Манифест Национально-освободительного альянса Бразилии

 

5 июля 1935 года

В результате мощного подъема революционного движения в марте 1935 г. по инициативе Коммунистической партии в Бразилии был создан Национально-освободительный Альянс (Народный фронт), возглавивший борьбу бразильского народа против империа­лизма, феодализма и фашизма. Данный манифест, написанный По­четным председателем Национально-освободительного Альянса Луи­сом Карлосом Престесом, представляет политическую программу Альянса.

 

Бразильцы!

Приближается решающий момент! Трудящиеся всей Бра­зилии своей героической борьбой показывают, что они уже не могут больше терпеть и не желают подчиняться разлагаю­щемуся правительству Bapгaca[5] и его ставленникам в от­дельных штатах. За последние пять лет все те, кто вынужден был переносить лишения и страдать от отвратительного и гнусного господства Жетулио Bapгaca, приобрели большой опыт. Эти пять лет махинаций, предательств, заигрывая и со стороны тех, кто стоит у власти, и приспособленцев, кото­рые то поддерживают Варгаса, то переходят в оппозицию... открыли глаза многим людям.

Где обещания 1930 года? Какая огромная разница между тем, что говорилось и обещалось в 1930 году и жестокой дей­ствительностью пяти лет правления Жетулио!

Как я указывал еще в мае 1930 года, бразильская револю­ция не может быть осуществлена при помощи куцей про­граммы «Либерального альянса». Еще в мае 1930 года я ука­зывал товарищам из колонны[6] на важность борьбы против империализма и феодализма, без уничтожения которых все остальные успехи были бы искусственными, иллюзорными и обманчивыми.

«Если мы придем к власти, - отвечали тогда многие из них, - мы будем контролировать империалистические пред­приятия, будем избегать злоупотреблений... дадим землю крестьянам, а крупных латифундистов, которые окончательно не продались империализму, не надо будет лишать собствен­ности». Прошло пять лет, и все, кто искренне думал таким образом, должны теперь окончательно убедиться в том, что они защищали реакционные утопии.

Вместе с тем углубляющийся мировой кризис все более усиливает империалистическое господство и эксплуатацию та­ких полуколониальных стран, как Бразилия. Кто осмелится сегодня отрицать, что наш народ варварски и жестоко экс­плуатируется империалистическим финансовым капиталом? Только гнусные и отвратительные лакеи Варгаса... или тео­ретики и руководители интегрализма[7], которые, чувствуя и ощущая волю масс к борьбе против банков и империалисти­ческих предприятий, пытаются направить борьбу масс в дру­гое русло; они хотят превратить борьбу против империализма, борьбу народа против английских, американских, итальян­ских, немецких и японских империалистов в расовый вопрос...

А в это время империалистический финансовый капитал каждый день получает от Варгаса все новые и новые концес­сии. Империалистам уже недостаточно коммунальных пред­приятий, тортов, железных дорог, шахт. Огромные территории нашей родины переходят в руки иностранных капиталистов. Все национальное производство - плод геркулесова труда широких масс трудящихся Бразилии - передается гитлеров­скому фашизму фактически совсем бесплатно, для того чтобы помочь ему раздавить героический немецкий пролетариат и подготовить новую империалистическую войну. В обмен на ширмы и летние зонтики границы нашей страны открыты для военного вторжения японского империализма. Мелкая нацио­нальная промышленность, которая еще не находится в руках империалистов или их лакеев, стоит перед угрозой гибели в результате кабальных торговых договоров с Англией, США и Японией. Наконец, разделение страны на зоны влияния между империалистами с каждым днем становится все яснее.

Империалисты, контролирующие страну, используют ре­гиональные различия, противоречивость интересов прислужи­вающих им господствующих классов Бразилии, для того чтобы углубить эти внутренние противоречия с целью раздро­бить страну и упрочить свое господство в ней... Мы наблю­даем проведение отвратительной политики беспринципных и безпрограммных блоков между теми, кто сейчас находится у власти, и теми, кто всячески стремится к ней. Подобное же положение вещей отмечается среди фашистов.

Несмотря на активную демагогию о национальном объеди­нении интегрализм является наиболее ярким отражением загнивания, распада, столкновения противоположных инте­ресов разных клик господствующих классов того или иного штата.

Проникновение империализма ведет к углублению регио­нального разделения, уходящего своими корнями в эпоху феодализма, что находит свое отражение в политике всех партий господствующих классов Бразилии, хотят они этого или не хотят. Это разделение в свою очередь ускоряет распродажу страны империализму, проникающему во все щели и со всех сторон, ибо клика, стоящая у власти, чтобы не потерять ее, вынуждена удовлетворять даже самые минимальные требования любой из своих фракций. Правительство Варгаса удовлетворяет, таким образом, самым противоречивым инте­ресам всех иностранных магнатов и их бразильских лакеев, тем самым еще больше раздробляя страну и ввергая бра­зильский народ в пучину полной нищеты.

Поэтому при сохранении империалистического господства национальное единство невозможно. Только широкие массы трудящихся всей страны в союзе с частью национальной буржуазии, не продавшейся империализму, могут, создав народно-революционное антиимпериалистическое правительство, покончить с этим регионализмом, с феодальной раздроб­ленностью и уничтожить чудовищное неравенство, навязан­ное стране кучкой крупных плантаторов-фазендейрос и империалистов, и гарантировать подлинное национальное единство.

Такова гигантская задача Национально-освободительного Альянса, который предстает перед всей Бразилией как един­ственная действительно национальная организация, где истин­ные интересы населения самых различных штатов полностью совпадают с интересами всей Бразилии от севера до юга, от запада до востока, с интересами всех борцов против империа­лизма и феодализма, за самые широкие демократические свободы.

Господствующие классы, однако, уже чувствуют, что не могут больше сдерживать волю масс к борьбе ни путем же­стокой реакции, которую они осуществляли до сегодняшнего дня, ни при помощи так называемой «либеральной демокра­тии». Они с каждым днем все более отчетливо идут к еще более варварской диктатуре - фашистской диктатуре, являющейся самой жестокой и самой зверской формой диктатуры эксплуататоров. Они угрожают всему бразиль­скому народу установлением диктатуры самых реакционных террористических элементов, самых гнусных лакеев импе­риализма. Для того чтобы образовать подобное правитель­ство и задушить последние демократические права народа, эти наиболее реакционные элементы господствующих клас­сов пытаются даже, хотя бы на некоторое время, преодолеть разделяющие их противоречия и объединиться в «священ­ный союз».

Варгас находит со стороны «оппозиции» необходимую под­держку для фашизации своего правительства, и сам он в то же время стимулирует интегрализм и помогает организации фашистских банд. «Оппозиция» со своей стороны подготавли­вает государственный переворот и прилагает все усилия, чтобы по приказу своих иностранных хозяев заменять нынеш­них менее популярных правителей «новыми» и более популяр­ными фигурами. Правительство чисто фашистского типа - такова та огромная угроза для бразильского народа, которая исходит от господствующих классов.

Схватка началась. Два лагеря вырисовываются все яснее и яснее. С одной стороны, те, кто стремится насадить в Бра­зилии самую жестокую фашистскую диктатуру, уничтожить последние демократические права народа и завершить пора­бощение родины иностранным капиталом. Ударная террори­стическая бригада лагеря реакции - ИНТЕГРАЛИЗМ.

