятеля, принять бой. Най-Турс, вступив в бой с передов. отрядами противника, посылает 3 юнкеров узнать, где гетманск. части. Посланные возвращ-ся с сообщ-ем, что частей нет нигде, в тылу - пулеметная стрельба, а неприят. конница входит в Город. Най понимает, что они оказались в западне. Часом раньше Николай Турбин, получает приказ вести команду по маршруту. Прибыв в назнач. место, Николка с ужасом видит бегущих юнкеров и слышит команду полковника Най-Турса, приказывающ. всем юнкерам - и своим, и из команды Николки - срывать погоны, кокарды, бросать оружие, рвать документы, бежать и прятаться. Сам же полковник прикрывает отход юнкеров. На глазах Николки смерт. раненный полковник умирает. Потряс. Николка, оставив Най-Турса, дворами и переулками пробир-ся к дому. Тем временем Алексей, которому не сообщили о роспуске дивизиона, явившись, как ему было приказано, к 2 часам, находит пустое здание с брошенными орудиями. Отыскав полковника Малышева, он получает объясн-е происходящ.: Город взят войсками Петлюры. Алексей, сорвав погоны, отправл-ся домой, но наталкив-ся на петлюровских солдат, которые, узнав в нем офицера (в спешке он забыл сорвать кокарду с папахи), преследуют его. Раненого в руку Алексея укрыв. у себя в доме незнакомая ему женщина по имени Юлия Рейсс. На след. день, переодев Алексея в штатское платье, Юлия на извозчике отвозит его домой. Одноврем. с Алексеем к Турбиным приезжает из Житомира двоюродный брат Тальберга Лариосик, переживш. личную драму: от него ушла жена. Лариосику очень нравится в доме Турбиных, и все Турбины находят его очень симпатичным. Василий Иванович Лисович по прозвищу Василиса, хозяин дома, в котором живут Турбины, заним. в том же доме 1й этаж, Турбины живут во 2м. Накануне того дня, когда Петлюра вошел в Город, Василиса сооруж. тайник, в котором прячет деньги и драгоц-ти. Однако сквозь щель в неплотно занавеш. окне за действиями Василисы наблюдает неизвестный. На следующий день к Василисе приходят трое вооруж. людей с ордером на обыск. 1м делом они вскрывают тайник, а затем забирают часы, костюм и ботинки Василисы. После ухода «гостей» Василиса с женой догадываются, что это были бандиты. Василиса бежит к Турбиным, и для защиты от возможного нового нападения к ним направляется Карась. Обычно скуповатая Ванда Михайловна, жена Василисы, тут не скупится: на столе и коньяк, и телятина, и маринов. грибочки. Счастливый Карась дремлет, слушая жалобные речи Василисы. Спустя 3 дня Николка, узнав адрес семьи Най-Турса, отправл-ся к родным полковника. Он сообщает матери и сестре Ная подробности его гибели. Вместе с сестрой полковника Ириной Николка находит в морге тело Най-Турса, и в ту же ночь в часовне при анатомич. театре Най-Турса отпевают. Через неск. дней рана Алексея воспаляется, а кроме того, у него сыпной тиф: высокая температура, бред. По заключению консилиума, больной безнадежен; 22 декабря начинается агония. Елена запирается в спальне и страстно молится Пресвятой Богородице, умоляя спасти брата от смерти. «Пусть Сергей не возвращается, - шепчет она, - но этого смертью не карай». К изумлению дежуривш. при нем врача, Алексей приходит в сознание - кризис миновал. Спустя 1,5 месяца окончательно выздоровевш. Алексей отправляется к Юлии Рейсс, спасшей его от смерти, и дарит ей браслет своей покойной матери. Алексей просит у Юлии разрешения бывать у нее. Уйдя от Юлии, он встречает Николку, возвращающегося от Ирины Най-Турс. Елена получает письмо от подруги из Варшавы, в котором та сообщает ей о предстоящей женитьбе Тальберга на их общей знакомой. Елена, рыдая, вспоминает свою молитву. В ночь со 2 на 3 февраля начинается выход петлюр. войск из Города. Слышен грохот орудий большевиков, подошедших к Городу.
