Категориальный аппарат современной онтологии

Онтология (от греч. «он» — сущее и «логос» — учение), т. е. учение о бытии всего сущего, о его сущности и всеобщих принципах организации. Более того, через всю историю философии красной нитью проходит мысль отом, что вопрос «Что есть бытие?» и составляет подлинную и даже «единственную тему философии» (М. Хайдеггер). О-еская проблематика всегда составляла важнейший компонент философской мысли — начиная с античности и кончая нашими днями (хотя сам термин «онтология» довольно позднего происхождения: он был предложен в 1613 г. немецким философом Р. Гоклениусом, а всерьез его ввел в философию в первой половине XVIII в. Вольф, который трактовал онтологию как науку о бытии как таковом и считал ее «первой философией»). Объективно, любое философское учение в рамках традиции включало в себя О-еский компонент, фундирующий его в качестве целостной системы. В классической философии О., как правило, содержательно совпадает с метафизикой. В эволюции классической О. могут быть выделены два вектора. 1 - О. явно артикулируется как метафизика (раздел философии, занимающийся исследованиями первоначальной природы реальности, мира и бытия как такового., Первоначально слово «Метафизика» использовалось как обозначение сборника 14 трактатов Аристотеля с рассуждениями о первых причинах («первых родах сущего») и разворачивается в плоскости трансцендентализма: стоящее за внешними проявлениями мира внесенсорное Бытие элеатов; платоновская концепция эйдосов как идеальных сущностей — образцов земных объектов; схоластический реализм в медиевальной философии; трактовка бытия как этапа развития Абсолютной идеи у Гегеля; интенции классической феноменологии к конституированию внесубъектного бытия мира вне каких бы то ни было гносеологических привнесений; модель действенного бытия в "критической О." Н.Гартмана; трансцендентальная О. неотомизма и др. 2 -трактовка О. как философии природы, возвращающая термину его этимологическое изначальное значение и ориентированная на получение позитивных знаний о природе, исходя из нее самой: наивный реализм раннеантичных космогоний; неявно содержащаяся в средневековом номинализме установка на внетрансцендентальное постижение бытия; натурализм философии Ренессанса; ориентированная на тесное взаимодействие с естествознанием философия природы Нового времени и т.п. Вехой радикальной смены методологических ориентиров в истории О. явилась " критическая философия " И. Канта, задававшая новое понимание бытия как артикулированного в априорных познавательных формах, — вне которых невозможна сама постановка О-еской проблемы, в силу чего вся предшествующая О. оценивается Кантом как "догматизм" онтологизации ментальных конструкций. Кантовский антионтологизм был развит и радикализирован в позитивизме( философское учение и направление в методологии науки, определяющее единственным источником истинного, действительного знания эмпирические исследования и отрицающее познавательную ценность философского исследования. Позитивизм - основной тезис: все подлинное (позитивное) знание - совокупный результат специальных наук. ), оценивающем любое суждение метафизического характера как бессодержательное и не подлежащее верификации. Радикальная критика О. задает в философской традиции поворот от трактовки ее в традиционном смысле го слова ("кризис О." 19 в.) к новой версии постановки О-еской проблемы.

Понятие О., сохраняя свое содерж. как учения о бытии, оказывается достаточно плюральным с т.з. конкретного наполнения его объема. О. 19—20 вв. характеризуется направленностью трактовки в качестве О-еских таких феноменов, как психологические (традиция восходит к О-еской интерпретации "воли" в концепции А.Шопенгауэра); логические ("быть — значит быть значением связанной переменной" в логическом анализе Куайна); языковые ("действительность производится заново при посредстве языка" в лингвистической концепции Э.Бенвениста). Радикально новый поворот в интерпретации бытия связан с неклассической философией 20 в., экзистенциализировавшей О-ескую проблематику и задавшей человекоразмерные параметры ее артикуляции. Ушедший на второй план О-еский вопрос вновь актуализируется Хайдеггером, согласно позиции которого именно вопрос о бытии центрирует сознание индивида. Бытие у Хайдеггера - человеческое бытие — Dasein, Вот-Бытие в качестве чистого присутствия. Принципиальную значимость имеет для Хайдеггера различие между бытием и существованием. Онтология субъективности (М. Хайдеггер называет ее «фундаментальной онтологией») рассматривает существование человека как базисное бытийное условие всей его активности — в том числе и познавательной. Человеческое бытие, воплощающее в себе сразу два начала — бытие в физическом мире и бытие в сознании, является той исходной точкой, отталкиваясьот которой и можно так или иначе понимать окружающий мир. Пому-то М. Хайдеггер в поисках ответа на вечный вопрос онтологии «Что есть бытие?» выбирает в качестве «представителя бытия», его проявления именно человеческое «здесь-бытие» (Dasein), всегда осознаваемое самим человеком как временное и конечное. В м смысле бытие мира, бытие любого сущего открывается человеку не иначе как через собственное существование, а бытие всего сущего приобретает при м «человеческое измерение».

