Деидеологизация или новая идеологизация? (идеологемы нового времени)

Современные лингвисты, занимающиеся изучением тоталитарного «новояза» советской эпохи, констатируют, что изменение общественно-политической ситуации в России повлекло за собой деидеологизацию языка, то есть, как пишет Н.С. Валгина, «освобождение семантики слов от политических и идеологических довесков» [Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке. – М., 2003, 86]. Следствием этих процессов обычно считается «преодоление новояза», «перестройка аксиологического сознания», замена свойственной тоталитарному языку жесткой политической диглоссии аксиологическим плюрализмом [Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Современная политическая коммуникация. // Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация. – М., 2003.– С. 151-231; Крысин Л.П. Проблемы социальной и функциональной дифференциации языка в современной лингвистике. // Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация. – М., 2003. – С. 11-33; Купина Н.А. Живые идеологические процессы и проблемы культуры речи. // Язык. Система. Личность. – Екатеринбург, 2005. – С. 90-104].

Исследователи полагают, что «новые волны идеологизации пока не обладают достаточной силой влияния на языковое сознание» [Купина Н.А. Живые идеологические процессы и проблемы культуры речи. // Язык. Система. Личность. – Екатеринбург, 2005, 98]. Попробуем подтвердить или опровергнуть это утверждение на примере анализа идеологемы губернатор в региональных СМИ. Идеологемой мы называем вербализованный политический смысл, политическую идею. Таким образом, означаемое идеологемы есть некий политический концепт, означающее – языковые единицы разного ранга. Разделяя представление большинства современных исследователей (В.А. Маслова, Р. Водак, Е.И. Шейгал, Н.А. Купина) о том, что мифы в политическом дискурсе есть принимаемые на веру стереотипы массового сознания, считаем, что идеологема, как правило, обнаруживает глубинную мифологическую семантику, способную откликаться на новые социальные запросы и наполняться новой событийностью.  

Материалом для исследования послужили выпуски программы «Час новостей» ГТРК «Омск» и новостные блоки радио «Серебряный дождь в Омске». Необходимо заметить, что названные СМИ находятся под контролем правительства Омской области и лично губернатора Л.К.Полежаева. Это обстоятельство во многом определяет специфику формируемой ими идеологической картины мира. В работе использовался метод когнитивного моделирования и методика дискурсивного изучения коммуникативных ролей.

Само по себе слово губернатор относится к разряду возрожденных историзмов, хранящихся «в глубинных запасниках языка» (Н.С. Валгина). Его функционирование, на наш взгляд, доказывает, что «смена речевых одежд» никоим образом не повлияла на глубинную тоталитарную идеологическую ориентацию российского общественного сознания. Проведенный нами анализ показывает, что определяющим для картины мира, репрезентированной в новостных программах перечисленных СМИ, является концептуальная модель «Власть – это губернатор», которая по сути представляет собой современный, исторически конкретизированный вариант универсальной для политического дискурса метафоры персонификации власти.

Ее наиболее полным языковым репрезентантом является формула «правительство Омской области и лично (вариант – в лице) Леонид Константинович Полежаев», воспроизводящая стереотипы недавнего исторического прошлого. На самом деле, областные СМИ настойчиво формируют представление о том, что власть в регионе персонифицирована (наиболее частотная перифраза – глава региона), отождествлена с конкретной личностью, человеком, который является единственным и абсолютным «хозяином» региона, его «мудрым правителем», осведомленным обо всех без исключения сторонах жизни области. Другие представители власти выглядят лишь фоном для фигуры губернатора, они, как правило, не конкретизированы (правительство Омской области, исполнительная власть, министерство). Ср. Губернатор - идеолог тех реформ, которые проводятся у вас, это его идея ипотеки, его идея поддержки молодых учителей и врачей, которые едут на село. Поэтому для него важно, чтобы ЗС поддерживало его начинания (Радионовости, 21.02.2007).

