Советское общество в 20-е гг. ХХ в. Судьба НЭПа в СССР

 

Первые шаги в либерализации экономики, введении рыночных отношений способствовали решению задачи восстановления народного хозяйства страны, разрушенного Гражданской войной. Явный подъем обозначился к началу 1922 г. Началась реализация плана ГОЭЛРО.

Из состояния разрухи стал выходить железнодорожный транспорт, движение поездов было восстановлено по всей территории страны. К 1925 г. крупная промышленность достигла уровня 1913 г. Были пущены Нижегородская, Шатурская, Ярославская, Волховская ГЭС. Путиловский машиностроительный завод в Петрограде, а затем Харьковский и Коломенский заводы стали выпускать тракторы, Московский завод АМО – грузовые автомобили. За период с 1921 по 1924 г. валовая продукция крупной государственной промышленности возросла более чем в 2 раза.

Начался подъем в сельском хозяйстве. В 1921–1922 гг. государство получило 233 млн. пудов зерна, в 1922–1923 – 429,6 млн., в 1923–1924 – 397 млн., в 1925–1926 – 496 млн. пудов. Государственные заготовки масла увеличились в 3,1 раза, яиц – в 6 раз.

Переход к продналогу улучшил социально-политическую обстановку в деревне. Но первым успехам помешали чрезвычайные бедствия, обрушившиеся на основные зерновые районы страны. 25 губерний Поволжья, Дона, Северного Кавказа и Украины были поражены сильнейшей засухой, что в условиях послевоенного продовольственного кризиса привело к голоду, унесшему около 6% населения. Борьба с голодом велась как широкая государственная кампания с привлечением предприятий, организаций, Красной армии, международных организаций (АРА, Межрабпом). В пораженных голодом районах сохранялось военное положение, введенное там еще в годы Гражданской войны, стала реальной угроза мятежей, усилился бандитизм.

На первый план выдвинулась новая проблема. Крестьянство выказало свое недовольство нормой продналога, которая оказалась непосильной. В сводках ГПУ за 1922 г. «О политическом состоянии российской деревни» отмечалось крайне негативное влияние продналога на материальное положение крестьян. Местные власти применяли решительные меры к задолжникам вплоть до репрессий. В некоторых губерниях проводились опись имущества, аресты и суды. Подобные меры встречали активное сопротивление крестьян. Так, например, жители одной из деревень Тверской губернии расстреляли отряд красноармейцев, прибывший для взимания налога.

В мае 1922 г. ВЦИК принял Основной закон о трудовом землепользовании. В рамках государственной собственности на землю, подтвержденной кодексом, крестьянам предоставлялась свобода выбора форм землепользования вплоть до организации единоличных хозяйств.

Развитие единоличных хозяйств в деревне привело к усилению классового расслоения. В результате в тяжелом положении оказались маломощные хозяйства. В 1922 г. в ЦК РКП(б) начали поступать сведения о распространении системы кабальных сделок в деревне. Это означало, что бедняки для того, чтобы получить ссуду или инвентарь у кулаков, вынуждены были закладывать свой урожай «на корню» за бесценок. Эти явления – тоже лицо НЭПа в деревне.

Вообще первые годы НЭПа стали серьезным испытанием нового курса, поскольку возникающие трудности были обусловлены не только последствиями неурожайного 1921 г., но и сложностью перестройки всей системы экономических отношений в стране.

Весной 1922 г. разразился финансовый кризис, непосредственно связанный с введением капиталистических форм экономики. Как писал М. Булгаков, в конце 1921 г. в Москве появились триллионеры, т. е. люди, имевшие триллионы рублей. Астрономические цифры стали реальностью, потому что появилась возможность покупать на них товары, но эта возможность ограничивалась постоянным обесцениванием рубля, что, естественно, сужало возможности свободной торговли и рынка.

В это время проявил себя и новый нэпманский предприниматель, «советский капиталист», который в условиях товарного голода неизбежно становился обычным перекупщиком и спекулянтом. В. И. Ленин, оценивая спекуляцию, говорил, что «вырывается машина из рук, едет не совсем так, как воображает тот, кто сидит у руля этой машины».

Серьезно осложнилось положение в промышленности в 1923 – начале 1924 гг., когда произошло резкое снижение темпов роста промышленного производства, что привело, в свою очередь, к массовому закрытию предприятий, росту безработицы, появлению забастовочного движения, охватившему всю страну.

