Рабочие союзы. «Кровавое воскресенье»

Развитие промышленности вело к увеличению численности рабочих, концентрировавшихся компактными массами на окраинах больших городов, в рабочих поселках при фабриках и заводах. Именно в эти места устремлялись социалистические агитаторы, стремившиеся подчинить рабочую массу своему влиянию и заставить их действовать в соответствии с планами марксистов. Экономические условия жизни у большинства рабочих были достаточно тяжелыми, что делало рабочую массу очень восприимчивой к разговорам о «правде» и «справедливости». В нелегальных листовках и брошюрах немало о том писалось.

Основную часть рабочих России составляли выходцы из деревни, вчерашние крестьяне, предки которых испокон веков жили в среде сельской общины, где уравнительное распределение урожая, налогов, повинностей было нормой; где вместе пахали, помогали друг другу. Там почти все были равны. Богатых было мало, и они не пользовались уважением. Перебравшись в город, устроившись на завод или фабрику, выходцам из села было очень непросто в новой обстановке. Здесь каждый был сам по себе, каждый должен был «урывать» лишнюю копейку и часто за счет другого. Многие такой жизни не понимали и не принимали. Они хотели, чтобы все было поровну, все было «по правде». Крестьянские представления о справедливости не выдерживали столкновения с капиталистической действительностью.

Несмотря на все призывы и «разъяснительную работу» социалистов, рабочие никаких требований изменить политическое устройство страны не выдвигали. Выступать против власти царя значило выступать против Бога. На такое могли отважиться лишь самые отчаянные. Уважение к царской власти оставалось сильным.

Но не только социалисты, ненавистники порядка и государственных устоев увидели в рабочих силу, способную в будущем стать мощным политическим оружием. Такую опасность осознавали и многие монархисты, понимавшие, что власть не может оставаться в стороне от рабочего вопроса, не может отдавать рабочих под воздействие все более наглевшей социалистической агитации.

Одним из таких деятелей стал полковник С. В. Зубатов, имя которого в истории неразрывно связано с так называемым периодом «полицейского социализма». Именно он стал инициатором создания «рабочих союзов» под покровительством и при содействии Департамента (управления) полиции.

Широко мыслившие монархисты, к числу которых относился и жандармский полковник, ещё задолго до 1905 г. разглядели новую и невиданную раньше опасность – рабочее движение, которое постепенно разрасталось, охватывало различные районы, все новые и новые группы наемных тружеников. Рабочая среда становилось угрожающим «взрывным материалом». С целью предотвратить подчинение рабочего движения социалистическим группам С. В. Зубатовым была предложена идея создания под контролем властей легальных союзов, выражающих и отстаивающих интересы рабочих.

Этот замысел базировался на представлении, что русский царь находился вне партий, был главой всего русского народа, а не какой-то отдельной его части. Поэтому не должны быть безразличными к бедам рабочих власти, монархом поставленные. Власть не имеет права оставаться в стороне в конфликте между рабочими и хозяевами, обязана стать бесстрастным арбитром в их спорах, дать рабочему люду надежду и поддержку против «акул капитализма» и «хищников наживы». По мысли «полицейского социалиста», рабочие союзы должны были отстаивать профессиональные интересы трудового люда и не заниматься политикой.

Первая зубатовская организация появилась в 1901 г. в Москве, её опекал дядя царя Московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. Она носила название «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве». После Москвы подобные ассоциации появляются и в других городах: Минске, Одессе, Киеве. Самой же крупной стало «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», возникшее в начале 1904 г. К концу года это общество уже имело 17 отделений (отделов) во всех рабочих районах столицы. Задача его состояла в том, чтобы способствовать трезвому и разумному времяпрепровождению, укреплению русского самосознания, правовому просвещению. Члены организации платили небольшие взносы, имели возможность пользоваться бесплатной юридической консультацией, библиотекой, посещать лекции, концерты.

Собирались рабочие в специальных помещениях, клубах или чайных, где и происходили встречи и беседы. Такие собрания посещали тысячи человек. Постоянно перед ними выступал уроженец Полтавской губернии, выпускник Петербургской Духовной Академии священник Григорий Гапон, страстно клеймивший хищников – хозяев, рисовавший проникновенные картины общественной несправедливости, что вызывало живой отклик у слушателей. «Батюшка» быстро прослыл радетелем за «народное дело».

В конце 1904 г. на одном из собраний возникла идея идти к царю и просить у него «правды и защиты». Как позже выяснилось, к этому времени Гапон уже был убежденным провокатором, попавшим под влияние различных «революционных борцов» и особенно известного деятеля террористической партии эсеров П. М. Рутенберга. В тайне от рабочих «батюшка» и его «социалистические наставники» вынашивали замысел организовать общественные беспорядки.

В начале января 1905 г. на крупнейшем предприятии Петербурга – Путиловском заводе вспыхнула стачка, вызванная увольнением нескольких рабочих. Забастовка быстро начала распространяться, и к ней стали примыкать рабочие других предприятий и районов. Это событие ускорило ход дел, и рабочие почти единогласно приняли решение идти к царю с петицией. Но с полным перечнем самих требований рабочие в массе своей ознакомлены не были; он был составлен небольшой «группой уполномоченных» под председательством Талона.

Рабочие лишь знали, что они идут к царю просить «помощи бедному люду». Между тем, наряду с экономическими пунктами, в петицию втайне от рабочих был включен ряд политических требований, которые затрагивали основы государственного устройства и носили откровенно провокационный характер. В их числе: созыв «народного представительства», полная политическая свобода, «передача земли народу».

Власти военные и полицейские показали свою беспомощность и вместо того чтобы изолировать десяток организаторов, долго полагались на «слово Гапона», уверявшего их, что шествие не состоится. Самого Николая II в Петербурге не было, и идея вручить ему петицию в Зимнем дворце была просто абсурдна. Власти наконец уразумели, что Гапон ведет двойную игру, и 8 января приняли решение ввести в столицу большой контингент войск и блокировать центр города. В конце концов более 100 тысяч человек все-таки прорвались к району Зимнего дворца, в разных местах города была открыта стрельба. Имелись жертвы: было убито 96 и ранено 333 человека. Враги же трона и династии во много раз завысили количество погибших и называли «тысячи убитых».

Царь, находившейся в Царском Селе, узнав о событии, горько переживал. В дневнике записал: «Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!» Но изменить уже ничего было нельзя. Престиж власти в глазах очень многих был серьезно поколеблен.