 Что касается другого обязательного субъекта дискурса - народа, то он представлен набором узнаваемых социальных ролей-функций: простой труженик (шофер, доярка, учительница, сельский врач), пенсионер / представитель молодого поколения (маркеры прошлого и будущего), молодая мать, гость нашего города и под. «Народ» в интерпретации СМИ всецело одобряет работу властей и отождествляет все позитивные перемены в области с именем Губернатора, в котором видит гаранта стабильности: «Новые микрорайоны Губернатор для омичей строит – туда большие транспортные потоки пойдут!» (интервью с «простым шофером»), «на протяжении многих лет в Омской области губернатор - гарант выполнения многих социальных программ» (сотрудники больницы скорой помощи); «…модернизация сельских лечебных учреждений должна быть продолжена. Такое поручение Глава региона дал областному министерству здравоохранения после разговора с местными врачами; «жилье получили благодаря губернаторской программе» (семейство бюджетников Корженковых); Людмила Зюликова, учитель русского языка и литературы Большереченской общеобразовательной школы №2: " Учитель, особенно на селе - это значимо//В нашей школе, конкретно, мы получили оборудование, учителя, приходящие в школу, - подъемные получали. Это приятно. Забота правительства и особенно Омской области, Леонид Константинович!»; «Из 38-ми единоросов, выдвинутых на выборах в горсовет, победу одержали 34. Сделав такой выбор простые омичи в очередной раз поддержали курс областной власти и лично Главы региона».  

Образ губернатора, реконструируемый по текстам СМИ, представлен системой частных концептуальных моделей, означаемым которых выступает губернатор, а означающие очерчивают понятийные сферы этого концепта и позволяют выделить его базовые концептуальные признаки. В названной системе выделяется центральная, наиболее общая, инвариантная концептуальная модель «губернатор – хозяин области» и более частные модели, которые можно также обозначить как социальные роли, исполняемые лицом в зависимости от той или иной ситуации: «друг детей», «дипломат», «мудрый и дальновидный политик», «рачительный хозяин», «истинно православный человек», «строитель», «мелиоратор», «ученый», «деятель культуры», «покровитель спорта» (болельщик местной хоккейной команды), «меценат», «борец за чистоту русского языка» и т.п.

За каждой из этих социальных ролей стоит свой ритуализованный когнитивный сценарий, предполагающий реализацию с помощью ограниченного количества стандартизованных предикатов и атрибутов. Именно Губернатор ежедневно ставит задачи, задумывает и воплощает в жизнь «грандиозные программы и проекты», «стройки века». «По инициативе губернатора», по его «наказу» создается в нашем регионе все: мосты, дороги, дома, храмы, театры, спортивные сооружения, больницы. С его помощью и «при его поддержке» одерживают спортивные победы, развивается наука, культура и искусство. В последнее время в соответствии с решением Президента объявить 2007 год Годом русского языка последовали указания Губернатора о борьбе со сквернословием и засильем иностранных слов в сфере рекламной информации.

В дискурсе региональных СМИ губернатор наделяется соответствующими атрибутами: «мудрый», «дальновидный», «волевой», «хозяйственный», «решительный», «внимательный». Правда, отметим, что эти эпитеты носят характер косвенной оценки, будучи употреблены в метонимическом значении: мудрое, дальновидное, прозорливое, волевое решение, решительные меры, внимательный подход (проводимый губернатором) и т.п.

Фигура Губернатора явно обнаруживает тенденцию к сакрализации, фетишизации, механизм которой, по мысли П. Сорокина, заключается в том, что некий «объект, функционируя в течение продолжительного времени как носитель определенного значения, нормы или ценности, идентифицируется с ним до такой степени в умах субъектов взаимодействия, что имеет тенденцию стать самодостаточной ценностью» [Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1993. (Цит. по: Язык и стиль современных средств массовой информации. Москва, 2007. С.192-198)].

Весьма показательна неосознанная (?) параллель в радиорепортаже журналиста о церковной службе: Полчаса назад в другом омском храме - Христорождественском соборе – с участием митрополита Омского и Тарского Феодосия началась божественная литургия. С минуты на минуту ожидается прибытие губернатора Леонида Полежаева. На церковном пороге главу светской власти встретил глава власти церковной. На пути возрождения духовности они уже много лет идут рука об руку. А иначе, отмечает глава региона, и быть не может.

Отметим, что социальную роль «истинно православный человек» можно считать маркером нового времени, новым «культурным сценарием», не востребованным в советских текстах, тогда как все прочие (ученый, языковед, друг детей и проч.) многократно эксплуатировались за почти семьдесят лет существования тоталитарного государства. Приведем пример вербальной реализации сценария «Губернатор и молодежь»: Свой разговор с молодежью глава региона начинает с вопроса о планах на будущее. А они у ребят самые разные, за исключением одного - желания вернуться в родные пенаты. Девочка: Я хочу быть учителем истории. Вернусь жить и работать в родное село. Глава региона полностью поддерживает и одобряет ребят в их стремлении приносить пользу своему родному селу:
Губернатор: Не каждому место в городе. Надо учиться и возвращаться жить и работать в родное село. Это будет правильно (Радионовости, 11.01. 2007). Если исключить из текста идеологему губернатор, имеющую точную конкретно-временную соотнесенность, то все прочее: социальные роли (вождь и девочка), модальность (будущее), локализация в пространстве (оппозиция город/село и представление о малой родине), цель (желание приносить пользу обществу) и, конечно, словесное оформление (сказовая манера, инверсия, высокая лексика, стереотипные формулы планы на будущее, родное село, родные пенаты) – вполне вписывается в новостной дискурс советского государства.

