Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.: понятие преступления, «лестница наказаний»

первый российский уголовный кодекс. Было подписано 15 августа 1845 года Николаем I. Оно было введено в действие в 1846 году. Уложение представляло собой кодифицированный нормативный акт, содержавший как нормы, регулировавшие общие вопросы уголовного права, так и устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступных посягательств.

Разработка Уложения велась первоначально в Министерстве юстиции, а затем во II отделении Императорской канцелярии, оно введено в действие с 1 мая 1846 г. Содержало более 2 тыс. статей, впервые содержало Общую часть, функции которой выполнял первый раздел закона.

Уложение делило правонарушения на преступления и проступки, хотя граница была проведена не слишком четко. Так, по Уложению преступлением или проступком признавалось нарушение или неисполнение установленных законом предписаний. Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту посягательства, хотя и не очень четко.

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве – институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и «совершившееся» преступление (ст. 8-11). Так называемый «голый» умысел, известный Российскому законодательству с давних времен, наказывался только

в случаях, прямо предусмотренных в законе (это были наиболее тяжкие государственные преступления), и определялся следующим образом: «Изъявление на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло» (ст.

9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом, устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение преступления. «Применение или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному» (ст. 10). Наказание за приготовление к преступлению следовало только в установленных законом случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не был противозаконным (ст. 118). «Покушением на преступление считается всякое действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в исполнение» (ст. 11). Уложение же знало виды покушения. Ответственность за покушение на преступление определялась «по большей или меньшей близости сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления» (ст. 120).

В Уложении 1845 года очень четко для того времени был сформулирован институт добровольного отказа от совершения преступления (правда, без сформулированного термина), причем по существу он вполне совпадал с аналогичным институтом, содержащемся в уголовном кодексе России (ст. 16): «Когда учинивший приготовление к преступлению или уже и покусившийся на оное остановился при том и по собственной воле не совершал преднамеренного, то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем приготовлении и покушении есть само по себе преступление» (ст. 119). Изложенное достаточно очевидно свидетельствует о том, что основные понятия института неоконченного преступления в Уложении 1845 года были разработаны на весьма высоком уровне.

Уложение делило преступления и проступки на умышленные и неумышленные, различало умысел двух степеней: заранее обдуманный и «по внезапному побуждению». Неосторожность как форма вины не была отражена в виде общего определения, однако в целом неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания.

Подробно регламентировался институт соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Выделялись 2 формы соучастия – без предварительного согласия и по предварительному согласию, при этом виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия. Регламентировались также пределы ответственности соучастников.

Уложение устанавливало определенные обстоятельства, «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину». К таковым относились: невинность деяния; малолетство; безумие, сумасшествие и припадки болезни; добросовестное заблуждение; принуждение; необходимая оборона.

Основаниями уголовной ответственности Уложение признавало «несомненную доказанность преступного деяния и виновность».

В системе преступлений на первом месте стояли преступления и проступки против религии, государства, порядка управления, должностные преступления. При этом формулировки отличались громоздкостью и казуистичностью, поскольку законодатель стремился предусмотреть все возможные виды преступлений. Так, наказание за убийство предусматривалось 24 статьями Уложения.