Витгенштейн

1. Мир есть все, что происходит. Мир есть совокупность фактов, а не предметов. Мир - это факты в логическом пространстве. [Невозможно сказать0как бы выглядел нелогичный мир] Мир подразделяется на факты.

2. Происходящее, факт, - существование со-бытий. Со-бытие - связь объектов (предметов, вещей). Предмет [необходимо] должен быть возможным компонентом какого-то со-бытия. И, наоборот случайно, если предмет, способный существовать самостоятельно, вписывался в какую-то ситуацию. Возможность входить в со-бытие должна быть заложена в предмете, и ни один предмет не мыслим вне возможности его сочетания с другим.

Вещь самостоятельна, поскольку она может наличествовать во всех возможных ситуациях, но это же и форма несамостоятельности, ибо она форма связи с со-бытием (невозможно чтобы слово выступало двумя разными способами - само по себе и в предложении). Каждый предмет существует как бы в пространстве возможных со-бытий.

Возможность вхождения объекта в со-бытие - его форма. Объект прост. Объекты образуют субстанцию мира, поэтому они не могут быть составными. Два объекта одинаковой логической формы отличаются друг от друга только тем, что они различны. Субстанция - то, что сохраняет свое существование независимо от того, что происходит. Она форма и содержание.

Объект - устойчивое, сохраняющееся; конфигурация - меняющееся, нестабильное. Конфигурация объектов образует событие. [аналогия слова - предложения и объекта - события] Имя в предложении представляет объект.

Тождество объекта я выражаю тождеством знака, а не знаком тождества.

Что не удается выразить в знаке, показывает его употребление. Что проглатывают знаки, договаривает их применение. Если знак не используют, то он не имеет значения.

Нельзя сказать "имеются объекты" как говорят "имеются книги".

Со-бытия независимы друг от друга. Из Существования какой- то одной ситуации никак нельзя заключить о существовании другой, совершенно отличной от нее ситуации. Но! Если истинны определенные предложения, то истинны и все следствия из них. (Крайний рационализм).

Свобода воли состоит в том, что поступки, которые будут совершены впоследствии, не могут быть познаны сейчас.

Границы моего языка означают границы моего мира. Я и есть мой мир.

Смысл мира должен находится вне мира. В мире все есть, как оно есть, и все происходит, как оно происходит; в нем нет ценности - а если бы она была, то не имела бы ценности.

Диалектика числа у Плотина.

Плотин начинает с указания на центральную идею своей философии, на проблему добра (блага) как оформления и зла как рассеяния. "Благо" есть абсолютное единство всего. Плотину предносится законченная, строго и точно оформленная Вселенная. Как мыслить эту вселенную, какие категории употребить? Такая вселенная не может не быть единством!

Итак, условием мыслимости мира является тождественность каждой вещи с миром в целом и пребывание вселенскости в каждой мельчайшей вещи, принадлежащей к вселенной. Это значит, что мир абсолютно единичен, что он пребывает в себе и держится собой.

Благо Плотина есть не ч о иное, как абсолютная единичность мира, являющаяся принципом его устроенности и цельности, мешающая его распадению и исчезновению во мгле.

Хорошая "сготовленность" благоустроенность и связанность воедино всех вещей мира и их процессов, их смысла и их стремлений, нерушимая единичность всего и присутствие ее в каждом мельчайшем факте мира - вот что такое Благо Плотина.

Как ипостасийное первоединство пребывает в себе и не разрушается, так и отдельная величина остается сама собой, поскольку энергия первоединства почиет на всяком отдельном единстве, подобно тому как любое число, хотя и не есть единица (10) все же существует как нечто одно, т.е. все таки продолжает быть единицей (рота).

Чтобы быть, отдельная вещь или величина должны еще и отличаться от этого первоединого, т.е. быть не в той же мере единым, быть в той или иной мере отчужденной от себя. Только это совмещение в одной вещи ее тождественности и ее отличенности с первоединым и делает мыслимой отдельную вещь. Вещь амбивалентна. Поскольку она тождественна с единым, - она добра. Поскольку она отлична от единого - она дурна.

Чистый эйдос не подвержен становлению, он – неизменен и, стало быть, вечен. Но жизнь реального мира имеет временной характер: мир становится. Это значит, что временная длительность вещи совмещает в себе неподвижность эйдоса (ибо должно быть то неизменное, что именно меняется и длится), и неустойчивость меона. Таким образом, если беспредельное непознаваемо само по себе, ибо само по себе оно – неразличимая тьма, ничто, то оно оказывается познаваемым на эйдосе, ибо, соединяясь с эйдосом, оно превращает неподвижность эйдоса в становление, вечность - во время, абсолютную одновременность - в растянутую длительность времен.

Плотин дает кристально ясное определение душе: она есть становление, движение, отличающееся от ума и эйдоса именно этой временностью, конкретностью, напряженностью бытия.