Причины поразившего в 1923 г. экономику страны кризиса стали предметом обсуждения на XII съезде РКП(б), состоявшемся в апреле 1923 г. «Кризис ножниц цен» – так его стали называть по знаменитой диаграмме, которую Л. Д. Троцкий, заговоривший об этом явлении, показал делегатам съезда. Кризис был связан с расхождением цен на промышленные и сельскохозяйственные товары (это и называлось «ножницы цен»). Произошло это потому, что в восстановительный период по масштабам и темпам восстановления впереди шла деревня. Кустарно-ремесленное и частное производство росло быстрее, чем крупная промышленность. К середине 1923 г. сельское хозяйство было восстановлено по отношению к довоенному уровню на 70%, а крупная промышленность – всего на 39%.

Было принято решение о понижении цен на промышленные товары, что, безусловно, предотвратило углубление кризиса, который создавал серьезную угрозу социального взрыва в стране.

В то же время социально-политический кризис, поразивший страну, не мог быть ограничен только узкими рамками проблемы «ножниц цен». В 1923 г. многие губернии страны были охвачены забастовочными движениями. В отчетах ОГПУ «О политическом состоянии СССР» выделялся целый комплекс причин: это долговременные задержки заработной платы, ее низкий уровень, повышение норм выработки, сокращение штатов, массовые увольнения. Наиболее острые волнения произошли на текстильных предприятиях Москвы, на металлургических предприятиях Урала, Приморья, Петрограда, на железнодорожном и водном транспорте.

1923 г. был тяжелым и для крестьянства. Определяющим моментом в настроениях крестьянства стало недовольство чрезмерно высоким уровнем единого налога и «ножницами цен». В некоторых районах Приморской и Забайкальской губерний, в Горской Республике (Северный Кавказ) крестьяне вообще отказывались уплачивать налог. Многие крестьяне, чтобы заплатить налог, вынуждены были продавать свой скот и даже инвентарь. Появилась угроза голода. В Мурманской, Псковской, Архангельской губерниях в пищу уже начали употреблять суррогаты: мох, рыбные кости, солому. 

Социально-экономический и политический кризис не мог не отразиться и на положении партии. 8 октября 1923 г. Троцкий изложил свою точку зрения на причины кризиса и пути выхода из него. Убеждение Троцкого, что «хаос идет сверху», что в основе кризиса лежат субъективные причины, разделяли многие руководители хозяйственных ведомств и организаций.

Такая позиция Троцкого получила осуждение большинства членов ЦК РКП(б), и тогда он обратился к партийным массам. 11 декабря 1923 г. в «Правде» было опубликовано «Письмо к партийным совещаниям» Троцкого, где он обвинил партию в бюрократическом перерождении. В течение целого месяца с середины декабря 1923 г. до середины января 1924 г. 23 страницы «Правды» были заполнены дискуссионными статьями и материалами.

Трудности, возникавшие по мере развития и углубления НЭПа в первой половине 1920-х гг., неизбежно вели к внутрипартийным спорам. Формирующийся «левый уклон»в партии, в котором обвиняли Троцкого и его сторонников, фактически отразил неверие определенной части коммунистов в перспективы НЭПа в стране.

На VIII Всесоюзной партийной конференции были подведены итоги дискуссии и принята развернутая резолюция, осудившая Троцкого и его сторонников за мелкобуржуазный уклон. Обвинения во фракционности, антибольшевизме, ревизии ленинизма пошатнули его авторитет, стали началом краха его политической карьеры.

В 1923 г. в связи с болезнью Ленина идет постепенный процесс концентрации власти в руках основной «тройки» ЦК: Сталина, Каменева и Зиновьева. Для того чтобы исключить в будущем оппозиционность внутри партии, на конференции был обнародован седьмой пункт резолюции «О единстве партии», принятый на Х съезде и до этого времени сохранявшийся в тайне.

Пока Ленин реально возглавлял партию, его авторитет в ней был непререкаем. Поэтому борьба за власть между представителями политических течений могла иметь только характер скрытого соперничества. С 1922 г., когда И. В. Сталин занял должность генерального секретаря РКП(б), он постепенно расставлял своих сторонников на ключевые посты в партийном аппарате.

На XIII съезде РКП(б) 23–31 мая 1924 г. были отмечены две тенденции развития советского общества: одна – капиталистическая, когда на одном полюсе накапливается капитал, на другом – наемный труд, нищета; другая – через наиболее понятные, доступные формы кооперации – к социализму.

С конца 1924 г. начинается проведение курса «лицом к деревне», избранного партией в результате усилившегося недовольства крестьянства проводимой политикой.

