Преосуществление как смысл жизни

Как относиться к тому, что жизнь как была, так и остается греховной?

В чем разница между верующим и неверующим? Грешит и тот, и другой. Апостол Павел пишет:«Ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом» (Рим. 3:9). Кстати, когда будете читать Послание к Римлянам апостола Павла, подставляйте вместо слова «иудей» — ве­рующий, а вместо «еллин» — неверующий. Ибо, как он пишет,«какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания? Великое пре­имущество во всех отношениях, — отвечает, —а наипаче в том, что им вверено Слово Божие» (Рим. 3:1—2). Но ведь согрешают и верующие, и неверующие. В чем же все-таки наше отличие? С чем мы справляемся на исповеди?

-С грехом как содеянным поступком.

-А почему тогда мы причащаемся «во оставление грехов», если на исповеди грехи были нам отпущены?

На исповеди отпускаются грехи как поступки. А в Таинстве Причастия попаляется сама наша склонность ко греху, механизм греха, то, что апостол Павел называет «законом греха». А так как у каждого из нас есть собственная греховная наклонность и мы о ней знаем, — это нормальное состояние осознавать, что ты — грешник. Собственно говоря, в христианском пони­мании путь к праведности начинается с осознания своей греховности.

Иероним Блаженный писал, что мы стано­вимся праведниками только тогда, когда исповедуем, что мы грешники, и в деле своего спасения уповаем не на свои заслуги, а только на жертвенный подвиг Господа и Спаса нашего Иису­са Христа. Именно в свете великого милосердия Божия к грешникам осознание своей греховно­сти и оценка своего внутреннего состояния как падшего не ввергает твою душу в уныние. У че­ловека, осознавшего свою греховность, а имен­но с этого начинается духовная жизнь, есть серьезная мотивация искать Божией милости и любви. Ибо грешник не ищет справедливости Божией, так как справедливость чревата наказанием, и он не ищет воздаяния за свои дела, так как воздаяние за грех — смерть.

Любой грешник чает обрести прощение грехов. И когда он обращается к Богу, обостряется борьба с грехами, но чем чаще христианин исповедуется и причащается, тем более ослабевает власть греха над ним. Для молодого человека, например, согрешить ничего не стоит. Он даже не заметит. Точно так же, как может не почувствовать разницы своего состояния до и после исповеди. Но с годами любой нормальный христианин, который регулярно исповедуется и причащается, начинает чувствовать грех, ощущать его даже физически. Мне неоднократно приходилось слышать от пожилых священни­ков, что, когда они входят в состояние греха, у них повышается давление, начинается бессонница, депрессия. Я, например, диабетик — у меня сразу повышается сахар. А после исповеди и особенно после причастия все нормализуется.

Я спрашивал у опытного старца, почему мы с годами начинаем ощущать грех на физическом уровне. Он сказал, что это происходит уже преосушествление не только внутренней, духовной, но и физической природы человека из «чада гне­ва» в состояние чада Божия.В этом смысл жизни христианина — преосуществление из «чада гнева» в чадо Божие. Точно так же, как мы знаем, что перед Причастием в храм приносят хлеб и вино, которое покупают в магазине. Просфоры, конечно, выпекают в просфорне, но накануне тоже покупают муку, которую продавал какой-нибудь бизнесмен, а до этого мололи на муко­мольном заводе, рассыпали по мешкам, а еще раньше комбайн пожинал колосья... Но во время литургии, когда Дары переносят на престол, происходит преосуществление Даров, это уже не хлеб и вино, а Тело и Кровь Христовы. Так же и человек должен прожить эту жизнь и преосуществиться, и наиболее этому способствует именно Таин­ство Причастия, когда прелагается наша природа из падшей в обновленную Богочеловеком.

Когда мы читаем молитвы ко Причастию, мы просим, чтобы благодать коснулась всего наше­го существа, изменила чувства и помышления, и это действительно происходит. Поэтому, если мы с годами начинаем острее чувствовать грех, это не значит, что с годами мы стали греховнее. Наоборот. Мы начинаем видеть грех там, где раньше его не замечали. В юности мы могли на­грубить кому-нибудь и не заметить, а в зрелые годы христианин настораживается даже, когда у него просто помыслы появились, он начинает с ними борьбу. Это нормальное рабочее состоя­ние быть недовольным собой.

-А долго ли это будет продолжаться?

-До смерти. Апостол Павел пишет: «по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находяще­гося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7:22—24). Все мы, как я часто говорю, — хорошо замаскиро­ванные грешники. Кто-то платочек повязал, чтобы вид был благообразный. Я в подряснике, с крестом... Но в глазах Бога мы все абсолютно прозрачны. И мы мало чем отличаемся друг от друга. Наша задача осознать, что Церковь — это сообщество грешных людей, кото­рые ищут спасение. У нас все Таинства — для грешников. Причастие — «во оставление грехов». Исповедь — в отпущение. Соборование — в про­щение забытых грехов. Хиротония — «благо­дать, всегда немощное врачующая и оскудева­ющее восполняющая».

Если в Церковь приходит человек, который заявляет, что у него нет грехов, мы ему говорим: ты не туда пришел, иди в мечеть или в синаго­гу, там собрались чудаки, которые верят, что они посредством своей автономной праведности могут взобраться на небо. У нас здесь, в Церк­ви, собрались грешники. Мы, христиане, не испытываем никаких иллюзий относительно себя самих. У нас любое Таинство связано с гре­хами. Церковь — лечебница, и когда мы при­ступаем к этим врачующим Таинствам, у нас обостряется чувство греха. Благодать, действуя в нас, позволяет нам реально оценить свое состояние, чтобы наметить пути исправления.

Беседовала Ольга Орлова