Бабель. «Конармия». Обогатившись опытом реальной жизни, действительно увидев в револ. не только силу, но и «слезы и кровь», Б. в рассказах отвечал на вопрос, который в дни польск. похода записал в своем дневнике: «Что такое наш казак?» Находя в казаке и «барахольство», и «революц-ть», и «звериную жестокость», Б. в «Конармии» все переплавил в одном тигле, и казаки предстали как худ. хар-ры с нерасторжимостью их внутренне сплетенных противореч. св-в. Доминантой стало изображ-е персонажей конармейцев изнутри, с помощью их собств. голосов. Писателя интересовало их самосознание.В такой сказовой стилистике были написаны новеллы «Соль», «Измена», «Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионовича», «Письмо» и др. Много новелл было написано от имени интеллиг. рассказчика Лютова. Его одиноч-во, его отчужд-ть, его содрогающееся при виде жестокости сердце, его стремл-е слиться с массой, которая грубее, чем он, но и победительнее, его любопытство, его внешний вид - все это биографич. напоминало Б. 1920 года. Дуэт голосов - автора и Лютова - организован так, что читатель всегда чувствует призвук непосредств. голоса реального автора. Исповедальн. интонация в высказыв. от 1го лица усиливает иллюзию интимности, способствует отождествл-ю рассказчика с автором. И уже непонятно, кто же - Лютов или Б. - говорит о себе: «Я изнемог и согребенный под могильной кроной пошел вперед, вымаливая у судьбы простейшее из умений — умение убить человека». Б. сочувств. Лютову, как может сочувств. человек себе прежнему. Однако к своему ром-му Б. уже относится отчужденно-иронически. Это и создает дистанцию между Лютовым и автором. Дистанция существует и между Лютовым и конармейцами. Благодаря освещ-ю в разных зеркалах - зеркале самовыраж-я, самопозн-я, в зеркале другого сознания – хар-ры конармейцев и Лютова приобретают объем больший, чем если бы каждый из них находился только наедине со своим «я». Становится ясным, что истоки повед-я конармейцев лежат в сфере бытовой, физиологич., социально-историч., в опыте многовековой истории и в ситуации войны и револ. Б. хотел найти форму для воплощ-я временного и вечного в револ., понять связь индивидуального, социального и экзистенциального. Он нашел ее в многосложности притчи с ее иносказат. смыслом, скрытым в глубине повествов-я, с ее философствов-ем, которое, на 1й взгляд, кажется непритязат. и наивным («Гедали», «Пан Аполек», «Путь в Броды» и др.). Подобно многим другим, Б. восприним. револ. как «пересечение миллионной первобытности» и «могучего, мощного потока жизни». Но трагич. фоном через всю «Конармию» проходит невозможность слиться, отождествиться с новой силой. Потому-то горькая фраза рассказчика «Летопись будничных злодеяний теснит меня неутомимо, как порок сердца» и воспринималась читателями как стон, вырвавшийся из души самого писателя.
Рассказы Лавренева 20-х гг. («41», «7-й спутник»).
