Г Л А В А Д В А Д Ц А Т А Я

П Р Е М Ь Е Р А

Как-то всё не удавалось рассказать ещё об одной стороне жизни нашего героя, об его увлечении самодеятельным театром. В предыдущих главах я вскользь рассказал о замечательном режиссёре, Семёне Борисовиче Переле. Три вечера в неделю он на своих занятиях творил чудо, девчонки и мальчишки, совсем с виду обыкновенные, под его неусыпным взором превращались в сказочных фей и весёлых шутов, горбатых старух и бородатых богатырей. Семён как будто сам превращался в мага и волшебника, это был удивительно талантливый и любящий детей педагог, вокруг него было всегда уютно и тепло. Он как будто излучал вокруг себя любовь и теплоту, все без исключения участники студии его обожали и боготворили. Да и как его было не любить? Для каждого он мог найти единственно нужное слово, чтобы подбодрить, подсказать, рядом с ним было удивительно весело и хорошо.

Ставили спектакль “Колонисты”, в котором Шуга играл одну из ролей. Роль была сложная, но интересная. Играл он завхоза колонии Калину Ивановича Сердюка, отставного гусара, уже глубоко постаревшего, но ещё не потерявшего былой выправки и удальства. Работа над спектаклем подходила к концу, скоро должна была быть премьера.

Репетиции уже вышли на сцену дворца культуры, примерялись и шилиськостюмы, пробовался грим, уже была готова фонограмма спектакля, и вот наступило долгожданное время премьеры. Вечер, у артистов от волнения дрожат руки, горят глаза, да и не мудрено, в зале аншлаг, зрители стояли вдоль стен, так велико было желание посмотреть спектакль. Кстати сказать, театр Семёна Переля пользовался в городе громкой славой. Несмотря на то, что играли самодеятельные артисты, зритель на спектакли валил валом. Билетов на спектакль было не достать. И вот наконец последний звонок, в зале погас свет, заиграла музыка, занавес раскрылся, спектакль начался. Несмотря на волнение все играли вдохновенно. В некоторых местах действия зал стонал от хохота, а в некоторых - в рядах зрителей мелькали платочки и громко шмыгали мокрые носы, игра юных артистов выбивала слезу. Заключительная реплика спектакля, пауза, в зале мёртвая тишина, и вдруг взрыв неистовых аплодисментов, слышны громкие крики браво, молодцы! Усталые артисты вышли на поклон и вывели на сцену смущённо улыбающегося Семёна. К его ногам из первых рядов полетели букеты цветов, крики и аплодисменты не смолкали довольно долгое время, зрители всё никак не могли успокоится, всё хлопали и хлопали, уже третий поклон, четвёртый, пятый... Неистребима любовь наших людей к прекрасному....

За кулисами, в коридоре и в гримёрке творилось столпотворение, набежали друзья, поклонники, поклонницы, все поздравляли, обнимали, целовали, крепко жали руки, восхищённо ахали, снова обнимали и целовали. Лена была на вершине счастья, ведь в зале были почти все её одноклассники и одноклассницы, мало того, пришли все Сашкины поклонницы, визгушки - попрыгушки, Зуфар со своей Лилей и Каратай под руку с Юлей. Поздравления сыпались со всех сторон.

- Сань, а ты кого там играл? Я чего-то не понял? - спросил у уже разгримировавшегося Шуги выделяющийся среди всех особенным театральным чутьём, тонкий знаток балета и большой ценитель прекрасного, Зингер.

- Надо было бы снова свой бинокль захватить, - вставил своё слово ехидный Шуга. - Тогда бы уж наверно увидел. А без бинокля, - Шуга горько вздохнул и помотал головой. - Без этого прибора, никак!

- Зуфар, ну ты чего? - тонким певучим голоском спросила Лиля. - Старик там был с усами, завхоз.

