Сущность и качество

В аристотелевском учении о категориях говорится, что они (категории) есть первые роды сущего. Однако можно заметить, что среди этих первых родов Аристотель выделяет группу категорий, которые являются "более первыми", чем другие. К этой группе, безусловно, принадлежит категория сущности. "Все остальные категории, - говорит Аристотель, - суть нечто последующее, по отношению к сущности". Сущность первая в ряду аристотелевских категорий. Непосредственно за ней (по степени важности) следуют категории качества, количества и места. Они то и составляют группу "наиболее первых" родов.

КАЧЕСТВО И СУЩНОСТЬ

В аристотелевской системе "онтологический статус" качества ниже, чем "онтологический статус" сущности. Для Аристотеля бытие качеств - особое, так сказать "пониженное" бытие, оно существует не само по себе, а только благодаря своей причастности с сущности - носителю качества.

Сущность, по Аристотелю, это всегда определенное нечто, вот эта единичная вещь. Качество противопоставляется сущности как определенному нечто. Это значит, что качество мыслится как неопределенное общее, противоположное определенному единичному бытию.

Для Аристотеля общее - это некоторое качество, а не сущность. Поэтому, например, платоновские идеи, могут рассматриваться как качества, но не как сущности. Сущность идет впереди качества и в плане логико-понятийном, и в плане онто-генетическом т.е. и возникает раньше, и определяет полнее. Конечно, качество связано с определением сущности, но это определение носит, скорее, уточняющий и дополняющий характер.

Сущность всегда связана с ответом на вопрос: " Что это?": качество - это такое определение сущности, которое отвечает на вопрос какова эта сущность?

Свою теорию качеств Аристотель строит на основании логико-грамматического анализа речи. Он выявляет структуру - отношений между сущностью и качеством по схеме "носитель - носимое". Сущность выступает как носитель ("субстанция"), а качество как носимое ("акциденция"). Если субстанция является безусловно сущим т.е. ее бытие зависит только от нее самой, то акциденция - это условно сущее, поскольку ее существование зависит от субстанции. Скажем, анализируя высказывания типа "человек ходит (сидит, говорит и др.), "Аристотель замечает, что "субъект (гипокименон) у них есть нечто определенное, а именно сущность или единичный предмет... ибо о хорошем и сидящем мы не говорим без такого субъекта". [Качество может дать имя вещи, но это вовсе не означает, что оно отождествляется с самой вещью ("горячее", "сухое")]

Но вернемся к аристотелевской системе категорий. Уже говорилось о категориях, занимающих в этой системе четыре первых строки. Это категории сущности, качества, количества и места. Их первенство обусловлено тем, что главные изменения, происходящие в мире, происходят в отношении именно этих категорий. Поэтому необходимо более подробно рассмотреть и их и изменения, вокруг них происходящие.

1. Изменение, которое происходит относительно сущности - это возникновение и уничтожение.

2. Если меняются свойства, но сама сущность при этом сохраняется, то это изменения качественные.

3. Если происходит рост или убыль какого-то качества, при сохранении и его и сущности, то это изменения количественные.

4. Если происходит простое пространственное перемещение объекта, но сохраняется и сущность, и качество, и даже размеры, то это изменение места.

Наиболее значительной (и интересной) представляется разница между сущностными и качественными изменениями. Сущность выступает как субъект всех изменений. Она представляет подлежащее "гипокименон", то с чем, собственно говоря, и происходят все изменения. Пока она сохраняется можно говорить о неком определенном, хотя и изменяющемся предмете. Но что означает изменение самой сущности? Только одно - ее уничтожение, ведь измениться для сущности означает перестать быть. Но, с другой стороны, возникла она тоже в результате изменения. Ведь ее, единичной сущности, вот этого человека, коня, дома не было.

Стало быть, изменение относительно сущности есть возникновение и уничтожение. Причем для Аристотеля и то, и другое неразрывно связаны. Ведь возникновение одного всегда есть уничтожение другого и наоборот - уничтожение чего бы то ни было, есть возникновение чего-то иного.

Но если сущность обладает самостоятельным бытием, утрачивая которое она исчезает сама, то качество - это не субстанция, а акциденция. Она существует не сама по себе, а только в сущности и только благодаря ей. Поэтому изменение качества, хотя и меняет что-то в облике сущности, но не затрагивает ее бытия. Изменившись, сущность продолжает быть, причем продолжает быть той же самой, пусть и в чем-то модифицированной сущностью.

Таким образом, согласно Аристотелю, качественные изменения, в отличие от сущностных, не касаются самого бытия объекта.