Разработчиком и идеологом «деревенского НЭПа» стал Н. И. Бухарин, считавший, что необходимо активно развивать НЭП в деревне. С обоснованием нового поворота в экономической политике в деревне Бухарин выступил 17 апреля 1925 г. на собрании Московского партийного актива, через неделю его доклад был опубликован в «Правде». Именно в нем Бухарин произнес знаменитую фразу, обращаясь с призывом ко всему крестьянству: «Обогащайтесь!»

Этот курс получил практическое воплощение на апрельском (1925) Пленуме ЦК РКП(б), который зафиксировал, что «вместе с развитием рыночных отношений в деревне, а также усилением торговой связи с городом и внешним рынком идет и будет расти укрепление основной массы середняцких хозяйств с одновременным ростом (по крайней мере, для ближайших лет) на одной стороне зажиточных слоев деревни с выделением капиталистических элементов (купечества), и на другой – батраков и деревенской бедноты»^[33].

А в декабре 1925 г. состоялся XIV съезд РКП(б), где был официально одобрен курс на победу социализма в СССР. Съезд назвал это «основной задачей нашей партии» и подчеркнул, что «налицо экономическое наступление пролетариата на базе новой экономической политики и продвижение экономики СССР в сторону социализма, а государственная социалистическая промышленность все более становится авангардом народного хозяйства», следовательно, «во главу угла надо поставить задачу победы социалистических хозяйственных форм над частным капиталом»^[34]. Таким образом, XIV съезд РКП(б) стал своего рода рубежным в переориентации политики партии на усиление социалистических начал в экономике.

Тем не менее начало второй половины 20-х гг. ХХ в. все еще проходило под знаком сохранения и развития нэповских принципов. Но хлебозаготовительный кризис зимы 1927–1928 гг. создал реальную угрозу планам промышленного строительства, осложнив общую экономическую ситуацию в стране.

В определении судьбы НЭПа в создавшихся экономических условиях столкнулись две группы политического руководства страны. Первая – Бухарин, Рыков, Пятаков, Томский, Смилга и другие сторонники активного роста сельского хозяйства, углубления НЭПа в деревне – проиграла идеологическую битву другой – Сталину и его сторонникам (Молотову, Ворошилову, Кагановичу и др.), добившимся к тому времени большинства в политическом руководстве страны.

В январе 1928 г. Сталин предложил для стабилизации хлебозаготовок развернуть строительство колхозов и совхозов. В речи Сталина в июле того же года уже подчеркивалось, что политика НЭПа зашла в тупик, что ожесточение классовой борьбы объясняется все более отчаянным сопротивлением капиталистических элементов, что крестьянству придется потратиться на нужды индустриализации.

Бухарин, по его собственному выражению, «пришел в ужас» от выводов генсека и попытался организовать полемику, опубликовав   30 сентября 1928 г. в «Правде» «Заметки экономиста», где изложил экономическую программу оппозиции (Бухарин, Рыков, Томский составили так называемую правую оппозицию). Автор статьи объяснял кризис ошибками планирования, ценообразования, неподготовленностью сельскохозяйственной кооперации и выступал за возврат к экономическим и финансовым мерам воздействия на рынок в условиях НЭПа.

В ноябре 1928 г. Пленум ЦК единогласно осудил «правый уклон». От него отмежевались и Бухарин, и Рыков, и Томский, которые руководствовались желанием сохранить единство партии. В этом же месяце партийно-государственными органами принимается решение о форсировании процессов коллективизации.

В 1929 г. на Украине и в РСФСР узакониваются чрезвычайные меры по ограничению свободной продажи хлеба, устанавливается первоочередная продажа зерна по государственным обязательствам, начинает проводиться в жизнь политика экспроприации купечества как класса. Страна вступает в первую пятилетку, в планах которой предусматриваются ускоренные темпы индустриализации и коллективизации страны. И в этих планах уже нет места рыночной экономике.

В многолетней борьбе социалистических и рыночных начал победа была директирована сверху, партийным руководством страны, сделавшим свой окончательный выбор в пользу социализма. Однако волевые действия Сталина не могут являться единственным объяснением «гибели НЭПа» в СССР.

Реальная практика осуществления этой политики на протяжении 1920-х гг. выявляет и объективный фактор, т. е. те противоречия и кризисы, которые были присущи самой природе НЭПа. Переплетение рыночных и административных командных начал управления, лавирование между рынком и директивной экономикой обусловили «поворот» 1929 г. Этот год стал фактически концом новой экономической политики, осуществлявшейся партией и правительством в восстановительный период. Были в это время и несомненные успехи, и потери, и явления стабилизации, и внутренние кризисы. Но позитивные, конструктивные преобразования 20-х гг. ХХ в., несомненно, связаны с более гибкой стратегией и тактикой НЭПа по сравнению со сталинской политикой последующих двух десятилетий.