- Ты чего, серьёзно что ли? - вытаращил на подругу свои маленькие глазки удивлённый Зингер. - А голос-то ты как? - он перевёл взгляд на Шугу. - Тебя ж и по голосу, и по обличью, не узнать было вообще. Ну ты даёшь, братёк! А я сижу и думаю, когда же Шуга выйдет? А ты в это время по сцене шкандыбачил. Ну, ты вааще, уморил нафиг. Прям, артист натуральный, никогда бы и не подумал! Тебя не узнать было, вааще! Лосем буду!

- Шуга, дай пять! - вышел с поздравлениями Каратай. - Ништяк! Мне понравилось! Классно!

- Ты нас всех в очередной раз приятно удивил, честное слово! - заворковала Лиля. - Давно я так не отдыхала, лучше всяких там профессионалов, честное слово. Всё так правдиво, нет, ей Богу классно! Можно я тебя поцелую? - и, не дожидаясь ответа, Лиля оставила на Сашиной щеке след яркойпомады.

- А я тоже хочу! - рванулась к Саше Юля. - Поздравляю с премьерой! - и крепко прижавшись, оставила след помады на другой щеке. - Такой родной запах от тебя, гримом пахнет. Сашка, ты молодец! Жалко Люда не пришла, ей бы тоже понравилось. Вот так сыграл! - и она оттопырила вверх большой палец.

Стоящая рядом с затисканным и зацелованным парнем скромная девушка терпеливо дожидалась той минуты, когда восторги вокруг любимого схлынут и он останется с ней наедине. Но всё новые и новые люди подходили и не отпускали его из рукопожатий, объятий, похлопываний по плечу, восторженных эпитетов и хвалебных од. Спас ситуацию проходящий мимо, весь прямо-таки светящийся и радостный, быстрый как молния, энергичный режиссёр Семён Борисович.

- Так, хватит, пошли со мной! - быстро подошёл, взял под руку обоих, - Лену с Сашей - и увёл их за собой в репетиционный класс. Там собрались уже почти все участники спектакля. В небольшом помещении стоял возбуждённый, радостный гул. Еле протолкавшись к небольшому возвышению в углу комнаты, он взял стул, вскочил на него и громко скомандовал. - Сидеть!!! - здесь было так заведено, Семён дал команду, все беспрекословно подчинились, где стояли, там и сели. Это было похоже на всеобщее падение, вдруг все сели, р-раз и на полу. - Тихо!!! - возникла полнейшая тишина, как будто выключили звук, даже кажется дышать перестали. Только на лицах улыбки и горящие глаза, устремлённые на “живого бога”. - Я вас всех люблю! Спасибо за труд! То, что вы сделали сегодня, останется навсегда. Не только в памяти зрителей, не только в вашей голове, об этом спектакле люди будут говорить, напечатают отзывы в газетах, умные будут хвалить, завистники и дураки будут ругать. Что мы сегодня сделали? Мы родили спектакль, мы вдохнули жизнь в прекрасного ребёнка. Нам всем было тяжело, больно, страшно. А зритель наблюдал за этими потугами и ему не хватало воздуха от восторга, он плакал и смеялся, потому что видел, как рождается чудо, и это чудо родили вы, золотые мои ребятишки. Я вас всех очень люблю! Ура!

- Ура-а-а!!! - взорвалась эмоциями сидящая прямо на полу разновозрастная, зевластая, глазастая, радостная толпа ребятишек.

- Теперь всем встать, можно пошуметь и потискаться!

Ребята и девчонки бросились обниматься и поздравлять друг дружку, бедного Семёна сразу же облепили и повисли у него на шее. Он улыбался и пытался обнять всех сразу. Лена, глядя на беснующуюся толпу, даже заплакала от непонятного возбуждения, громко рыдая, уткнулась Сашке в грудь.

- Ленка, ты плачешь, что ли?

- Не знаю. У меня слёзы сами текут.

- Эй, вы чего? - подошёл к обнявшейся парочке Володька Нежданов. - Сырость тут развели, ну-ка, прекратить сейчас же! Санька, поздравляю с премьерой! - и крепко пожал протянутую руку.

- Спасибо, Володь, тебя тоже!

- Ладно, чего там....

