Глава двенадцатая способы скрыть пук. Для тех, кто упорно держится предрассудков

Древние не только не осуждали пукальщиков, но, напротив, всячески поощряли их последователей, дабы они никак себя не стесняли. Стоики, чья философия в те времена была наиболее пуристской, говорили, что девизом человека должна быть прежде всего свобода, и даже самый выдающийся из философов, сам Цицерон, будучи совершенно в этом уверен, предпочитал доктрину стоиков доктринам всех прочих школ, занимавшихся проблемой счастья жизни человеческой.

Все убеждали их противников; и с помощью аргументов, которые оставались без ответов, их заставили признать, что в свод наставлений о здоровой жизни следует включить свободу не только пуканья, но и рыганья. Упомянутые аргументы можно найти в знакомом всем девятом послании Цицерона к Поэту, 174, где среди бесчисленного множества добрых советов можно обнаружить и нижеследующий: что во всем следует поступать и вести себя соответственно тому, как того требует природа. Итак, если следовать этим прекрасным наставлениям, то совершенно бесполезно с таким упорством ссылаться на правила приличия и стыдливости, которые, как уверяют, они к себе требуют, все же не должны посягать на сохранение здоровья и даже самой жизни.

Но если уже в конце концов кто-то окажется таким рабом этих предрассудков, что не в состоянии разорвать цепи рабства, то мы можем, не отговаривая его пукать, как того требует природа, сообщить ему несколько способов, позволяющих по крайней мере скрыть свой пук.

Пусть он следит за тем, чтобы в момент, когда пук заявит о своем появлении на свет, сопроводить его энергичным «да ну! неужели!». Или, если природа не наградила его достаточно мощными легкими, можно изо всех сил чихнуть; и тогда он не только встретит радушный, я бы даже сказал, восторженный прием всей компании, но еще и будет осыпан благословениями и добрыми пожеланиями. Если он настолько недотепа, что не способен избрать ни того, ни другого, пусть хотя бы сильно кашлянет; или с шумом передвинет стул: словом, пусть издаст какой-нибудь звук, который смог бы прикрыть его пук. Ну а если уж он не способен ни на что подобное, что ж, тогда пусть посильнее сожмет ягодицы; и тут за счет сокращения и сжатия большого мускула заднепроходного отверстия он добьется того, что превратит в самку то, что должно было появиться на свет самцом; однако за эту злополучную благовоспитанность он дорого заплатит запахом, с лихвой покрывая все, что сэкономит в звуках; он окажется в том-же положении, что и галантный Меркурий в приведенной ниже загадке Бурсо:

"Я невидимое тело,

Снизу вылетаю смело;

Но сказать вам постыжусь,

Где я был и кем зовусь.

Силясь похитрее скрыться,

Я коварною девицей,

Что вредит исподтишка,

Обернусь из паренька".

Я же в свою очередь отнюдь не берусь от вас скрывать, что все эти уловки в конце концов оборачиваются предрассудками тех, кто к ним прибегает, и часто выходит, что во чрево возвращается лютый враг, который потом стремится безжалостно его разорвать. Откуда и проистекают все беды, которые мы уже подробно описали вам выше, в главе третьей.

А бывает и так, что, изо всех сил стремясь сдержаться, мы совершаем еще куда более непристойные поступки, ибо в таком случае, не в силах терпеть мучительных резей и колик, а также сдержать скапливающиеся в большом количестве ветры, мы в конце концов вместо обычного пука выпускаем на всеобщее посмешище чудовищную канонаду. Именно это-то и случилось некогда с Аэтоном, о котором рассказывал Марциал; он, желая поприветствовать Юпитера, по древним обычаям так низко склонился, что выпустил пук, сотрясший весь Капитолий.

Эпиграмма

Multis dum precibus Jovern salutar,

Stans summos resupinus usque in ungues,

Aefhon in Capitolio, pepedit.

Riserunt Comites: sed ipse Divum,

Offensus denitor, trinoctiati

Affacit domicoenio clientem.

Post hoc flagitium misellus Aethon,

Cum vult in Capitolium venire,

Sellas ante pedit Patroclianas,

Et pedit deciesque viviesque.

Sed quamvis sibi caverit crepando,

Compressis natibus Jovern salutai.

Mwf., Ub. XII, Ep. 77

Глава тринадцатая ПРИЗНАКИ НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ СЛЕДСТВИИ ПУКА

Различается три вида признаков: аподиктические, или непременные, обязательные и возможные.

К аподиктическим признакам относятся такие, которые указывают, что причина уже налицо и следствие не замедлит заявить о своем существовании. Например, человек, который поел гороху или других овощей, винограду, свежего инжиру, или попил сладкого вина, или предавался любви с женой или возлюбленной, имеет все основания вскоре ожидать появления признаков извержения.

К обязательным относятся те, которые свидетельствуют о появлении вторичных результатов, в отличие от непосредственных следствий, таких, как известный всем звук, дурной запах и т. д.

Наконец, к возможным относятся те, которые встречаются далеко не всегда и вовсе не сопровождают обыкновенно все разновидности пуков, как, например, спазмы, шум или бурчание в животе, кашель и всякие мелкие хитрости со стульями, чиханье или постукивание ногами, а также прочив приемы, призванные закамуфлировать звуки пука.

Весьма полезно предупредить как молодых, так и стариков, дабы они приучились ни в коем случае не краснеть, если им вдруг случится пукнуть; надо, напротив, чтобы они смеялись первыми, дабы способствовать оживлению беседы.

Пока еще не вполне ясно, хорошо это или плохо — пукать, когда мочишься; что касается меня, то я полагаю, что хорошо, и полагаюсь при этом на аксиому, которая кажется мне весьма справедливой, гласящую:

Mingere cum bombis res esi gratissima lumbis.

А ведь и вправду, писать не попукав, это все равно что съездить в Дьепп и не увидеть моря.

И все-таки обычно сначала писают, уж только потом пукают, ведь ветры, давя на мочевой пузырь, способствуют успеху первой операции и лишь затем появляются сами.