В полном соответствии с характерной для политического дискурса стратегией редукционизма, нейтральное, критическое, а тем более отрицательное отношение как к самому Губернатору, его личным качествам, так и к его работе в текстах исследуемых СМИ не встречается. Впрочем, Губернатор-человек, с его личной жизнью и человеческими слабостями, почти не репрезентирован в СМИ, он – явно фигура государственная, масштабная, которой чужды колебания, рефлексия, слабости и сомнения. Тем не менее образ Губернатора не совсем лишен простых человеческих черт: иногда демонстрируется его любовь к спорту, искусству, детям, родному краю, его отеческая забота и человеческая близость к простому народу.

В идеологической картине мира, репрезентированной в региональных СМИ, не находят отражения объективно существующие проблемы и трудности региона, с которыми сталкиваются его жители и которые не замечает и не решает региональная власть, в том числе в лице губернатора. А если какие-либо временные проблемы и обнаруживаются, то благодаря вмешательству губернатора они становятся незначительными или вовсе исчезают. Сравни освещение визита губернатора в сельскую школу: В школе один компьютерный класс. Этого недостаточно, уверен Глава региона. На месте Леонид Полежаев принимает решение: к новому учебному году в школе должен быть еще один современный компьютерный кабинет (Радионовости, 11.01. 2007). Вообще говоря, если воспользоваться пропповской классификацией функций, то Губернатор как персонаж региональных новостей нередко выполняет роль Донатора: он принимает решение, даруя благо простым людям и наказывая обидчиков.

В СМИ имитируется свободный диалог власти (то есть Губернатора) с обществом, однако на самом деле и здесь продолжает формироваться образ идеального хозяина и правителя региона. Отметим, что обычный тип диалога, одним из участников которого является губернатор, отражает асимметричную ситуацию, при которой соотношение социального статуса персонажей измеряется по оси «выше – ниже», причем, даже если объективно положение дел иное, журналисты несколько корректируют его, вводя иные критерии параметризации (например, «хозяин – гость»). Сравни освещение визита министра сельского хозяйства А. Гордеева в Омск: Губернатор: У нас психология у российского крестьянства такая, все плохо, жить нельзя, не посеем, не уберем. Гордеев: Так это может, чтобы не сглазили? Губернатор: Я говорю, что вы все время стонете? Сколько лет история человечества насчитывает – ну 5 тысяч лет. И мор, и холера была и войны, но сеют и убирают. И мы будем сеять и убирать!

Ни одно интервью или комментарий (по любому поводу) не обходится без выражения одобрения политики Губернатора, благодарности ему «за помощь и поддержку», «за мудрое руководство»: Это очень трудная задача. Но благодаря деятельности губернатора реализация очевидна! Это уже идет! (Радионовости, 21.10.2005); Здесь у вас в области к строительству и со стороны персонально Губернатора, и руководства области самое пристальное внимание. Поэтому мы видим такие темпы роста (Радионовости, 24.11.2005). Справедливости ради должны отметить, что тоталитарные мифы достаточно прочно укоренены в нашем сознании и в непринужденной речи реализуются неосознанно, автоматически: омские журналисты свидетельствуют, что практически в любом интервью, касающемся социальных проблем, решаемых в области, обычно звучит неспровоцированное интервьюером спасибо нашему губернатору, с деятельностью которого в массовом сознании связано все – от строительства нового здания вокзала, кукольного театра, аэропорта до повышения рождаемости или снижения смертности.

Вместе с тем региональные СМИ постоянно «подпитывают» этот миф и в ежедневных новостях рассказывают обо всех сторонах деятельности Губернатора, выделяя в этом огромном ряду несколько основополагающих, базовых, важных. Освещение так называемых «губернаторских проектов и программ» является долгосрочным, поэтапным, обязательным, разноплановым. Им присваиваются специальные названия-маркеры, которые многократно повторяются в СМИ, создавая легко усваиваемые клише. Результатом этой информационной политики является то, что каждый житель региона может без труда назвать приоритетные направления работы губернатора: «губернаторская программа по строительству доступного жилья в городе и области», губернаторские инициативы по… «возведению метромоста», «строительству Омского метрополитена», «восстановлению Успенского собора», по «газификации районов Омской области», губернаторская программа помощи детям «Дорога в жизнь», губернаторское постановление о борьбе с засильем иностранных слов в рекламе и т.д. Любопытно, что прилагательное губернаторский явно расширяет свое значение в словосочетаниях губернаторский хор, губернаторский детский ансамбль, губернаторская стипендия, губернаторские гранты от общекатегориального значения ‘относящийся к …’ до ‘созданный по инициативе губернатора’, ‘финансируемый по распоряжению губернатора за счет средств областного бюджета’.