КАЧЕСТВО И КОЛИЧЕСТВО

В системе Аристотеля качество предшествует количеству и по происхождению и по значимости. Но давайте обратим внимание на философские основания новоевропейского естествознания и, прежде всего, на те его отрасли, которые называются "точными науками". О чем там, главным образом, идет речь? Правильно, о количественных соотношениях. Естествознание занимается установлением количественных соотношений, которые выражаются в математических формулах, трактуемых как законы природы. Рассматривая историю классической науки (т.е. историю науки, начиная примерно от 17 века) мы обнаружим, что те или иные отрасли знания приобретали статус подлинной науки лишь тогда, когда переходили от описания качества своих объектов к подсчету количественных соотношений.

Чем была физика до тех пор, пока Галилей не начал скатывать шары по наклонной плоскости, получив тем самым возможность измерять высоту не только высоту падения, но скорость и высоту подъема? Была ли химия наукой в полном смысле этого слова, пока Менделеев не предложил свою знаменитую таблицу, в которой порядок элементов определялся в соответствии с их атомным весом? О научности психологии начали говорить, только когда Павлов нашел возможность измерять психические реакции количеством выделенной слюны и т.д.

Короче, научность в новоевропейском понимании, прочно связывается не с качественным, а именно с количественным анализом. В современной науке качественные определения рассматриваются как неточные, приблизительные и грубые, свойственные, быть может, здравому смыслу, но не научному познанию. Качество зачастую рассматривается как некое "пред-количество", "недо-количество" которым пользуются по нужде, пока в той или иной области еще не выявлены количественные закономерности.

Философское обоснование подобного рода отношений между качеством и количеством можно найти в гегелевском законе перехода количественных изменений в качественные, принятом и усвоенным также и в системе марксистской философии. [О законе перехода количества в качество]

Качество не может быть полностью редуцировано к количеству, хотя редукционистский подход имел место в истории философии. Истоки этого подхода имеют глубокие корни.

Редукционизм: сведение качества к количеству.

Первые тенденции к редукционизму можно обнаружить еще в атомизме Демокрита, которые полностью сводил физические качества объектов к совокупности пространственных характеристик взаиморасположения составляющих эти объекты атомов, т. е. к чисто количественным отношениям.

Но более разработанный и более интересный вариант редукционизма мы находим у Платона. Для Платона математический объект гораздо ближе к миру подлинного бытия, чем чувственно воспринимаемая вещь, подверженная различного рода изменениям. Поэтому и познание сущности Платон связывает с познанием геометрических форм или фигур. По существу, Платон выдвигает программу математического (геометрического) естествознания, редуцирующего многообразие чувственного мира к совокупности геометрических конструкций.

Эта редукционистская программа математического естествознания реализуется Платоном в его геометрической теории вещества (Тимей). Проблема, которую ставит Платон, состоит в следующем: как организовать логическое движение познающей изменчивое вещество мысли, которая, по природе своей, должна давать устойчивые определения? Ведь вещества существуют лишь постольку, поскольку они переходят друг в друга. Но как тогда возможно их познание? Как можно дать устойчивое определение того, что становится другим?

Платон полагает, что элементы, из которых строится вещественность, являются не сущностями (субстанциями), а качествами (акциденциями или модусами). Они (эти элементы) выражают не " этость " бытия, а его " такость ". "Когда мы видим, - говорит Платон, - как нечто - хотя бы огонь – постоянно являет себя то одним, то другим, надо говорить не об "этом", но о "таком" огне, и также воду именовать не «этой», но "такой". "Это" - сущность, - согласно Платону, должна быть устойчивой, не подверженной никаким изменениям. Никакое качество, поскольку оно изменчиво, не заслуживает названия "это". [Отливка из золота разных фигур: все они по субстанциальному определению суть (что?) золото, но их вид - это акцидентальное определение, "качество" (какие?).

Платон сводит логику качественных преобразований вещественных элементов к более глубокой логике геометрических структур. Именно она и выступает у него как логика сущности. Элементы, говорит Платон, рождаются из фундаментальных треугольников, из которых составляются правильные объемные фигуры элементов: тетраэдр - огонь, октаэдр - воздух, икосаэдр - вода, куб - земля и додекаэдр - эфир.

Таким образом, всякая вода - вода не потому, что она влажна, холодна, текуча и т.д. (это все качества, "такость"), а потому, что в основе всякой "такой" воды лежит ее "этость" - икосаэдр - сущность всякой воды (нечто вроде Н₂О современной науки). Порядок категорий здесь иной, чем у Аристотеля: количество ближе к сущности, полнее и точнее выражает ее, чем качество.

Правда, в отличие от современной науки, Платон еще не до конца отделяет математизированные сущности от чувственных качеств: "ощущение от огня, - говорит он, - пронзительное, благодаря режущим граням и колющим углам тетраэдра". Но угол математического объекта не может колоть, а грань - резать!

У Платона же математические объекты ведут себя подобно физическим телам (колют и режут), что логически непоследовательно. Именно на это и обращает внимание ученик Платона Аристотель, упрекая учителя в том, что, замещая качество количеством, он совершает недопустимый переход к другому роду.