С другой стороны, все те, кто в рядах Национально-осво­бодительного Альянса хотят всеми средствами защищать национальное освобождение Бразилии, бороться за хлеб, землю и свободу для своего народа. Борьба не является, та­ким образом, борьбой двух «экстремизмов», как это пытаются представить лицемерные защитники «либеральной демокра­тии», которая на деле никогда не существовала и которую народ познал через кровавые диктатуры Эпитасио, Бернардеса, Вашингтона Луиса[8] и Жетулио Варгаса.

Борьба идет между освободителями Бразилии, с одной стороны, и предателями, находящимися на службе империа­лизма, с другой.

Настоящее положение требует от каждого честного бра­зильца ясной и определенной позиции - за фашизм или про­тив него, за империализм или против империализма. Сере­дины нет и не может быть, ее нельзя оправдать.

Национально-освободительный Альянс является, таким образом, наиболее широкой и представительной организацией единого национального фронта!

Силы Национально-освободительного Альянса уже велики, но они могут и должны быть еще большими, охватив мил­лионы людей, поскольку программа Альянса объединяет в своих рядах всех тех, кто трудится, кто страдает от господства империализма и феодализма, и в первую очередь пролета­риат и самые широкие массы крестьянства. Объединение про­летариата, стремление к которому неодолимо, его умение смело преодолевать все препятствия, которые ставит на его пути реакция, представляют один из самых важных рычагов революции. Забастовки последнего времени все больше повы­шают способность бразильского пролетариата к героиче­ской борьбе, они вселяют во всех бразильских революционе­ров веру в пролетариат Бразилии как руководящий класс революции. Борьба крестьян, иногда самопроизвольная и сти­хийная, является тем не менее ярким показателем ненави­сти и энергии, накапливавшихся веками страдании и нищеты в самых широких массах крестьянства, которое борется за свое счастье...

Программу Национально-освободительного Альянса может успешно осуществить лишь подлинно народное революцион­ное правительство. Вот эта программа:

1) Непризнание и отказ от погашения внешних долгов.

2) Аннулирование антинациональных договоров с импе­риалистическими державами.

3) Национализация самых крупных коммунальных 'пред­приятий и предприятий иностранного капитала, владельцы которых не подчиняются законам народно-революционного правительства.

4) Введение 8-часового рабочего дня, социального обеспе­чения (предоставление жилища и т. д.), увеличение заработ­ной платы, равная оплата за равный труд, гарантия мини­мума зарплаты, удовлетворение всех других требований про­летариата.

5) Борьба против рабских и феодальных условий труда.

6) Распределение среди неимущего крестьянского и ра­бочего населения земель и водных источников, безвоз­мездно захваченных империалистами, реакционными круп­ными собственниками и церковниками, которые борются про­тив освобождения Бразилии и ее народа.

7) Возвращение индейцам всех земель, насильно отторгну­тых у них.

8) Обеспечение народу самых широких свобод, полное уничтожение расовой и национальной дискриминации или привилегий, предоставление самой широкой религиозной сво­боды и отделение церкви от государства.

9) Борьба против любой империалистической войны, за тесный союз с Национально-освободительными Альянсами других стран Латинской Америки и со всеми угнетенными классами и народами...

Национально-освободительный Альянс уже представляет огромную революционную силу нашего народа, его неизме­римую волю к самопожертвованию во имя национального освобождения Бразилии. Последние события в Петрополисе и сила, с которой народ Сан-Пауло вынудил интегралистских руководителей трусливо отступить, говорят о том, на что спо­собен единый национальный фронт.

Таким образом, мы быстро идем к установлению в Брази­лии народно-революционного правительства, правительства са­мого народа, борющегося против империализма и феодализма, правительства, которое на практике покажет широким тру­довым массам страны, что такое демократия и свобода.

Народное правительство, осуществляя программу Альянса, объединит Бразилию и спасет жизнь миллионам трудящихся, которых преследуют голод, болезни и жестокая эксплуатация империализма и крупных собственников. Распределение зе­мель латифундий приведет к оживлению внутренней торговли и откроет путь более быстрой индустриализации страны независимо от какого-либо иностранного контроля. Народ­ное правительство откроет бразильской молодежи перспек­тивы новой жизни, гарантирует ей работу, здоровье и образо­вание...

Бразильцы!

Все, кого объединяет общее страдание и унижение по всей Бразилии! Направляйте вашу ненависть против господ, пре­вращайте ее в непреклонную и непреодолимую силу бразиль­ской революция! Вам нечего терять, завоюете же вы огром­ные богатства Бразилии! Вырывайте Бразилию из когтей им­периализма и его лакеев! Все на борьбу за национальное освобождение Бразилии! Долой фашизм!

Долой ненавистное правительство Варгаса! За национальное народно-революционное правительство! Вся власть Национально-освободительному Альянсу!

Луис Карлос Престес

Abguar Bastos. Prestes e a Revoluзao Social. Rio de Janeiro. 1946. P.304-315. Цит. по: Хрестоматия… Т.1. С. 569-574

Димитров Г.М. Наступление фашизма и задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса, против фашизма[9]

Классовый характер фашизма

Фашизм у власти есть, товарищи, как правильно его охарактеризовал XIII пленум Исполкома Коммунистического Интернационала, открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

Самая реакционная разновидность фашизма - это фашизм германского типа. Он нагло именует себя национал-социализмом, не имея ничего общего с социализмом. Германский фашизм - это не только буржуазный национализм. Это звериный шовинизм. Это правительственная система политического бандитизма, система провокаций и пыток в отношении рабочего класса и революционных элементов крестьянства, мелкой буржуазии и интеллигенции. Это средневековое варварство и зверство. Это необузданная агрессия в отношении других народов и стран.

Германский фашизм выступает как ударный кулак международной контрреволюции, как главный поджигатель империалистической войны, как зачинщик крестового похода против Советского Союза - великого отечества трудящихся всего мира.

Фашизм - это не форма государственной власти, которая будто бы «стоит над обоими классами - пролетариатом и буржуазией», как утверждал, например, Отто Бауэр. Это не «восставшая мелкая буржуазия, которая захватила государственную машину», как заявляет английский социалист Брейлсфорд. Нет. Фашизм - это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм - это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике - это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов.

Необходимо особенно сильно подчеркивать этот подлинный характер фашизма, потому что маскировка социальной демагогией дала возможность фашизму увлечь за собой в ряде стран выбитые кризисом из колеи массы мелкой буржуазии и даже некоторые части наиболее отсталых слоев пролетариата, которые никогда бы не пошли за фашизмом, если бы понимали его действительный классовый характер, его настоящую природу.

Развитие фашизма и сама фашистская диктатура принимают в разных странах различные формы, в зависимости от исторических, социальных и экономических условий, от национальных особенностей и международного положения данной страны. В одних странах, преимущественно там, где у фашизма нет широкой массовой базы и где борьба отдельных группировок в лагере самой фашистской буржуазии достаточно сильна, фашизм не сразу решается ликвидировать парламент и сохраняет за другими буржуазными партиями, а также за социал-демократией известную легальность. В других странах, где господствующая буржуазия опасается близкого взрыва революции, фашизм устанавливает свою. неограниченную политическую монополию либо сразу, либо все более усиливая террор и расправу со всеми конкурирующими партиями и группировками. Это не исключает попыток фашизма в момент особого обострения своего положения расширить свою базу и, не меняя своей классовой сущности, сочетать открытую террористическую диктатуру с грубой фальсификацией парламентаризма.