Борис Лавренев (сведения по его автобиографии «Короткая повесть о себе»). Род. в Херсоне, 18.07.1891, в семье педагогов. Л. рассказ. историю семьи. бабка по матер. линии была из зажиточн. казацк. семьи Есауловых, единственной дочерью, наследницей огромн. имения. Бабку выдали замуж за поручика Ксавелия Цехновича, который проиграл состояние в карты и удрал, оставив жену и дочь Машу. Бабка поступ. экономкой в дом предвод. двор-ва Журавского. Машу (мать Л.) в 10 лет отдали в Полтавск. ин-т благор. девиц, после чего она получ. место учит-цы в местечке Бериславе, где встрет. с отцом Л. Отец Л. был найден в санях, на которых были кроме него еще 2 детей + тела ограбл. и убитых мужч. и женщ. без документов. Детей взял к себе чиновн. херсонск. таможни Сергеев. воспитал и вывел в люди. Поженившись, родители Л. переехали в Херсон, где отец Л. был помощн. директора сиротск. дома. Крестным отцом Л. был Мих. Евгеньевич Беккер, сослуживец Толстого по Севастополю. Благодаря поддержке Беккера в городе была созд. библиотека, в которой Л. имел бесплатн. абонемент и читал все подряд. Особенно увлек-ся книгами об открытиях и путеш-ях, особ. морских. Офигительно знал географию, обожал море. Благодаря все тому же крестному мог посещ. все спектакли местного театра (в те времена ученикам ср. уч. завед-й разреш. посещ. только детск. утренники и некот. пьесы патриотич. содерж-я). «Близость с театром в детские и юнош. годы очень пригодилась впоследств. в драматургич. работе». Л. учился снач. дома (с отцом заним.), затем в гимназии(с 1901). Отец наряду со школьн. дисципл. обуч. Л. физ. труду, токарному и столярному делу (сам отец был умельцем, больш. часть мебели в доме Л. была сделана его руками). При переходе из 5 в 6 класс Л. получ. 2 по алгебре, предстояла переэкзаменовка, и, обидевшись на замеч-е отца: «Будешь босяком наподобие деда!» - Л. удрал из дома, ушел в загран. рейс из Одессы на парох. «Афон». В Александрии сошел с парохода, намерев. поступить матросом на корабль, идущ. в Гонолулу, но таких кораблей не было, Л. проел деньги, таскал бананы на базаре. Потом ему повезло, некий механик франц. стимера (парохода) устроил его палубным юнгой, через 2 мес. его сняли с корабля итал. карабинеры и отправили в Россию (история этого побега вошла в рассказ «Марина»). Через год Л. пытался поступ. в морск. корпус, но не был принят по зрению. Сам изуч. программу гардемаринск. классов, летом плавал на учебн. шхуне. В 1909 – юр. фак-т Моск. ун-та, оконч его в 1915. Уходит на войну артиллеристом. Февр. револ. встретил в Москве, был комендантом штаба револ. войск моск. гарнизона, затем адъютантом коменданта Москвы. Октябрь и все, что последовало за ним, по собств. признанию Л., выбил его из колеи. Он не мог понять, что ему делать. Добравшись в 1918 с трудом до Херсона, Л. обрат. за советом к отцу, и тот посоветовал: «Иди с народом и за народом до конца!». И Л. пошел. Вступ. в ряды Кр. армии, участвов. в боях на Украине, в Крыму, был ранен, затем направл. на Туркфронт, был замест. ред. фронтов. газеты и заведов. лит. отделом «Туркестанск. правды». Работал под началом Ник. Ильича Подвойского, Мих.Вас. Фрунзе. В 1924 демобилизовался и этот момент считал началом своей писат. биографии (на этом повесть заканч-ся, хотя писать он начал раньше).
«Сорок первый» (1924). Не назвала бы это рассказом, скорее – небольш. повестью, т.к. даже на главы делится. Впрочем, у него все рассказы такие: большие, с делением на главки, почти повести. Кр. содерж-е. В бою в туркестанск. пустыне остаются в живых 25 красноарм-цев: «малиновый комиссар Евсюков, двадцать три и Марютка». Они вырыв-ся из окруж-я белых, и белые не добивают, типа, сами в пустыне помрут. Почему Евсюков малиновый? Потому что в Туркестане кончилась черная краска для кожанок, и комиссару выдали малинов. кожанку, малиновые штаны, а лицо у него тоже малиновое. И весь он похож на пасхальн. яйцо (на спине перевязь буквой Х (), но ни в пасху, ни в Христа не верит, а верит в совет. в Интернационал, в чеку и в наган. Марютка – 19тилетн. девушка-рыбачка, пришла когда-то записываться в Кр.