Законодательство в области судебного и учебного дела

При Александре III произошла корректировка и некоторых сторон судопроизводства. Утвержденные императором Александром II в 1864 г. судебные уставы вводили в России самую демократическую для того времени судебную процедуру. Суд отделялся от администрации, утверждалось равенство всех перед законом, гласность и состязательность сторон в судебном процессе, несменяемость судей и судебных следователей. Уставы устанавливали в России суд присяжных и институт присяжных поверенных (адвокатов).

Коронный суд имел две инстанции. Первой являлся окружной суд, а второй – судебная палата. В отдельных губерниях, в зависимости от их размеров и численности населения, могло существовать от одного до трех окружных судов. Несколько губерний составляли судебный округ во главе с судебной палатой. На местном уровне существовала ещё категория мировых судей, занимавшихся рассмотрением мелких исков и бытовых тяжб. Суд присяжных действовал в рамках окружного суда, в его компетенцию входили уголовные преступления. Присяжные заседатели (обычно их число не превышало 14 человек) избирались на основе имущественного ценза из числа местных жителей. Они устанавливали лишь виновность или невиновность подсудимого, а меру наказания определял судья. Суд присяжных отражал стремление судить человека не только «по букве закона», но и «по сердцу».

Судебная практика показала, что в делах, касавшихся тяжких преступлений, в том числе политических, подобное правило порой приводило к оправданию преступлений. Самым известным случаем такого рода стал в 1878 г. процесс над Верой Засулич, которую коллегия присяжных признала невиновной.

Создатели передовых судебных уставов 1864 г. не предполагали, что вводимая система гласности судопроизводства приведет к нежелательным общественно-политическим последствиям. Как правило, судебные заседания являлись открытыми. Исключение делалось лишь при разбирательстве богохульства, оскорбления женской чести и некоторых категорий имущественных дел. Ограничения на информацию о подобных процессах не налагалось, и газеты подробно воспроизводили речи подсудимых и адвокатов, являвшиеся порой, по существу, антиправительственными декларациями. Зал суда становился трибуной политической агитации. Находились юноши и девушки, для которых такие отчеты становились своего рода «политическими университетами».

12 февраля 1887 г. царь одобрил заключение Государственного Совета, в соответствии с которым доступ в судебное заседание малолетних и учащихся запрещался, двери судебного заседания закрывались для публики в тех случаях, когда суд признавал, что обстоятельства разбирательства могут оскорблять религиозное чувство, нравственность, затронуть достоинство государственной власти и нанести вред общественному порядку. В таких случаях никаких подробных отчетов, а уж тем более стенограмм судебных разбирательств публиковать не разрешалось.

Несмотря на ряд нововведений, все основополагающие принципы судебной реформы 1864 г. (несменяемость судей, независимость судопроизводства, суд присяжных, право на защиту) пересмотру не подлежали.

Преобразования коснулись и организации учебного дела в империи. В 70-е гг. XIX в. стало ясно, что дело организации просвещения нуждается в реорганизации. Даже самые «твердокаменные» приверженцы «исконных начал» и «исторических основ» не спорили с тем, что необразованность и невежество – общественное зло, что учебных заведений в стране явно не хватает, а кадры преподавателей готовятся плохо. Со всей определенностью обозначилась и ещё одна проблема – организация высшего образования.

К моменту воцарения Александра III в Российской империи действовали университеты: Московский, Дерптский (современный эстонский город Тарту), Петербургский, Казанский, Варшавский, Киевский, Новороссийский (Одесса), Гельсингфоргский (Хельсинки), Харьковский. В 1888 г. открылся и первый университет в Сибири – Томский.

Университетский устав 1863 г. предоставлял высшим учебным заведениям широкую автономию, передав «ученой корпорации» все дела по организации преподавания и внутреннего распорядка. Ректор и профессора избирались, студенты имели право на создание землячеств и ассоциаций «по интересам», дисциплинарные нарушения рассматривались особым университетским судом, существовала и особая университетская полиция.

Автономия высших учебных заведений, их обособленность от государства вели к тому, что они становились центрами антиправительственной агитации, нелегальная литература распространялась здесь почти свободно, а студенческие ассоциации главное внимание уделяли обсуждению жгучих политических вопросов. Студенческие беспорядки, участие их в антиправительственных акциях стали обычным явлением в 60–70-е гг. XIX в. Обозначился и ещё один существенный недостаток организации. Единых, общероссийских учебных программ не существовало, и в каждом университете дисциплины преподавались на свой лад. В результате знания по одному и тому же предмету выпускников различных университетов часто мало сочетались.

Задача наведения порядка в высших учебных заведениях досталась Александру III по наследству от отца. В ноябре 1882 г. министр просвещения И. Д. Делянов опять внес в Государственный Совет проект изменения университетского устава, в основном совпадавший с предложениями Толстого. После длительных обсуждений в мае 1884 г. дело дошло до голосования общего собрания. Мнения разделись. Меньшинство поддержало предложения по введению контроля, большинство же высказало различные оговорки, настаивая на продолжении «изучения вопроса». Дело могло опять затянуться на годы.

Через три месяца царь созвал особое совещание, на которое пригласил высших должностных лиц империи для подробного обсуждения. Здесь опять прозвучали лишь аргументы, уже известные монарху по журналам Государственного Совета. Выслушав доводы, самодержец решил больше не откладывать решение. 15 августа 1884 г. он утвердил мнение меньшинства Государственного Совета. В России начала действовать новая редакция университетского устава.

Франко-русский союз

К началу 90-х гг. Российской империи противостоял на западе мощный политический и военно-стратегический германо-австрийский блок. Все иллюзии времен князя А. М. Горчакова и Александра II о приоритетах династической «сердечной дружбы» перед всеми прочими политическими факторами окончательно развеялись. Вена являлась для Берлина главным, ближайшим и надежнейшим партнером и союзником.

В этих условиях Россия пошла на шаг, который трудно было ещё недавно и представить: она заключила военно-политический союз с республиканской Францией. Две столь непохожих страны стали партнерами, определив тем самым расстановку сил в мире в последующие десятилетия.

Первым шагом к образованию союза стало политические соглашение от августа 1891 г., в котором стороны обязывались прилагать все силы к поддержанию мира и для этого проводить консультации по всем острым международным вопросам. Через год, в августе 1892 г., Россия и Франция заключили военную конвенцию. Её основной смысл содержался в первой статье: «Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все войска, какими может располагать для нападения на Германию».

В конвенции говорилось, что Франция должна выставить против Германии армию в 1300 тысяч человек, Россия – 700–800 тысяч. Обе стороны обязывались ввести эти силы в действие «полностью и со всей быстротой» – с тем, чтобы Германии пришлось одновременно сражаться и на Западе, и на Востоке.

Положения франко-русского союза являлись секретными. На этом настаивали в Петербурге, чтобы не форсировать военно-стратегическое сближение между Берлином и Веной. Но сохранять долго в тайне столь важный международный договор было сложно, и через несколько лет Франция и Россия официально признали свои союзнические обязательства.

В октябре 1894 г. в России появился новый монарх Николай II. Принимая главу официальной делегации Франции генерала Р. Буадефра, прибывшего на похороны Александра III, Николай II заверил его, что и во внутренней, и во внешней политике он «будет свято продолжать дело отца». Общий внешнеполитический курс России не изменялся: союз с Францией и поддержание как можно более дружеских отношений с другими державами.