Приход фашизма к власти - это не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы классового господства буржуазии - буржуазной демократии другой его формой - открытой террористической диктатурой. Игнорирование этого отличия было бы серьезной ошибкой, которая помешала бы революционному пролетариату мобилизовать самые широкие слои трудящихся города и деревни на борьбу против угрозы захвата фашистами власти, а также использовать противоречия, существующие в лагере самой буржуазии. Но не менее серьезной и опасной ошибкой является недооценка того значения, которое имеют для установления фашистской диктатуры усиливающиеся сейчас в странах буржуазной демократии реакционные мероприятия буржуазии, подавляющие демократические свободы трудящихся, фальсифицирующие и урезывающие права парламента, усиливающие репрессии против революционного движения.

Нельзя, товарищи, представлять себе приход фашизма к власти так упрощенно и гладко, будто какой-то комитет финансового капитала решает такого-то числа установить фашистскую диктатуру. В действительности фашизм приходит обыкновенно к власти во взаимной, подчас острой борьбе со старыми буржуазными партиями или с определенной частью их, в борьбе даже в самом фашистском лагере, которая иногда доходит до вооруженных столкновений, как это мы видели в Германии, Австрии и других странах[10]. Все это, однако, не ослабляет значения того факта, что до установления фашистской диктатуры буржуазные правительства обычно проходят через ряд подготовительных этапов и осуществляют ряд реакционных мероприятий, помогающих непосредственно приходу фашизма к власти. Кто не борется на этих подготовительных этапах против реакционных мероприятий буржуазии и против нарастающего фашизма, тот не в состоянии помешать победе фашизма, а, наоборот, облегчает ее.

Вожди социал-демократии затушевывали и скрывали от масс подлинный классовый характер фашизма и не звали к борьбе против усиливающихся реакционных мероприятий буржуазии. Они несут большую историческую ответственность за то, что в решительный момент фашистского наступления значительная часть трудящихся масс в Германии и ряде других фашистских стран не видела в фашизме кровожаднейшего финансового хищника, своего злейшего врага и что эти массы не были готовы к отпору.

В чем же источник влияния фашизма на массы? Фашизму удается привлечь массы потому, что он демагогически апеллирует к их особенно наболевшим нуждам и запросам. Фашизм не только разжигает глубоко укоренившиеся в массах предрассудки, но он играет и на лучших чувствах масс, на их чувстве справедливости и иногда даже на их революционных традициях. Почему германские фашисты, эти лакеи крупной буржуазии и смертельные враги социализма, выдают себя массам за «социалистов» и свой приход к власти изображают как «революцию»? Потому, что они стремятся эксплуатировать веру в революцию, тягу к социализму, которые живут в сердцах широких трудящихся масс Германии.

Фашизм действует в интересах крайних групп империалистов, но выступает он перед массами под личиной защитника обиженной нации и взывает к оскорбленному национальному чувству, как, например, германский фашизм, увлекший за собою мелкобуржуазные массы лозунгом «против Версаля».

Фашизм стремится к самой безудержной эксплуатации масс, но подходит к ним с искусной антикапиталистической демагогией, эксплуатируя глубокую ненависть трудящихся к хищнической буржуазии, к банкам, трестам и финансовым магнатам и выставляя наиболее заманчивые для политически незрелых масс в данный момент лозунги: в Германии - «общее благо выше частного»; в Италии - «наше государство не капиталистическое, а корпоративное»; в Японии - «за Японию без эксплуатации»; в Соединенных Штатах - «за разделение богатства» и т. д.

Фашизм отдает народ на растерзание наиболее коррумпированным, продажным элементам, но выступает перед ним с требованием «честной и неподкупной власти«. Спекулируя на глубоком разочаровании масс правительствами буржуазной демократии, фашизм лицемерно негодует против коррупции (например, аферы Бармата и Склярека - Германия, аферы Стависского - Франция и ряд других).

Фашизм перехватывает в интересах самых реакционных кругов буржуазии разочарованные, отходящие от старых буржуазных партий массы. Но он импонирует этим массам резкостью своих нападок на буржуазные правительства, непримиримостью своего отношения к старым партиям буржуазии.

Превосходя своим цинизмом и лживостью все другие разновидности буржуазной реакции, фашизм приспособляет свою демагогию к национальным особенностям каждой страны и даже к особенностям различных социальных слоев в одной и той же стране. И массы мелкой буржуазии, даже часть рабочих, доведенные до отчаяния нуждой, безработицей и необеспеченностью своего существования, становятся жертвой социальной и шовинистической демагогии фашизма.

Фашизм приходит к власти как партия удара против революционного движения пролетариата, против находящихся в брожении народных масс, но он обставляет свой приход к власти как «революционное» движение против буржуазии от имени «всей нации» и за «спасение» нации (вспомним «поход» Муссолини на Рим, «поход» Пилсудского на Варшаву, национал-социалистскую «революцию» Гитлера в Германии и т. д.).

Но какие бы маски ни надевал на себя фашизм, в каких бы формах он ни выступал, какими бы путями он ни приходил к власти,

фашизм - это свирепейшее наступление капитала на трудящиеся массы;

фашизм - это безудержный шовинизм и захватническая война;

фашизм - это бешеная реакция и контрреволюция;

фашизм - это злейший враг рабочего класса и всех трудящихся!

Что несет массам победивший фашизм?

Фашизм обещал рабочим «справедливую заработную плату», а на деле принес еще более низкий, нищенский уровень жизни. Он обещал безработным работу, а на деле принес еще более тяжелые муки голода, рабский, принудительный труд. На деле он превращает рабочих и безработных в бесправнейших париев капиталистического общества, разрушает их профессиональные союзы, лишает их права стачек и рабочей печати, насильно загоняет их в фашистские организации, расхищает фонды их социального страхования, а фабрики и заводы превращает в казармы, где царит безудержный произвол капиталистов.

Фашизм обещал трудящейся молодежи открыть ей широкую дорогу в блестящее будущее. На деле он принес массовые увольнения молодежи с предприятий, трудовые лагери и непрерывную военную муштровку для захватнической войны.

Фашизм обещал служащим, мелким чиновникам, интеллигенции обеспечить их существование, уничтожить всевластие трестов и спекуляцию банковского капитала. На деле он принес им еще большую безнадежность и неуверенность в завтрашнем дне, он подчиняет их новой бюрократии из наиболее послушных своих приверженцев, создает невыносимую диктатуру трестов, сеет в небывалых размерах коррупцию, разложение.

Фашизм обещал разоренному, обнищавшему крестьянству ликвидацию долговой кабалы, упразднение арендной платы и даже безвозмездное отчуждение помещичьих земель для безземельных и разоряющихся крестьян. На деле он создает небывалое еще закабаление трудящегося крестьянства трестами и фашистским государственным аппаратом и доводит до крайних пределов эксплуатацию основных масс крестьянства крупными аграриями, банками и ростовщиками.