армию, ее погнали, но она, настырная, все равно своего добилась. Приняли, но взяли с нее подписку «об отказе от бабьего образа жизни и, между прочим, деторождения до окончательной победы труда над капиталом». Марютка – мечтательница, пишет стихи типа: «Ленин герой наш пролетарский, // Поставим статуй твой на полщаде. // Ты низвергнул дворец тот царский // И стал ногою на труде». Эту хрень она носит в редакцию, там все ухохатываются и советуют ей доработать. Но главный бонус – это то, что Марютка круто стреляет, без промаха. Офицерам ведет счет, подстрелила их уже 40 шт. Марютку в отряде любят (платонической любовью;) и берегут. Ну вот. Короче, вырвались они из окружения. На ночевке в пустыне думают, куда идти. Решают до Арала, жрать по дороге припасы, а как кончатся – верблюдов (их 6 шт. осталось). Народ кручинится, Евсюков говорит, типа, надо идти, революция ж у нас. Едят плов, ложатся спать. Тут Марютка Евсюкова будит, мол, караван приближается, надо захватить. Поднимают бойцов, но, увы, 1 уже успел заболеть. Нападают на караван, а там офицер и еще 5 чел., отстреливаются. Марютка хочет уже офицера подстрелить, 41-го своего, но промахивается от холода, а он патроны расстрелял и белым платочком машет, типа, сдаюсь. Наши герои берут его в плен, отбирают у киргизов верблюдов. Теперь 44 верблюда! Супер! Киргизы пла-а-ачуть, денег дають: отпусти верблюдов, нам без них помирать. Но Евсюков непреклонен. Захваченный офицер оказыв-ся синеглазым красавцем по фамилии Говоруха-Отрок. Находят у него документы, что он – большая шишка, хоть и гвардии поручик: представитель Колчака при Закаспийском правит-ве генерала Деникина. Посол почти (Короче, Евсюков его допрашивает, но тот только насмехается. И пристрелить нельзя, потому как ценная добыча. Евсюков поруч. сокровище сие Марютке. Ночуют на берегу маленького озерка. Марютка офицера привязывает крепко. Ночью часовой засыпает, и верблюдов уводят киргизы. Всех. Песец. Идут без верблюдов, почти без еды. Остается от отряда 11 человек. Тех, кто не мог утром идти, Евсюков гуманно пристреливал из нагана. Но доходят-таки до Арала, до какого-то кирг. селения. Все наедаются плова и спят. Только Марютка стихи пишет, да поручик к ней подкатывает. Разводит девушку на «почитать стихи», и даже умудряется не засмеяться. только говорит, что стихи необработанные, неумелые, но экспрессивные. Марютка резко начинает уважать офицера, просит у него совета и даже руки ему развязывает. евсюков на берегу находит бот в полной исправности, решает ехать в Казалинск, где штаб. С донесением Евсюкова едут 4 человека: поручик, Марютка и еще двое. На Арале попадают в бурю, двоих, что были с поручиком и Марюткой, смывает за борт. Марютка с офицером добираются до о-ва Барсы. Типа, Робинзон с Пятницей. Находят рыбацкие сараи, разжигают костер из соленой рыбы, сушат одежду, дело движется ко взаимной симпатии. Но поручик заболевает, бот уносит, а Марютка по уши втрескивается в синеглазого больного. Поручик бредит, в бреду видит генерала с кошачьими ногами и глазами, потом оказ-ся, что это Марюткины глаза. Короче, выходила она его, а когда курить попросил, дала махры и вместо бумаги папиросной – свои стихи. А потом все про глаза у него спрашивает: откуда, мол, такой цвет для баб опасный? Ну влюбилась, ясен пень. Он еще спрашивал у нее: че ты со мной возишься. я ж враг? А она: раз я тебя не пристрелила сразу, в первого в тебя промахнулась, значит судьба моя такая с тобой возиться до скончания. В общем, живут они на острове, рыбаков дожидаются, перебираются в более удобный сарай, муку там находят. Ну и понятно, любовь-морковь, он ей про Робинзона рассказывает, она говорит, что почему это про богатых все сказки, а про бедных нет. Вот, мол, после войны выучусь. сама про бедных напишу. Потом они ссорятся, когда поручик говорит ей о своем желании бросить все к черту и удрать с фронта туда, где поспокойнее: у него на Кавказе дачка. зовет марютку туда, типа, учиться и все такое. Короче, Машка ему по мордасам, но потом они мирятся, он ее царицей амазонской называет, но, говорит, не уйду я на покой, а то «если мы за книги сядем, а вам землю оставим в полное владение, вы на ней такого наворотите, что пять поколений кровавыми слезами выть будут». И вот, наконец, парус на горизонте. Марютка велит поручику сигнал подать из винтовки, но когда подходит судно ближе,