Явление шестое. Я прихожу сюда с недобрыми вестями

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Старый Гораций, Сабина, Камилла

Старый Гораций

Я прихожу сюда с недобрыми вестями,

О дочери мои! Но незачем скрывать

То, что вы можете от каждого узнать.

Свершился суд богов, и бьются ваши братья.

Сабина

Да, не таких вестей могла бы ожидать я,

Казалось мне всегда, что правый суд богов

К нам должен быть не так безжалостно суров.

Не утешай же нас. Так тягостно несчастье,

Что жалки все слова и ни к чему участье.

С мученьями теперь покончить мы вольны,

А смерти жаждущим несчастья не страшны.

Легко могли бы мы, храня на людях гордость,

Свое отчаянье изобразить как твердость.

Но если слабыми сейчас не стыдно быть,

К чему же пред людьми храбриться и хитрить?

Мужчинам свойственно подобное искусство,

А мы - на женские мы притязаем чувства

И вовсе не хотим, чтоб с нами клял судьбу

Суровый муж, всегда готовый на борьбу.

Встречай же не дрожа губительные грозы

И слез не проливай, на наши глядя слезы.

Ну, словом, я молю - в жестокий этот час

Храни свой гордый дух, не осуждая нас.

Старый Гораций

Слезам и жалобам не нахожу упрека,

Ведь я с самим собой боролся так жестоко,

Что, может быть, теперь не смог бы устоять,

Когда бы столько же страшился потерять.

Врагами для меня твои не стали братья.

Как прежде, всем троим готов раскрыть объятья;

Но с дружбой не сравнить ни страстную любовь,

Ни ту, что вызывать должна родная кровь.

Мне не дано познать тоску, что истомила

Сабину - о родных, о женихе - Камиллу.

Я видеть в них могу врагов страны моей

И полностью, стоять за милых сыновей.

Хвала благим богам, они достойны Рима,

И их избрание для всех неоспоримо;

А жалость отметя, что устремлялась к ним,

Они вдвойне себя прославили и Рим.

Да, если б, духом пав, ее они искали

Иль уступили ей и отвергать не стали,

То от моей руки на них бы пала месть

За рода моего поруганную честь.

Но раз, не внемля им, других избрать хотели,

Я к той же, что и вы, тогда склонялся цели,

И если б до богов донесся голос мой,

Других бы доблестных послала Альба в бой,

Чтоб, кровью братскою не оскверняя славу,

Стяжали торжество Горации по праву

И чтобы не в таком неправедном бою

Теперь родимый град обрел судьбу свою.

Но нет! Бессмертные судили по-иному.

Мой дух покорствует решению святому,

И жертвы он готов любые принести

И в счастье родины блаженство обрести.

Мужайтесь же, как я, - не так вам будет больно.

Вы обе римлянки - и этого довольно.

Ты - стала римлянкой, ты - остаешься ей,

И нету имени почетней и славней.

Оно по всей земле от края и до края

Пройдет, как божий гром, народы устрашая,

Чтоб утвердить везде единый свой закон

И высшей честью стать царям чужих племен.

Энею было так обещано богами.

Старый Гораций, Сабина, Камилла, Юлия

Старый Гораций

Ты, Юлия, пришла с победными вестями?

Юлия

Нет, горестен исход сраженья для страны,

И сыновья твои - увы! - побеждены.

Из трех остался жив один супруг Сабины.

Старый Гораций

О, роковой исход, о, горькая судьбина!

Отныне Альбе град родимый подчинен,

А родине своей не отдал жизни он?

О нет, не истину узнала ты о бое,

И Рим не побежден, иль сражены все трое.

Я знаю кровь мою, она свой долг блюдет.

Юлия

Глядели с наших стен и я, и весь народ.

Мы восхищались им. Когда же братья пали

И против одного сражаться трое стали,

Он бросился бежать, чтобы спастись от них.

Старый Гораций

И римляне его оставили в живых?

Предателя они прикрыли преступленье?

Камилла

О, братья!

Старый Гораций

Не о всех печалиться тебе:

Двух доблестных сынов завидую судьбе.

Да будет лаврами покрыта их могила.

Меня же слава их с утратой примирила.

За верность добрую сынам дано моим -

Пока дышать могли, свободным видеть Рим,

Лишь римскому царю, как должно, подчиненным,

Но не чужим вождям и не чужим законам.

Оплакивай того, кто горестным стыдом,

Неискупаемым, покрыл наш гордый дом.

Оплакивай позор Горациева рода:

Нам не стереть его из памяти народа.

Юлия

Но что же должен был он сделать?

Старый Гораций

Умереть

Иль в дерзновении предсмертном - одолеть.

Он мог жестокое отсрочить пораженье,

Беду отечества, - хоть на одно мгновенье,

И смертью доблестной со славой павший сын

Не опозорил бы родительских седин.

Та кровь, что в час нужды не отдана отчизне, -

Позорное пятно на всей грядущей жизни,

И каждый лишний миг, что он еще живет,

Его и мой позор пред всеми выдает.

Суровое мое решенье непреклонно:

Старинным правом я воспользуюсь законно,

Чтоб увидали все, как власть и гнев отца

За трусость жалкую карают беглеца.

Сабина

Молю тебя, отец, во гневе благородном

Несчастье общее не делай безысходным.

Старый Гораций

Да, сердцу твоему утешиться легко.

Ведь ранено оно не слишком глубоко,

И павшего на нас избегла ты проклятья:

Судьбой пощажены и твой супруг, и братья.

Мы - подданные, да, но града твоего,

И муж твой предал нас, но братьям - торжество.

И, видя славы их высокое сиянье,

Стыду Горациев не даришь ты вниманья.

Но так любим тобой преступный твой супруг,

Что не избегнешь ты таких же слез и мук.

Не думай страстными спасти его слезами.

Еще до вечера - я в том клянусь богами -

Рука, рука моя, свершая приговор,

И кровь его прольет, и смоет наш позор.

Сабина

Скорей за ним! Ведь он сейчас на все способен.

Неужто лик судьбы всегда жесток и злобен?

Зачем должны мы ждать лишь горя и тоски

И вечно трепетать родительской руки?!