«Германия будет крестьянской страной или ее вовсе не будет», - торжественно заявлял Гитлер. А что получили крестьяне в Германии при Гитлере? Мораторий, который уже отменен? Или закон о наследовании крестьянского двора, который ведет к вытеснению миллионов крестьянских сыновей и дочерей из деревни и превращению их в пауперов (нищих)? Батраки превращены в полукрепостных, лишенных даже элементарного права свободного передвижения. Трудящееся крестьянство лишено возможности продавать на рынке продукты своего хозяйства…

 

Неизбежна ли победа фашизма?

Почему и каким образом фашизм мог победить в некоторых странах?

Фашизм - злейший враг рабочего класса и трудящихся. Фашизм - враг девяти десятых германского народа, девяти десятых австрийского народа, девяти десятых других народов фашистских стран. Как, каким образом этот злейший враг мог победить?

Фашизм смог прийти к власти прежде всего потому, что рабочий класс вследствие политики классового сотрудничества с буржуазией, которую вели вожди социал-демократии, оказался расколотым, политически и организационно разоруженным перед лицом наступающей буржуазии. Коммунистические же партии были недостаточно сильны, чтобы помимо и против социал-демократии поднять массы и повести их на решительный бой против фашизма.

И в самом деле! Пусть миллионы социал-демократических рабочих, которые теперь вместе со своими коммунистическими братьями испытывают на себе ужасы фашистского варварства, подумают серьезно: если бы австрийский и германский пролетариат в 1918 году, когда вспыхнула революция в Германии и Австрии, не следовал за социал-демократическим руководством Отто Бауэра, Фридриха Адлера и Реннера в Австрии, Эберта и Шейдемана в Германии, а пошел бы по пути русских большевиков, по пути Ленина, сейчас не было бы фашизма ни в Австрии, ни в Германии, ни в Италии, ни в Венгрии, ни в Польше, ни на Балканах. Не буржуазия, а рабочий класс был бы уже давно хозяином положения в Европе.

Возьмем, например, австрийскую социал-демократию. Революция 1918 года подняла ее на огромную высоту. Она имела власть в руках, она имела крепкие позиции в армии, в государственном аппарате. Опираясь на эти позиции, она могла в корне убить зарождающийся фашизм. Но она сдавала без сопротивления одну позицию рабочего класса за другой. Она позволила буржуазии укрепить свою власть, аннулировать конституцию, очистить государственный аппарат, армию и полицию от социал-демократических функционеров, отнять у рабочих арсенал. Она позволяла фашистским бандитам безнаказанно убивать социал-демократических рабочих, приняла условия хюттенбергского пакта[11], открывшего фашистским элементам доступ на предприятия. В то же время вожди социал-демократии морочили рабочих линцской программой[12], где предвиделась альтернативная возможность вооруженного насилия над буржуазией и установления пролетарской диктатуры, заверяя их, что партия ответит призывом к генеральной забастовке и вооруженной борьбе, если правящие классы применят насилие к рабочему классу. Как будто вся политика подготовки фашистского нападения на рабочий класс не была цепью насилий над ним, прикрытых конституционными формами? Даже накануне и во время февральских боев руководство австрийской социал-демократии оставило героически боровшийся шуцбунд изолированным от широких масс и обрекло австрийский пролетариат на поражение.

Была ли неизбежна победа фашизма в Германии? Нет, ее мог предотвратить германский рабочий класс.

Но для этого он должен был добиться установления единого антифашистского пролетарского фронта, заставить вождей социал-демократии прекратить поход против коммунистов и принять неоднократные предложения компартии о единстве действий против фашизма.

Он должен был при наступлении фашизма и при постепенной ликвидации буржуазией буржуазно-демократических свобод не удовлетворяться словесными резолюциями социал-демократии, а отвечать подлинной массовой борьбой, затрудняющей осуществление фашистских планов германской буржуазии.

Он должен был не допустить запрещения правительством Брауна - Зеверинга Союза красных фронтовиков, а установить между ним и почти миллионным рейхсбаннером боевой контакт и заставить Брауна и Зеверинга вооружить и тот и другой для отпора и разгрома фашистских банд.

Он должен был вынудить лидеров социал-демократии, возглавлявших правительство Пруссии, принять меры обороны против фашизма, арестовать фашистских вождей, закрыть их печать, конфисковать их материальные средства и средства капиталистов, субсидировавших фашистское движение, распустить фашистские организации, отнять у них оружие и т. д.

Далее, он должен был добиться восстановления и расширения всех видов социальной помощи и установления моратория и пособий для крестьян, разоряющихся под влиянием кризисов, за счет обложения банков и трестов и таким образом обеспечить себе поддержку трудящегося крестьянства. Это не было сделано по вине социал-демократии Германии, и поэтому фашизм сумел победить.

Должны ли были буржуазия и дворяне неизбежно восторжествовать в Испании - в стране, где так выгодно сочетаются силы пролетарского восстания с крестьянской войной?

Испанские социалисты были в правительстве с первых дней революции. Установили ли они боевой контакт между рабочими организациями всех политических направлений, включая коммунистов и анархистов, сплотили ли рабочий класс в единую профсоюзную организацию? Потребовали ли они конфискации всех помещичьих, церковных, монастырских земель в пользу крестьян, чтобы завоевать последних на сторону революции? Попытались ли они бороться за национальное самоопределение каталонцев, басков, за освобождение Марокко? Провели ли они чистку армии от монархических и фашистских элементов, подготовив ее переход на сторону рабочих и крестьян? Распустили ли они ненавистную народу гражданскую гвардию-палача всех народных движений? Ударили ли они по фашистской партии Хиль Роблеса, по могуществу католической церкви? Нет, ничего этого они не сделали. Они отвергали многократные предложения коммунистов о единстве действий против наступления буржуазно-помещичьей реакции и фашизма. Они проводили избирательные законы, которые позволили реакции завоевать большинство в кортесах (парламенте), законы, карающие народные движения, законы, по которым судят сейчас героических астурийских горняков. Они расстреливали руками гражданской гвардии крестьян, боровшихся за землю, и т. д.

Так социал-демократия расчищала фашизму дорогу к власти и в Германии, и в Австрии, и в Испании, дезорганизуя и раскалывая ряды рабочего класса.

Товарищи, фашизм победил также потому, что пролетариат оказался изолированным от своих естественных союзников. Фашизм победил потому, что ему удалось увлечь за собой большие массы крестьянства, вследствие того что социал-демократия от имени рабочего класса проводила, по сути дела, антикрестьянскую политику. Крестьянин видел у власти ряд социал-демократических правительств, которые в его глазах олицетворяли власть рабочего класса, но ни одно из них не разрешило крестьянской нужды, ни одно из них не дало земли крестьянству. Социал-демократия в Германии не тронула помещиков; она противодействовала забастовкам сельскохозяйственных рабочих, и в результате сельскохозяйственные рабочие в Германии еще задолго до прихода Гитлера к власти покидали реформистские профсоюзы и в большинстве случаев переходили в «Стальной шлем» и к национал-социалистам.

Фашизм победил и потому, что ему удалось проникнуть в ряды молодежи, в то время как социал-демократия отвлекала рабочую молодежь от классовой борьбы, а революционный пролетариат не развернул среди молодежи необходимой воспитательной работы и не уделял достаточного внимания борьбе за ее специфические интересы и запросы. Фашизм уловил особо острую у молодежи потребность боевой активности и завлек значительную часть ее в свои боевые отряды. Новое поколение мужской и женской молодежи не прошло через ужасы войны. Оно испытывает на своих плечах всю тяжесть экономического кризиса, безработицы и распада буржуазной демократии. Не видя перспектив на будущее, значительные слои молодежи оказались особенно восприимчивыми к фашистской демагогии, рисовавшей им заманчивое будущее при победе фашизма.