Радостное возбуждение у артистов после премьеры длилось довольно долго. Пошли к Семёну в гости, там выпили по несколько капель, прошептали последнее “Ура-а-а!” и на улицу, на весенний, напоённый ароматами воздух. Шли большой шумной толпой, пели песни под гитару, рассказывали анекдоты, громко смеялись, расходились за полночь. Лена и Саша, оставшись вдвоём, медленно пошли домой. Она прижималась щекой к рукаву его кожаного пальто и молчала. Он рассказывал ей всякие смешные истории, пытался развеселить. Вдруг ни с того, ни с сего она спросила:

- Почему так всё несправедливо, неправильно природа распределила, одному всё, а другому ничего.

- Это ты про кого?

- Про нас.

- Хочешь сказать?...

- Хочу! - перебила она его. - Я вот смотрю на тебя и удивляюсь. Тебе всё так легко даётся. Захотел, раз, и песню сочинил, раз и роль сыграл. Мне иногда кажется, что ты можешь всё, можешь стать кем угодно, даже космонавтом.

- Ну, это ты преувеличиваешь. А почему это вдруг, ты об этом заговорила, а?

- Я тебе завидую.

- Почему?

- Тоже так хочу, чтобы аплодисменты, поздравления.

- А кто тебе мешал их получать? Тебя же звали на роль Оксаны.

- Я почему-то застеснялась, побоялась чего-то.

- У тебя бы отлично получилось, и Семён, кстати мне об этом говорил. А у него глаз, как алмаз.

- А правда, он молодец?

- Сёма? Он не молодец, он Сёма Перель! Этим всё сказано!

- Ты просто в него влюблён.

- Я не влюблён, я его люблю!

- А меня?

- И тебя тоже.

- Кстати, ты Зойку не видел?

- В последний раз только в школе на вечере.

- Она пришла на тебя посмотреть. После спектакля стояла в коридоре и плакала.

- Зачем?

- Видно, хотела к тебе подойти, поздравить.

- Так подошла бы да поздравила.

- Я бы ей поздравила...

- Неужели бы скандал закатила?

- Я за тебя чего хочешь могу закатить, хоть с кем.

- У, ты какая?

- А ты думал!

- Вот жалко Люда не пришла.

- Люда твоя просто-напросто меня боится.

- Она и не моя совсем. - Твоя, твоя! Не отговаривайся. Если бы ей было всё равно, пришла бы, как миленькая. Видимо, никак не забудет тебя, всё ещё любит, бедняжка.

- Лен, нехорошо так. Перестань!

- А, ну и пусть тебя любят, фиг им! Ты мой!

- Да твой я, твой.

- Сашка, хочешь посмеяться? А у меня для тебя радостное известие.

- Интересно?

- У меня это...

- Что?

- Началось.

- Что началось? Не пугай меня, что с тобой случилось?

- Ну ты дурачок, ей-Богу. Всё же просто. Ты вспомни, две недели тому назад мы пришли с тобой домой поздно. Ну, вспомнил?

- Вспомнил. Только я не пойму, почему радостное?

- Так радостное же.

- Ничего подобного.

- А, разве, нет?

- Для меня, нет!

- Ты шутишь?

- Нисколько.

- Сашка, глупенький, ты переживаешь из-за такого пустяка?

- Это не пустяк, я уже был готов стать отцом.

- Милый Сашенька, ты и правда ненормальный.

- Ленка, я всё понимаю, но мне всё равно грустно.

- У нас всё будет, родной, и свадьба и дети, только всему своё время, так лучше. Пройдёт немного времени и ты сам поймёшь.

Они стояли лицом к лицу и пристально смотрели в глаза друг другу. Саша стоял с серьёзным лицом, Лена улыбалась. Эта молчаливая сцена длилась несколько минут, закончилась она тем, что Саша потянулся губами к лицу девушки и нежно прикоснулся к её щеке.

- Я уже всё понял.

- Вот и молодец. Пошли домой, я что-то подзамёрзла.

И они, взявшись за руки, побежали по ночной улице.