Беспредельное само по себе непознаваемо. Оно познается только как полагание эйдосом для себя своей собственной границы. Ясно, что, если мы, заметивши эйдос, станем обращать внимание на то, что с ним делается и что привходит в него с меоном, мы должны увидеть его становление, движение. Это то, чего не было в чистом эйдосе. но мы можеи проделать и обратную операцию. Пусть перед нами реальная физическая вещь - тело. Оно все время меняется и течет. Если мы сосредоточимся на этой непрерывной текучести и будем соображать - куда она направляется, какие смысловые цели преследует, что появляется в результате этой текучести, - мы увидим в вещи нечто устойчивое и постоянное, что обнимает собой все изменения и осмысливает! их. Это и будет то, что Плотин называет покоем Беспредельного. Беспредельное действует в вещи как становление ее. Рассмотренное с точки зрения того, что именно становится и появляется в результате инаковости и изменений, оно есть некий покой, некая устойчивая осмысленность (определенной системы качеств).

В субстанции необходимо строжайше различать сущее и качество, так что можно говорить о различиях сущностных и различиях качественных, т.е. о различиях смысловых, с одной стороны, и о различиях вещных - с другой.

Всякое число есть некая объединенность, и всякое число есть одно, стало быть, и единица. Лошадь - единица и табун - единица. Получается, что перед нами везде только одни единицы. Откуда же нам получить другие числа?

Всякое число есть совершенно самостоятельная цельная собранность множественного, или раздельное единство смысла (ипостась).

Благодаря (числу) Мы получаем некоторую границу сущего, точнее резкое оформление, ибо все, что есть смысл и что есть в уме, точно и резко отличается от всего иного. Сущее, оформленное числом, предстает перед нами как некая умная картина.

У Ксенократа все числа выводятся из двух принципов: Единства и "неопределенной двоицы". Если под единством здесь понимается абсолютная единичность, то под двоицей - непрерывное, неразличимое и сплошное становление. Из диалектического объединения этих двух начал и возникли все реальные числа, которые, с одной стороны, непрерывно переходят одно в другое, а с другой - являются каждый раз неделимой индивидуальностью. (Единица как неделимая индивидуальность!)

Прокл с неоплатониками выставляет еще ступень т.н. единого которая по их мнению является абсолютной единичностью всего сущего, т.е. всего ума со всеми его внутренними расчленениями, и всей души с ее движениями, и всего космоса с его бесконечными телами и их системой (основа троицы?)

Во всяком отвлеченном числе можно различать две стороны. Одна сторона - это составленность всякого числа из единиц (пятерка из пяти единиц, десятка из десяти и т.д.). Но есть и другая сторона. Для понимания того или другого числа вовсе не нужно, одновременно с этим числом, пересчитывать все те единицы, из которых оно состоит и держать их в уме в раздельном виде. (миллион, дом и др.).

Число,взятое со стороны его неделимости, единичности и абсолютной простоты, Прокл называет просто "единицей" Поэтому все вообще числа, из скольких бы они единиц не состояли, имеют у Прокла название "единиц". А с присоединением их "множественной" характеристики Прокл называет их "сверхсущные единицы" (сингулярности?)

Аристотель говорит о замене платоновского абсолютного единства, существующего над вещами, тем единораздельным целым, которое вообще двойственно всякой вещи и всем вещам, взятым в целом.

В системе трех субстанций плотиновского учения бытию соответствует ум. Единое - сверхбытийный принцип - есть монада. Монада порождает диаду, двоицу. Это и есть бытие или ум.

Существование, говорит Плотин, - это след единого. В той мере, в какой о наличном мы можем говорить как о существующем, мы усматриваем в нем след присутствия высшего начала. И само бытие есть след, память и первое отражение сверхъ-единства. Единое - это источник рождения бытия.

Диадой бытие является потому, что в нем едины два начала: мыслящее и мыслимое. Бытие, таким образом, есть ум и высшее сознание; единое же не мыслит и не сознает. Ум мыслит не так, как это делает человек; не рассудок, переходящий при помощи логических связей от одной части знания к другой, а разум, схватывающий в своей интуиции целое, соответствует мысли бытия-ума. Мыслить для высшего ума - это значит просто быть.