В этой связи мы не можем также пройти мимо ряда ошибок коммунистических партий, ошибок, которые тормозили нашу борьбу против фашизма. В наших рядах имела место недопустимая недооценка фашистской опасности, которая и до сих пор не везде ликвидирована. Такого рода установки, которые имелись раньше в наших партиях, что «Германия - не Италия», в том смысле, что фашизм мог победить в Италии, но его победа в Германии исключена, потому что это промышленно высокоразвитая, высококультурная, имеющая сорокалетние традиции рабочего движения страна, где фашизм невозможен; или такого рода установки, которые имеются ныне, что в странах «классической» буржуазной демократии нет почвы для фашизма, - такие установки могли и могут способствовать снижению бдительности в отношении фашистской опасности и затруднить мобилизацию пролетариата на борьбу против фашизма.

Можно привести также немало случаев, когда коммунисты были захвачены врасплох фашистским переворотом. Вспомните Болгарию, где руководство нашей партии заняло «нейтральную», а по сути дела, оппортунистическую позицию в отношении переворота 9 июня 1923 года; Польшу, где в мае 1926 года руководство коммунистической партии, неверно оценив движущие силы польской революции, не сумело разглядеть фашистский характер переворота Пилсудского и плелось в хвосте событий; Финляндию, где партия исходила из неправильного представления о медленной, постепенной фашизации и проглядела подготовляемый руководящей группой буржуазии фашистский переворот, который застал партию и рабочий класс врасплох.

Когда национал-социализм уже стал грозным массовым движением в Германии, нашлись товарищи, для которых правительство Брюнинга было уже правительством фашистской диктатуры и которые чванливо заявляли: «Если гитлеровский “третий райх” когда-нибудь наступит, так только на полтора метра под землей, а над ней - победившая рабочая власть».

Наши товарищи в Германии долго недоучитывали ущемленное национальное чувство и возмущение масс против Версаля, пренебрежительно относились к колебаниям крестьянства и мелкой буржуазии, запоздали с программой социального и национального освобождения, а когда выставили ее, то не сумели применить ее к конкретным потребностям и уровню масс, не сумели даже широко популяризировать ее в массах.

В ряде стран необходимое развертывание массовой борьбы против фашизма подменялось бесплодным резонерством о характере фашизма «вообще» и сектантской узостью в отношении постановки и разрешения актуальных политических задач партии.

Товарищи, мы говорим о причинах победы фашизма, мы указываем на историческую ответственность социал-демократии за поражение рабочего класса, мы отмечаем и наши собственные ошибки в борьбе с фашизмом не просто потому, что хотим копаться в прошлом. Мы - не оторванные от жизни историки; мы, боевые деятели рабочего класса, обязаны ответить на вопрос, который мучает миллионы рабочих: можно ли и каким путем предотвратить победу фашизма? И мы отвечаем этим миллионам рабочих: да, товарищи, фашизму преградить дорогу можно. Это вполне возможно. Это зависит от нас самих - от рабочих, крестьян, всех трудящихся.

Предотвращение победы фашизма зависит прежде всего от боевой активности самого рабочего класса, от сплочения его сил в единую борющуюся против наступления капитала и фашизма боевую армию. Пролетариат, установив свое боевое единство, парализовал бы воздействие фашизма на крестьянство, мелкую городскую буржуазию, на молодежь и интеллигенцию, сумел бы одну часть их нейтрализовать, другую - перетянуть на свою сторону.

Во-вторых, это зависит от наличия сильной революционной партии, правильно руководящей борьбой трудящихся против фашизма. Партия, которая систематически зовет рабочих к отступлению перед фашизмом и позволяет фашистской буржуазии укреплять свои позиции, - такая партия неизбежно приведет рабочих к поражению.

В-третьих, это зависит от правильной политики рабочего класса в отношении крестьянства и мелкобуржуазных масс города. Эти массы нужно брать такими, какие они есть, а не такими, какими мы их хотели бы видеть. Только в процессе борьбы они будут изживать свои сомнения и колебания, только при терпеливом отношении к их неизбежным колебаниям и при политической помощи пролетариата они будут подыматься на более высокую ступень революционного сознания и активности.

В-четвертых, это зависит от бдительности и своевременных действий революционного пролетариата. Не дать фашизму застигнуть себя врасплох, не предоставлять ему инициативы, наносить ему решающие удары, пока он не сумел еще собрать своих сил, не позволить ему укрепиться, давать ему отпор на каждом шагу, где он проявляется, не допускать завоевания им новых позиций, как это пытается с успехом делать французский пролетариат.

Вот главнейшие условия для предупреждения роста фашизма и его прихода к власти.

 Единый фронт рабочего класса против фашизма

Товарищи! Миллионы рабочих и трудящихся в капиталистических странах ставят вопрос: как помешать приходу фашизма к власти и как свергнуть победивший фашизм? Коммунистический Интернационал отвечает:

первое, что должно быть сделано, с чего необходимо начать,-это создание единого фронта, установление единства действий рабочих на каждом предприятии, в каждом районе, в каждой области, в каждой стране, во всем мире. Единство действий пролетариата в национальном и международном масштабе - вот могучее оружие, которое делает рабочий класс способным не только к успешной обороне, но и к успешному контрнаступлению против фашизма, против классового врага.

Значение единого фронта

Не ясно ли, что совместные действия сторонников партий и организаций двух Интернационалов - Коммунистического и II Интернационала - облегчили бы отпор масс фашистскому натиску и увеличили бы политический вес рабочего класса?

Совместные действия партий обоих Интернационалов против фашизма, однако, не ограничились бы влиянием на их теперешних сторонников - на коммунистов и социал-демократов; они оказали бымощное воздействие на ряды католических, анархистских и неорганизованных рабочих, даже на тех, кто временно стал жертвой фашистской демагогии.

Более того, могучий единый фронт пролетариата оказал бы огромное влияние на все другие слои трудового народа - на крестьянство, на городскую мелкую буржуазию, на интеллигенцию. Единый фронт внушил бы колеблющимся слоям веру в силу рабочего класса.

Но и это еще не все. Пролетариат империалистических стран имеет возможных союзников не только в лице трудящихся своей собственной страны, но и в лице угнетенных народов колоний и полуколоний. Поскольку пролетариат расколот в национальном и международном масштабе, поскольку одна из его частей поддерживает политику сотрудничества с буржуазией и в особенности ее угнетательский режим в колониях и полуколониях, это отталкивает от рабочего класса угнетенные народы колоний и полуколоний и ослабляет мировой антиимпериалистический фронт. Всякий шаг на пути к единству действий, направленный на поддержку освободительной борьбы колониальных народов со стороны пролетариата империалистических метрополий, означает превращение колоний и полуколоний в один из главных резервов мирового пролетариата.

Если мы, наконец, учтем, что международное единство действий пролетариата опирается на постоянно растущую силу пролетарского государства, страны социализма - Советского Союза, то мы увидим, какие широкие перспективы открывает осуществление единства действий пролетариата в национальном и международном масштабе.

