Каждому хорошо известно, что значит осознанно воспринимать, осознанно припоминать, осознанно что-то делать и что значит что-то воспринимать, припоминать или делать неосознанно

Человек, например, может идти по улице, осознанно обдумывая какую-то проблему, и при этом неосознанно, автомати­чески, переставлять ноги, обходить препятствия и даже выполнять более слож­ные действия, при этом у него помимо его осознанных намерений могут автома­тически всплывать в памяти какие-то события. Правда, если он захочет, некото­рые из этих процессов он сможет контролировать сознательно.

В этом примере отчетливо проявляются два плана проблемы сознания.

Во-первых, сознание представляется чем-то вроде сцены, на которой разворачиваются личные пере­живания, при этом то, что находится в центре этой сцены, «видится» лучше, чем то, что на периферии.

Во-вторых, осознание любых явлений неотделимо от чув­ства «Я», некоей самости, которая наделена волей, является конечной инстанцией, которая воспринимает, решает, припоминает, делает.

Таким образом, вопрос о сознании и его локализации в мозге тесно связан с вопросом о существовании и локализации того субъекта, который, обладая качеством произвольности, вызывает на психическую сцену нужные ему явления или же наблюдает на ней вещи, возникающие там помимо его воли.

Если сознание рассматривать как сцену, освещенную с той или иной степе­нью яркости, то вопрос о сознании превратится в вопрос о так называемом «уровне бодрствования». Здесь мы получим градации сознания, которые учиты­ваются в медицине: от ясного сознания до комы. Уровень бодрствования регу­лируется точно определенными мозговыми структурами, располагающимися в стволе головного мозга, основной из которых является так называемая ретику­лярная формация.

Гораздо более сложным является ответ на вопрос о происхождении сознания как качества конечной инстанции — субъекта и его локализации в мозге. Ответ на него во многом зависит от исходной философской позиции.

Именно в этом пункте анализа появляются бестелесные субстанции, выпол­няющие роль этого субъекта — дух, гомункулус, сознание как часть мирового сознания, — которые таинственным образом проникают в мозг, поселяются там, например, в эпифизе (Р. Декарт), и оттуда, пользуясь восприятием, мышлением и остальным психическим хозяйством, управляют внутренней жизнью че­ловека.

В диалектико-материалистически ориентированной философии и психоло­гии вопрос о субъекте и сознании решается на основе принципов, перечислен­ных выше: системности, детерминизма и развития.

Вопрос о субъекте человеческой деятельности нельзя решить, если при этом оставаться в пределах самого субъекта, так же как нельзя решить вопрос о при­роде психических явлений, если при этом не выходить за пределы организма и не учитывать его связей со средой. Только рассматривая развитие субъекта и его сознания как причинно обусловленный процесс взаимодействия психики индивида с его социальным окружением, можно понять сущность сознания как смыс­лового и системного психического образования (см. главу о сознании).

Если же учитывать смысловое и системное строение сознания, то, как убедительно пока­зывает в своих работах А.Р. Лурия, необходимо будет признать, что качество сознания зависит от деятельности всего мозга в целом, но в особенности оно свя­зано с деятельностью лобных отделов мозга, отвечающих за произвольное плани­рование и контроль деятельности, в основе чего лежит социально обусловлен­ное мышление, реализуемое речевыми средствами.

«Коррелятом сознания» (Л.С. Выготский) является слово с его значением и смыслом, а формой его су­ществования — диалог. Совмещение сцены (или, по А.Н. Леонтьеву, чувствен­ной ткани) с происходящим на ней диалогом (где главным действующим лицом является значение слова, понятие), в рамках которого осуществляется приказ и контроль за собственными действиями, воспроизводит полное качество челове­ческого сознания.

Сформулированное Л.С. Выготским положение о смысловом и системномстроении сознания, а также идея о его постепенном и непрерывном развитии заключается в том, что именно общение, осуществляемое при главенствующей роли языка, приводит к формированию у ребенка речи, которая осуществляет коренную перестройку структуры всех его психических процессов. Овладевая речью взрослых и на этой основе формируя собственную речь, ребенок начинает по-новому анализировать и систематизировать впечатления, получаемые при его взаимодействии с внешним миром. Категоризация объектов и поименование этих категорий, осуществляемые на речевой основе, приводят к формированию опосредованного речью восприятия, произвольной, организованной на смысло­вой, логической основе памяти, произвольного внимания, качественно иных форм эмоционального переживания. На основе речи формируются новые слож­ные формы регуляции собственной деятельности. И, наконец, благодаря ре­чевой классификации индивидуальных качеств людей и оценке с их помощью своего собственного поведения и переживаний, формируется представление о самом себе — самосознание (Я-концепция), тот самый субъект, который наблю­дает за событиями, разворачивающимися на сцене сознания и, по мере своих возможностей, управляет ими.