Среди четырех правил арифметики первое место все еще остается за сложением; говоря по существу, число как бы отданного на откуп сложению (пятерка есть пять единиц, т.е. 5=1+1+1+1+1). Этой математике чистых "количеств", пережившей невиданный триумф с наступлением Нового времени, противопоставлена иная математика, ставшая духовным изгоем в условия торжествующего механицизма: математика "качеств", отталкивающаяся не от сложения, а от деления, где "два" предстает не как внешнее повторение "одного", но как внутренний результат его саморасщепления. Процесс органического расчленения единства, подчеркивающий изначальную "актуальную бесконечность числа". Сложение - машина; деление - организм. Переход от одной клетки к двум и больше совершается не за счет присоединения одной к другой, а за счет деления ее до бесконечности, которая выражается не символом "бреда" n+1, а самым определенным образом 1:n&

С У Щ Н О С Т Ь (Лосев. Самое само)

Термин "сущность" имеет длинную историю. Уже Аристотель насчитывает четыре его значения. Но мы будем понимать его только в одном значении. Под сущностью мы понимаем смысл, значение, ответ на вопрос "Что это такое?" Сущность эту можно назвать смыслом, значением, идеей. Однако смысл мы условимся понимать как момент сущности.

Под смыслом мы будем понимать сущность в своем бытии.

То же будет относиться у нас и к "значению".

"Идею", напротив, мы будем понимать гораздо шире, чем просто сущность.

Гегель, рассуждая о сущности, употребляет термин "рефлексия" Он говорит, что сущность есть отражение, рефлексия бытия в иную область. Действительно, сущность можно понимать как определенность бытия, но без самого бытия, совершенно так как в зеркале предмет отражается, но не существует там реально. Сущность в этом отношении подобна зеркалу. Она "снимает" с бытия его план, как бы фотографируя его, дает зеркальное отображение. Но она ничего не говорит о самом бытии, не содержит самого бытия как бытия, как актов полагания. Это именно смысл бытия, а не само бытие.

Сущность есть именно отраженное бытие; она есть только бытие, которое светится изнутри и видимо изнутри; это бытие, ушедшее внутрь и отразившееся в самом себе. Оно всегда говорит о себе, свидетельствует о себе. Сущность есть такое бытие, которое всегда что-нибудь требует о нем признать, в то время как чистое бытие ничего не требует.

Сущность всегда обязательно двупланова, перспективна. Она сама повторяет себя. Как изображение в зеркале есть прежде всего само зеркало, а потом то, что в нем отразилось.

По немецки Wesen (сущность) указывает на прошедшее время: сущность есть как бы то, что было (gewesen). Связь сущности с прошедшим не случайна. Прошедшее не значит абсолютно

переставшее быть. Прошедшее - то, что лишилось только возможности быть в настоящем. Оно очень даже продолжает быть, но только не в качестве бытия, и в частности наличного бытия, но именно в качестве сущности. Вещи миновали, умерли, исчезли; но - осталась их сущность. И в качестве сущности они существуют и теперь. [Но м/б Wesen как результат становления?]

Итак:

1. Сущность в своем бытии есть смысл;

2. Сущность в своем инобытии есть явление;

3. Сущность в своем становлении есть существование;

4. Сущность в своем ставшем есть вещь.

СМЫСЛ (LOGOS)

Смысл не есть самость. Самость, несомненно, предшествует смыслу, ибо самость включает в себя и вне-смысловое содержание.

В истории философии были две одинаково нелепые крайности:

1) признание только смысла при понимании вещи как его (смысла) продукта,

2) признание только вещи и смысла как производного от нее.

Но инобытие смысла есть вещь. Следовательно, если нет вещей как чего-то отличного от их смысла, то не существует и никакого их смысла.

Где нет различий и противопоставлений, там нет, и не может быть и никакого смысла.

Из вещей, как бы их ни понимать, статически или генетически, невозможно получить их смысла. Наоборот, сами вещи могут существовать только благодаря самостоятельному существованию смысла. Смысл есть бытие sui generis, несводимое ни на самое само, ни на вещи, ни на материю. Смысл вещи не есть ни самость вещи, ни сама вещь.

Смысл бытия есть все то, что можно о нем высказать, помыслить, почувствовать, представить и т.д. То, что в нем возбуждает нашу мысль, наши переживания, то или иное отношение к ней, то и есть смысл.

Смысл вещи есть то, чем она отличается от всего прочего.

Смысл вещи есть тождество всего того, из чего она состоит. Смысл вещи есть то, что объединяет, собирает, отождествляет все признаки и свойства вещи в одну неделимую, компактную вещь, когда мы можем сказать о ней только одно слово или сказать: "стол", "книга" "она", "эта" и др. Смысл вещи есть нечто в ней простейшее и неделимое. Он должен постигаться в одно мгновение, сразу и совершенно непосредственно.

Можно сказать, что в чувственной, конечной сфере все вещи существуют только отчасти и до некоторой степени. Ни одна чувственная и конечная вещь, живое существо или человек не проявляют себя целиком, но всегда по частям. Но ничто не мешает нам помыслить и такое бытие, которое проявляет себя сразу и целиком, такое бытие, которое действует не постепенно, но моментально, абсолютно, цельно и собранно (Бог).

Тождество есть символ различия, а различие – символ тождества.