Установление единства действий всех частей рабочего класса, независимо от их принадлежности к той или иной партии и организации, необходимо еще до того, как большинство рабочего класса объединится на борьбу за свержение капитализма и победу пролетарской революции.

Возможно ли осуществить это единство действий пролетариата в отдельных странах и во всем мире? Да, возможно. И возможно уже сейчас. Коммунистический Интернационал не ставит единству действий никаких условий, за исключением одного - элементарного, для всех рабочих приемлемого, а именно: чтобы единство действий было направлено против фашизма, против наступления капитала, против угрозы, войны, против классового врага. Вот наше условие.

 

О главных аргументах противников единого фронта

 

Что могут возразить и как возражают противники единого фронта?

«Для коммунистов лозунг единого фронта является лишь маневром»,- говорят одни. Но если бы это был маневр, отвечаем мы, то почему бы вам не разоблачить «коммунистический маневр» своим честным участием в едином фронте? Мы заявляем открыто: мы хотим единства действий рабочего класса для того, чтобы пролетариат окреп в своей борьбе против буржуазии, чтобы, сегодня защищая свои повседневные интересы против наступающего капитала, против фашизма, он был бы в состоянии завтра создать предпосылки для своего окончательного освобождения.

«Коммунисты на нас нападают», - говорят другие. Но, послушайте, мы уже не раз заявляли: мы ни на кого нападать не будем - ни на лиц, ни на организации, ни на партии, которые стоят за единый фронт рабочего класса, против классового врага. Но в то же время мы обязаны в интересах пролетариата и его дела критиковать тех лиц, те организации и партии, которые мешают единству действий рабочих.

«Мы не можем заключить единого фронта с коммунистами, так как у них другая программа», - говорят третьи. Но вы же утверждаете, что ваша программа отличается от программы буржуазных партий, а это вам не мешало и не мешает вступать в коалицию с этими партиями.

«Буржуазно-демократические партии - лучшие союзники против фашизма, чем коммунисты»”,- говорят противники единого фронта и защитники коалиции с буржуазией. А о чем говорит опыт Германии? Ведь социал-демократы заключили блок с этими «лучшими» союзниками. А каковы результаты?

«Если мы установим единый фронт с коммунистами, мелкие буржуа испугаются “красной опасности” и перебегут к фашистам», - слышим мы нередко. Но разве единый фронт угрожает крестьянам, мелким торговцам, ремесленникам, трудовой интеллигенции? Нет, единый фронт угрожает крупной буржуазии, финансовым магнатам, юнкерам и другим эксплуататорам, режим которых несет полное разорение всем этим слоям.

«Социал-демократия - за демократию, коммунисты же - за диктатуру, поэтому мы не можем установить с коммунистами единый фронт», - говорит ряд лидеров социал-демократии. Но разве мы вам сейчас предлагаем единый фронт для провозглашения диктатуры пролетариата? Мы ведь этого пока не предлагаем.

«Пусть коммунисты признают демократию, выступят на ее защиту - тогда мы готовы на единый фронт». На это мы отвечаем: мы сторонники советской демократии, демократии трудящихся, самой последовательной в мире демократии. Но мы защищаем и будем защищать в капиталистических странах каждую пядь буржуазно-демократических свобод, на которые покушаются фашизм и буржуазная реакция, потому что это диктуется интересами классовой борьбы пролетариата.

«Но маленькие коммунистические партии ничего не прибавят своим участием к тому единому фронту, который осуществляется лейбористской партией», - говорят, например, лейбористские вожди в Англии. Но вспомните: то же самое говорили австрийские социал-демократические вожди по отношению к маленькой Австрийской коммунистической партии. А что показали события? Не австрийская социал-демократия во главе с Отто Бауэром и Реннером оказалась права, а маленькая Австрийская коммунистическая партия, которая своевременно сигнализировала о фашистской опасности в Австрии и звала рабочих на борьбу. Ведь весь опыт рабочего движения показал, что коммунисты, даже при своей относительной малочисленности, являются мотором боевой активности пролетариата. Кроме этого, не надо забывать, что коммунистические партии Австрии или Англии - это не только те десятки тысяч рабочих, которые являются сторонниками партии, это части мирового коммунистического движения, это секции Коммунистического Интернационала, ведущей партией которого является партия уже победившего и правящего на одной шестой части земного шара пролетариата.

«Но единый фронт не помешал победе фашизма в Сааре»,- выдвигают возражение противники единого фронта. Странная логика у этих господ! Они сначала сделают все, чтобы обеспечить победу фашизма, а потом злорадствуют, что единый фронт, на который они пошли в самый последний момент, не привел к победе рабочих.

«Если бы мы образовали единый фронт с коммунистами, нам пришлось бы выйти из коалиции, и в правительство войдут реакционные и фашистские партии»,- говорят социал-демократические вожди, сидящие в правительствах в разных странах. Хорошо. Была ли германская социал-демократия в коалиционном правительстве? Была. Была ли в правительстве австрийская социал-демократия? Тоже была. Были ли испанские социалисты в одном правительстве с буржуазией? Были и они. Помешало ли в этих странах участие социал-демократии в буржуазных коалиционных правительствах нападению фашизма на пролетариат? Нет, не помешало. Стало быть, ясно как день, что участие социал-демократических министров в буржуазном правительстве не является барьером от фашизма.

«Коммунисты действуют диктаторски, они хотят нам все предписывать и диктовать». Нет, мы ничего не предписываем и ничего не диктуем. Мы только вносим свои предложения, относительно которых мы убеждены, что их осуществление отвечает интересам трудового народа. Это не только право, но и обязанность всех выступающих от имени рабочих. Вы боитесь «диктатуры» коммунистов? Давайте сообща представим рабочим все предложения, ваши и наши, сообща обсудим их вместе со всеми рабочими и выберем те предложения, которые наиболее полезны для дела рабочего класса!

Итак, все эти аргументы против единого фронта не выдерживают никакой критики. Это скорее отговорка, реакционных вождей социал-демократии, предпочитающих свой единый фронт с буржуазией единому фронту пролетариата.

Нет, эти отговорки не пройдут! Международный пролетариат пострадал от последствий раскола рабочего движения и все больше убеждается в том, что единый фронт, единство действий пролетариата в национальном и международном масштабе и необходимы и вполне возможны.

 

Содержание и формы единого фронта

Что является и должно являться основным содержанием единого фронта на данном этапе?

Защита непосредственных экономических и политических интересов рабочего класса, защита его против фашизма должна быть исходным пунктом и составлять главное содержание единого фронта во всех капиталистических странах.

Мы не должны ограничиваться только голыми призывами к борьбе за пролетарскую диктатуру, а должны находить и выдвигать такие лозунги и формы борьбы, которые бы вытекали из жизненных потребностей масс, из уровня их боеспособности на данном этапе развития.

Мы должны указывать массам, что им делать сегодня, чтобы защититься от капиталистического грабежа и фашистского варварства.

Мы должны добиваться установления широчайшего единого фронта при помощи совместных действий рабочих организаций различных направлений для защиты жизненных интересов трудящихся масс.

Это означает:

во-первых, совместную борьбу за то, чтобы действительно переложить последствия кризиса на плечи господствующих классов, на плечи капиталистов, помещиков - словом, на плечи богачей;

во-вторых, совместную борьбу против всех форм фашистского наступления, в защиту завоеваний и прав трудящихся, против ликвидации буржуазно-демократических свобод;

в-третьих, совместную борьбу против надвигающейся опасности империалистической войны, такую борьбу, которая затрудняла бы ее подготовку.