С одной стороны, бытие понимается в экзистенциализме как сфера человеческой "заброшенности", а с другой — как бытие человеческой экзистенции. В работе "Бытие и Ничто. Опыт феноменологической онтологии" Сартр дифференцирует " бытие-в-себе " (т.е. бытие феномена) и " бытие-для-себя " (как бытие дорефлексивного cogito). Фундаментальная О-еская недостаточность сознания внушает желание " сделать себя " посредством индивидуального "проекта существования", в силу чего бытие конституируется как "индивидуальная авантюра ". Сартр в дополнение к понятию " бытия-в-мире " (бытия в бытии) приходит вслед за Хайдеггером к формулировке " бытия - с " ("бытие-с-Пьером"/"бытие-с-Анной" как конститутивные структуры индивидуального бытия). В отличие от Хайдеггера, у Сартра, "бытие-с" предполагает, что "мое бытие-для-другого, т.е. мое Я-объект, не есть образ, отрезанный от меня и произрастающий в чужом сознании: вполне реальное бытие, мое бытие как условие моей самости перед лицом другого и самости другого перед лицом меня ", — не "Ты и Я", а " Мы ". Аналогична О-еская семантика концепции " бытия-друг-с-другом" как единства модусов "нераздельности" и "неслиянности " в экзистенциальном психоанализе Бинсвангера; герменевтическая трактовка Я у Гадамера ("открытое для понимания бытие есть Я"); О-еская семантика преодоления отчаяния благодаря данности "Ты" в философской антропологии (О.Ф. Больнов). В культурологической ветви философской антропологии разрабатывается также трактовка культурного творчества как способа бытия человека в мире (Ротхакер и М. Лондман). Новый этап интерпретации О. в неклассическом ключе связан с философией постмодерна, восходящей в своих О-еских построениях к презумпции Хайдеггера, вводящего, по оценке Делеза, " доО-еское понятие Бытия ": "онтология имеет в качестве фундаментальной дисциплины аналитику Вот-Бытия. В м одновременно заключено: саму онтологию нельзя обосновать О-ески" (Хайдеггер). Согласно постмодернистской рефлексии, вся предшествующая философская традиция может интерпретироваться как последовательное развитие и углубление идеи деонтологизации: к примеру, если классическая философская традиция оценена как ориентированная на "онтологизацию значения", то символическая концепция — как делающая определенный поворот к их "деонтологизации", а модернизм — как сохраняющий лишь идею исходной "О-еской укорененности" субъективного опыта (Д.В. Фоккема).

Что же касается рефлексивной оценки собственной парадигмальной позиции, то постмодернизм конституирует фундаментальный принцип "эпистемологического(познавательного) сомнения" в принципиальной возможности конструирования какой бы то ни было "модели мира " и программный отказ от любых попыток создания онтологии. О. оказывается невозможной в системе отсчета постмодернизма: 1. культура постмодерна задает видение реальности как артикулированной семиотически, что порождает радикально новые стратегии по отношению к ней. В категориальном контексте постмодернистской философии бытие интерпретируется как " трансцендентальное означаемое" (Деррида), в силу чего не может быть осмыслено как обладающее О-еским статусом. 2. Отказ от идеи самоидентичности бытия и презумпции его фундированности рационально постигаемым логосом, приведшие постмодернизм к радикальному отказу от идеи конституирования метафизики, влекут за собой и финальное снятие возможности О. как таковой, т.е. дискредитацию традиционного "онто-центризма". Дискредитация постмодернизмом возможности значения как имманентного(внутреннего) (т.е. О-ески заданного) значения, реконструкция которого соответствовала в классической герменевтике пониманию, эквивалентна в философии постмодернизма деструкции самой идеи О. 3. В контексте постмодернистской концепции симуляции основанием отказа от идеи построения О. выступает невозможность артикуляции реальности как таковой, — место последней занимает в постмодернизме так называемая " гиперреальность " как виртуальный результат симулирования реального, не могущий претендовать на статус О. 4. Концептуальные основания постмодернистской " метафизики отсутствия " также лишают смысла само понятие О., ибо снимают возможность "онто-теологического определения бытия как наличия" (Деррида). 5. феномен современной культуры, как " переоткрытие времени ", т.е. введение идеи темпоральности в парадигмальные основания видения реальности. В данном контексте постмодернистская философия актуализирует восходящую к Канту идею о том, что О. как таковая может мыслиться лишь как атрибутивно обладающая модальностью необходимости, что делает ее "невозможной во времени ". 6. разрушение классической структуры субъекта в фундаментальной для постмодерна парадигме обусловливает — в качестве согласованного процесса — и парадигмальную кончину объекта. Таким образом, в целом, в постмодернистском контексте О. оказывается принципиально невозможной. Бесконечность и, следовательно, открытость ветвящихся и пересекающихся (см. Ризома) значений, приписываемых объекту бесконечностью его культурных интерпретаций, практически растворяет его как качественную определенность самости в плюрализме трактовок.

Единственной формой артикуляции бытия оказывается в постмодерне нарратив, т.е. процессуальность рассказа как способа бытия текста. Нарратив, таким образом, "творит реальность" (Джеймисон), и нет бытия, кроме актуальной в данный момент наррации. Происходит нечто "вроде крушения реальности. Слова превращаются в звучащую оболочку, лишенную смысла" (Э.Ионеско).