Таким образом, даже частичная и во многом предварительная реконструкция одного фрагмента идеологической картины мира демонстрирует, на наш взгляд, явную тенденцию региональных СМИ к воссозданию идеологической картины мира тоталитарного периода, которая воплощается в исчислимом наборе «новоидеологем», политических клише, формул и стереотипов. Мы разделяем мнение тех исследователей (Е.И. Шейгал, А.И. Супрун, Э. Лассан и др.), которые полагают, что тоталитарный политический дискурс сближается с религиозным, в частности по трактовке фигуры вождя как божества, наделенного абсолютными возможностями и выдающимися личными качествами (мудростью, дальновидностью, справедливостью и т.п.).

Как следствие – появление текстов, использующих высокую лексику, с явными признаками художественного эпического произведения. Видимо, такого рода тексты призваны дать новое видение образа Власти и событий, происходящих в регионе, показать масштабность, историчность, эпохальность этих событий.

Показательным в этом смысле является прямой телерепортаж журналиста М.Кононова с открытия метромоста им. 60-летия Победы: Добрый день, уважаемые телезрители! Я вам скажу, день сегодня действительно добрый, особенный! День – исторический! Я настаиваю на этой формулировке! Нет никаких сомнений: 18 октября 2005 года будет вписано в историю Омска, в историю региона. В историю России! Два года назад – вспомните – здесь не было ничего! Катил свои воды седой Иртыш, да чайки летали. Город задыхался от транспортных потоков, а бездельники ворчали: «Так все и будет!» Стратегическое предвидение, точный расчет и политическая воля! Губернатор-зодчий, губернатор-строитель сказал: «Будет! Обязательно будет!» - и стал мост, и распростер свои крылья, утвердился опорами, зажегся ночными огнями, и корабли отдают ему салют!..

Обратим внимание на несвойственную прямому репортажу лексику и синтаксические конструкции, имитирующие былинный сказ. Некоторые строки не вполне уместно отсылают нас к финалу «Сказки о Мальчише-Кибальчише» А.Гайдара: «Идут пионеры – салют Мальчишу! Плывут пароходы – привет Мальчишу!». Эпичен в этом репортаже и образ моста, который, безусловно, был нужен городу, но вряд ли заслуживал таких сравнений и эмоций журналиста: «Ну а чувства, которые испытываешь здесь, на эстакаде – это как на вершине мира! Дух захватывает!»

Образ Губернатора, создателя этого «чуда» (о других создателях не упоминается), также наделен чертами эпического героя, богатыря, которому подвластно любое, самое сложное, дело: он «зодчий», «строитель», обладающий «стратегическим предвидением, точным расчетом и политической волей».

По сути содержание и речевая реализация идеологемы губернатор в региональных СМИ демонстрирует три процесса: 1) общие свойства политического дискурса, с его мифогенным потенциалом, стереотипизацией и упрощением реального многообразия действительности; 2) особенности коллективной национальной ментальности – существование «хорошо сдобренной психологической почвы абсолютизма, основанной в значительной мере на «природном чувстве батюшки царя» (как выражался один из публицистов девятнадцатого века)» [Баранов А.Н. Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. М., 1991, 39]; 3) когнитивные стратегии региональной прессы, отражающие тоталитарное структурирование языковой реальности (о тоталитарном и демократическом способах структурирования реальности см. [Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М., 2004, 40]). Основными показателями этого процесса можно считать отсутствие упоминавшегося выше «аксиологического плюрализма», тенденцию к сакрализации концепта губернатор, обозначающего персону, отождествленную с властью и единолично этой властью владеющую; наконец, сходную с «новоязом» тоталитарной эпохи языковую репрезентацию этого концепта (использование многочисленных клише и готовых идеологических формул, часто семантически опустошенных), позволяющую говорить о новой волне идеологизации языка СМИ, создающей современные идеологемы.

(Кузьмина Н.А. Деидеологизация или новая идеологизация? (Идеологемы нового времени) // Язык и стиль современных средств массовой информации: межвуз. сб. науч. тр. Всерос. конф., посв. 80-летию проф. Н. С. Валгиной. М., 2007.)

 Кузьмина Н.А.