Мы должны неустанно подготовлять рабочий класс к быстрой смене форм и методов борьбы при изменении обстоятельств. По мере роста движения и укрепления единства рабочего класса мы должны идти дальше - подготовить переход от обороны, к наступлению на капитал, держа курс на организацию массовой политической стачки. При этом обязательным условием такой стачки должно быть вовлечение в нее основных профсоюзов каждой данной страны.

Коммунисты, конечно, не могут и не должны ни на минуту отказываться от своей самостоятельной работы по коммунистическому просвещению, организации и мобилизации масс. Однако в целях обеспечения рабочим пути к единству действий необходимо одновременно добиваться как кратковременных, так и длительных соглашений о совместных выступлениях с социал-демократическими партиями, реформистскими профсоюзами и другими организациями трудящихся против классовых врагов пролетариата. Главное внимание при этом нужно будет направить на развертывание массовых выступлений на местах, проводимых низовыми организациями путем местных соглашений. Лояльно выполняя условия всех заключенных с ними соглашений, мы будем беспощадно разоблачать всякий саботаж совместных действий со стороны лиц и организаций, участвующих в едином фронте. На всякие попытки срыва соглашений - а такие попытки, возможно, будут иметь место - мы будем отвечать апелляцией к массам, продолжая неустанную борьбу за восстановление нарушенного единства действий.

Разумеется, конкретное осуществление единого фронта в различных странах будет идти по-разному, будет принимать разные формы, в зависимости от состояния и характера рабочих организаций, от их политического уровня, от конкретной обстановки данной страны, от происходящих сдвигов в международном рабочем движении и т. д.

Такими формами могут, например, быть согласованные совместные действия рабочих от случая к случаю по конкретным поводам, по отдельным требованиям или на основе общей платформы; согласованные действия на отдельных предприятиях или по отраслям производства; согласованные действия в местном, областном, общенациональном или международном масштабе; согласованные действия в деле организации экономической борьбы. рабочих, проведения массовых политических действий, в организации совместной самообороны против фашистских нападений; согласованные действия по оказанию помощи заключенным и их семьям, в области борьбы против социальной реакции; совместные действия в деле защиты интересов молодежи и женщин, в области кооперации, культуры, спорта и т. д. и т. п.

Было бы недостаточно удовлетвориться только заключением пакта о совместных действиях и созданием контактных комиссий из участвующих в едином фронте партий и организаций, подобных, например, тем, какие мы имеем во Франции. Это только первый шаг. Пакт - это подсобное средство к осуществлению совместных действий, но сам по себе он еще не является единым фронтом. Контактная комиссия между руководствами коммунистической и социалистической партий необходима для облегчения проведения совместных действий. Но она сама по себе еще далеко не достаточна для действительного развертывания единого фронта, для вовлечения самых широких масс в борьбу против фашизма.

Коммунисты и все революционные рабочие должны добиваться создания выборных (а в странах фашистской диктатуры - подобранных из наиболее авторитетных участников движения единого фронта) внепартийных классовых органов единого фронта на предприятиях, среди безработных, в рабочих районах, среди мелкого городского люда и в деревнях. Только такие органы смогут охватить движением единого фронта и огромную неорганизованную массу трудящихся, смогут содействовать развитию инициативы масс в борьбе против наступления капитала, против фашизма и реакции - и на основе этого - созданию необходимого широкого рабочего актива единого фронта, созданию сотен и тысяч беспартийных большевиков в капиталистических странах.

Совместные действия организованных рабочих - это начало, это основа. Но нам нельзя упускать из поля зрения, что неорганизованные массы составляют подавляющее большинство рабочих. Так, во Франции организованных рабочих-коммунистов, социалистов, членов профсоюзов разных направлений - всего приблизительно около миллиона, общее же число рабочих составляет 11 миллионов. В Англии в профсоюзах и партиях всех направлений - приблизительно 5 миллионов. Между тем число всех рабочих определяется в 14 миллионов. В Со единенных Штатах Америки организовано приблизительно около 5 миллионов рабочих, а всего рабочих там 38 миллионов. Примерно такое же соотношение и в ряде других стран. В «нормальные» времена эта масса в основном стоит вне политической жизни. Но теперь эта гигантская масса все более приходит в движение, втягивается в политическую жизнь, выступает на политической арене.

Создание внепартийных классовых органов является лучшей формой проведения, расширения и укрепления единого фронта в самых низах широчайших масс. Эти органы будут также лучшим оплотом против всех попыток противников единого фронта нарушить устанавливаемое единство действий рабочего класса.

 

Об антифашистском народном фронте

В деле мобилизации трудящихся масс на борьбу с фашизмом особо важной задачей является создание широкого народного антифашистского фронта на базе пролетарского единого фронта. Успех всей борьбы пролетариата тесно связан с установлением боевого союза пролетариата с трудящимся крестьянством и с основной массой городской мелкой буржуазии, составляющими большинство населения даже промышленно развитых стран.

Фашизм в своей агитации, желая завоевать эти массы на свою сторону, пытается противопоставить трудящиеся массы города и деревни революционному пролетариату, устрашить мелкого буржуа жупелом «красной опасности». Мы должны повернуть острие и показать трудящимся крестьянам, ремесленникам и трудовой интеллигенции, откуда им грозит действительная опасность; конкретно показать, кто взваливает на крестьянина бремя налогов и поборов, выжимает из него ростовщические проценты, кто, обладая лучшей землей и всеми богатствами, сгоняет крестьянина и его семью с его участка и обрекает на безработицу и нищенство; конкретно разъяснять, терпеливо и упорно разъяснять, кто разоряет ремесленников, кустарей налогами, поборами, высокой арендной платой и невыносимой для них конкуренцией, кто выбрасывает на улицу и лишает работы широкие массы трудовой интеллигенции.

Но этого недостаточно.

Основное, самое решающее для установления антифашистского народного фронта - это решительное выступление революционного пролетариата в защиту требований этих слоев и, в частности, трудящегося крестьянства, требований, которые идут по линии коренных интересов пролетариата при сочетании в процессе борьбы требований рабочего класса с этими требованиями.

При создании антифашистского народного фронта большое значение имеет правильный подход к тем организациям и партиям, в которые входят в значительном количестве трудящееся крестьянство и основные массы мелкой буржуазии города.

В капиталистических странах большинство этих партий и организаций, как политических, так и экономических, еще находится под влиянием буржуазии и идет за нею. Социальный состав этих партий и организаций неоднороден. В них есть крупные кулаки наряду с безземельными крестьянами, крупные дельцы наряду с мелкими лавочниками, но руководство в них принадлежит первым - агентам крупного капитала. Это обязывает нас к дифференцированному подходу к этим организациям, учитывая, что нередко членская масса не знает о действительном политическом лице своего руководства. При определенных обстоятельствах мы можем и должны направлять свои усилия на то, чтобы, несмотря на их буржуазное руководство, привлекать эти партии и организации или отдельные их части на сторону антифашистского народного фронта. Таково, например, ныне положение во Франции с радикальной партией, в Соединенных Штатах с различными фермерскими организациями, в Польше со Стронництво людове, в Югославии с Хорватской крестьянской партией, в Болгарии с Земледельческим союзом, в Греции с аграристами и т. д. Но независимо от того, имеются ли шансы на привлечение таких партий и организаций на сторону народного фронта, наша тактика при всех условиях должна быть направлена на то, чтобы втягивать входящих в них мелких крестьян, ремесленников, кустарей и т. п. в антифашистский народный фронт.

Вы видите, стало быть, что здесь по всей линии надо покончить с нередко встречающимся в нашей практике игнорированием, наплевательским отношением к различным организациям и партиям крестьян, ремесленников и мелкобуржуазных масс города…

О правительстве единого фронта

 

Товарищи! Мы взяли решительный, смелый курс на единый фронт рабочего класса, и мы готовы проводить его со всей последовательностью.

Если нас спросят, стоим ли мы, коммунисты, на почве единого фронта только в борьбе за частичные требования, или же мы готовы разделить ответственность даже тогда, когда речь будет идти о создании правительства на основе единого фронта, то мы скажем с полным сознанием ответственности: да, мы учитываем, что может наступить такое положение, когда создание правительства пролетарского единого фронта или антифашистского народного фронта станет не только возможным, но и необходимым в интересах пролетариата; и мы в этом случае без всяких колебаний выступим за создание такого правительства.

Я говорю здесь не о правительстве, которое может быть образовано после победы пролетарской революции. Конечно, не исключено, что в какой-нибудь стране сразу после революционного свержения буржуазии может быть образовано Советское правительство на основе правительственного блока коммунистической партии с определенной партией (или ее левым крылом), участвующей в революции. Победившая партия русских большевиков, как известно, после Октябрьской революции включила в состав Советского правительства также и представителей левых эсеров. Это было особенностью первого Советского правительства после победы Октябрьской революции.

Речь идет не о таком случае, а о возможном образовании правительства единого фронта накануне и до победы советской революции.

Что это за правительство? И в какой ситуации может идти о нем речь?

Это прежде всего правительство борьбы против фашизма и реакции. Это должно быть правительство, возникшее в результате движения единого фронта и никоим образом не ограничивающее деятельность коммунистической партии и массовых организаций рабочего класса, а, наоборот, предпринимающее решительные меры против контрреволюционных финансовых магнатов и их фашистских агентов.

В подходящий момент, опираясь на нарастающее движение единого фронта, коммунистическая партия данной страны выступит за создание такого правительства на основе определенной антифашистской платформы.

При каких объективных условиях будет возможно образование такого правительства? На этот вопрос в самой общей форме можно ответить: в условиях политического кризиса, когда господствующие классы уже не в состоянии справиться с могучим подъемом массового антифашистского движения. Но это только общая перспектива, без которой вряд ли на практике будет возможно образование правительства единого фронта. Лишь наличие определенных особых предпосылок может поставить в порядок дня вопрос о создании этого правительства как политически необходимую задачу. Мне кажется, что при этом наибольшего внимания заслуживают следующие предпосылки:

во-первых, когда государственный аппарат буржуазии уже достаточно дезорганизован и парализован, так что буржуазия не может помешать созданию правительства борьбы против реакции и фашизма;

во-вторых, когда широчайшие массы трудящихся, в особенности массовые профсоюзы, бурно восстают против фашизма и реакции, но еще не готовы подняться на восстание, чтобы под руководством коммунистической партии бороться за завоевание советской власти;

в-третьих, когда дифференциация и полевение в рядах социал-демократии и других партий, участвующих в едином фронте, уже привели к тому, что значительная их часть требует беспощадных мероприятий против фашистов и других реакционеров, борется совместно с коммунистами против фашизма и открыто выступает против реакционной, враждебной коммунизму части своей собственной партии.

Когда и в каких странах фактически наступит такое положение, при котором эти предпосылки будут в достаточной мере даны, этого заранее сказать нельзя, но, поскольку такая возможность не исключена ни в одной из капиталистических стран, нам надо ее учесть и не только самим на нее ориентироваться и подготовляться, но соответственным образом ориентировать и рабочий класс.

То, что мы сегодня вообще ставим на обсуждение этот вопрос, разумеется, связано с нашей оценкой положения и ближайшей перспективы развития, а также с фактическим ростом движения единого фронта в ряде стран за последнее время. Более десяти лет ситуация в капиталистических странах была такова, что Коммунистическому Интернационалу не приходилось обсуждать такого рода вопросы.

Вы помните, товарищи, что на нашем IV конгрессе в 1922 году, а также на V конгрессе в 1924 году обсуждался вопрос о лозунге рабочего или рабоче-крестьянского правительства. При этом первоначально речь шла, по существу, почти о вопросе, аналогичном тому, который мы ставим сегодня. Дебаты, которые велись тогда в Коммунистическом Интернационале вокруг этого вопроса, и в особенности политические ошибки, которые при этом допускались, еще и теперь имеют значение для заострения нашей бдительности по отношению к опасности уклонов вправо и «влево» от большевистской линии в этом вопросе. Поэтому я вкратце укажу на некоторые из этих ошибок, чтобы извлечь из них необходимые для нынешней политики наших партий уроки.

Первый ряд ошибок был обусловлен как раз тем, что вопрос о рабочем правительстве не был ясно и твердо увязан с наличием политического кризиса. Благодаря этому правые оппортунисты могли истолковать дело так, что к образованию рабочего правительства, поддерживаемого коммунистической партией, следует стремиться в любой, так сказать, «нормальной» ситуации. Ультралевые, напротив, признавали только такое рабочее правительство, которое может быть создано лишь путем вооруженного восстания, после низвержения буржуазии. И то и другое было неправильно, и поэтому во избежание повторения подобных ошибок мы теперь делаем такое ударение на точном учете особых конкретных условий политического кризиса и подъема массового движения, при которых создание правительства единого фронта может оказаться возможным и политически необходимым.

Второй ряд ошибок был обусловлен тем, что вопрос рабочего правительства не был увязан с развитием боевого массового движения единого фронта пролетариата. Поэтому правые оппортунисты имели возможность извратить вопрос, сводя его к беспринципной тактике блокирования с социал-демократическими партиями на основе чисто парламентских комбинаций. Ультралевые, напротив, кричали: «Никаких коалиций с контрреволюционной социал-демократией!» - рассматривая, по существу, всех социал-демократов как контрреволюционеров.

И то и другое было неправильно, и мы теперь подчеркиваем, с одной стороны, что мы отнюдь не хотим такого «рабочего правительства», которое было бы просто-напросто расширенным социал-демократическим правительством. Мы даже предпочитаем отказаться от названия «рабочее правительство» и говорим о правительстве единого фронта, которое по своему политическому характеру является совершенно иным, принципиально иным, чем все социал-демократические правительства, обычно именующие себя «рабочими правительствами». В то время как социал-демократическое правительство представляет собой орудие классового сотрудничества с буржуазией в интересах сохранения капиталистического строя, правительство единого фронта является органом сотрудничества революционного авангарда пролетариата с другими антифашистскими партиями в интересах всего трудового народа, правительством борьбы против фашизма и реакции. Ясно, что это две вещи в корне различные.

С другой стороны, мы подчеркиваем необходимость видеть разницу между двумя различными лагерями социал-демократии. Как я уже указывал, существует реакционный социал-демократический лаг